Удачи!

Школьный день для Чимина начался вполне обычно. По-школьному. После второго урока Тэ-Тэ принес Паку сок из столовой в стаканчике, ласково чмокнув розовую пухлую щёчку. – Чиминни, пойдем, погуляем? – предложил альфа, подавая руку старшему. Тот смущённо улыбнулся, кладя руку в ладонь Тэхена, а потом, краснея, поднялся, опуская взгляд. Парочка вышла из класса, держась за руки. Вскоре Тэхен и Чимин сидели на скамейке и ели булочки с корицей. Альфа набивал щеки и почти не мог прожевать, пока омега весело смеялся. Тэ из-за этого тоже начинал смеяться, почти давился, закрывал рот рукой, лишь бы случайно не заплевать все вокруг. Парни даже не знали, над чем смеются. Изначально Чимин хихикнул из-за того, как мило выглядели щеки Тэхена, потом Тэ-Тэ посмеялся из-за смешка омеги, а потом оно все как-то само понеслось. Благо, они вернулись к началу урока, иначе строгий учитель биологии мог бы сильно их поругать. – Чимин, – позвал учитель Ким омегу. Тот поднял глаза на женщину и она спросила: – что это за стакан у тебя? – Ой, извините, это сок... – негромко сказал Пак, улыбнувшись. – Выпей и выброси стаканчик, – попросила учительница. Чимин послушно выпил сок залпом, а потом выбросил стакан в мусорку на другом конце класса. Жалко, он не знал, что в стакане было кое-что помимо апельсинового сока. К середине урока омега почувствовал жар. У него сильно вспотел лоб, волосы к нему прилипли, а внизу чувствовалось сильное возбуждение. Запах Чимина заполнил класс и вскоре все с недоумением смотрели, как омега, едва не падая на парту от слабости, почти плакал и писал конспект. Вдруг Пака вызвала учительница, спрашивая: – Что с тобой? Чимин, поднявшись, старался держаться, но чувствовал, как сильно выделялась смазка, а поэтому только помотал головой. – Если началась течка, почему ты не взял подавители? – Это не течка... – тихо возразил Минни. Тэ видел, как задрожали тонкие руки. – А что же это? – продолжала женщина. – Я не знаю... – Вы что, не видите, что ему плохо? – подал голос Тэхен, поднимаясь со своего места. – Напишите записку или что-нибудь ещё, отпустите домой и перестаньте задавать глупые вопросы. – Ещё чего! – воскликнула женщина. – Что б он убился там, пока идёт? – Тогда отпустите меня с ним! Я, блин, донесу его! – повысил голос альфа. Учитель Ким вздохнула и взяла листочек, начиная писать записки классному руководителю и родителям Чимина. Тэхен подбежал к омеге, усаживая на место. Он положил ручки, карандаши и выделители в пенал Чиминни, потом сложил учебник и тетрадь с дневником в портфель старшего, сверху закидывая пенал. Альфа быстро сложил свои вещи, надевая свой портфель на спину и подхватывая на руки Чимина. Омега стыдливо спрятал лицо в груди младшего, а тот взял вещи Пака, говоря: – Держи. Минни, удерживая слабыми ручками рюкзак, тихо заплакал, не показывая лица. Внизу живота так сильно болело, что хотелось на стенку лезть. Говорил папа, не сиди на полу в шортах... Тэ вопросительно посмотрел на учительницу, та кивнула, а альфа побежал из кабинета, неся на руках маленького омегу. Он поджимал ножки, смущённо пряча твердеющий член и пятно смазки на школьных брюках, шумно дышал. Ему было очень жарко, он весь вспотел, а рубашка прилипла к спине. Мальчик совсем обессилил, падая головой на руку Тэхена. Тот, обеспокоенно посмотрев на омегу, тихо произнес: – Тише, Чиминни, все будет хорошо... Потерпи, пожалуйста... Слабонервный Тэ едва сам не ревел. Что это? Почему вдруг так? Вдохни, Ким Тэхен, и выдохни! Ты должен быть героем для своего любимого! Альфа забежал в раздевалку и взял ветровки, свою и Чимина, опустив омегу на скамейку. Выйдя, Тэ укутал старшего в куртки, затем снова поднимая и неся на улицу. Во дворе школы был ветер, а за воротами была парковка. Увидев директора, который шел к своей машине, альфа закричал: – Директор Чон! От резкого шума Чимин в руках альфы дернулся, однако мужчина, который сейчас был так нужен, хвала небесам, услышал. Он повернулся к мальчикам, с непониманием смотря. – Помогите, директор Чон! – закричал Тэ снова, прибавляя шагу. Мужчина распахнул дверь машины и, как только Тэхен подбежал к нему, выхватил Чимина, командуя: – Залезай. Альфа почти влетел на сиденье, кидая портфель в ноги. Директор отдал ему омегу, аккуратно прикрыв голову, чтобы Чиминни не ударился о проем. Тэ прижал к себе Пака, а директор Чон сел на водительское сиденье, заводя машину: – Куда? – В больницу, – не задумываясь, ответил младший. – Домой... – тихо выдавил омега, вздрагивая. – Так в больницу или домой? – Домой! – повысил голос Пак. – Папа врач... Папа знает... – лепетал он. – Адрес, – сказал Чон, включая поиск на навигаторе. Чимин тихо продиктовал, а Тэ повторил. Скоро мужчина выехал с парковки, направляясь по заданному маршруту. Тэ трепетно прижимал к себе омегу, жмурясь от слёз и целуя взмокшие волосы. Владелец машины ехал быстро, но все равно путь показался вечностью, особенно для Чимина. Его трясло, даже Тэхен чувствовал это. Альфа, наверное, ещё никогда так не боялся. Наконец директор Чон остановился. Он вышел из машины, открыл дверь к Тэ и забрал Чимина, приказывая выйти. Альфа выполз из тёплого салона на улицу, протягивая руки к старшему, но директор сказал: – Я понесу его. Дай ключи от его квартиры. Тэ поспешно забрал у Чиминни портфель, роясь в кармашках. Вскоре он вытащил связку ключей и протянул директору, а тот в свою очередь сказал: – Неси оба портфеля и закрой машину, ключ под рулём. Тэхен кивнул, выполняя поручения. Вскоре он уже поспешил за Паком и директором, ждущими лифт. Двери как раз отворились и троица поспешно зашла. Тэ нажал нужный этаж и через некоторое время он уже закрывал дверь за директором в квартиру Чимина. Папы дома не оказалось. Минни разочарованно завыл, пряча лицо руками, а Тэ поставил два рюкзака на пол, начиная рыться в карманах того, который принадлежал Чимину. Альфа нашел там телефон и сразу же набрал номер папы старшего. – Да, Чиминни? – послышался голос на другом конце провода. – Здравствуйте, это Тэхен, – начал мальчишка. – Тот, который накупил моему сыну одежды? – немного укоризненно спросил мужчина. – Да, – виновато сказал Тэ-Тэ, – тот самый... – Что-то случилось? – Да, Чимину очень плохо. Наш директор привез меня и его к вам домой, Чимин думал, что вы будете дома, а... – Я скоро вернусь. Только, прошу, – умоляюще произнес старший, – побудь с ним, не бросай его. – Не брошу, – сказал Тэхен, а омега закончил вызов. Тэ побежал в спальню Чимина, куда понес его директор Чон. Того в комнате не оказалось. На кровати лежал вспотевший омега, зажимающийся и скулящий. Рядом с кроватью лежала куртки Тэхена и самого Пака, а старший ерзал по постели. Заметив альфу, старший покраснел сильнее. Омега отвернулся, вытирая слезы. – Чиминни, тебе жарко? – спросил зашедший в спальню директор. Он сел около кровати и протянул стаканчик с водой омеге. Тот, с трудом сев, выпил воду, а потом лег обратно. Тэ опустил голову и медленно вышел из спальни. Он сел на корточки возле двери, ведущей в спальню омеги, и спрятал лицо в коленях. "Я не нужен... " – подумал альфа. Сердцу стало так ревностно и больно, что парнишка только и думал о том, как хочет, чтобы поскорее оно перестало биться. – Тэ-Тэ... – послышался негромкий скулеж из спальни. Это Чимин. Мальчику Тэхена что-то нужно. Альфа вскочил и сразу зашёл в комнату: – Да, Чиминни? – поспешно спросил Ким – Пожалуйста, проводи директора... – тихо попросил Пак, а Тэхен, кивнув, посмотрел на директора. Когда надоедливый дядька, наконец, ушел, Тэ побежал к Чимину, усаживаясь на кровать и начиная тараторить: – Как ты, милый? Как себя чувствуешь? Хочешь чего-нибудь? Может, ты голоден?.. Вдруг оба парня услышали, как в квартиру кто-то зашёл. Вскоре в комнату забежал обеспокоенный папа Чимина. Он был одет в джинсы и белую изящную блузку, а в руке у него были два пакета из каких-то магазинов одежды. – Мой мальчик, – тихо сказал омега, подбегая к сыну. Тэ встал, уступая место старшему и тот поспешно сел возле Чиминни, – что с тобой? Что случилось? Младший омега, вытерев слезки, начал рассказывать, только вот все было бессвязно, будто он был пьян. Мужчина повернулся к Тэ: – Расскажи ты, а то я ни слова не понимаю... – Похоже ему что-то подмешали... Я купил для него сок на перемене, а потом мы ушли, чтобы купить булочки. Сок остался на столе и, кажется, пока нас не было, кто-то насыпал ему в стакан что-то вроде афродизиака... – Он был возбужден? – Папа!.. – смущённо окликнул Чиминни, а Тэ невозмутимо кивнул. – Ты померил ему температуру? – Нет, я думал, что это действие вещества такое... – Да, только вот для молодых омег, даже, я бы сказал, маленьких, эта температура может стать смертельной. Минимум первые три раза течку нельзя провоцировать, – говорил старший. Ким послушно кивал, впитывая слова. – Как тебя зовут? – спросил родитель. – Тэхен... – негромко ответил альфа. – Хорошо... Можешь пока что найти градусник? На кухне, в аптечке, – попросил старший. Тэ послушно кивнул. Скоро он вернулся с градусником, сразу протягивая его папе Чиминни. У того побагровели щеки от температуры (а может, от смущения), а на них же красовались дорожки от слезок. Вдруг Минни свернулся клубочком, хватаясь за живот и начиная плакать сильнее. По комнате разнёсся чудесный запах омеги, а Тэхен смущённо отвел взгляд от него. – Тэхен, принеси таблетки от спазмов в животе, как девочки пьют во время месячных, в ярко-розовой коробочке, и жаропонижающее, – сказал старший, а потом обратился к сыну: – снимай всю одежду. Чимин покраснел. Он поджал губы, неловко возражая: – Здесь же Тэхен... Альфа негромко сказал, успокаивая: – Я ухожу, не бойся, Чиминни... Вернувшись, Ким протянул Минни таблетку из ярко-розовой упаковки и стакан воды: – Возьми, живот перестанет болеть. Чимин, смущаясь наготы, хотя из-под одеяла открывались только ключицы и немного грудь, взял таблетку и стакан воды, шмыгая и говоря: – Спасибо... Омега выпил таблетку и вернул стакан Тэхену. Папа Чиминни вытянул из-под его руки градусник: – Тридцать девять и восемь... Принеси ещё воды. И подавители, не хочу, чтобы мой сын лишился девственности в девятом классе. Чимин покраснел: – Папа!.. Тэ кивнул, снова уходя. Он принес таблетки и воду, а получил только: – Дай Чимину. Альфа послушно протянул все омеге и тот, смущённо опуская взгляд, все взял. – Выйди, я должен осмотреть его. И дверь закрой, – получил Тэ-Тэ новые указания. Младший вышел из комнаты и закрыл дверь за собой, облокачиваясь на стену возле косяка. Из спальни донеслось шуршание: старший омега откинул с сына одеяло. Чимин, краснея, сомкнул ножки, прикрываясь руками и пытаясь прятаться. – Колени к груди, – сказал старший Пак. Минни выдохнул, смущённо поднимая ножки. Сейчас за дверью все слышит Тэхен. Ох, как стыдно... "Уходи! Не хочу, чтобы ты меня видел в таком состоянии!" – думалось омежке. – Раскинь ножки, Чимин-а, – донеслось до Тэ. Альфе сейчас было так стыдно за стояк от сильного запаха омежки. Он ничего не мог с собой поделать, только краснеть, моля все и вся, чтобы Чимин и его папа не заметили. – Так, что у нас тут... – донёсся голос старшего до Тэхена. – Сильное воспаление и обильное течение смазки... Как при обычной течке, только, солнце, воспалено сильнее, чем обычно... Или из-за красноты так кажется... Хм... – задумчиво рассуждал старший. – Понять не могу... Как же стыдно было представлять красную пульсирующую дырочку Чиминни, из которой течёт много белесой смазки, что восхитительно пахнет. Так хочется входить в горячую узость и целовать пухлые губки... – А... – едва не выл Тэ. Этот почти писк (скрип) донесся до омег, а Чимин укоризненно прошептал: – Папа, зачем ты говоришь так громко? Тэ-Тэ неловко!.. – Твой "Тэ-Тэ" должен вообще сейчас смотреть на это все и слушать мои объяснения! – громко возразил папа омежки, а Ким за дверью поджал губы, едва сдерживаясь от того, чтобы сбежать туда, где сможет бесстыдно представлять раздвинутые стройные ножки, пухлые губки, набухшие сосочки и по-детски розовый член, который бывает у большинства омежек. Так хотелось хотя бы немного облегчить свои страдания... "Только бы в штаны не спустить..." – со стыдом думал альфа. Из спальни Чиминни вышел старший Пак. Он закрыл дверь и, наклонившись к уху Тэ, шепнул: – Если встал, то ванная там. Тэхен поднял удивленные глаза на родителя: – Вы с таким спокойствием говорите об этом... – Я всё-таки врач. Ну, давай. А потом беги к Чиминни. Он выпил таблетки и ему нужно поспать. Он раздетый, поэтому не стоит трогать его слишком сильно - ему сейчас возбуждаться ни к чему. Тэхен послушно кивнул. Из ванной он вернулся ещё более красным. Так стыдно ему, кажется, никогда не было. Даже первый секс прошел ещё более уверенно, хотя, может, это потому, что тот омега сам прыгал на Тэ, сам раздвинул ноги и сам изначально вешался к нему на шею. Альфа зашёл на кухню, где пил чай старший Пак. Он посмотрел на Тэхена и посмеялся: – Ты так покраснел! Неужели ты такой стеснительный? Мой малыш рассказывал, что ты с кучей омег переспал... Неужели и моего мальчика хочешь отыметь, как резинового, и бросить? Тэхен энергично помотал головой. – Тогда иди. Прижми его к себе, нежно поцелуй в носик и гладь по спинке, пока он не уснет, – с оттенком мечтательности произнес омега. Альфа кивнул снова и вскоре уже показался в спальне Чиминни. Он лежал на боку, стиснув коленки и зажмурившись. Омега вытирал мокрые глазки, а потом открыл их, увидев, как Тэхен закрывает дверь. Альфа медленно приблизился к Чимину и сел на кровать. – Уйди... – пробубнил старший, опуская взгляд и отворачиваясь. Тэ с непониманием посмотрел на омегу: – Почему? – Я раздетый... И сейчас я ужасно выгляжу... Не хочу, чтобы ты меня таким видел... – А я хочу тебя любым видеть. – А я не хочу!.. – почти воскликнул Чиминни, а потом сел в кровати, прикрываясь одеялом. – Не уйду! – возразил альфа. – Уйди! – настаивал Мин-Мин, а Тэ резко подался вперёд, притягивая Чимина за талию и целуя пухлые губки. Альфа сминал их, затягивая по одной, посасывая, а потом выпуская, чтобы снова начать целовать. Все это время омега, смущенно зажмурившись, упирался маленькими ладошками в плечи младшего, пытаясь оттолкнуть. Когда тот наконец оторвался, собрав языком с собственных губ слюну, затем поджимая их. Чиминни, краснея, схватил двумя ручками одеяло, пряча обнажившуюся грудь и два розовых кружочка сосков, на которые, облизавшись, посмотрел Тэхен. – Хорошенькие... – тихо сказал младший, а потом придвинулся к Паку, который покраснел ещё сильнее. Он ударил Тэ по лицу маленькой ладошкой, затем отползая к стене, с возмущенным "Уходи!" Альфа выдохнул, хотя это и походило на рык, а потом двинулся к Чимину, усаживаясь слишком близко. Тэ снова прильнул к пухлым губкам, сразу отрываясь. По комнате раздался звонкий "чмок", а затем ещё, ещё, и ещё. Альфа, прижал к себе омегу, чувствуя под пальцами горячую кожу, которая начала вдруг нагреваться. Вдруг Чимин отвернулся, закрывая лицо. – Хватит! – захныкал омега, а потом закрыл глаза, сводя посильнее ножки (мало ли, что задумает Тэ-Тэ). – Почему? – с непониманием спросил Тэхен, смотря на омегу. – Потому что нельзя меня целовать! Вспыльчивый, маленький, а губки пухлые и сладкие. "И сосочки у него чудесные... Хочу облизать и укусить каждый из них, чтобы он заскулил..." – подумал Тэхен, невольно закусывая внутреннюю часть нижней губы. – Совсем-совсем? – расстроенно спросил Тэ, смотря на краснеющего омежку. Если подавители уже подействовали, то Чиминни не возбудится какое-то время... – Да! – вредничал Чимин. Он сложил ручки на груди, надув пухлые губки. – Ну хоть немножко? – умолял альфа, снова подаваясь вперёд. – Нет! – пискнул омега, отстраняясь, но из-за того, что он сидел близко к стене, Чиминни ударился головой о стену, сразу прикладывая ладошку к месту удара и опуская голову вниз. Омежка зажмурился от боли, немного начиная плакать. Тэ испуганно ахнул, хватая Чимина за плечи и прижимая к себе. Альфа убрал маленькую ладошку от взлохмаченного затылка и ласково поцеловал, затем начиная дуть на больное местечко. Затем Тэхен слез с кровати, оттаскивая Чиминни от стены и усаживая примерно на середину, чтобы он не ударился. Альфа сказал: – Я сейчас приду, принесу что-нибудь холодное... Скоро Тэ вернулся к омежке, протягивая неоткрытую упаковку молока. Младший сел на кровать, а Пак, шмыгая, приложил пакет к затылку, утирая глазки. – Прости... – сказал Тэхен, виновато опустив голову. Это ведь из-за него Чимин ударился и теперь плачет. – Ты дурак... – обиженно сказал омега. – Я знаю. – И вредина... – Да... – И вообще ты... Ты... Ты... – начал Пак, сжимая маленькие кулачки и морща носик. – Пожалуйста, прости меня... – тихо сказал Ким, тыкаясь лицом в плечо омеги и обнимая за талию. Чимин шмыгнул, а потом отодвинул от себя Тэ. Пак поднял одеяло, снова прячась, и придержал его локтем и ладошкой, краснея и опуская глаза. Омега подвинул к себе ножки, смыкая коленки, и убрал руки Тэхена от своего почти обнаженного тела. До сих пор альфа чувствовал на руках горячую, мягкую, немного влажную, нежную кожу поясницы Чимина. Хотелось ещё. Хотелось сжать, укусить, поцеловать, поцарапать, облизать, а потом снова укусить, чтобы омежка захныкал и покраснел. Но нельзя. Чиминни расстроен... – И не трогай меня... – недовольно пробубнил старший, надув губки. – Хорошо... – виновато сказал Тэ-Тэ. – Чимин, пожалуйста, не сердись... – А я сержусь! Не надо меня целовать без спроса... И... И вообще ты слишком настойчивый... И я устал... Мы же не в сказке... Ты не решишь поцелуем то, что случилось... – Это я виноват, да?.. – Если это не ты подмешали афродизиак или что там для вызова течки, то нет, – заключил Минни, а потом немного грустно сказал: – ляг со мной, а?.. только не трогай там, где я немножко раздетый... – Хорошо... – И можешь форму снять... Совсем... Если тебе так будет удобнее, – смущаясь говорил омега. Пак лег, закрываясь одеялом и откладывая пакет молока. Он выжидающе посмотрел на альфу и тот, немного краснея, медленно снял галстук. Чимин, покраснев, отвернулся. Через пару минут шуршания и неловких вздохов Тэхена, младший лег к Минни, обнимая и прижимаясь. Тэ ткнулся носом в шею омеги, а потом ласково поцеловал. От этих действий Чиминни вздрогнул, а потом, недовольно зафырчав, свернулся в клубочек, правда, от этого открывая шейку ещё сильнее. Альфа улыбнулся, сощурившись, а потом снова прислонился к голой теплой коже щекой. Верхняя часть спины старшего тоже была открыта. Невольно Тэ коснулся пальцем одной из родинок, а потом, улыбнувшись, прижался снова. С Чимином тепло и уютно. Хочется вот так всегда с ним. Утром он, наверное, мягкий и податливый, сонный. Наверное, мило облизывает губки, поджимает их, а потом, щурясь, открывает глаза, недовольно смотря на дурацкий будильник. Тэ закрыл глаза. Он будет кормить омегу сладостями, чтобы не вздумал похудеть. Его милые щёчки и пальчики должны оставаться пухлыми и розовыми. А ещё сладкими, как и сам Чиминни.