Мальчик с глазами цвета слепой ярости

В какой-то момент оторвавшись от записей, Билл откинулся на спинку стула, расправил плечи и с наслаждением потянулся, убирая ладонью влажные после душа волосы назад. Он жмурился от лучей солнца. Слепящие и теплые, они пробивались сквозь плотные тканевые жалюзи и таяли на коже чувством комфорта во всем теле. В этот момент где-то в глубине всколыхнулось неуместное чувство беспокойства. По спине поползли мурашки. Билл услышал шорох за спиной. Дверь в комнату с грохотом выбили плечом, ворвались внутрь и в лучших традициях спецназа сбили подскочившего и замешкавшегося в испуге подростка. Билл понял, что с ним играются, только после того, как смог устоять на ногах после броска со стороны угрожающе огромного мужика. Тот сорвал с себя шлем, с криком: «Джордан!» — отправил его в полет за кровать, сгреб ладонью ткань черной маски-подшлемника и рывком сдернул ее с себя. Сердце неугомонно бешено колотилось в груди, даже после того, как он узнал в улыбчивом силовике Роба. Билл шлёпнул ладонями себя по коленям и громко выкрикнул: — Твою м-мать!!! Г-грей! Тот взмахнул руками, собирая ладони в кулаки. Затем чуть присел, свел плечи вперед и, сделав пару заигрывающих хуков в воздух, принял боевую стойку. Роберт выглядел до неприличия хитрым. Покрытые паутиной шрамов губы растянулись в улыбке. Он уже где-то оставил свою рабочую куртку, представая перед Биллом в пуленепробиваемом жилете, натянутом поверх черной футболки, так же плотно прилегающей к телу. «Жарко тебе летом бегать по полыхающим от народного гнева площадям во всей своей экипировке?» Билл безжалостно улыбнулся своим мыслям. Он никогда не скажет Робу, что в камуфляже тот смотрится весьма неплохо, но исключительно в мирной обстановке. Билл помнил образ Роберта за работой — в том не было ничего сексуального. В их первую встречу Билл по-настоящему запереживал о своей сохранности, когда они встретились взглядами. Чего ему только стоило унять тревогу в груди. Этого он ему тоже не скажет. Сейчас же Роберт источал только желание повозиться с ним на постели после работы. — Брось, парень! Опустив руки, революцию не выиграть. Держи кулаки выше и задай мне трепку, Денбро, — на этой ноте Роберт бросился в наступление, но Билл отступил. Роберт горел от желания повалять такого намытого, чистенького, выглаженного и вылизанного Денбро прямо на полу. Билл взрослел у него на глазах и из щуплого олененка становился чуть более выточенным, впрочем… оставаясь все таким же тощим! В его возрасте мышцы не поспевали за темпом роста — отсюда и нарушение координации, и немного пьяная походка, и совершенное отсутствие контроля над этим всем. Последний пункт вызывал у Роберта особенный интерес. — Я н-не буду с тобой играть в-в эти игры, т-ты всегда п-перегибаешь п-палку! — Заставь меня прекратить? — Т-ты знаешь, я н-н-не могу! — Ну так все просто! Добирай вес, Денбро, чтобы начать ставить мне условия. Роберт уже стаскивал бронежилет через голову. — Мне тебя отходить битой, как в тот раз с букетом? — Я просто предлагал тебе вырвать его у меня силой. Нет ничего преступного в желании сделать тебя крепче, Билли. Послышался треск ремней и частое дыхание, переходящее в смех. Назад дороги не было. Он надвигался. Билл угрожающе ткнул в него пальцем: — Р-Роберт, нет! — Проверим? Ускользнуть из-под руки не вышло. Его сгребли под бок и безжалостно повалили на постель, не забывая, что это только имитация боя. Никакого насилия. Даже если Билл причинит боль: ударит чересчур сильно или больно ткнет, — Роб ограничится шлепком. Он оставил руки Билла свободными, чем тот вовсю пользовался: прекратил попытки отпихнуться и начал с интересом подлезать под плотную обтягивающую футболку пальцами. — Нравится? — Роберт расплылся в обворожительной улыбке, позволяя Биллу изучить себя руками как следует. Билл прикрыл глаза. Подушечки его пальцев обвели рубчик шрама от пули под пупком, от осколочного ранения — на боках. Билл прижался всей поверхностью ладони к его боку, ведя ею вверх и чувствуя, как вслед за ней по коже Роберта поползли мурашки. Мышцы под его пальцами каменели. В нос ударил резкий смешанный запах из одеколона, гари и пота, уже ассоциирующийся в голове с чем-то неприличным. — От тебя пахнет! — засмеялся Билл и отпихнул от себя Роберта, накрыв его шершавое от крупных рубцов лицо ладонью. Тот звучно хмыкнул. Перехватил его узкое запястье и поднес ладошку к своему изуродованному — Билл рычал на него до сих пор, если Грей начинал использовать эти слова… милый мальчик — лицу, и поцеловал ее. «Ебаное чудовище», — вопреки собственным мыслям, его губы были ласковы. Роберт завалился на бок, утягивая за собой Билла. Прижал к себе спиной и усадил на покачивающихся коленях, будто на лошадку. От резкой смены положений Билл, до этого ватный и расслабленный, нехотя напрягся. Шеи коснулось теплое дыхание. Роберт щекотно зарылся носом в короткие волосы на затылке, вновь медленно спускаясь губами к выступающему позвонку. От Билла тянулся едва уловимый теплый шлейф — волнующий древесно-цитрусовый запах шампуня. Он с жадностью вбирал его в легкие, пробовал, наслаждался не меньше забывшегося Билла. — И от тебя будет, — неожиданно вернулся Роб к разговору. — Я думал, тебе нравится пахнуть мной, нет? Он провокационно скомкал собственную футболку на теле Билла, которую фактически продал ему за возможность находиться с ним рядом, и подлез под нее обеими ладонями. Приятное воспоминание об одной из их первых встреч заставило улыбнуться. — С ног до головы. Я на тебе живого места не оставлю. Ммм… Хочешь? Ласковый голос сорвался на рычание, и сложенные в улыбке губы куснули Билла за мочку, принимаясь «кушать» ушко. Его мальчику всегда нравилось это — трахаться, задыхаясь от смеха. Ребенок. Да, Роберт знал, что он мерзкий, искушенный этим пылким малолетним бунтовщиком. Но разве он что-то мог с этим сделать? Отбивать сексуальное напряжение о незнакомых людей во время «зачистки» очередной площади или торгового центра? — Хочешь? — Роберт очертил языком ушную раковину, удерживая его голову за подбородок. Руки легли на часто вздымающуюся грудь и соскользнули вниз, заставляя Билла откинуться на крепкое плечо и тлеть под прикосновениями. Требовательные ладони заставляли Билла чувствовать себя взрослее, чувственнее, позволять себе и Роберту немного больше. Длинные пальцы показались у самого ворота футболки, потирая выступающие косточки. «Какие же у тебя ключицы!» — вздыхал Роберт каждый раз, и этот не стал исключением. Пальцы вновь скрылись за воротом, и, стоило ему коснуться едва выступающих сосков, как Роберт закусил щеку изнутри. Билл сглотнул и стал ерзать, отводя голову в сторону, подставляя шею поцелуям. Ненавязчиво демонстрируя Роберту, где его еще стоит приласкать. — Такой ты хороший мальчик, Билли. Очень хороший, — нашептывали ему на ухо. Аккуратно подцепив пальцами край футболки, Роберт замер. Билл же резко вскинул руку и шлепнул Роберта по шее, испугавшись, что тот может отстраниться. Он выглядел распаленным, напряженным… совсем не таким, каким должны выглядеть несовершеннолетние подростки, когда их трогает тридцатилетний мужчина. Опустив голову на худое плечо, Роберт взглянул на его тело. «В какой момент я так испортил тебя?» Не успев сформулировать мысль, он стащил с него футболку и, не дав время испугаться собственной раскрепощенности, вновь вернул губы на шею, спускаясь горячими прикосновениями к узким плечам. Было страшно от воспоминаний, с какой профессиональной жестокостью он впервые посмотрел на Билла, там, на пылающей площади. Билл ведь даже не подозревает о своей слабости перед Робертом. Для него это всегда было приятной игрой, и Роберт поддерживал эту иллюзию. Весь фокус заключался в том, что Роберт успевал разогреть Билла и подвести к той черте, когда он начинал принимать насилие за игру и требовал еще и еще. Их развлечения до сих пор ограничивались только пальцами, иногда оборачивающиеся заламыванием рук за спину. И под протестующий смущенный крик Роберт с наслаждением растягивал его языком. Биллу было приятно в эти моменты, Роберт знал это, но стыд был сильнее. Куда как привычнее для Билла было кончать от двух пальцев и нависающего сверху Роберта, имитирующего фрикции бедрами. Ему было спокойнее, приятнее, когда свободными руками он мог обнимать Роберта за плечи. — Роб… Роб! Роб! От ласковых сильных рук тащило табаком. Губ коснулись подушечкой пальца и, крепко держа за подбородок, повели головой Билла сначала в одну, а потом и в другую сторону. Он не сразу понял, что таким нехитрым способом его осматривали. Его настороженный взгляд Роберт не пропустил. — Мельком видел, как мужики из двести десятой бригады растаскивали двух провокационно сосущихся парней. — Думаешь, я- — На них были маски, закатанные до глаз, — Роберт, щекоча, провел носом по чистой шее своего мальчика, не находя там страшных отметин от чужих губ. — Я предположил худшее, когда заметил у одного из них биту в руках. Билл даже не заметил, как его вновь потянули в сторону и уложили на постель. Роберт крутанулся над его расслабленным телом и за бедра утащил под себя. От взгляда вниз во рту пересохло. Роберт не видел ничего, кроме помутневших в наслаждении светлых глаз и тянущихся к нему рук. «Я бы сошел с ума, если бы ты позволил так кому-то еще». Одним этим взглядом Билл вызывал в нем самые противоречивые чувства. Роберт знал точно только одно в этот момент: он жутко боялся напугать Билла, — поэтому склонился к самому его уху. Билл послушно запрокинул голову, наверное, думая, что Роберт хочет прикоснуться к шее. Он хотел. Но не так, не когда в Билле была хоть крупица страха перед ним. Поэтому Роберт прижался губами к его виску. — У меня был очень тяжелый день, будь хорошим мальчиком, Билли. Билл не успел испугаться, когда его резко дернули на живот и принялись стаскивать остатки одежды, распаковывая, будто подарок на Рождество. «Мой, блять, только мой! Это все мое!» — не зная, как еще установить свои права на мальчишку, Роберт крепко сжал пальцы на его бедрах, сжимая их до тех пор, пока тот не стал болезненно стонать. Тогда он одним резким рывком сорвал хлопковое белье с узких, еще совсем мальчишеских бедер и, перехватив Билла поперек живота, шлепнул по ягодице, настойчиво сминая ее в горячей ладони. — Знаю-знаю, я только немного… ты знаешь… — сипло прошептал Роберт, пытаясь успокоить беспокойно закрутившегося под ним Билла. Осторожно соскользнув с постели, Роберт пристроился сзади. Прошелся рукой вверх от его бедра, затем положил ладони на мягкие ягодицы и под протестующий стон аккуратно раздвинул их в стороны. Билл бы умер от брошенного поверх спины насмешливого взгляда, если бы обернулся. «Вижу, Мы смущены?» — мужчина в нетерпении облизал сухие губы. Перенес вес тела на руки и плотно вжал его тело в мягкий матрас. Биллу было некомфортно под взглядом до сих пор одетого Роберта, он чувствовал себя немного уязвленным. В этот момент его поджавшейся дырочки коснулось нечто горячее и влажное. Вымазанные в смазке большие ладони соскользнули вниз, растирая влагу между ягодиц, там же прошелся горячий язык, успокаивая и расслабляя. Билл поджал пальцы на ногах от неописуемого чувства, в большинстве своем от ощущения скорого наслаждения. Внутрь проник сначала один палец, затем неторопливо — второй. Бедра под руками «заходили», и Билл со стоном запрокинул голову назад, наконец-то отпуская истерзанную зубами влажную подушку, чтобы в следующий момент зарыться в нее с носом. Роберт умел сделать приятно, когда занимал свой рот чем-то полезным и не критиковал его, извергая тупые шутки. Билл ощущал дыхание на своем бедре и то, как ладони подозрительно долго наминали его задницу без каких-либо движений. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, чем там занят Роберт. — Хватит с-смотреть! — задыхаясь, прошептал он, и его голос выдал волнение. Роберт неожиданно подался вперед в непреодолимом желании коснуться Билла еще раз, и от влажного горячего касания языком тот закашлялся. — Пх-хааа! Покашляй-ка еще раз? Но в этот раз Роберт был более настойчив, и все кончилось для Билла проникновением еще двух пальцев — буквально на фалангу, но и этого казалось очень много. Билл забылся от этих ощущений и подавился своим возмущением, когда Роберт стал осторожно покачивать кистью. Вперед-назад. Глубже. Глубже. Уткнувшись лицом в подушку, Билл чувствовал, как язык вновь уступал место скользким пальцам. Ухватив его пятерней за ягодицу, Роберт не без наслаждения наблюдал, как в нем исчезает большой палец по самую ладонь. Все заканчивалось максимум пальцами (обычно). Роберт доводил его до истомы, всегда терзал его задницу до тех пор, пока Билл не кончал без рук. Такого ленивого и ватного, его продолжали приятно мять в крепких руках, дочиста вылизывая от спермы. Билл упустил момент, когда ладони Роберта скользнули с бедер под живот, огладили бока, вздымающуюся грудь и неожиданно и контрастно грубо сжали шершавыми кончиками пальцев его соски. Билл заскулил, вновь поджимаясь, и, не в силах успокоиться, задрожал. Роберт уличил в этом движении желание укрыться от его взгляда или, может быть, рук. Ласка прекратилась. — Неужели ты все еще боишься меня? Билл отрицательно замотал головой, даже слишком активно. Роберт издевательски медленно приподнялся на руках и тепло накрыл мальчика под собой, покрывая поцелуями его поясницу и поднимаясь до лопаток. — Может, я делаю что-то ужасное? — он втянул запах кожи на плече, и пальцы вновь начали выводить круговые движения по ореолу соска. — Господи, как ты прекрасен в моих руках. Билл осторожно обернулся через плечо, продолжая нервно сжимать и разжимать пальцы на покрывале. — Я могу продолжить? Он сжал губы в одну белую полоску, напряженно глядя Грею в глаза, и робко кивнул. Но Роберта это не устроило, он укоризненно сощурился и покачал головой, настаивая: — Ты должен сказать это вслух, Билли. Это хрупкий вопрос доверия между нами, и ты должен разрешить мне прикасаться. — …П-п-пожалуйста, — голос было не узнать. Роберт расплылся в сытой улыбке и, неожиданно крепко схватив мальчишку под бедро, крутанул его на спину одним движением. Подхватил ладонями под колени и обрушился сверху так, что сложил его практически пополам. Колени едва ли не касались его лба, а затем их медленно развели в стороны. Билл продолжал молчать, кажется, истратив себя на короткий испуганный вскрик. — А теперь скажи это без попытки спрятаться от меня, хорошо? Или ты меня боишься? — Роб, ч-черт! — Прошу. Я меньше всего на свете хочу, чтобы ты боялся меня сейчас. К нему тесно прижались, потираясь крепким членом между разведенных бедер. «Сам понимаешь почему», — говорило это движение. Билл знал, что Роберт намеренно не причинит ему боль, он всегда с особой нежностью подходил к их постельным вопросам. В этот раз было все по-другому. Роберт и раньше любил поговорить во время секса, но сегодня он говорил какие-то пугающие его вещи. Сейчас Билл как никогда ясно ощущал их разницу в силе и размерах. Он ведь даже не налегал сверху всем весом, но Биллу уже было тяжело дышать. Нужно было сказать… «Знаешь, давай-ка я на всякий случай возьму в руки нож, Роб, приятель? А потом мы продолжим». …предупредить, но как-то деликатно. — Я хочу чувствовать твою силу, но быть в безопасности. К его шее низко склонились, и Билл ощутил, как по спине поползли мурашки от этого легкого касания к чувствительному местечку под челюстью. Роберт сопел, улыбался и обезоруживающе ласкал его языком, оставляя следы на тонкой длинной шее. От ласки до бесстыдного шепота в самое ухо Грей перешел как-то неожиданно быстро, и Билл поморщился, вздрогнул всем телом, когда язык соскользнул по ушной раковине внутрь. — Назови причину, почему я не могу отодрать тебя, как мне одному хочется? Куда тебе против меня? Не думал об этом хоть раз, когда поднимал на меня руку? Кажется, настал тот момент, когда Роберт готов ткнуть Билла в жестокую реальность. Или нет. — Уверен, ты оценишь все в процессе, так… — пальцы на ногах Билла поджались, он весь поджался от наслаждения, и это не ушло от взгляда. Грей рассмеялся: — Оу, серьезно? Малыш, тебе нравится слушать такое? Билл резко подхватил себя под колено поверх чужой ладони, и Роб соскользнул вниз по бедру. Где-то внизу, куда Билл боялся смотреть, послышался звук расстегивающегося ремня. Роберт раздраженно дернул его пару раз и наконец-то сунул руку за пояс. Под ладонью уже было мокро, а от прикосновений к ноющему члену подкашивались колени. Он будто подвис на этот короткий миг, даже поморщившись от ощущений. Билл с высоты собственного эгоизма и не подумал о том, какое напряжение испытывал его партнер каждый гребаный раз, когда вот таким вот образом игрался с ним, но не переступал грань. Билл выдохнул, ахнул и замер. Чужие губы засобирали кожу на его шее, заставляя морщиться и вжимать голову в плечи. Было щекотно. Роберт что-то шептал ему в шею, о каких-то развлечениях, о сладкой вате, очень удачно отвлекая его от собственных действий. Свободная ладонь приятно массировала местечко под коленом. Что могло пойти не так? Ко все еще влажной от смазки дырочке прижалась крупная головка члена, и Грей плавно подался бедрами вперед, неожиданно крепко сжав зубы на шее Билла. Все это произошло одномоментно. Он оборвался на полуслове и укусил, удерживая мальчика от лишних движений в столь сокровенный для них момент. Переживая чувство на грани боли и удовольствия, когда бедра коротко и плавно двинулись над потерявшимся в ощущениях Биллом, он наконец-то отошел от оцепенения. Все это было слишком много. — Ох, блять! — простонал Грей, широко раскрыв рот. Лицо его исказилось в удовольствии, и на эмоциях он смял губами кожу, принимаясь посасывать ее, почти не кусая, желая оставить следы собственного наслаждения, которое Билл дарил ему в этот момент. Мальчишка же под ним жалобно вскрикивал, никак не в состоянии найти себе место под его каменным напряжением. Но он хорошо знал свое дело и не позволял Биллу (как бы ни щемило сердце) отпихнуть себя. Роберт не сводил взгляда с потерянно щемящегося от него Билла. В этот раз им было не до смеха. Он представлял, как Биллу было стыдно перед ним в этот момент, но он должен был расслабиться. Роберт не торопил его. Он потирался о него то щекой, то носом. — Вот так… Билл, ты в порядке? Я люблю тебя, ты ведь понимаешь? Затянутый удовольствием расфокусированый взгляд блуждал по лицу Роберта. Биллу хотелось прижаться к его зацелованным докрасна губам, провести носом выше - по щеке и виску, вдохнуть запах волос, хотел, чтобы его гладили и говорили все эти слова. Роберт всегда заставлял его смеяться в самые позорные или болезненные моменты, так почему сейчас?.. От Грея тащило настоящим мужиком. Запах не из приятных, но у мальчишки от этого сносило крышу. Он напрягся, когда Роберт сделал особенно глубокий толчок и затронул его за что-то… Дыхание прервалось, по телу пролетела судорога, и он выгнул спину, из последних сил цепляясь за Роберта. «Тут, значит?» Член горячо и плотно распирал изнутри, скользко вбиваясь во все еще сипящего носом Билла. Нет, в этот раз это не сработало. Роберт слишком долго добирался до его тела, чтобы спустить все на жалость. Напротив, от всего этого он вколачивался в подрагивающее тело мальчишки все сильнее, резче, выбивая из него стоны. Билл вскрикивал с каждым резким толчком и звал Роберта по имени, круто выгибаясь под мощным напряженным телом в желании прижаться к нему теснее. Между ног Билла хлюпало. Бедра неприлично влажно шлепали друг о друга, но в какой-то момент Билл перестал обращать на это внимание и, не зная, куда деть собственные руки в наслаждении, гладил себя по бокам и животу. Это сильно задевало озверевшего от наслаждения Роберта. — М-м-мнн! Ах, Р-Роб!.. Быстрее! П-прямооох, с-сюда! — Билл зажмурился, откинув голову назад, и сжал свободной ладонью Роберта за волосы на затылке, направляя его туда, где бы он хотел, чтобы его поласкали: шея и плечи. И без разницы, останутся ли следы. Крикливый рот Билла заткнули поцелуем, заполняя его настойчивым горячим языком. И если поначалу он мычал, пытаясь руками оторвать от себя Роберта, то совсем скоро приятно расслабился, уже осторожно придерживая его под шею и затылок, наслаждаясь тем, как тот беспардонно трахал его в рот языком. Особо сильно ерзать Биллу запрещала его широкая ладонь, крепко вжавшаяся в живот. Если говорить начистоту, Роберту просто нравилось чувствовать движение своего члена там, внутри. В какой-то момент хватка ослабла, и Роберт шлепнул Билла по бедру. Но Билла не напугали возможные следы, друзья и так уже давно подозрительно щурились на его отношения с «новым другом». — Что с тобой не так, Билл? Он просто гребаная машина для убийств, в нем нет ничего такого, почему ему можно было бы доверять. Тогда Билл оставил вопрос Ричи без ответа и молча сел в спецмашину, на которой его в тот день забирал Роберт, сетуя на: «У тебя в городе сегодня намечается пиздос». Но тогда он подумал о том, что начинаешь по-другому относиться к человеку, когда видел… этого лося заспанным, в одних трусах, пританцовывающим утром перед зеркалом во время бритья. Это меняло твое видение человека. Билл сам резко дернул Роба к себе за талию обеими ногами, насаживаясь на член еще сильнее, пока его не ошпарило жаром от боли. Он не пытался остановить Роберта. — Тишшшше! Тише, малыш! — подавился тот смехом сквозь стон, обманчиво нежно положив ладонь ему на горло и принимаясь неумолимо сдавливать его пальцами. Он продолжал жестоко вколачивать мальчишку в матрас, выбивая из него скулеж и неприлично чавкающие влажные звуки. Билл растерялся, когда почувствовал острую нужду в следующем вдохе, и заерзал, обхватив широкое запястье Роберта обеими руками. Собственный член Билла шлепал по животу с каждым толчком, вызывая неописуемо неловкое чувство. Разморенный, задыхающийся, влажный от пота, Билл смотрелся потрясающе, его хотелось вжать головой в матрас и наслаждаться, пить, объезжать так, чтобы он звал его в голос. Под пальцами бешено стучала артерия. Лицо Билла побагровело, и собранные в уголках глаз слезы уже текли по щекам. Хотелось схватить его под челюсть и… прежде чем Роберт об этом подумал, он уже хлопнул Билла по щеке. На коротком вскрике затолкнул ему в рот большой палец, оттягивая челюсть вниз. Казалось, тому даже понравилось, и… он не выдержал, позорно сходя с дистанции первым. Все это было чересчур. Билл выгорел. Просто вспыхнул, сжимая Роберта за шею обеими ладонями, и тем самым заставляя того задыхаться, подходя к оргазму едва дыша. Билл не успел испугаться — да и не имел уже на это сил, — когда его неожиданно сгребли в объятия, крепко сминая в руках, и уткнулись в шею, совершая почти болезненную череду толчков, чтобы на этом остановиться. Роберт почти не дышал, пребывая в легкой прострации от пелены наслаждения. Говорить совсем не хотелось. Он осторожно гладил влажными ладонями по все еще напряженной спине Роберта, успокаивая и расслабляя. Под этими касаниями тот и правда немного расслабился, хватка стала нежнее, кажется, Роберт задышал и теперь слепо терся взмокшим лбом о его шею, вновь впечатав Билла в матрас, лишая любой возможности на побег. Билл практиковал такую мерзкую вещь, как стремление сбежать от него после близости, и смять его в объятиях было единственно возможным решением. Роберт не был уверен, что удержит над собой контроль, если и в этот раз не будет чувствовать тёплого тела Билла под своим боком, проваливаясь в сон.