Я бы любил её

- Папа... - маленькая девочка, лет 5, в белом платице, края которого были обрамлены кружевами подбегает к паню лет 25. В её руках была фотография, слегка измятая и потёртая временем. На ней была изображена юная девушка. Ей было лет 16 на вид. Но она была очень красива. И даже фотография смогла передать эту красоту, несмотря на время её хранения. - Папа, кто это? - она устраивается у него на коленях и протягивает ему бумажечку. Парень пару минут тупит взгляд на фотографии, после чего аккуратно забирает его из рук малышки. - Пап, всё хорошо? - спрашивает девочка с причудливыми рыжими волосами. Он молчит. Молчит, не отвечает. Он не может. Он не знает что ей сказать. Хоуп была умным ребёнком, даже в свои 5 лет. От неё будет сложно просто так отвертеться. - Кто это? - повторяет она, игнорируя беспокойство отца. Она вела себя бестактно, но она . Она этого не понимает. - Что же... - тихо произнёс парень. - Ты уверена что хочешь знать? Девочка уверенно кивнула в ответ. - Тогда слушай... - он устроился в кресле поудобнее, не выпуская из рук . "- Когда я был ещё совсем сопляком, у меня была девушка. Она была очень красивой. Маленького роста, упрямая и немного скромная... Ей могли воспользоваться многие, как это делал я. Но бедняжка верила в мир во всём мире. Я говорил ей что это не так. Что мир жесток и опасен. Что он жутко несправедлив. Но она мне не верила. Да, я был холоден с ней. Да, я никогда не понимал её. И наверное никогда не пойму. Она была совсем маленькой. Такой милой и непорочной, что порой я боялся целовать её. Она никогда меня не предовала. У неё даже мыслей таких не было. У неё была чистая любовь. Но я. Я никогда не давал себе слово быть однолюбом. У меня было много девушек. Много контактов. Но дома всегда ждала моя малышка. Она знала об этом. Знала и молчала. Она часто просила говорить ей правду. Смотреть ей в глаза и не лгать. Но я лгал. Она плакала, и я чувствовал себя полным кретином. Я ненавидел себя за это. Но я ничего не мог поделать. И вот однажды это случилось. Я нашёл её в ванной в лужи крови на кафельном полу. Рядом лежала моя бритва, а её карие глаза были под тяжёлыми веками. Тогда я взял её на руки и прижал к себе, как грудного ребёнка. Я зарыдал. Да, мужчины не плачут. Но бывают исключения. Я ревел как мальчишка. Я ревел на взрыд. Я просил её вернуться ко мне. Просил открыть глаза. Просил не бросать меня. Но кого я обманывал. Она уже давно находилась в другом мире. Мне было плохо. Я рвал и метал. Из меня выходила вся та дурь, всё то дерьмо, что накопились за 18 лет моего существования. Я убил её. Это я убил её. Я решил так 7 лет назад. И до сих пор думаю. И знаешь, Хоуп, я часто задаюсь вопросом: "Любил ли я её?" Если я её любил, то зачем изменял? А если не любил, то почему никто не может заменить мне этих янтарных глаз, этих каштановых волос, этой белоснежной улыбки? Если я её не любил, тогда зачем я 7 лет храню её вещи. Её фотографию. Её обувь. Зачем я храню её косметику? Не знаю. Но эти вещи - часть её. То есть часть меня... Я просто хочу сказать малыш, береги любовь. Никогда не предавай любимого человека, никогда не ври ему. Сегодня он есть, а завтра его нет. Это жизнь..." - парень подытожил свой длинный рассказ, вытирая поступившую, одинокую слезу. Рыжая девочка позволила себе наконец-то дёрнуться. Она медленно повернулась к папе, обхватила тоненькими ручками его шею и прижалась к нему. - А чтобы ты сделал, если бы она была жива? - Я бы... - парень затормозил. - Я бы любил её...