Эта любовь, могла бы мимо нас пролететь Она могла бы не мне Осколком острым сердце задеть И в самых долгих ночах, Когда в душе 100 лет холодов В самом горьком из снов Теперь нам будет сладко вдвоем…
Урса, внучка Аватара Року — всего лишь еще одна ступень на пути к цели. Ненадёжная, прогнившая деревяшка не приспособленная ни для верности, ни для привязанности, так и норовящая сломаться под весом обстоятельств. В первый момент он был очарован её красотой, видя отношения между родителями выбранной в невесты девушки, он ненадолго позволил себе слабость представить, что десятилетия спустя будет обладать тем же, даже не смотря на то, что видел — невеста не рада тому, что Хозяин Огня удостоил её подобной чести, как брак с его сыном. Озай смог это простить ей, но не своего позора перед отцом, когда она во всеуслышание призналась в любви к деревенскому дурачку кинувшемуся атаковать двинувшийся в столицу кортеж. Просила это ничтожество отступить «ради их любви» и плакала. Хуже было заметить промелькнувшее на лице Хозяина Огня удовлетворение, услышать приказ о том, чтобы эту деревенщину не стали преследовать и как-либо наказывать за проявленное неуважение к принцу страны Огня. Намерения отца стали ясны как день. Отец всегда любил больше своего первенца Айро, он должен был занять трон, вот только его излишняя мягкость не раз слишком дорого обходилась народу Огня. Но отец этого будто не замечал! Как не замечал опасных знакомств первенца среди других народов и откровенных политических заигрываний с противником! И эта женитьба! «Усиление династии кровью Аватара» какая откровенная и нелепая ложь для того, чтобы соблюсти видимые приличия и подсунуть младшему сыну вместо достойной партии, способной увеличить его влияние при дворе, какую-то деревенскую дуру! Ни характера, ни достоинства, ни понятий о верности, только смазливая мордашка! Но этого мало! Если бы ему нужна была шлюха в постели, то он бы лучше посетил весёлый квартал, а не женился! — Принц Озай, Ваша супруга разрешилась от бремени. У Вас сын, — сообщает согнувшийся в низком поклоне врач. — Я хочу увидеть его. Принесите. — Как прикажете. Когда он видит ребенка Урсы, то даже не удивляется тому, что не чувствует в нём магии Огня. В сказку отца об усилении крови он перестал верить еще на дороге в столицу. Глядя на орущий сморщенный комок плоти, он не может поверить что это его сын. Это неспособное к магии Огня существо не может быть его сыном. Видимо, принятые меры предосторожности оказались недостаточны. «Урса, ты поплатишься за это,» — мысленно даёт обещание принц народа Огня. *** Забавная штука жизнь. Вот я задыхаюсь в дыму горящего здания, а вот стоит ненадолго потерять сознание и я уже рожаю пытаясь понять как меня зовут Дина или Урса? Сколько мне лет? Играла ли я когда-либо на скрипке или это просто сон? Любила ли я парня по имени Икем или думаю что он придурок? В голове настоящая каша, тело как тряпочка, а мысли словно мармеладные червяки, а тут еще меня куда-то тащат, приводят в порядок, чем-то опаивают, чтобы стоять могла ровно, а не качаться как былинка на ветру. Потому приволакивают на концерт какого-то психа в маринаде требующего выкинуть младенца, потому что он магии Огня в нём не почувствовал, адекватные люди пытаются его отговорить. Псих явно работает на публику и пытается добиться реакции от меня. Я долго пытаюсь сложить два и два и понять что к чему. Когда доходит, что псих в маринаде собирается выкинуть на улицу своего сына, рожая которого я очнулась, то меня немного коротит и я голоском подстреленной лани прошу оставить с мужем (какое счастье, что с этим я не промахнулась!) для разговора наедине. Каша в голове, как и мысли червяки явно не признак адекватности, даже в предсмертном бреду, так что когда псих в маринаде собрался играть в молчанку явно ожидая, концерта в исполнении испуганной за свою кровиночку матери я не могла его разочаровать! Концерт на тему: «сам ты дурак и уши у тебя дурацкие, а уж ребёнок в том, что его отец бракодел, боящийся трудностей и не способный взять ответственность за свои поступки, точно не виноват» озвученный нежным голосочком подстреленной лани, проходит почти без сучка и задоринки.Эту сладость губ твоих я ощущаю и теперь И эту сладость не сотрут ни время, ни дожди В сумерках душа застынет без огня, но вспомнишь ты Нам небом — это на двоих, сладость губ твоих
Дальше память урывками. То я, злым шепотом рассказываю о перспективе того, что принц со своей подозрительностью и скотским отношением однажды довыёживается и любимый сынок, в качестве подарка матушке, преподнесёт чью-то дурную голову на серебряном подносе. То псих в маринаде, тем же шепотом рассказывает мне уже о моих крайне мрачных перспективах, получая в ответ насмешливое: «мог бы, уже сделал, еще с первой встречи я поняла, что тебе плевать кто женой станет, и верность блюсти не собираешься, на этом фоне и деревенский увалень кладом покажется». Но главным лейт мотивом остаётся ярость, и желание удавить этого гада или загрызть нахрен. А еще огонь, много огня и боли. Новое пробуждение встречает меня запахом лекарственных трав и кристально четкой мыслью: «Во вляпалась-то!». Потому, что каша в моей голове улеглась, червяки эволюционировали в привычных тараканов и недостающие куски мозаики встали на свои места. Я вспомнила янтарноглазую красотку восточного типа, предложившую сделку, она спасает меня перетянув в другой мир, а за это мы меняемся телами, мне в виде бонуса достаются еще: лицо; её воспоминания; муж-принц и чудо-сын. Крупных размеров подвох виделся невооруженным глазом, но когда задыхаешься в дыму, а попу норовит подпалить пламя становится не до размышлений. Прислушиваюсь к себе… Материнский инстинкт спит беспробудным сном, а вот циник заявляет что дети от сильных магов, тем более принцев на дороге не валяются и требует причислить личинку великого завоевателя к особо ценным инвестициям в будущее, а мужа, при полученных от «милой женщины» знаниях и травануть всегда можно. Блин, это кровожадность во мне заговорила или истерика? Хотя скорее то, что по ощущениям дунь на меня и я развалюсь как соломенный домик из сказки про трёх поросят. Вся личная информация о прошлой жизни укладывается в одно слово: «Дина» и ничего больше. И это моя настоящая плата за новую жизнь в чужом теле и с чужим лицом. Попытаюсь вернуть воспоминания — сдохну, просто потому, что выкинет в другой мир, но вот тела то там, которое я могла бы занять нет — конец истории. С трудом открываю глаза, начинаю шевелиться пытаясь сесть, это, если судить по шуршанию и топоту, вызывает бурную деятельность вокруг. Мне поправляют подушки помогая сесть, дают выпить какого-то отвара, от которого перед глазами перестаёт троиться. Буквально минуть через десять в комнату врывается Озай, рявкает требуя оставить нас одних, на попытавшегося что-то возразить лекаря так зыркает, что тот чуть ли дымиться не начинает, а когда люди из моей спальни, превратившейся в лазарет, выметаются сосредотачивает свой пылающий взгляд на мне. Он снова играет в молчанку. Общее хреновое состояние берёт своё и я начинаю засыпать. Сцеживаю зевок в кулак, усиленно моргаю, но глаза слипаются и я почти проваливаюсь в сон, как некий принц жестко хватает меня за плечи и встряхивает, вот только тельце такого обращение не выдерживает и сознание гаснет, словно кто-то переключателем щелкает. *** — Предашь меня, уничтожу, — это первое что я слышу когда просыпаюсь в чужих объятьях. — Будешь изменять, отравлю, — не нахожу спросонья более подходящей фразы для поддержания разговора. — Я буду следить за каждым твоим шагом и действием, — ели судить по воспоминаниям, то он и раньше это делал, даже не особо скрывался. «Так, главное сделать умную моську и сказать что умное. Ну, может и не особо умное, но в тему!» — Ты так прямолинеен, муж мой, — «Да, я прямо в адмиралы мечу! Так, я теперь напускаем тумана и валим с больной головы на здоровую! » — Ты только немного вкусил того, с чем предлагаешь мириться мне, но из-за яда сомнений готов был отказаться от своего первенца. Да и я сама, оказалась не ну… — Ты сама захочешь, что бы я взял другую женщину себе в постель. Ты слишком холодна, — с какой уверенностью он это говорит задевает. А в голове поселяется крайне идиотская и заманчивая мысль, заставить его взять свои слова обратно, или вообще попросить меня саму завести любовника! Это дело принципа!Эта любовь, могла бы мимо нас пролететь И навсегда две слезы застыли б на разбитом стекле И в самых долгих ночах, Когда 100 лет холодов И в мире этом и том Нам вечно будет сладко вдвоем
— Проверим? *** — Брат? — удивляется Айро появлению в своей палатке замаскированного под обычного солдата Озая. — Что случилось? Ты сам на себя не похож! — И это просто прекрасно, что не похож, — бормочет Озай, передёргивая плечами. И нехотя признаёт поморщившись, словно съев за раз сотню лимонов, — Мне нужен твой совет. Выслушивая «трагедию» брата, Айро честно выдержал это испытание воли и духа и сумел ни разу не рассмеяться. На какие только жертвы не пойдёшь, чтобы наладить отношения с единственным выжившим братом, младше тебя на целых двадцать лет? *** Многие при дворе Хозяина Огня делали ставки на то, Озай убьёт свою жену в припадке гнева или Урса бросая в мужа чем-то тяжелым однажды попадёт в висок и тем самым лишит народа Огня младшего сына Азулона. Наблюдая за тем, с какой ненавистью тренируется отец после очередной ссоры с матерью, как дрожат его руки, Зуко сам удивлялся тому, как они еще не убили друг друга. Урса умела быть ласковой, покорной и никогда не перечила мужу при посторонних, но порой когда двери их общей спальни закрывались за спинами Урсы и Озая, стены начинали ходить ходуном, а звон разбитой керамики заставлял слуг прятаться по углам. Азула и Рина слишком многое взяли от матери, что в месте с диким талантом к магии Огня делало из них настоящее стихийное бедствие, Лу Тен, кузен Зуко, еще посмеивался над тем, что видимо ему так мало Огня досталось, чтобы хоть кто-то в семье был сдержанней и удерживал остальных детей принца Озая от разрушения дворца. А Зуко на это мог только тяжко вздыхать, ему тоже порой очень хотелось что-то взорвать или подпалить чью-то высокомерную задницу, но как старший брат этого он позволить себе не мог. А вот сделать несколько подсказок и предупредить вовремя, чтобы они не попались… Младший брат, названый в честь Аватара, Року, только-только научился ходить. Отец отправился с какой-то секретной миссией к дяде, осада столицы Царства Земли Ба Синг Се шла с переменным успехом… заговорщики, купленные деньгами и обещаниями шпионов из Царства Земли, сумели с помощью яда избавиться от Хозяина Огня. Жена и дети младшего принца Озая должны были стать заложниками, но заговорщикам не удалось их поймать. Он помнил, как бледная, словно полотно мать, разбудила их ночью, заставила одеться как простолюдинов и вместе с разными служанками отправила из дворца, приказав спрятаться по надёжней и пока Озай или Айро не займёт трон Хозяина Огня забыть о том, что когда-либо служили во дворце. Урса некоторое время оставалась во дворце выигрывая время для своих детей, а потом попыталась сбежать, но случайная стрела оборвала её жизнь. Расправа Озая над заговорщиками заставила содрогнуться всех, как и захват Ба Синг Се, который обезумевший от горя принц Озай совершил в одиннадцать дней. Принц Айро стал новым Хозяином Огня и верные последнему приказу госпожи служанки вернулись во дворец, вместе с доверенными им детьми Озая. В первый миг встречи Зуко не смог узнать в смотрящем на него человеке отца. Озай всегда напоминал огромный полыхающий нестерпимым жаром костёр, и пускай внешне он не сильно изменился, даже в волосах не появилось ни одной седой пряди, но он сам стал словно разворошенное кем-то пепелище. Зуко, глядя на отца, тогда впервые по-настоящему испугался, хотя и сам не полностью осознал что именно заставило внутренности заледенеть от ужаса. Никто так и не узнал, что было письме Урсы адресованном Озаю и сохранённой и переданной одной из служанок принцу, он сжег его сразу после прочтения и пропал на месяц, что бы вернуться более живым. Но ничего уже не могло стать прежним. *** — Ненавижу… — выдыхает принц Озай, едва ли не прожигая пылающим взглядом портрет жены. «Чтобы не случилось и где бы я сейчас не была. Прошу, не мсти. Сделай то, что должно, но не позволяй чувствам взять верх. Я не хочу, чтобы ты сжег сам себя. Хочу, чтобы ты жил и жил счастливо. Я боюсь, что это письмо может стать последним. Если это будет не так, то служанка сожжет его и пепел развеет. Удивительно, но я одинаково жажду и страшусь, что ты можешь его прочесть. Ты, наверняка еще сильнее возненавидишь меня, за то, что я так долго не могла найти нужных слов, но… Я люблю тебя, Озай и всегда буду любить. Верю, что у тебя всё получиться и ты и наши дети будите счастливы. Прощай.» — Как же я тебя ненавижу… — шепчет он, глядя на портрет жены. — Ты всё-таки сбежала от меня, Урса…Эту сладость губ твоих я ощущаю и теперь И эту сладость не сотрут ни время, ни дожди В сумерках душа застынет без огня, но вспомнишь ты Нам небом — это на двоих, сладость губ твоих Нам это небо на двоих! Сладость губ твоих! В сумерках душа застынет без огня, но вспомнишь ты Нам небом это на двоих…*
_____________________________ *Зара - Небом на двоих