Fastidiosis

      До сего момента для Кимбли существовал лишь один Арчер — неисправимый педант и аскет, ровный одинаково со всех сторон. С прямой осанкой и начищенными до блеска сапогами — идеальный солдат, знающий наизусть устав, будто вызубрив его с самого раннего детства.       Стоит Кимбли вырваться из душного плена «Гнезда дьявола», как он натыкается на отполированные тряпкой столешницы рабочего кабинета подполковника — на их поверхности ни пылинки, а документы разложены дотошными стопками — на сдачу высшему начальству.       На рабочем месте Фрэнка Арчера никогда не бывает беспорядка, потому он кривится недовольно каждый раз, стоит Кимбли облокотиться лишний раз бедром о столешницу или — не дай бог — задеть сложенные плотно, подписанные заранее бумаги. Раздосадованный, Зольф считает новоиспеченного начальника занудой, но невольно удивляется тому, как отлажено он работает — этот механизм без изъянов, похожий на швейцарские часы.       Но когда Кимбли впервые попадает к Арчеру домой — он узнает о нём куда больше.       Стол в его квартире завален исписанными вдоль и поперек бумажками, на полу — полные лишь на треть бутылки дешевого пойла. В кружке из-под утреннего кофе — тлеющие окурки, за кроватью — корпус старой, покрытой слоем пыли акустической гитары.       Он и сам как будто бы пыльный: траурно-черный в стенах собственного дома, где никогда не было гостей кроме Зольфа — неестественно прямой в коридорах центрального штаба.       Фрэнк Арчер, которого Зольф наблюдает дома каждый день — вовсе не тот, что бродит размеренным маршем по штабу, оставляя за собой пряный шлейф и гулкое эхо от стука тяжелых каблуков по каменным плитам. Тот, которого он знает — ворчливый, не идеальный ничуть, асимметричный, с какого угла ни посмотри: поддернутый вверх уголок губ, чуть косящий глаз — он как исключение из правил, писанных для армии.       Он хочет казаться брезгливее, чем есть на самом деле — Кимбли невдомек, почему только он один замечает и заплывшие от усталости глаза, и выбивающиеся из прически пряди волос, которые иногда треплет холодный ноябрьский ветер. Арчер вовсе не боится идти по лужам, даже если придется потом отмывать ботинки и стирать вручную форменные брюки, забрызганные иногда до самых колен.       Раньше Кимбли думал, что Арчер брезгует и потому предпочитает огнестрельное оружие, но потом замечает, как смело тот берется за любую, самую грязную работу и вздыхает с досадой — вечно недовольный, нахмуренный, с напускной брезгливостью, ему самое место в вооруженных силах Аместриса, в первых рядах, с винтовкой наперевес, объятому пламенем разгорающейся войны.       И Арчер, конечно же, стремится туда всей душой, как человек, преданный духу армии.       Честно говоря, Кимбли и сам не знает, почему их потянуло друг к другу — двух, разных совершенно людей, одинаково безнадежных и обреченных на скорую погибель. Его — беспринципного, в общем-то, независимого от мнения окружающих людей и того странного человека, двоякого и далеко не всегда доступного для какого-либо понимания.       Единственное, что Кимбли точно усвоил, что такие, как он — жертвуют собой за самое желанное и изживают себя куда быстрее, чем изнашивается заведенный на определенный срок механизм. Арчер только кажется ему непоколебимо твёрдым, но он, наверное, сломается, если кое-как прилаженные шестеренки, поддерживающие его разум в целостности, когда-нибудь полностью поглотит армия.       Армия — думает Зольф, вспоминая годы заточения в тюрьме — нетерпима к любым неровностям. Она требует, и каждая деталь, встроенная в ее ненасытный механизм, должна оставаться на своем законном месте — обтекаемая, с необходимым количеством зазубринок, чтобы не сбивать работу с определенного ритма. Армия не терпит слабаков: в её рядах — только сильные, готовые подчиниться любому приказу, безразличные к своей и чужой боли орудия.       И Арчер, будто бы в противовес всему, заботится о нем, не как солдат.       Он старается, как может, привести в порядок свой дом, потому что комфорт поселившегося с ним недавно Кимбли — приоритет куда более высокий, чем собственный.       Теперь уже полковник, он не курит в комнате — выходит на балкон, куда Зольф присоединяется спустя всего лишь минуту: показывает, что не желает оставлять его, пока есть такая возможность.       Честно говоря, Зольф Кимбли почти рад тому, что Арчер — не идеальное оружие в руках армии, и потому, невозмутимо выдыхая сизый дым напротив него прямо на улицу, почти не боится того, что случится с ними завтра.       Завтра, на рассвете, он первым уедет в Лиор.