Всего лишь имя

- Черт, - глухо выругался парень, когда пальцы дрогнули, и только что вынутая сигарета упала на грязный асфальт. Резко втянув в себя воздух, чтобы не запустить почти целой пачкой в ближайшую стену, он достал новую сигарету. Но, кажется, все мироздание решило вывести молодого человека из себя, так как зажигалка противно чиркала и шипела, выпуская пары газа, но никак не хотела загораться. Теперь уже появилось желание запустить в обшарпанную штукатурку телефон, ключи от машины, да еще и головой хорошенько приложиться. Да, вечер у Рудбоя не задался, и, возможно, сотрясение мозга стало бы прекрасным его завершением. И если парень в ближайшие пять секунд не получит дозу никотина, он его себе устроит. Благо радикальные способы успокоения нервов пришлось отложить, когда кончик сигареты, наконец, задымил. - Сука, спасибо, - громче, чем стоило проворчал парень, чем вызвал недоуменный взгляд проходившей мимо женщины. Впрочем, похуй. Стоило отметить, что половину терпения он растерял, пока искал круглосуточный магазин, так как свою пачку и зажигалку оставил на кухне в чужой квартире, когда поспешно оттуда сбежал. Воспоминания о прошедшем вечере нахлынули с новой силой, и Рудбой запрокинул голову назад, прислоняясь к холодной стене в сыром питерском дворике. Рука неосознанно полезла в карман, выуживая оттуда смартфон, на котором, конечно, было дохуя разных уведомлений из социальных сетей, но ни одного нужного ему пропущенного звонка или сообщения. Глупо было в данной ситуации и надеяться на это. Новый сильный порыв ветра хлёстко ударил по лицу Вани противной изморозью, отчего парень поморщился, спрятав телефон обратно в куртку. Он перевел взгляд на пустую улицу с редкими, окутанными теплым светом фонарей прохожими. Внутри в это время расползалось щемящее чувство, охватывающее всю грудь. Как будто ты что-то очень хотел, а потом тебе вложили это в руки, чтобы тут же забрать, показав при этом смачный фак. Потому что судьба та ещё сука, а ты - неисправимый неудачник. Кстати о судьбе... Ваня чуть расстегнул куртку, чтобы прикоснуться к левой ключице. Холодные пальцы аккуратно прошлись по ощутимо пылающей коже. Верный признак того, что мысли соулмейта заполнены тобой. Вот только по задумке этой самой сучной бабы-судьбы, данное тепло должно «успокаивать тебя, выгонять дурные мысли из твоей головы, наполнять любовью, светом и...» Да, блять, конечно, сто раз. Рудбою в такие моменты хотелось не просто срезать кожу, а вырвать кость, только бы ничего не напоминало о том, как круто он влип. Но пока на его теле уже продолжительное время красовалась нетронутая татуировка с именем человека, от которого он уже и не надеялся избавиться. А после сегодняшнего вечера более легким казался вариант выпилиться самому. Парень достал уже третью по счету сигарету, когда понял, что пальцы слегка онемели от холода, пусть зима в северной столице и не задалась. В пустой квартире Ваня, возможно, сможет найти что-то поинтересней снотворного, раз убедить продавщицу в том, что алкоголь ему сейчас исключительно необходим не удалось. Путь до дома занял достаточное количество времени, ведь парень самоотверженно решил пойти пешком. А точнее, его голова настолько была забита самобичеваниями, что понятие «такси» даже не всплыло в ней. Свою машину он, кстати, также оставил у чужого дома. Ну, не идиот ли?.. Но все эти мысли накроют завтра, а пока можно поежится от пронизывающего насквозь ветра и наконец добраться до знакомого подъезда. Он был уверен, что там все так же противно мигает лампочка, пахнет затхлостью и старой штукатуркой. Что-то такое привычное сейчас действовало успокаивающе, и Ваня уже лениво преодолел три лестничных проема, когда... - ...да вы издеваетесь, блять, - прошипел парень себе под нос, даже останавливаясь на секунду. Около его двери, удобно (или не очень) устроившись жопой прямо на грязном полу открытого лестничного проема, сидел Иван, чтоб его, Светло. Однако морально истерзанный мозг Рудбоя слабо отреагировал на внезапное появление парня. Фаллен на пороге его квартиры уже давно не удивлял. Правда обычно он не сидел, закрыв глаза и опираясь спиной о стену. - Ну и хули ты тут забыл? – скорее устало, чем грубо бросил парень, судорожно роясь в карманах в поисках ключей. - Вышел подышать, купить кое-что, - Фаллен криво ухмыльнулся, кивая на почти не тронутую бутылку далеко не самого лучшего виски. – А дальше ноги сами принесли. Знаешь, как оно бывает. - Я не знаю, - резче, чем стоило бы, огрызнулся Иван. Понимал же о чем тот говорил, но хватило Рудбою на сегодня ебучей связи родственных душ. Парень не с первого раза попал в замочную скважину. Руки отчего-то слегка дрожали, и он даже не видел, а чувствовал, как за этим внимательно наблюдал чертов Светло. - Не надоело жопой подъезд мне протирать? – сердито сказал Рудбой. Не потому, что ему действительно интересен был ответ, а скорее чтобы хоть что-то сказать. Ване хотелось завалиться домой, достать из заначки какой-нибудь дряни и просто забыть сегодняшний вечер. А лучше последние несколько месяцев. Фаллен молча поднялся на ноги, неловко опираясь о стену, хотя вряд ли сто грамм, а именно столько на вскидку не хватало в бутылке, так сильно ударили ему в голову. Взглядом он все так же пытался зацепить глаза Рудбоя. - Да хватит уже! – не выдержал Ваня, неосознанно начиная растирать левую ключицу сквозь плотную ткань куртки. – Жжет аж, сука. - Думаешь, мне в кайф твои пиздострадашки терпеть, дядь, - спокойно проговорил Светло, но было видно, как напряглись руки и как нервно пальцы откручивали крышку с горячительным пойлом. Но вместо того, чтобы сделать глоток самому, парень протянул бутылку Рудбою. Тот слегка неуверенно взял предложенное, попутно открывая дверь пустой однушки. - Думаю, это поможет мне с моими «пиздострадашками», - озвучил свою мысль Рубдой, явно не собираясь отдавать бутылку обратно. Он хотел сказать что-то про качество алкоголя, но нахуй надо, да? Сейчас ему абсолютно плевать, чем надираться. – Заебись, доставка на дом, - Евстигнеев отпустил короткий салют Фаллену, отворачиваясь и делая шаг в квартиру. - Ну, нет, я прилагаюсь к алкашке в комплекте, - поспешно опомнился Светло, останавливая рукой закрывающуюся дверь. Рудбой обернулся и хотел что-то сказать, но вместо этого просто отошел в сторону. И он действительно не знал, почему мысль вручить незваному гостю пойло и отправить его туда, откуда пришел, даже не появилась в его голове. С недавних пор он решил, что удобнее будет жить одному. По вполне понятным причинам. Точнее причине, которая сейчас неторопливо зашла на кухню, осматриваясь так, будто не зависала тут частенько, а в неделю и по несколько раз бывало. - А вот там все так же штукатурка с потолка осыпается, - бросил Евстигнеев, облокатившись бедром на кухонную тумбу и не сводя взгляда с парня, который смотрел куда угодно, но не на Рудбоя. - Че? – Фаллен всё же оторвался от созерцания небогатого интерьера и, удивленно выгнув бровь, посмотрел на заскучавшего парня. Евстигнеев удержался от классического ответа на данный вопрос среднестатистического представителя не шибко образованного слоя общества, лишь красноречиво закатив глаза. - Ой, блять, пошли пить твое пойло, раз ворвался без стука, - пробормотал Рудбой, захватив начатую бутылку, и удалился в комнату. Бухать на полу под какую-то говеную музыку прямо из горла – вот это да, вот это соответствует его настроению. Ещё бы пару платочков и запись в Твиттер о том, как он ненавидит всех людей. Телефон привычно лег в руку, пока горло обжигал чистый виски. Бесцельно мониторить соцсети – это тоже определенный вид искусства под названием «отъебитесь все, я очень занят». - Хоть бы стаканы взял, полудурок, - прокомментировал Светло открывшуюся ему картину. Но всё же уронил свою задницу рядом. - Может, тебе еще тост сказать? - Обойдусь, думаю. Всё равно ничего дельного не скажешь. - Куда уж нам до знаменитой постиронии антихайпа. Что не пост – шедевр русской прозы. - А ты мониторишь нас в соцсетях? – хитро ухмыльнулся Светло, забирая бутылку из чужих татуированных пальцев. Вообще, он бы не отказался от закуски. Всё же не мало времени прошло в ожидании хозяина квартиры. - Ты знаешь, где стаканы, - проигнорировал вопрос Евстигнеев, не отрывая взгляда от телефона. Привычно зашел в Инстаграм, привычно открыл страницу с до боли знакомым лицом. Мазохизм тоже искусство, хули. - Я знаю, - пробормотал Ваня, делая второй глоток подряд. Смартфон в чужих руках определенно начинал бесить. - Черт, сигареты забыл в куртке, - выругался Рудбой, неуклюже поднимаясь, - еще и ногу свело, что же за день, блять, - продолжил ворчать парень, ковыляя в прихожую. Фаллен устало выдохнул. Напряжение ощутимо витало в воздухе, и алкоголь слабо помогал с ним справиться. А если так и продолжить бухать без закуски, то вскоре они просто откинутся тихонечко на боковую. Светло ведь не за этим пришел? А зачем, собственно? - Ой, дурак, - протянул Фаллен себе под нос, наклоняя голову и обхватывая ее руками. Грудную клетку что-то сдавливало и грызло изнутри, и парень знал, что это не его эмоции. От этого становилось еще паршивее. Ваня сделал очередной глоток из бутылки, и, пока хозяин квартиры тихо матерился в прихожей, быстро сунул его яблочный гаджет в задний карман своих джинсов. А потому что нехуй. - И где мой телефон? - конечно же был первый вопрос, слегка невнятно произнесенный из-за уже дымившейся сигареты во рту. Рудбой выжидающе вскинул брови, возвышаясь над сидящем на полу Ваней. - Понятия не имею. - Светло. - Заебал он меня уже. Правду же сказал, нечего больше добавить. Иван, видимо, тоже оценил его ответ, раз хмыкнув приземлился на старое место. - Блять, ну, давай, развлекай ты меня, - протянул Рудбой. Не то чтобы очень хотелось вести светские беседы со Светло. Но настроение «да похуй на все» делало свое дело. - Двусмысленно, дядь, - ухмыльнулся Фаллен, но вышло это как-то нервно и парень снова едва заметно напрягся. – Расскажешь? - Стишок? Сказку? Треки Фейса в кратком пересказе? – поморщился Евстигнеев и поспешил добавить, - хотя хули там сокращать до двух слов. - Почему меня колбасит весь вечер, - перебил Фаллен, не собираясь давай Рудбою возможность увильнуть от темы. - Бухал, нюхал, колол, - безразлично перечислил парень, разведя руки в стороны, - Мне почем знать? - Только ты и знаешь, - проговорил Светло в ответ, передавая бутылку. Рудбой, докурив, сразу полез за очередной сигаретой. Первую же затяжку он запил большим глотком виски, даже поморщился неосознанно. Сейчас нужно надраться. Как говорится, вижу цель – вливаю очередную порцию в глотку. А напротив Светло не отрывал от него своих уже затуманенных алкоголем глаз, и это раздражало. Высокоградусный напиток жаром расходился по телу, но Рудбой ощущал все то же жжение в области ключицы. - Расскажи мне, мальчик, что тебя беспокоит, вдруг легче станет, - саркастично нежным голосом промурлыкал Фаллен. Рука поднялась к лицу Рудбоя, и пальцы аккуратно выхватили сигарету из чужих губ. – Удобнее говорить будет, - усмехнулся Ваня, затягиваясь сам. Не любил он курить, к слову. Евстигнеев почти завороженно проследил за чужими губами, обхватывающими фильтр сигареты. И нет, совершенно не стыдно так откровенно залипать, если знаешь, что эти самые губы ещё умеют. Ваня знал. Он придвинулся к Фаллену почти вплотную и наклонил голову к его лицу. Ну, а почему бы и не принять правила игры. Татуированные пальцы прошлись по чужому запястью, подхватывая украденную сигарету. - Не твоего ума дело, - прошептал Рудбой, выдыхая сигаретный дым в лицо напротив и едко ухмыльнувшись, видя, как перекосило тезку. Светло сморщился, настойчиво вырывая бутылку. - Вот как с тобой разговаривать, - пробормотал парень, хмурясь еще больше от вибраций телефона в его кармане. - Можем не разговаривать, - парень снова стрельнул взглядом на чужие губы. - Выруби нахуй, - не выдержал Светло, протягивая парню противно оповещающий о всякой ерунде гаджет. Вместе с телефоном из кармана, по традиции под пристальный, пусть и порядком пьяный взгляд, выпала пачка презервативов. И Светло даже смутился, хотя чего уж тут стесняться по большому счёту. Он знал куда идет, а Рудбой понимал, кто к нему пришел. Определенно понимал, раз криво ухмыльнулся и бросил небрежное: - Далеко не убирай. Да, теперь на откровенный бухой разговор Евстигнеева будет еще сложнее развести. Ну и нахер, в принципе. Светло в психологи не записывался, а под виски сможет потерпеть загоны своего соулмейта. Терпи и воздаться тебе, хули. Поэтому он только вызывающе поднял подбородок, и толкнул резинки ближе к Рудбою, все также протягивая ему его гребанный телефон. - Придется тебе тогда лучше развлекать меня, Ванечка. Нет, того явно понесло еще сильнее самого Светло. Такое обращение Евстигнеев использовал только на бухую голову, обычно и по имени не называл его. А "Ванечка" только улыбнулся, наблюдая, как покорно выключается телефон и летит куда-то в сторону, и беспардонно вытянул из пачки сигарету, красноречиво вздернув брови - ждал, когда ему прикурят. - Как ласково, я почти растрогался, - саркастично бросил Фаллен, пока татуированные пальцы наколдовывали огонь у кончика сигареты. - Я вообще пиздец милый, когда меня не доебывают. - Ты сам кого хочешь заебешь, - ладно, откровенные разговоры он точно отложит, ведь сидеть напротив своего соулмейта, как ходить по минному полю - никогда не знаешь, когда рванет. А сидеть напротив своего соулмейта, когда вас разделяет лишь пачка гандонов – вообще пиздец. - Кого я хочу, это ты прав, - пьяно усмехнулся Евстигнеев, красноречиво двигая бровями. - Ой, иди нахуй, дядь, - кинул стандартную ответочку Светло. Ну, а что сказать, если губы сами растягиваются в улыбке. И с плохого вискаря кстати нормально несет. В нужную сторону, судя по изменившемуся настроению и всего пары сантиметров расстояния между двумя телами. Руку на колено другого Ивана первым положил Евстигнеев. Что, собственно, тянуть, если оба знали, чем все это закончится, а в бутылке осталось алкоголя совсем ничего. Пальцы тем временем скользнули выше и ощутимо сжали бедро через ткань джинсов. А Ваня и не против совсем, но он и не телка, которая за трахом пришла и тут ей наконец дали зелёный свет. Поэтому Светло неторопливо отложил бутылку и вызывающе уставился на Евстигнеева. А тот, в свою очередь, второй рукой пепельницу подальше отодвинул, тут же оказываясь вплотную к тезке. И правильно, давно пора. Про пепельницу, конечно же, и так дышать нечем уже было. Рука тем временем легла на шею, пальцы с ярким hard настойчиво надавили, принуждая поддаться вперед. Ваня только успел подумать о том, что надо бы окно открыть хоть немного, когда чужие губы накрыли его собственные и все окна выбились из головы моментально. Поцелуй выходил ленивым, с привкусом алкоголя и горячим дыханием. За закрытыми глазами мир был удивительно уютным, и в тандеме с медленно разливающимся по телу возбуждением представал именно тем местом, где сейчас надо было находиться. Плейлист исчерпал себя и представлял собой лишь шумное дыхание, когда губы Светло скользнули по чужой шее ниже, оставляя влажную дорожку. Подцепив воротник растянутой черной футболки зубами, он кончиком языка прошелся по той самой ключице. Евстигнеев ощутимо напрягся, а из его горла вырвался несдержанный стон. Руки тут же крепче сжали чужие бедра, дергая парня на себя. Светло резко выдохнул, отрываясь от чужой кожи. Пальцы поддели край футболки, и он одним движением освободил уже знакомое до мельчайших деталей тело от ткани. Вечно прохладные руки тут же легли на татуированный торс. Евстигнеев на это непроизвольно вздрогнул, хотя контраст температур вызывал в данном случае вовсе не неприятную дрожь. Фаллен нетерпеливо оседлал чужие бедра, с хитрой усмешкой останавливая взгляд на яркой татуировке с его собственным именем, что красовалась на чужом теле. Кончики пальцев легко прошлись по горячей коже, а после их заменил жар языка. Светло прекрасно знал, какую реакцию тела соулмейта это вызовет – послышался приглушенный стон, тело покрылось мурашками, а член призывно дернулся, и Ваня уже отчетливо ощутил собственной задницей чужое возбуждение через ткань штанов. Он прикусил напоследок ключицу Рудбоя, чувствуя, что его дергают за волосы, заставляя поднять лицо, чтобы втянуть в поцелуй. - Издеваешься, - прошептал Евстигнеев в губы напротив, забравшись руками под ткань пуловера, поглаживая чужую спину, - знаешь, что бесит. - Пиздишь, - пьяно усмехнулся в ответ Светло, слегка ерзая по чужому паху. Рудбой резко выдохнул, закрывая глаза. Голову слегка кружило, и в комнате было почти нечем дышать, что только усугубляло опьянение и почти болезненно накатывающее возбуждение. Прикосновение губ Светло к его собственным ощущались как сквозь вату, покрывающую сознание, а память снова подкинула картинки событий сегодняшнего вечера. Тогда его губ тоже касались. Также мягко и неспешно, но вот только в груди Рудбоя что-то сладко заныло в тот момент, все перевернулось от щенячьего восторга – как будто бродячего пса наконец не прогнали, а приласкали. Чтобы потом снова огреть палкой по хребту. Он резко открыл глаза, не желая переживать эти мгновения снова. Светло почувствовал перемену, хотел отстраниться, хмуря брови, но его тут же схватили за волосы на затылке, буквально сминая его губы. - Раздевайся живее, - пробормотал Рудбой, отстраняя от себя Фаллена. Тот нахмурился, но всё же начал послушно стягивать с себя кофту, а следом и джинсы. Евстигнеев не смотрел на своего тезку. Он гипнотизировал взглядом бутылку виски, а мысли явно были не о ней. Пальцы лениво теребили собственный ремень черных штанов, но так неумело, будто он вообще не чувствовал собственных рук. Светло скептически посмотрел на данное действо, но не стал разбираться – решил же уже, что на сегодня операция «Доебись до своего соулмейта» провалена. Пусть хоть выебет профессионально, хули. Фаллен сунул в чужие руки бутылку с алкоголем, в то же время накрывая чужой пах руками. Юркие пальцы быстро расправились с ремнем, и Светло резво освободил чужое тело от остатков одежды. Евстигнеев не слишком стремился наблюдать за его действиями. Он не понаслышке знал об отдаче Светло, и с виду могло показаться, что спиртное сейчас его заботит куда больше. Иван сделал пару глотков, прежде чем поймать чужое запястье, требовательно потянув его на себя. Фаллен понятливо оседлал чужие бедра, прижимаясь к татуированному торсу. Он обхватил рукой чужой член, начиная неспешно надрачивать. Светло жадно разглядывал лицо напротив: полузакрытые от возбуждения глаза, небольшие мимические морщинки, приоткрытый от удовольствия рот. Ему особенно нравилась внешность Евстигнеева в эти моменты. А под алкоголь так каждый ебучий Рудбой - Аполлон. Татуированные пальцы в это время на ощупь быстро нашли пачку с презервативами. Секс с соулмейтом - лучше любого наркотика. Но не лучше секса с соулмейтом под наркотиками – они проверяли. Что и где они только не проверяли, стоило отметить. Фаллен улыбнулся своим мыслям, тут же горячо выдыхая и сжимая рудбоевские плечи сильнее, когда чужой орган в очередной раз прошелся по простате. Руки Евстигнеева крепко прижимали его к себе, достаточно сильные бедра подмахивали в такт его движениям, а на шее красовался новый яркий засос. Светло вцепился в крашеные волосы, настойчиво требуя поцелуя, но Евстигнеев раздраженно сверкнул глазами, уходя от прикосновений. В следующее мгновение Фаллен почувствовал, как его без предупреждения опрокидывают спиной на пол, крепко сжимая руки в запястьях. - Ты хули творишь, придурок, - задыхаясь от возбуждения вперемешку с болью в позвоночнике, прошипел Ваня. - Просто завали ебальник, я умоляю тебя, - как-то даже отчаянно прошептал Рудбой куда-то в чужой висок, тут же снова входя в растянутое тело. Его руки в очередной раз предупреждающе сжали тонкие запястья, прежде чем отпустить их и спуститься вниз, жадно оглаживая стройное тело. - Ты странный сегодня, - прерывисто прохрипел Фаллен, обхватывая ногами чужую поясницу. – Его имперское величество совсем затрахал перед Олимпийским? Светло не подумал. Точнее, его к херам затуманенное алкоголем сознание совсем не способно было подумать о том, что это совсем не подходящий момент для яда. Однако он и раньше любил щедро отсыпать говна для окситабора, почему же именно сейчас Рудбой резко остановился, прожигая его взглядом?.. - Тебе показать, где у тебя ебальник и что значит завали? – прошипел Евстигнеев, накрывая ладонью рот Фаллена. Ваня протестующе замычал, но тут же не сдержал стона, когда парень усилил темп. Светло бы явно воспротивился от такого отношения к своему телу, будь он достаточно трезвый. А пока, выгнутая под неудобным углом спина, ободранная кожа на выпирающих позвонках от знакомства с деревянным старым паркетом, звон в ушах после столкновения головы и шкафа от яростных толчков в его тело — всё это воспринимались им как нечто не столь значительное. Нечто далекое, что мелькало на периферии сознания, оттесненное туда жгучим возбуждением, прикосновениями чужих рук и членом соулмейта внутри него. Однако нехватку кислорода он всё же отчетливо почувствовал, когда закрывающая его рот ладонь немного сместилась, мешая дышать и носу. По вискам сильнее ударил пульс, а рот неосознанно открылся, подчиняясь инстинкту самосохранения и зубы сильно сомкнулись на коже чужой ладони. Рудбой над ним зашипел, но ни на секунду не прервался, лишь со злостью крепко сжал чужую шею, не обращая внимание на слабые попытки ослабевших от приближающегося оргазма рук освободиться. Ладонь он всё же убрал, но вдоволь насладиться соулмейту кислородом не дал, затыкая его рот собственным языком. Зубы жадно терзали чужие губы, прежде чем Рудбой отстранился позволяя парню сделать более менее полноценный вдох. В прокуренный и пропахшей сигаретами, перегаром, потом и сексом комнате оставалось не так много кислорода, а рука на чужой шее все также медленно усиливала давление, постепенно пережимая артерии. Фаллен понимал, что начинает задыхаться, но также Фаллен не понимал так ли сильно виноваты в этом ебучие пальцы на его шее. Рудбой почувствовал, как руки Светло перестали терзать его запястье в попытке освободиться, перекочевали на его спину, пытаясь притянуть ближе. Но Иван снова отстранился, а когда тезка за это больно прошелся по его коже ногтями, оставляя кровавые полосы, предупреждающе сжал чужое горло сильнее. И где-то на пике удовольствия, почувствовав, что Фаллен также готов кончить, Рудбой крепче надавил на шею, перекрывая доступ кислороду окончательно, чтобы потом резко ослабить хватку. Светло, казалось, кончился нахуй весь. Оргазм прошелся по телу как цунами по городу на береге океана. На какой-то миг он решил, что он не сможет сделать больше и вдоха, не сможет открыть глаза. Легкие болезненно сжались, а рот открылся с еле слышным хрипом. В кровь тут же впрыснулась доза живительных гормонов, и когда кислород снова поступил в организм, эта бурная смесь разлилась по всему телу, даря незабываемый кайф. У Фаллена однако не осталось сил даже на то, чтобы открыть глаза, когда он почувствовал прикосновение чужой руки к сонной артерии. И это последнее, что он запомнил, прежде чем провалиться в сон.