На Пути

Он рассматривал мыски собственных замшевых чёрных ботинок. На них всё ещё были видны разводы от высохшей соли, которой обильно посыпают улицы зимой дворники. Это выглядело дико и нелепо на фоне металлической палубы корабля, несшего его сквозь пространство. Он был в космосе! За тысячи километров не то, что от дома, а от самой планеты! И у него грязные ботинки! Какая чепуха! Какой абсурд! Виной всему, конечно, то, что ему пришлось бежать по улице прямо в них, по слякоти. В одной рубашке. Толкая прохожих. Бежать, как сумасшедший. Падая, разбивая колени и ладони. Началось всё довольно странно. Странно в первую очередь из-за того, насколько это было обычно и как бы буднично. И, наверно, всё-таки это началось той ночью, за несколько часов до того момента, когда он очутился здесь. Да, тогда-то всё и началось. Точно. Он то ли кивнул, то ли уронил голову на грудь, капнув кровью с кончика носа себе на брюки. Голова горела огнём, сломанный нос саднил, во рту стоял металлический вкус, горели разбитые во время бега ладони, ныли колени. Насчёт состояния своего носа он догадался только спустя время, когда уровень адреналина снизился, и сердце перестало бить в ушах, как тайко, и он начал различать звуки. Однако, это длилось так же недолго. Когда это фантастическое судно, которое он успел оглядеть лишь мельком, взмыло ввысь, слух пропал, потонув в отвратительном писке. Кажется, боль в носу от этого усилилась, его немилосердно вжимало в неудобное кресло, к которому его пристегнул один из этих страшных белых солдат, скованные наручниками руки он ловко обмотал другими ремнями, чтобы несчастный попросту не упал на пол. Ему чудилось, что его вес удесятерился и теперь он вот-вот продавит, если не сидение, на котором оказался, то точно сам сложится, как складной стакан. Жутко захотелось... в туалет. Его прошиб холодный пот. Страх, что сдавливал его изнури, кажется, только и ждал этого момента. Это был один из самых неприятных моментов в его жизни. Он точно знал, что обращаться к своим конвоирам бесполезно, ведь говорили те на какой-то жуткой тарабарщине. Он стиснул зубы. Это было и унизительно, и отвратительно. Спустя час он окончательно раскис и буквально повис на ремнях, чувствуя, как сворачивается кровь в ноющем носу, растёт отёк и заплывают глаза. Ощущение того, что его прижимает к креслу пропало довольно быстро и давно, поэтому он постарался как можно быстрее оправиться. Попытался пару раз приподнять голову, но случалось нечто совершенно странное, нечто невидимое и твёрдое тут же швыряло его голову вниз. Как-будто невидимка стоял над ним и огромной рукой отвешивал подзатыльник, с такой силой, что, кажется, шея не выдержит ещё одного такого тумака. Он с досадой оглядел свой живот, вывалившийся из рубашки. Пуговицы оторвались, когда его волокли сюда. Тот тоже был в крови и ссадинах. Он стал обдумывать случившееся. Благо на это была масса времени. Учитывая то, что он в принципе не мог понять, что происходит, это был единственный способ хоть как-то навести порядок в голове. Он вновь вернулся мыслями к своему первому воспоминанию, которое было связано с чудовищем, которое позже, материализовавшись словно из кошмарного сна, напугало его до оцепенения и заставило бежать по улице, разгоняя шарахающихся в стороны прохожих. В ту ночь он внезапно распахнул глаза, он не знал, что разбудило его, сон странным образом улетучился. Квартиру освещал свет фонарей с улицы, неясный, призрачный. За окнами мела лёгкая метель. Рядом похрапывала жена, разметав руки и закинув на него ногу, её спящее лицо с приоткрытым ртом было повёрнуто к нему и было безмятежно. Было тихо настолько, что он отчётливо слышал, как шумит в трубах вода и тикают часы. Он повернулся на бок, уставившись в стену, но какой-то неприятный холод скользнул по его спине, волоски на руках встали дыбом, и он оглянулся во мрак комнаты, туда, где зиял чёрный проём двери, ведущей в прихожую. Поначалу ему показалось, что это ему лишь почудилось, но он моргнул раз, моргнул другой, а увиденное не желало растворятся. И тут щемящий пронзительный ужас сковал всё его существо. Он увидел в коридоре, прямо там, где была дверь в ванну, исполинскую фигуру, полностью слившуюся с темнотой вокруг неё. Это было нелепо и жутко. Кажется, пришелец был одет в нечто наподобие плаща, скрывавшего его полностью, до пят, непроницаемого чёрного цвета. Он приглядывался, силуэт чётко виднелся прямо на фоне цветочков на обоях. Липкая испарина выступила на его спине, когда он понял, что это не сновидение и не галлюцинация. Фигура явно была живая, хотя и не двигалась. Кажется, она его изучала. По крайней мере, ему так показалось, когда голова этого чудища слегка склонилась на бок. Он мог поклясться, что это был человек. Но огромный. Ростом почти под потолок, с широкими плечами и в... маске. Во мраке он различал отблески какого-то металла на том месте, где у существа должны были бы быть глаза. - А ты, однако, не похож на зелёных человечков с антеннками, - обливаясь холодным потом выдавил он шёпотом. - Или ты... этот... полтергейст?.. Он вытянул шею, пытаясь сместить угол зрения, и проверить, насколько это всё-таки реально, ведь мозг упрямо продолжал отрицать очевидное, но фигура, кажется, совершила какое-то неуловимое движение, и он упал в подушку, моментально отключившись. На утро он начисто забыл об увиденном. Вспомнил он об этом только сейчас, когда очутился на этом кресле, и страшно этому удивился. Дальше всё пошло, как обычно. Он поцеловал жену, отвёз детей в школу, сам добрался до работы, выпил кофе, проверил почту. Была зима, и сумерки начали сгущаться рано. Где-то в пять вечера он вышел на лестницу и закурил. Солнце окончательно село, и день догорел. Вспоминая этот кусок, он невольно сжался. Он помнил даже, что сигарет в пачке оставалось в тот вечер три штуки,... но никак не мог понять, почему тогда повёл себя именно так. - Опять забыли включить свет, - с раздражением подумал он, оглядывая темноту, царившую в курилке. Она набилась по углам, как гигантские пауки. И у него было нехорошее чувство, как-будто кто-то смотрит на него из тьмы, если бы он в тот момент помнил о ночном происшествии, то сбежал бы тут же, но вопящие об опасности чувства он давил доводами рассудка, хотя ладони предательски вспотели. Выключатель был внизу, а он стоял на пятом этаже, конечно, спускаться он и не собирался, потому страшно обрадовался, когда увидел, что внизу, из освещённого холла кто-то вошёл. Склонившись над колодцем перил, он негромко крикнул: - Включите, пожалуйста, свет! - А? Что? - отозвались снизу. - Све-е-ет! - протяжно повторил он. - Там, выключатель, кажется, слева. Человек свернул и нашарил выключатель. Вспыхнули диоды. В глаза ударил желтоватый свет. - Спасибо! - крикнул он вниз, но никого не обнаружил. Человек внизу издал какой-то странный звук, похожий на кваканье лягушки, и всё стихло. Поперхнулся чтоли? Он пожал плечами и продолжил курить. При свете это было уютно. Тут что-то шевельнулось на краю его зрения, и он обернулся, рассчитывая увидеть кого-нибудь на лестнице, и замер: прямо перед ним стояли двое. Это, вне всяких сомнений, были люди. Но одеты странно, если не сказать причудливо. На головах глухие шлемы с дыхательными трубками, словно противогазы, в руках нечто отдалённо напоминающее оружие, поверх чёрных, словно бы гидрокостюмов (??), белые, как снег, как-будто из пластика, доспехи (?!). Они чем-то отдалённо напоминали ему рыцарей и одновременно космонавтов. Они выглядели чудовищно нелепо на лестнице, и в то же время они были там. Всё это он успел ошалело отметить про себя в какие-то мгновения. И один из странных космонавтов вдруг заговорил. Он готов был поклясться, что это была речь! Но он ни слова не разобрал, и этот язык не был похож ни на один из языков, что он слышал за свою спокойную и, признаться, скучную жизнь. Он замер на месте, как вкопанный. Незнакомцы двинулись к нему, повторяя одну и ту же фразу, которую он при всём своём желании не мог понять. Ясно было, что пока он жив, значит, всё делает правильно. И тут в курилку вышло ещё несколько человек, весело переговариваясь и щёлкая зажигалками. Они не сразу заметили эту странную парочку. Ещё через мгновение случилось нечто очень странное: воздух вдруг засвистел, словно его рассекали пули, но выстрелов слышно не было, зато он отчётливо различил, как из странного оружия в руках у белых рыцарей вырываются, словно бы тонкие полоски света, которые оставляли на телах несчастных его бывших уже соседей отвратительные глубокие дыры, обожжённые по краям. Воздух наполнился вонью жжёной плоти. Он в ужасе ринулся в двери и побежал, что есть духу по коридору. - Куда звонить? В полицию? - колотилось в черепной коробке. Весь мокрый от пота, он ввалился в лифт, который весьма удачно приехал на этаж, и принялся молотить руками по кнопкам и стучать ногами в хромированную стенку. Сквозь пелену слёз ужаса он различил бегущие к нему белые фигуры. Ноги подкашивались. Он не понял, на какой этаж он нажал. Кажется, на все. Двери медленно закрылись, проехавшись по кончиками пальцев руки, вытянутой одним из пришельцев. На следующем этаже он в беспамятстве выскочил и помчался по тёмному и пустому коридору, вырвался на освещённую лестницу, где только что курил этажом выше, и загромыхал каблуками вниз. Прямо напротив двери лежал человек, включивший ему свет, он узнал его по ярко-голубому пиджаку. Он дёрнул дверь и бросился в холл, вырвав защёлку в воротцах напротив ошарашенного охранника, побежал опрометью к машине, но тут вспомнил, что ключи остались наверху, в кабинете. Происходящее напоминало ему страшный сон. Он заметался по зимней улице на разъезжающихся в летних ботинках ногах. Кругом были люди. - Пьяный, чтоли? - донеслось откуда-то. Он схватился за телефон. Звонить! В полицию! И тут он обнаружил, что стоит в одной рубашке на морозе. Оглядевшись он кинулся в ближайший подъезд какого-то офиса и, судорожно прижимая телефон к уху, принялся ждать ответа полицейского оператора. Это длилось всего мгновение, и он заметил, что прохожие взволнованно озираются и между ними замелькали знакомые белые доспехи. Это было настоящее сумасшествие! Их теперь было уже не двое, а много больше. Он на вскидку сразу насчитал шестерых. Выхода не было, надо бежать. Он оглянулся - позади был ещё один сквозной выход на другую сторону улицы. - Туда! - решил он, и побежал, отпихнув от себя охранника, выскочившего было ему наперерез. Вырвавшись из дверей-вертушек на широкий и яркий проспект, он сломя голову побежал прочь, почти не разбирая дороги, падая, взмётывая фонтаны брызг талого грязного снега, трясясь от ужаса и холода. Компания белых преследователей организованно трусила следом, расталкивая зазевавшихся прохожих. Слышались возмущённые возгласы за его спиной, и они были всё ближе. Как ни медленно бежали его преследователи, всё же он бежал много медленнее. В общем, мало у кого вызывало сомнения то, что он редко занимался спортом. Сейчас отращенный за годы супружества живот гнул его к земле, отнимая последние силы и шансы на спасение. Лёгкие разрывались, переходя на свист и хрип. Бег вымотал его. Он сообразил, что, пожалуй, надо хотя бы попытаться спрятаться. Хотя было ясно, что затея это пустая и бессмысленная, так как трусивший за ним следом отряд уже был от него в нескольких метрах. Он юркнул в какую-то подворотню и, хватая ртом воздух, стал соображать, где здесь можно укрыться, чтобы хотя бы перевести дух. Он свернул. Потом ещё и ещё. Улочка становилась всё уже и безлюднее. Он заметил сквер впереди, где виднелась пустая будка, в которой должен был быть охранник, но она явно пустовала. И при помощи какой-то больной логики он тут же решил отправиться туда. Улочка тут была совсем узенькая и пустая, одинокий фонарь освещал её в самом центре, болтаясь на проводе. Он оглянулся и увидел, что преследователей не видно. Странно. Но он сбавил бег на шаг и тяжело, пошатываясь, засеменил к сторону спасительной будки. Тут что-то сверкнуло перед самым его носом, фонарь разбился вдребезги, осыпавшись градом искр и осколков, стало темно. Он различил силуэт, возникший перед ним, он чернел на фоне следующего фонаря, освещавшего вход в сквер. Он отчётливо различил металлический отблеск, скользнувший по маске на лице и удивился громадному росту незнакомца, от небрежным движением откинул плащ. Ещё мгновение и что-то тяжёлое и холодное стукнуло его в лицо, чернота залила его сознание, что-то тёплое полилось на лицо и за шиворот. Он упал на холодный и мокрый снег навзничь, бессмысленно мотая головой. Следующее, что он помнит, как белые рыцари уже волокут его в какое-то странное сооружение, чем-то напоминающее самолёт, но почему-то крылья у него загнуты кверху. Крыша! Они на крыше! Хотя, к чему это открытие?.. Пуговицы на рубашке с лёгким щелчком отрываются одна за другой на каждом их шагу. Его встряхивают, приподнимают голову, неделикатно держа пальцами за нижнюю челюсть, больно впиваясь в щёки. Незнакомая речь, грубые голоса. Он приоткрыл глаза и вздрагивает. Опять та же маска с полосками блестящего металла. И он припоминает, что совсем недавно видел её... и кивает... точно видел. ...Магистр с негодованием воспринял этот приказ. Никто не летал на эту планету добровольно. Во-первых, и это самое, пожалуй, тут главное, она была на карантине. И на то имелось две причины: первая заключалась в том, что там проживала примитивная раса, которая пока проявляла себя крайне агрессивно, а вторая, и самая важная, в том, что там обитало несметное количество различных возбудителей самых разнообразных болезней, которые отлично приживались практически в любом организме. Это всё равно, что нырнуть в биореактор. Во-вторых, планета эта не представляла никакого особого интереса. Там не было каких бы то ни было ресурсов. Расположена она была неудобно со всех точек зрения. Зачем Сноуку понадобилось гнать лично его туда, было совершенно непонятно. И, что не меньше удивляло, зачем ему нужен это волосатый кусок жира? Кайло с отвращением разглядывал пленника и всякий раз, когда тот пытался поднять свою уродливую голову, он при помощи Силы заставлял его её опустить. Его следовало бы обработать сначала какими-нибудь антисептиками, прежде чем сажать на борт, но времени не было, их, кажется, уже заметили. Пленный вёл себя тихо. Громче всего вёл себя его живот. Кажется, ему стало плохо, когда они взлетали, но всем было откровенно плевать на это жалкое существо. Было дано распоряжение доставить его живым? Они доставляли, но трогать его никто больше добровольно не будет. Кажется, тот не понимал их языка. По крайней мере, фразы, которые он бормотал изредка, были совсем незнакомы Кайло. Магистр Рен сошёл со своего места, когда корабль вошёл в гипер-пространство, и приблизился к этому мерзкому созданию. Тот, словно почувствовал, что больше его голову ничто не удерживает и тут же попытался оглядеться. Магистр безмолвно провёл рукой над ним, пытаясь разглядеть возмущения, понять, что от него нужно Сноуку и одёрнул руку. Вне всяких сомнений этот сальный комок обладал чувствительностью к Силе, причём довольно ощутимо. Ведь, как только Рен проделал это, он определённо почувствовал это не как рядовой пленник, а как способный воспринимать такие вещи. Кайло отчётливо услышал, как он обращается к нему: "Что происходит? Что вам нужно? Кто вы такие?" Бессмысленный и бесконечный поток паники полился к нему через канал ментальной связи. Пленник, явно уловивший какую-то взаимосвязь, тут же начал ею пользоваться. Но, судя по всему, решил, что магистр, проведя рукой, таким образом создал для него некий способ коммуникации. Это было так глупо, что даже смешно, и Рен мысленно расхохотался. ... Он почувствовал, как волоски на коже встали дыбом, давление на голову исчезло. Он огляделся, судя по всему, это было какое-то небольшое помещение, чем-то напоминающее грузовой отсек какого-нибудь самолёта, но, в то же время, совершенно на него не похожее, это было совершенно бесполезное наблюдение, итак стало ясно, что он явно очутился где-то, где ему предстоит барахтаться в валах собственного непонимания. Чёрный исполин, источавший угрозу, двинулся к нему и, не произнеся ни звука, протянул к нему свою широкую ладонь. Он невольно пересчитал его пальцы, обнаружив, что их столько же, сколько и у него. И тут возникло совершенно невероятное ощущение - словно сломался какой-то тонкий ледок и в голову хлынуло мрачное, яростное раздражение и чувство брезгливости. Он каким-то задним чутьём понял, это эмоции чёрного рыцаря. Видимо, тот употребил некую технологию, позволяющую ему общаться с ним. Ещё через мгновение он отчетливо различил хриплый смех. Сбитый с толку, он попытался сконцентрироваться на том, что его беспокоило в данный момент, и настойчиво повторил в голове вопросы: "Кто вы такие? Что вам нужно от меня?" Великан смерил его взглядом, это было ясно по тому, как качнулась его голова в шлеме, и в голове отчётливо прозвучал голос: - Кто были твои родители? - говорил он с таким пренебрежением, что, казалось, оно буквально сочилось из каждого звука. Он опешил. Зачем ему это было знать? Он отлично помнил и отца, и мать. И постарался сконцентрироваться на этих воспоминаниях. Исполин склонил голову на бок и, кажется, задумался. Это, наверно, сбило его с толку. Он ощутил усмешку и вновь услышал голос прямо в своей голове: - Разговаривал ли ты когда-нибудь с кем-то невидимым? Такое случалось с ним. Но в последнее время всё реже. Он считал, что это всего лишь течение его собственных мыслей, списывая на особенности натуры. - Что ещё? - требовательно и с брезгливостью настойчиво потребовал голос. - Были ли какие-нибудь события в твоей жизни, которые сложно объяснить обычным стечением обстоятельств? О, да. Бывали. И не раз. Он давно заметил, что люди, вызывающие в нём неприятие, частенько испытывали проблемы, как-будто им спланированные, он не хотел думать об этом, как о собственной вине. В конце концов, болезни и горести, которые он рисовал в своей голове, вовсе не происходили оттого, что он так решил. Иногда на него накатывало чувство, что что-то меняется, но он понятия не имел, о чём говорили эти ощущения, и частенько они проходили сами собой, а ничего так и не случалось. Временами их сопровождали некие глухие голоса, от которых по телу пробегала волна мурашек, ведь зачастую это были вопли ужаса. Признаваться в таком он не спешил, ведь его, чего доброго, запишут в сумасшедших. Чёрная сутулая фигура нависавшая над ним медленно выпрямилась, расправляя плечи под накидкой. Кажется, он был удовлетворён тем, что ему отвечено. - Так ответьте, кто вы такие? - настырно повторил он, чувствуя, что его явно никто убивать не собирается, поэтому можно слегка надавить. Вместо ответа мрачный великан наотмашь ударил его тыльной стороной руки по лицу и голос зашипел в его голове: - Ты ещё не понял, жалкая отрыжка Вселенной, что вопросы задавать здесь не тебе? В ушах зазвенело, сломанный нос взорвался новым витком боли. Он метнул полный ненависти взгляд на удалявшуюся фигуру в плаще. Тот вдруг странно пошатнулся и зашипел. Металлический голос сквозь маску выдал какую-то неясную фразу, и на его разбитую голову с яростью обрушился новый невидимый удар, почти сложив его пополам. Он взвыл от боли. Всю оставшуюся дорогу он находился в этом крайне неудобном и болезненном положении, периодически теряя сознание. И, когда корабль, качнувшись, замер, он почувствовал, что движение прекратилось, а давление на его череп прекратилось, он со стоном смог разогнуться, чувствуя, как хрустят суставы и отзываются болью синяки, но это было самое приятное ощущение в его жизни! Его отвязали от его места и поволокли по каким-то бесконечным коридорам, блестящим и невиданным. Навстречу попадались совершенно фантастические существа, но мелькали и лица людей. Последние были одеты в одинаковую форму и взирали на него странно. Наконец, прямо посреди какого-то чудовищно длинного коридора они остановились и вошли в полутёмное помещение, где двигались какие-то механизмы. До него моментально дошло, что это нечто вроде роботов. Ужас сковал его. Вспыхнул ослепительный яркий и белый свет, и одна из этих штуковин уверенно двинулась прямо на него. В лицо брызнуло каким-то облачком и он безвольно повис на руках приведших его. Кажется, его раздели и вымыли. Мытьё доставило огромные неудобства. Во-первых, струя, которая била в него, была чрезмерно сильная и оставляла за собой красную от ушиба кожу. Во-вторых, то, чем его мыли, пахло просто чудовищно, как-будто спиртом или чем-то похожим, с примесью чего-то, оставлявшего скользкий налёт, высыхая он сушил кожу, стягивая её и вызывая зуд. Но на этом его приключения в этом отсеке не кончились. Какая-то машина быстро спеленала его в нечто похожее на одежду и водрузила на высокий, холодный, металлический стул, где его облепили какие-то мерзкие железные пауки, которые на поверку оказались конечностями механизма, чем-то напоминавшего стоматологический аппарат. Машина без церемоний принялась за дело: вколола несколько шприцов ему в шею, вены на руках и в паху. Он дёргался и плакал от страха. Ему казалось, что он вот-вот умрёт, и убить его решили именно таким изощрённым образом. В голове вертелись мысли об экспериментах, что вгоняло его в ещё большую панику. Наконец, железка впрыснула ему явно какое-то успокоительное, и он соскользнул в галлюциногенный сон. Жестянка вправила ему нос, это он ощутил даже сквозь наркоз и замычал от боли. Когда он вновь открыл глаза, вокруг не было больше никаких машин. Это была широкая и абсолютно белая палата, явно больничная. В противоположном конце было панорамное окно во всю стену, за которым стояла, кажется, ночь, и зеленоватые сполохи чертили небо. Он лежал на большой кровати, из руки тянулась трубка, а в горло спускался какой-то небольшой шланг. Он вновь принялся тихо плакать. По-детски он всё же надеялся очнуться дома. Ну, или, по крайней мере, на своей планете. Он пошевелил ногами, они слушались, но ныли из-за недавней непривычной и вынужденной пробежки. Где-то вдалеке, в противоположной стороне, бесшумно открылась дверь, и в помещении неярко вспыхнул свет. Это была женщина, облачённая в белый комбинезон. Она обыденно прошлась вдоль одной из стен, перед нею замелькали какие-то изображения с незнакомыми символами. Она прикоснулась рукой к стене, и он увидел, что прямо перед его кроватью пробежала рябь по невидимой перегородке. Ага. Значит, это пространство отделено каким-то барьером буднично подумал он, удивившись насколько он быстро привык к своему положению, положению того, кто очутился в совершенно незнакомой обстановке. ... - Объясните мне, учитель, зачем вам понадобился этот омерзительный человек? - Магистр Рен не скрывал отвращения, разговаривая с Верховным Лидером. - Он чувствителен к Силе, но его дар плохо поддаётся управлению, я знаком с такими случаями по записям. Адепты с такими способностями, как правило,... - Я не планирую заниматься его обучением, - перебил его Сноук. Кайло растерянно замолк. Тогда зачем он притащил его сюда? Убить такого не составило бы труда, даже не приземляясь. - ...Ты слышал о резервуарах? О моём новом проекте? - продолжал Верховный. - Ещё никто до меня не делал подобного, - добавил он с гордостью. Магистр покачал головой. Голограмма на секунду моргнула, Сноук слишком резко поменял положение. По всему было ясно, что тот испытывает возбуждение и нетерпение, что случалось с ним редко. - Помнишь грузовой корабль, что я направлял несколько десятков циклов назад? - не дожидаясь ответа, он продолжил. - Инженеры закончили монтаж как раз в срок. Проведи тестирование и приступайте. Я поручаю тебе довести дело до конца, мой ученик. Кайло с непониманием мотнул головой. - Ступай, сам всё увидишь, - Сноук небрежно махнул кистью. - Поверь в этом легко разобраться. Рен поклонился и дождался, пока голограмма отключится. Он уже понял, куда ему следует направиться. В исследовательский корпус, там несколько недель кипела какая-то возня, в которую он не желал вникать. Он пересёк станцию и очутился в нужном отсеке. Рен невольно замер на пороге, оглядываясь. Нехорошее предчувствие нахлынуло на него, он нахмурился. Около одной из стен стояли пустые блоки, судя по всему, герметичные. Размером они были точно на одного человека. Внутри свисали, как щупальца, безжизненные трубки. Тут же размещались центрифуги для некоей жидкости, тоже пустые. Собственно, он с одного взгляда догадался, что придумал Сноук, и дрожь отвращения пробежала по его спине. - А! Магистр! - Хакс размашисто шагал ему навстречу. - Куда же без армитажа? - насмешливо и презрительно подумал Кайло. Он молча поглядел на него, не желая здороваться. Хакс, кажется, не заметил этого, он слегка склонил голову в знак своего приветствия и пригласил идти следом. - У нас всё как раз готово. Верховный Лидер просил начать, как только вы завершите свою последнюю миссию, - генерал пригласил его на нечто напоминающее мостки. - Сейчас привезут пробный экземпляр, - пояснил он, усаживаясь на железный стул. - Не желаете что-нибудь перекусить, может быть, в ожидании? Или выпить? Нет? Магистр Рен в ярости взглянул на него. Этот человек прекрасно знал, что он не снимает шлема, и явно издевался. И шутка эта была в этот раз не столь колкой и утончённой, как обычно. Выходит, Хакс тоже нервничал, раз даже его знаменитое ядовитое чувство юмора вдруг притупилось. Ярость в груди Кайло Рена вновь сменилась на холодное презрение к этому маленькому и пугливому человечку. Хотя он сам, признаться, чувствовал, что и ему, мягко говоря, не по себе. Они молча смотрели на пространство чуть внизу, где собралась небольшая бригада из врачей и вспомогательных медицинских дройдов. Они тоже чего-то ждали. Кайло нетерпеливо вздохнул. - Ещё секунда вашего драгоценного времени, - заверил армитаж, сам ёрзая на стуле. Он явно был намерен вымещать свою нервозность в колкостях. Он знал, что Верховный Лидер наблюдает за процессом, и Кайло не позволит себе истерику. Наконец тишину отделения нарушил шелест платформы с телом. На ней лежала женщина-гуманоид средних лет. Она была жива, но погружена в глубокий наркотический сон. Кайло Рен провёл рукой по воздуху в направлении прибывшей. Ничего. Пусто. Он неуверенно взглянул на Хакса. Тот уловив этот взгляд, пожал плечами и гаденько улыбнулся: - Я же сказал: пробный экземпляр. Магистр перевёл равнодушный взор на происходящее. - Вам неинтересно, кто это? - Совершенно, - сухо ответил Кайло. Хакс ухмыльнулся. Рен не был расположен играть в эти игры и бесцеремонно влез в голову армитажа. Если тот желал его спровоцировать, то выпад явно удался. Перебежчица Сопротивления. Ну и что?.. Магистр мысленно отпихнул от себя мыслишки Хакса, как бесполезный кувшин. - Лея осталась без служанки, - сцепив пальцы на коленке и покачивая ногой, произнёс армитаж вслух. В груди у него что-то предательски ухнуло, и Кайло был рад в это мгновение, что макса скрывает его лицо. При столь неожиданном упоминании генерала Сопротивления, он вскинул брови вверх и почувствовал, что кровь отливает от головы, а волосы сами собой приподнимаются на затылке. Он продолжил молчать, разглядывая манипуляции, совершаемые над этим существом. Одна из капсул-резервуаров со свистом разгерметизировалась и съехала вниз. Персонал переместил внутрь тело, а дройды ловко подключили свисавшие до этого пустые трубки. Капсула вновь была закрыта и поползла на место. Голубоватая жидкость потекла внутрь её, утопив в себе совершенного нагую бывшую служанку. Та внезапно очнулась, с ужасом хватая ртом жидкость, она тонула. - Не волнуйтесь. Это дыхательная смесь с седативными препаратами. В этот момент самое главное, чтобы сердце выдержало, - Хакс встал со своего места и приблизился к магистру. - С чего вы взяли, что я волнуюсь, армитаж? - ледяным тоном прервал его магистр. Хакс через чур поспешно пожал плечами и отвернулся. Включились центрифуги, с монотонным жужжанием они начали свою карусель. В трубках, идущих от несчастной, показались бурые полоски откачиваемой крови. Она вновь потеряла сознание. - Обратите внимание, магистр, кровь совершает полный оборот, а затем возвращается назад, к владельцу, - генерал указал на замкнутые в кольцо трубки. - Сам донор всё это время будет находится здесь, в резервуаре, поддерживая жизнь крови. Кайло кивнул. Так вот, чем был занят Сноук всё это время. Он собирал чувствительных к Силе, чтобы использовать их без обучения и сложных манипуляций с их сознанием. Это было настолько же просто, насколько и отвратительно. - Я, знаете ли, согласен с Верховным Лидером в том, что так куда проще, - произнес генерал ему в самое ухо. Кайло усмехнулся: - Дурак восхваляющий простоту всё равно дурак. Хакс деланно обиделся, хотя, честно говоря, он всерьёз надеялся, что эта технология позволит упростить использование чувствительных к Силе. Чего греха таить, его раздражал и изматывал магистр Рен с его характером, подразумевающим тягу к убийствам, и истериками. Кайло же размышлял о том, насколько далеко способен зайти Сноук. Помыслить, что его рано или поздно могли бы пометить в такой же резервуар, он просто не мог, но исходящая угроза явственно ударила ему в ноздри. В душе занялась буря. Пока что капсул только три. Он собственноручно доставил всех троих на базу, не задавая вопросов, занятый своими внутренними делами, стремясь, как можно скорее отделываться от этих поручений, не замечая происходящего. Розыски Скайоукера, которые, казалось, занимали Верховного Лидера не меньше, чем его, оказались лишь крошечным кусочком той паутины, что Сноук планировал сплести. И эта мысль не могла не настораживать. - Цикл будет длиться ещё долго, я предупрежу вас, когда вы понадобитесь, - генерал засобирался. - Теперь нам нужно только ждать. Это не займёт много времени. Ваши способности потребуются, когда мы начнём загружать резервуары основными элементами. Кайло дёрнул шеей. "Элементами". При этом он уловил обрывки мыслей Хакса о том, что магистр может предупредить об этом кое-кого, хотя бы своих соратников по ордену. Это неприятно укололо Кайло и злость захлестнула его. Он резко развернулся и устремился прочь, кажется, сутулясь ещё больше. ... Он очнулся ото сна. Сколько он, интересно, уже не ел нормальной пищи? И кормить его, похоже, не собирались. Вероятно, питался он через эту трубку, опущенную в его желудок. Он устал плакать. Он понятия не имел, сколько он уже провёл здесь. Мысли, блуждавшие в его голове, всё чаще возвращались к оставшейся где-то далеко позади семье. Лица детей, жены. Это невыносимо жгло его сердце. Пару раз он предпринимал попытки подняться с постели, но всякий раз бессильно падал на подушки. Ему явно что-то добавляли через эти трубки. Он был в сознании, но не мог повелевать собственными мышцами, вплоть до того, что не мог сжать кулак. Наконец однажды двери распахнулись и леденящий душу ужас окатил всё его естество. В его палату вошло несколько человек. Они выключили барьер и покатили его кровать прочь из помещения. Он старался держать глаза открытыми, хотя ему адски хотелось спать и галлюцинации застилали рассудок. Он понятия не имел, сколько длилось движение, пока наконец он не обнаружил себя в большой и довольно холодной комнате, напоминавшей какой-то ангар, наполненный какими-то весьма странными с виду приборами и массой трубок. Его подняли и переложили в некое подобие прозрачной ванны. Над ним склонился робот, который принялся беспощадно дырявить его руки ноги, втыкая десятки чудовищно длинных игл. Всё, что он мог, это безвольно мычать. Когда экзекуция была окончена, сверху надвинулся прозрачный глухой купол и капсула двинулась вверх. Он с трудом повернул голову, обнаруживая, что в соседних с ним капсулах уже замерли два других тела явно инопланетного происхождения. Ноги начали погружаться в какую-то жидкую и вязкую субстанцию, у которой, казалось, не было ни температуры, ни веса. Он устремил взгляд вниз, туда, где только что была его постель, и увидел, что на него смотрит тот самый тёмный великан. Чётко, на грани собственного сознания, он ощутил, что тот внимательно слушает его эмоции. Руки исполина расслаблено висели вдоль его тела, бесстрастный шлем глядел прямо на него, плаща на нём не было. Его сутулая фигура, несмотря на всю небрежность позы, выражала какую-то скрытую напряжённость. Наконец жидкость достигла его рта и носа. Он начал тонуть, захлёбываться. Животный ужас вызвал в нём страшную панику. Толчок, ещё толчок. Ещё. Жидкость проникла в лёгкие и он потерял сознание. ... Кайло провёл рукой над центрифугами, ощущая, как извивается Сила, и с отвращением отвернулся. Это была больная энергия. Она была безумна, хаотична. Вероятно, Верховный Лидер знал, что с этим делать теперь, но не он. И, говоря откровенно, знать не желал. Все трое доноров спали в резервуарах в наркотическом сне. Им не суждено более проснуться. Их тлеющие сознания мерцающими маяками замерзли, кружась внутри самих себя, их воспоминаний, блуждая в бреду и бессвязных видениях. Магистр Рен отправился к выходу, кивнув на ходу Хаксу: - Армитаж...