«Зеппелин! Хороший мальчик! Какой красавец, мисс Джонсон. Наверняка вы очень любите его».
— Кошечка… — Томас поднимается с кресла, нежно щекочет своими длинными пальцами красивый животик, забираясь дальше под майку, почти касается груди, но только «почти»… Забирает у неё из рук стек, мягко целуя пухлые губы, растянутые в улыбке, и Дакота снова тихо смеется, но жмурится от наслаждения. — На колени передо мной. — Да, Мастер…Часть 1
6 февраля 2018 г. в 03:51
«У тебя никогда не будет такого, как я, Дакота.
Ты всегда будешь принадлежать мне, как она принадлежала ему, как наши имена принадлежат этой тупой франшизе».
О, нет. Он действительно был единственным и неповторимым; грязная, жадная, двуличная, закомплексованная персона с пуританскими взглядами на жизнь. Особенно нелепо он выглядел, каждый раз завязывая в три узла презерватив и пряча его в карман джинсов, тут же доставая новый. «Только с моими».
Будто такое сокровище ей действительно нужно. Скорее, Дакота предпочла бы его жену, чем его самого.
Будь у неё тогда выбор.
Смешок вылетает сам собой, лишь только она начинает их сравнивать, искать хоть что-то общее, он эхом проносится по пустой комнате лондонского отеля, и Дакота вздрагивает, будто от холода. Она ведь не одна, она знает это, и из-за этого ещё сильнее вжимается в кресло, накрываясь тяжёлым одеялом.
Будто можно читать мысли другого человека. А если и можно, и он может… Вряд ли Дакота должна хоть чего-то бояться, и даже наоборот — она бы хотела открыть ему всю себя.
Нет мужчины сексуальнее, чем сильный, уверенный в себе мужчина. И ему абсолютно необязательно иметь раскачанное тело, как у её недавнего партнёра по фильму, их общего партнёра.
Ох, она теперь многим обязана Хемсворту!
Власть, сталь, уверенность в себе и каждом своём шаге — она снова невольно вздрагивает, но далеко не от страха, сжимая губы. Его ледяной, змеиный взгляд то ли голубых, то ли зелёных глаз, она готова на многое, лишь бы он снова смотрел на неё заинтересованно, как-то мягко, как на маленького ребёнка и его шалости.
Он настолько джентльмен, что Дакота не может называть его по имени. Не может держать себя в руках, когда в груди бешено колотится сердце, лишь только она видит его. Это безумие!
— Дакота.
О, господи! Его хрипотца!
— Мистер Хиддлстон, — она кивает, вставая с уютного кресла, и он настолько нежно улыбается ей, что в этой улыбке видно хищный оскал. И этот оскал абсолютно не пугает — интригует и возбуждает.
Подходит к точно такому же креслу, стоящему в пяти шагах от её, и смело разглядывает мощного мужчину, сидящего в нём. Дорогой и элегантный, «голубая кровь». Невозможно и представить его без костюма, не смотря на то, что они несколько раз вместе гуляли с собаками, при этом выглядя весьма посредственно.