Губы Брюса на его губах были горячими и настойчивыми, и Кларк всё ещё не привык к тому, как вся комната опрокидывается на бок, когда Брюс прижимается ртом к его рту.
– Иисусе, – тихо выругался Брюс, отстранившись глотнуть воздуха.
– Я тоже, – сказал Кларк, прежде чем потянуться за добавкой, потому что у него никогда раньше ни с кем такого не было. Его пальцам было мало прикосновений, его губам было мало вкуса, его члену… Господи, он хотел такого...
Какой-нибудь наблюдатель мог бы сказать, что они обжимаются, как подростки, но Кларк понятия не имел: он никогда и ни с кем так не обжимался, когда был подростком, хотя и не мог говорить за Брюса. Они ещё не успели поделиться друг с другом своим сексуальным опытом: в последние две недели они были слишком заняты ощупыванием друг друга и проникновением друг к другу в глотки.
Брюс застонал, и по позвоночнику Кларка прокатилась волна дрожи. Как в принципе возможно, чтобы подобное было настолько горячо? Двое взрослых мужчин, полностью одетых, обжимаются в личной туалетной комнате в офисе Брюса; ванная для руководства – кто вообще мог иметь такую? Это помещение было больше гостиной Кларка. На самом деле, возможно, даже больше, чем вся его квартира. Сейчас пальцы Брюса исследовали его задницу. Кларк в панике задохнулся. Теперь его вставший член оказался напротив вставшего члена Брюса, и, боже, член Брюса, член Брюса. Кларк мог заставить Брюса кончить, просто продолжая притираться к нему, он знал, что может. Кларк сделал так позавчера, и Брюс никогда не выглядел более прекрасным и распутным, чем когда сжимал в кулаке галстук Кларка и кончал в штаны.
– Давай, да, – прошептал Брюс ему на ухо.
Теперь они с силой тёрлись друг о друга, член к члену. Кларк знал, как вытолкнуть его за грань, и просунул руку между их телами, ловко расстёгивая его ширинку. Жаждущий член Брюса нашёл его ладонь, пальцы Брюса скользнули по плечам Кларка. Кларк вылизывал его шею.
– Кончи для меня, – шепнул он, и Брюс содрогнулся, забрызгав его руку влагой. Прерывистое дыхание Брюса породило эхо в облицованной кафелем ванной. Кларк снова прильнул к этим изумительным губам, потеряв голову от недосекса, и целовал их, целовал. Он хотел, о, чего только он ни хотел. Обмякшее было тело Брюса начало выпрямляться, рука Брюса отправилась в поход, потянувшись к ширинке Кларка.
Кларк сглотнул.
– У меня встреча, на которую я должен попасть, – зачастил Кларк. – Я и не думал… что уже… так поздно. – Он с трудом контролировал себя, потому что пальцы Брюса уже его нащупали, о боже, это была пытка. Он не должен был позволять всему так далеко зайти.
– Я быстро, – дуновение шёпота Брюса прошлось прямо по его уху. Его настойчивые пальцы теперь сомкнулись на члене, поглаживая, и это была мука, господи, он не сможет этого вынести.
– Давай, отпусти себя ради меня, вот так, – попросил Брюс, и этого хватило, чтобы вернуть Кларка обратно в реальность. Он решительно накрыл рукой запястье Брюса, зная, что Брюс не сможет вырваться.
– Нет, – отказался Кларк. – Нет, я должен… должен идти. – И он поспешно застегнулся. Ох, это была агония, к его члену едва можно было прикоснуться, таким твёрдым он был и уже начал течь, сейчас у Кларка и правда осталось мало времени. Он подобрался вплотную к тому, чтобы снова не справиться.
– Кларк, – в голосе Брюса прозвучала угроза, – что, чёрт возьми, происходит?
Кларк отвернулся и завозился с кранами, плеснул в лицо водой. Ему нужно было засунуть под кран голову целиком, вот что ему было необходимо. Полностью всё тело. Он потёр щёки, долго сушил руки – что угодно, лишь бы избежать тёмного взгляда Брюса в зеркале.
– Я не могу позволить себе опоздать, – единственное, что он произнёс.
– Лжец, – сообщил Брюс, его голос как ножом резал. Он схватил Кларка и развернул, не позволяя отвести глаза. – За прошедшие две недели мы обжимались не меньше дюжины раз. Ты отсасывал мне, но как только я пытался ответить взаимностью, ты извинялся и говорил, что должен быть где-то ещё. Ты дарил мне мозговыносящие оргазмы, но как только я тянулся к тебе, ты меня отталкивал. Кларк? У нас всё кончено? Пожалуйста, скажи мне сейчас. Если я не тот, кого ты хочешь, скажи мне об этом немедленно.
– Ты – всё, чего я хочу, – голос Кларка подвёл его, сорвавшись. Зрачки Брюса расширились, когда он услышал, как Кларк непроизвольно сглотнул. Они подошли опасно близко к тому, чтобы озвучить невыразимое.
– Если это так, – выдохнул Брюс, – почему ты не хочешь кончить для меня?
Кларк склонил голову, глядя в сторону, куда угодно, только не на Брюса. Он должен убираться отсюда, должен покинуть эту комнату прямо сейчас:
– Я… я не могу. Пожалуйста. Ты не понимаешь. Я хочу, я просто… я не могу.
– Хорошо, – голос Брюса стал нежным. Что угодно, только не это; нежность его ослабляла. И ещё ладонь, ласкающая его лицо. – Хорошо. Почему бы тебе не рассказать мне обо всём?
Кларк встретился взглядом с Брюсом:
– Наши физиологии… несовместимы.
Глаза Брюса сузились. Уронив руку, он изучал выражение лица Кларка.
– Несовместимы, – повторил он. – Кларк. Прости, но что за ёбаную хрень ты несёшь?
Стыд разъедал его, как щёлочь. Почему он не мог выйти из комнаты десять минут назад?
– Это не имеет значения, – ответил Кларк. – Я могу сделать тебе приятно. Мы можем продолжать… быть вместе. Но мы не можем… я не могу – только не это, пожалуйста. Но я обещаю, я могу сделать так, что тебе будет хорошо. Ты не будешь…
– К чёрту, – оборвал его Брюс. – Если я кончаю, ты тоже кончаешь. Скажи, что ты имел в виду, говоря о своей физиологии?
Руки Брюса упирались в стену по обе стороны от него, не давая сбежать. С любым другим Кларк мог бы схитрить, любого другого мог бы отвлечь, мог бы сбить со следа. Большинству людей требовалось несколько месяцев, чтобы заметить, что что-то не так; Лоис вообще не заметила. Когда он довёл до совершенства способность притворяться, всё стало замечательно. Почему-то он не думал, что с Брюсом притворство подействует.
– Я не могу кончить с тобой, – наконец выговорил Кларк. Он корчился в агонии от стыда, но взгляд Брюса не отпускал его. – Криптонская… криптонская эякуляция – это не… это… это…
– Радиоактивно? – спросил Брюс, подняв брови.
– Там очень много, – выдавил Кларк, опустив глаза от унижения. – Послушай, это просто слишком много, ясно. Не… даже близко не лежало к нормальному человеческому количеству. Это… уж поверь мне, не привлекательно для большинства людей.
Что-то тёмное мелькнуло в глубине глаз Брюса, но он выдержал минутную паузу, прежде чем сказать:
– Думаю, ты должен позволить конкретному человеку судить об этом.
– Это… – и его мозг захлебнулся всеми возможными вариантами завершения фразы.
Нелегко получить напоминание о различиях между человеком и не-человеком, когда ты в постели с кем-то. Тяжело ощущать себя уродцем. Неловко. Унизительно. Нелепо. – Не так-то просто, – закончил Кларк.
Брюс продолжал молча смотреть на него. Какими бы вычислениями ни был занят его ум, Кларку не нравилось, к чему всё идёт.
– Тут вот какая штука. – Брюс положил руку на талию Кларка, под пиджак. Его большой палец поглаживал Кларка лёгкими круговыми движениями. – Вот в чём дело. Или весь ты – или ничего. Такие условия. Ты разделяешь со мной каждую часть своего тела, я разделяю с тобой каждую часть своего тела – только так это работает. Вот как всё происходит. Понимаешь?
Кларк попытался кивнуть, но в глазах что-то резко закололо. Господи, так он мог облажаться. Так он мог потерять всё, потерять Брюса. В груди всё перекрутилось и заболело.
– А если… если я не смогу, – прошептал он, потому что не осталось больше стыда, который он мог бы ощутить.
Темноволосая голова легонько толкнула его голову.
– Тогда мы просто согласимся с тем, что я блефовал, и двинемся дальше, – пробормотал Брюс, ловя его губы.
Брюс целовал его так, словно это была его работа, Кларк обеими ладонями обхватил его лицо, Брюс сдвинул руку, которая находилась под пиджаком Кларка, обняв его поперёк спины, притягивая его бёдра ближе. Кларку пришло в голову, что Брюс не застегнулся, и его обмякший член всё ещё оставался на свободе. Поцелуи Брюса переместились на шею Кларка.
– Ты так сильно хочешь кончить, – шепнул Брюс. – Я могу чувствовать это во всём твоём теле.
– Боже, – задохнулся Кларк, запрокидывая голову.
Брюс больше не пытался коснуться члена Кларка, вместо этого он позволил своим рукам блуждать по всем остальным частям его тела. Эти руки владели Кларком. Голос Брюса стал хриплым:
– Я так давно тебя желал. Мечтал посмотреть на тебя. Скажи, о чём ты думаешь, когда дрочишь?
– Как трахаю тебя.
Брюс издал горловой звук.
– Да, – прошипел Брюс. – Так.
Его руки задевали соски Кларка через ткань рубашки. Губы Брюса вернулись к его губам, переместились к его уху:
– Ты даже не представляешь, как много я дрочил.
При мысли об этом у Кларка подогнулись колени.
– Ты, правда… – Кларк запнулся.
– Раньше я пытался не думать о тебе. Не думать о том, как бы ты смеялся, если бы узнал. Пытался не представлять, как будет выглядеть твоё лицо, если ты узнаешь, о чём я думаю.
Кларк поцеловал его, чтобы выразить свои чувства. Губы Брюса были такими алчными, что почти кусали его.
– Когда ты трогал себя, – голос Брюса превратился в легчайший из шёпотов, – ты думал о том, какие звуки я буду издавать, когда ты будешь меня трахать?
– Господи, – проскулил Кларк, позволив своему затылку удариться о стену, – боже, блядь.
– Потому что иногда, когда я ласкал себя и думал о тебе, я не мог быть тихим. Я пытался. Но были моменты, когда просто не мог. Я закусывал губу, чтобы не шуметь, но иногда всё казалось таким реальным. Я практически чувствовал твой член в себе. Порой мне не удавалось дрочить достаточно усердно.
– Боже. Боже боже боже.
Кларк даже не заметил, когда его ширинка оказалась расстёгнута. Но дуновение воздуха коснулось его промокших боксеров. Чёрт, нет, слишком много предэякулята, он уже весь влажный. Всё его тело совершенно бесконтрольно ритмично содрогалось. Он всё ещё мог остановить это, всё ещё мог выйти вон, в любую минуту он мог, он мог бы.
Брюс опустился на колени, на этот раз слишком быстро для Кларка. Его губы замерли на кончике члена Кларка. Кларк вскрикнул, как будто его обожгло.
– Я собираюсь отсосать тебе, – хрипло объявил Брюс. – И ты сделаешь то, в чём нуждаешься.
И его губы скользнули по члену Кларка, медленно и горячо и влажно, до самого основания, боже правый, он вобрал его целиком.
– Нет, господи, пожалуйста. – Но Брюс был беспощаден, он не… – Рао, я не могу остановиться, – взмолился Кларк. – Я не в состоянии остановиться, ты должен… боже. – И его болезненно напряжённый член больше не мог отказываться от предложенного.
Сперма выстрелила из него мощными очередями, Брюс, нет, он должен был предупредить его, остановить его, слишком поздно, слишком поздно. Его колени дрожали, благие намерения потерпели крах. Он толчками кончал в тёплый гостеприимный сосущий рот Брюса, и Брюс жадно глотал. Горло Брюса ласкало его.
– Это не… прекратится, – попытался объяснить Кларк, но он не был уверен, что его слова услышали. Он заметил, когда Брюс осознал, что не сможет проглотить всё, и просто расслабил губы. Сперма Кларка полилась с его языка, стекая на рубашку.
– Блядь! – Кларк схватил Брюса за голову, подаваясь в его рот, скользкий от его собственного семени. Его было так много, никогда ещё не было настолько много. Брюс был пропитан им. Подбородок Брюса стал скользким от него. Рубашка Брюса была покрыта им. И это всё ещё не останавливалось, и Брюс всё ещё пил. Третья волна оргазма сотрясла Кларка и почти сбила с ног, но руки Брюса подхватили его под колени.
– Нгх, – проскулил Кларк, и последняя порция вытекла из него щедрой струёй, заставившей Брюса напоследок закашляться.
Когда он завалился назад, не просто лишённый костей, но лишённый органов, обескровленный, осушенный, Брюс поднялся. Сперма покрывала его лицо, шею, пропитала его прилипшую к телу, ставшую прозрачной рубашку. Сперма капала с его пальцев, пачкала губы. Брюс издал слабый животный звук, прежде чем обрушиться на Кларка, вжимаясь в него. Всепоглощающий запах спермы Кларка был повсюду вокруг них.
– Так вкусно, – простонал Брюс. – Ты не сказал мне… вкус… боже, – он провёл рукой по лицу, только ещё больше размазывая сперму. – Я хочу всё. Я хочу всю её на мне.
Кларк никогда не слышал, чтобы он так говорил, никогда раньше не видел, чтобы он так выглядел. Он осознал, что Брюс имитирует совокупление, просто прижимаясь к нему, и член Брюса снова твёрд, и его пальцы проникают в Кларка.
– Чёрт, Кларк, мне нужно кончить ещё, ты так горяч, мне нужно, – Брюс подталкивал их ближе к раковинам, разворачивая его.
– Трахнуть тебя, могу я тебя трахнуть, – Брюс задыхался, и в член Кларка вернулась густая пульсирующая жизнь. Кларк никогда не касался той части криптонской физиологии, которая требовала множественных оргазмов, но почему-то не думал, что это может стать проблемой. Брюс стянул с него штаны, собрал пальцами немного вязкой спермы, размазал её вокруг ануса Кларка, дразня его.
– Скажи мне, как много ты сможешь принять? – его голос срывался, и Кларк понятия не имел, о чём он вообще спрашивает, поэтому ответил:
– Всё.
И Брюс толкнулся в него, неаккуратно и неизящно, и член Кларка завибрировал и подпрыгнул от этого движения.
Голова Брюса опустилась на его плечо, руки Брюса стискивали его. Кларку хотелось знать, не наблюдает ли Брюс за тем, как соединяются их тела. Резкие звуки втягиваемого их лёгкими воздуха, их тяжёлые вздохи эхом отдавались в комнате.
– Ты… собираешься… всегда… так… кончать… для меня, – удалось выговорить Брюсу, и Кларк только стонал в ответ, он обхватил Брюса за задницу, понукая его войти глубже. Брюс сейчас был в нём по самые яйца, Кларк ухитрился поймать их мошонки и сжать вместе, пока они раскачивались и соударялись.
– Ебать, – выдохнул Брюс, и Кларк почувствовал, как усиливается его дрожь. Он начал ласкать свой собственный скользкий побагровевший член, Брюс наблюдал за ним с помощью зеркала.
– Это… снова произойдёт? – спросил Брюс, и Кларк запрокинул голову вместо ответа. Член Брюса был таким твёрдым внутри него, трахал его, член Брюса был толстым и требовательным и желающим кончить. Кларк тоже хотел кончить. Пальцы Брюса впились в его задницу, раскрывая шире, вминаясь в его плоть.
– Дай мне увидеть, боже, дай мне посмотреть.
Кларк ощутил нарастающий трепет и закричал. Он прицелился в раковину, но слишком сильно дёрнулся и залил ещё и зеркало. Он с ума сходил от того, как это красиво. Он хотел, чтобы это никогда не прекращалось, чтобы никогда не останавливалось. Его член забрызгал спермой раковину, краны, стены, плитку, всё.
– Правильно, разбрызгивай, разбрызгивай повсюду, – Брюс осёкся, а потом принялся выдыхать непристойности, которые Кларк никогда раньше не слышал, и он мог чувствовать – действительно чувствовать – каждый толчок оргазма Брюса в себе, каждую каплю спермы, покрывающей его нутро.
– Я хочу так кончать, хочу наполнять тебя, – простонал Брюс, и потом они вместе соскользнули на пол мокрой спутанной кучей или, возможно, Брюс и правда поскользнулся на луже спермы, и они вместе рухнули. Кто, блядь, знал. Кого это вообще ебало. Бездыханный Кларк растянулся на холодном кафельном полу, и его телу никогда, никогда ещё не было так хорошо. Брюс немедленно улёгся сверху, и их мускулы слабо подрагивали и спазматически сокращались под действием случайных нервных импульсов, подстраиваясь друг под друга.
– Надеюсь, – пробормотал Кларк, когда снова обрёл способность дышать, – что замок на двери твоего офиса надёжен.
Брюс откатился в сторону:
– У меня его нет.
Кларк уставился на него, не уверенный, что когда-либо прежде видел его таким: каждая мышца лица расслабилась, каждая линия смягчилась. Кларк приподнялся на локте:
– Пожалуйста, скажи мне, что шутишь.
Брюс наклонил голову и одарил его тем, что должно было бы быть ухмылкой, но выглядело осоловелой улыбкой:
– Кларк. Никто не откроет дверь, которую закрыл я.
Кларк прикинул, насколько справедливо это утверждение:
– Хорошо. Есть ли хоть малейший шанс на наличие звукоизоляции?
– Теперь сделаю. Я скажу тебе, что ещё у меня тут есть: душ. – Он встал на ноги, пошатываясь, и начал снимать совершенно промокшую, окончательно испорченную одежду. Галстук приземлился в кляксу спермы, и Кларк лениво наблюдал, как он впитывает причину собственной гибели. Остальные вещи Брюса последовали за галстуком, и вот так он впервые предстал перед Кларком обнажённым, как будто они постоянно такое проделывали.
– Из чистого любопытства, сколько стоил костюм, который я только что уничтожил?
– Зачем? Ты почувствуешь себя лучше или хуже, если я скажу, что он стоил больше, чем твоя зарплата?
Кларк издал жалкий смешок. Брюс опустился перед ним на колени и притянул его к себе за его дешёвый галстук:
– Я готов платить тебе двойную зарплату, если смогу держать тебя взаперти, чтобы ты кончал для меня вот так каждый божий день.
– Ммм.
Их губы слились, влажные и пресыщенные. Кларк разрешил своим глазам изучать наготу Брюса.
– Такой красивый, – сказал он, проведя костяшками пальцев по животу Брюса.
– Ты всё ещё возбуждён.
– И ещё буду некоторое время. Это… требует времени.
– Тебе нужно кончить ещё раз?
Кларк поборол лёгкий румянец, выступивший на скулах:
– Наверное. Да. Только… ещё несколько раз. Я могу позаботиться об этом.
Пальцы Брюса коснулись его челюсти в таком же нежном и ищущем жесте, как и его собственный:
– Кто бы ни заставил тебя так себя чувствовать, я выслежу их и поубиваю к чёртовой матери.
Улыбка Кларка получилась кривоватой:
– Нам будет немного сложно спасать мир, если я буду заперт в твоём секс-подземелье, а ты будешь охотиться на моих бывших подружек.
Брови Брюса приподнялись, и Кларк осознал свою ошибку.
– Подружек, – мягко произнёс Брюс, – не парней?
– Ну, – Кларк понял, что попался.
Я имею в виду, что это обычное дело: криптонцы по природе своей бисексуальны, – заявил он Брюсу неделей раньше, будто отпустил самое повседневное замечание на свете.
– Проклятье, Кларк, – выругался Брюс. – И ты позволил мне взять тебя вот так, когда у тебя не было… о чёрт, я кусок дерьма. Прости меня, я могу…
– Заткнись, – велел Кларк, и, к его удивлению, Брюс послушался. – Ты не причинил мне боли. Ты бы не смог.
– Бросаешь мне вызов? – голос Брюса превратился в гортанный рык. Голос Бэтмена, и Кларк дал ему водоворотом закрутиться внутри:
– Ты используешь этот голос, когда я и так уже возбуждён. Тебе понадобится не полотенце, чтобы всё здесь отчистить, тебе понадобится ирригационный насос.
Брюс выглядел так, будто собирается что-то сказать, но ухмыльнулся и отвернулся.
– Что? – спросил Кларк.
– В самом деле? – Спина Брюса тряслась от смеха. – Ирригационный насос? Поговори со мной грязно, Канзас.
– Рот захлопни. – Кларк пихнул его в плечо. Это только заставило Брюса расхохотаться сильнее. Кларк тоже усмехнулся, погрузившись в чудо наблюдения за Брюсом…
Брюсом… который правда смеялся. Не фальшивым смехом, которым Брюс Уэйн смеялся на публике, но смехом Брюса, его Брюса, этой странной непостоянной личности, которая не была целиком Бэтменом или Брюсом Уэйном, но какой-то частью их обоих – и ни тем, ни другим.
Я люблю тебя, – его тело болело от желания сказать это, но признание могло подождать, он мог подождать.
– Итак, душ, – напомнил Кларк и встал. Брюс смотрел на его налитой член, оставшись сидеть, как сидел, восхитительно беззаботно голый.
– Если ты настаиваешь, – и он подполз к Кларку, чтобы облизать его ствол.
________________________________________
Эпилог
– Зачем? Ради всего святого, какое это имеет значение? – Кларк нахмурившись взглянул на Брюса поверх газеты. Брюс растянулся в ногах кровати, одетый только в пижамные штаны.
– Если это не имеет значения, тогда почему ты мне не рассказываешь?
– О, ради бога. – Кларк вернулся к своей колонке. Он открыл ручку, зажав колпачок в зубах, и принялся делать пометки на полях.
– Я всего лишь говорю, – продолжил Брюс, будто они каким-то невероятным образом до сих пор беседовали, – если тебя это и правда не волнует, если ты действительно это преодолел, у тебя не должно быть проблем с тем, чтобы рассказать мне, что она сказала.
Далеко не в первый раз Кларк захотел на самом деле нуждаться в очках, просто чтобы уставиться на Брюса поверх них.
– В последний раз – в девятимиллионный раз повторяю: я тебе не скажу. Я не скажу тебе, потому что ты не сможешь это отпустить. Это не меня тут это волнует. Очевидно, что
тебя.
Кларк наблюдал, как Брюс взвешивает его слова. На самом деле, ему попросту было приятно наблюдать за Брюсом, раскинувшимся на их кровати – всё более и более естественным казалось говорить так – ленивым воскресным вечером в одних пижамных штанах, которые весьма интересным образом сползли с его бёдер. Брюс лежал на животе, опустив голову на скрещенные руки, с задумчивым видом, из-за которого он выглядел лет на двенадцать. Кларк незаметно улыбнулся и упрятал эту картинку подальше, чтобы посмаковать попозже, скажем, во время завтрашнего брифинга перед миссией на Сторожевой Башне.
– Меня это в самом деле беспокоит, – признался Брюс. – Мне не всё равно, потому что я думаю, что тебе до сих пор не всё равно. И если тебя всё ещё волнует то, что она сказала, то какая-то часть тебя продолжает считать её слова правдой. Эта часть тебя всё ещё чувствует стыд за твоё тело, всё ещё стыдится того, как криптонцы отличаются от людей в постели. Всё это будет продолжать влиять на наши отношения, пока ты не снимешь груз с души и не оставишь позади себя. Позади нас.
Кларк фыркнул. Брюс использовал слово «отношения» только тогда, когда хотел чего-нибудь добиться.
– Ты реально считаешь, что меня это всё ещё тревожит? После года, проведённого с тобой, после всего, что мы… после
этого, ты думаешь, что меня волнует сказанное много лет назад человеком, чьё имя я даже не помню?
– Ты помнишь её имя.
Что ж. Этот факт нельзя было отрицать. Кларк опустил взгляд на газету, потому что встроенный детектор лжи Брюса был непогрешим.
– Тогда не говори мне, как её зовут, – предложил Брюс. – Ты прав, её личность не имеет значения. Но её слова имеют.
– Хорошо, есть ли какая-то причина, по которой мы обсуждаем это сегодня? Не то чтобы это не было весело и всё такое.
– Мы обсуждаем это сегодня, потому что я думаю об этом сегодня.
– И почему же ты думаешь об этом сегодня? Что-то не так с нашей сексуальной жизнью? Решил, что я чем-то тайно озабочен? В чём дело?
Брюс приподнялся на локте. Кларку потребовалась минутка, чтобы оценить изгиб его грудной клетки. И ещё одна, чтобы задаться вопросом, не специально ли он избавился от футболки. Брюс был довольно-таки впечатляющим манипулятором, когда хотел.
– Тебе не кажется любопытным, что ты не способен поделиться этим со мной? Не находишь это подозрительным?
– Подозрительным. – Кларк отложил газету. – Боже правый! Слушай, если я скажу тебе, ты пообещаешь, что это наш самый последний разговор на эту тему? И что ты не позволишь этому терзать тебя каким-то странным, параноидальным…
– Не…
– …
бэт-дерьмовым способом? Обещаешь?
Кларк заметил, что вдох Брюса был уж слишком затянут.
– Я обещаю.
– Отлично. Потому что если я скажу тебе, что это было… – и он прервался, против воли улыбнувшись. – Вообще-то, это действительно в некотором роде забавно. Я имею в виду, когда я сейчас вспоминаю об этом. Тогда это было обидно, но сейчас. Ну, ты понимаешь. – Кларк усмехнулся и потёр челюсть. – Ладно. Если ты хочешь узнать, что она сказала мне, я тебе расскажу.
– Я хочу знать, что она сказала.
– Хорошо. Это случилось, когда я учился в колледже. После того как я и она… эта девушка… были вместе месяцев шесть. Наши отношения определённо к тому моменту миновали свой расцвет. – Обе брови Брюса взлетели, но Кларк это проигнорировал. – И однажды ночью я, понимаешь, немного перевозбудился и начал к ней приставать, а ей не хотелось, не знаю, по этой причине или нет, это вызвало у неё раздражение, и я сказал: давай, неужели ты не хочешь подурачиться, а она ответила… – Он ненадолго замолчал, хихикнув. – Она сказала: честно говоря, Кларк, видеть, как ты кончаешь, так же приятно, как наблюдать за тем, как мой лабрадор писает на пожарный гидрант.
Кларк покачал головой, продолжая немного посмеиваться про себя, и снова взялся за статью. В изножье кровати Брюс хранил молчание. Кларк сделал ещё одну пометку, а потом взглянул на Брюса, который всё ещё молчал:
– Брюс?
– Да.
– Ты в порядке?
– Я в порядке.
– Так вот почему ты отвечаешь мне своим «я-не-в-порядке» голосом, – Кларк вернулся к своим заметкам и минуту или около того думал, что Брюс, наверное, уснул, так тихо он себя вёл. А затем газету внезапно вырвало из его рук, ручка улетела на пол.
– Чт…
Губы Брюса оказались на его губах, целуя его, выражая столько всего. Кларк расслабился, сцепил пальцы, обнимая Брюса за шею.
– Брюс, – мягко позвал он. – Это было очень давно. Всё в порядке.
– Я в курсе. Разве я не могу тебя поцеловать?
– В любой момент, – согласился Кларк, когда Брюс устроился на нём.
________________________________________
– Я уже не шучу, вообще не собиралась шутить, – Лана Лэнг выхватила пульт Xbox из рук сына.
– Ай, мам, ещё и восьми нет!
– Это вечер перед школой, – твёрдо объявила Лана. – Никаких электронных устройств после 19.45 вечером перед школой, и ты об этом знаешь. Нет, я больше не желаю ничего слышать. Да ладно, то, что твоего отца нет в городе, ещё не означает, что тебе такое с рук сойдёт. Кроме того, ты в курсе, как Стелла переживает, когда папа уезжает. Ей легче уснуть, когда ты в соседней комнате. Давай, будь хорошим старшим братом. Иди наверх.
Он заворчал, закатил глаза, но пошёл.
– И почисти зубы, – окликнула она, когда он поднимался по лестнице. – Знаешь, я же смогу определить, что ты этого не сделал, просто взглянув на тюбик. И доктор Шварц тоже сможет. Как насчёт трёх суббот стрижки газона за каждое дупло?
– МАМ! – раздался задушенный вопль протеста, и она рассмеялась. Это был глубокий, тёплый, приятный смех.
Лана щёлкнула выключателем на кухне, проверила дверь в прачечную – да, она была немного слишком осторожна, когда Стивена не было в городе, и признавала это – и прошла обратно через кухню, выключая свет.
– Не двигайся, – произнёс голос, и кровь застыла в её жилах.
Джереми и Стелла наверху, сорок футов до лестницы и ещё тридцать до оружейного сейфа в спальне. Она не позволит ему услышать, как её сердце колотится от страха.
– Я здесь не для того, чтобы навредить тебе, – продолжил низкий порыкивающий голос. – Я здесь не для того, чтобы навредить твоим детям. У нас есть общий друг, о котором я хочу поговорить. – Он шагнул вперёд, и свет из окна обрисовал его силуэт. Это был…
–
Бэтмен? – недоверчиво уточнила Лана. Существовали самозванцы. Все знали о кретинах, которые наслаждались, наряжаясь в костюм Бэтмена и пугая людей. Но что-то в тембре его голоса… первый шок остался позади, и какая-то часть неё точно знала, что ей ничто не угрожает.
– Пожалуйста, – взмолилась Лана, стараясь контролировать свой голос. – Уб… покинь мой дом.
– Я уйду. Но сперва мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
– Сделать… что-то? Для тебя?
В полумраке Лана смогла разглядеть, как Бэтмен наклонился над кухонным столом. На столе лежали блокнот и ручка.
– Пиши, – велел Бэтмен.
________________________________________
Кларк пристроил ноги на угол стола, рассеяно просматривая почту. Ничего интересного, потому что всё важное, разумеется, присылали по электронке, и девять десятых того, что он получал на адрес редакции, оказывалось массовыми рассылками или предложениями. Оставшаяся десятая часть приходилась на долю сумасшедших, которые были просто уверены, что нашли зацепку для следующей большой статьи, потому что видели, как Супермен совершал содомский грех с цыплятами на фабрике «Тайсон» (Tyson Foods – известная продовольственная компания, – прим. пер.), но они были хотя бы забавными. Он взял одно, которое выглядело менее безумным, чем остальные; по крайней мере, оно не состояло из вырезанных из журналов букв или не было небрежно нацарапано, как требование выкупа. Фактически, почерк казался смутно знакомым.
Сдвинув брови, Кларк вскрыл письмо и молча прочитал. Он нахмурился сильнее, и линии вокруг его рта обозначились чётче. Он взялся за телефон, ещё даже не закончив читать:
– Привет, Брюс.
– Кларк.
– Я тут получил довольно-таки интересное послание.
– И ты ощутил необходимость позвонить мне посреди рабочего дня, чтобы об этом поведать?
– Так и есть. Это письмо от моей старой подружки времён колледжа, Ланы Лэнг. Я уверен, что ты никакого понятия не имеешь, кто это.
– И в самом деле, не имею, – голос Брюса звучал скучающе и немного раздражённо.
– Ну, это очень плохо. Потому что она довольно хороший писатель. Хочешь послушать, что она пишет?
– Очевидно, ты чувствуешь потребность со мной поделиться.
– Я просто зачитаю самые интересные места. «Много лет назад, – пишет Лана, – я как-то сказала тебе то, что хотела бы взять назад, то, что было порождено моим собственным невежеством и мелочностью». Ты должен признать, что она умеет обращаться со словами.
– Ммм, – протянул Брюс.
– «Я бы всё отдала за возможность взять мои слова обратно, – продолжает Лана, – но я знаю, что наши жизненные пути разошлись слишком далеко и шанс получить прощение остался в прошлом, так что я просто хочу сказать тебе это. – Вот тут самое лучшее. – Я действительно любила тебя, и тогда я была идиоткой, закончив наши отношения так, как закончила. – Для протокола, это я с ней порвал, но, думаю, мы можем об этом забыть. – Я больше не встречала такой настоящей любви, как твоя, и все эти годы спустя ты остаёшься моей единственной истинной любовью. Искренне твоя, Лана Лэнг МакДоннел».
– Милое письмо.
– О да. Брюс. Если ты, чёрт бы тебя побрал, ещё когда-нибудь выкинешь нечто подобное, клянусь, я пропинаю твою задницу через кольца Юпитера так быстро, что ты нижнее бельё натянуть не успеешь, и я, мать твою, не шучу. Ты когда-нибудь видел меня действительно разозлённым?
– Не припоминаю.
– Желай, чтобы всё так и оставалось. Ты и я, мы, то, что между нами есть, это здесь и сейчас, и это не имеет ничего общего с тем, что происходило в прошлом, ни у одного из нас. Никто больше не имеет значения, что они говорили, что делали. Ты меня понимаешь? Ничто из этого не имеет значения. Если ты хочешь моё будущее, забудь моё прошлое. Мы поняли друг друга?
– Разумеется. Хотя речь была бы более впечатляющей, если бы под конец ты не начал цитировать Spice Girls. (If you want my future, forget my past – строчка из песни “Wannabe”, альбом “Spice” 1996 года, – прим. пер.)
Кларк потёр лоб:
– Хорошо. Проклятье! Отлично. Меня впереди ждут десятилетия такого рода безумств?
– Именно так, – голос Брюса превратился в глубокий тёплый баритон, и Кларк порадовался, что Брюс не может видеть его улыбку, когда они разговаривают по телефону. Какое-то время он просто сидел, позволяя восхитительному обещанию, заключённому в этих словах, обвиться вокруг центра его существа, где оно пожелало угнездиться.
– Тогда увидимся сегодня вечером? – в конце концов спросил он.
– Надень зелёную рубашку.
Кларк погладил телефонный аппарат. Он поднял письмо, изучил его ещё раз, снова удручённо покачал головой. Затем он открыл ноутбук. За минуту нагуглив то, что ему было нужно, он начал набирать е-мейл: «Дорогая Лана, я так невероятно, так ужасно сожалею…».
