Мой путь к свету (рабочее)

Жизнь – странная штука. Как там говорили много – много лет назад? Полоса белая, полоса чёрная. Этот человек был гением. Только вот не могу понять, почему моя жизнь – больше чёрная, ну или серая, редкие вкрапления белого меркнут в водовороте темноты. Но ведь свет и тьма неразделимы. Тогда почему так плохо, больно, когда в твоей жизни темнота, из которой, напрягая все свои физические и душевные силы, приходится искать выход, и не факт, что этот выход ты найдёшь очень быстро. Иногда к нему приходится идти, ползти, тащиться годами. Душу, сердце и мозг разрывала боль от потери последнего самого близкого и родного человека, который положил годы своей жизни на моё спасение и адаптацию к жизни на планете Земля. Век пика развития технологий. Космические судна бороздят просторы уже не только нашей вселенной. Люди общаются с другими расами, летают на другие планеты. Только обошлось это землянам очень дорого. Мало того что свою планету засрали, вытянув из неё почти все ресурсы, так и людей жажда общения с инопланетянами не пощадила. Разные бактерии и вирусы быстро адаптировались на Земле, мутировали, и пошли косить всех и каждого, собирая дань с глупых людишек. Да, медицина тоже всё это время не стояла на месте, учёным достаточно быстро удалось найти решение, изобрести вакцину, но плата уже была взята. Мой дед и моя мать были в числе тех, кто изобрёл вакцину от вируса «жнец». Жизнь прижала и заставила торопиться, потому что любимый внук и сын умирал. Я и мой старший брат близнец родились в хорошей семье, с отличными генами. По материнской линии – ум и выдающиеся способности, нежная красота; по отцовской – сила, выносливость, яркая внешность. Дед матери - известный целитель и лекарь в Сибири, последнем оплоте чистоты и натуральности на истерзанной планете. Мои дедушка и бабушка – известные профессора медицины, моя мама известный химик-биолог. Линия отца – военные, красивые, здоровенные. Мой брат вобрал больше от отца, наверное, сейчас, тоже высокий, красивый молодой человек. Я больше взял от рода матери, по крайней мере, мне так бабушка говорила, своего брата и отца я не видел более десяти лет. Пока я не подхватил вирус, моя жизнь была чудесной, судя по обрывкам воспоминаний. Любимый, большой, но в меру строгий, папа. Нежная, весёлая мама. Родной, и до безобразия похожий на меня, брат. Изменилось всё в один момент, я заболел. Хмурый и рычащий на мать - отец, подвижный, полный жизни – брат, замученная, с глазами полными боли и переживания – мать. Дед с мамой пропадали в лабораториях днём и ночью, даже дома умудрялись что-то считать, чертить, писать формулы. Папа отдалялся, забирая с собой Тимофея, моего брата, который хоть и понимал, что я болен, но по старой памяти всё пытался втянуть меня в свои шалости и игры. Проследить жизнь вируса в человеческом теле от начала и до конца, понять, почему он поражает не всех, найти избавление от него стало смыслом жизни моих родных. Но какой ценой. В конце пути, когда вакцина уже была создана и протестирована на людях, которые потеряли всякую надежду и веру, когда «идеальная формула» была введена мне и я потихоньку начал идти на поправку, сердце деда не выдержало. Пусть уже несколько поколений людей увеличили срок своей жизни и избавились от многих жутких заболеваний, это был удар, как для нашей семьи, так и для многих людей, которые были знакомы с моим дедом, участвовали в его научных открытиях, были обязаны ему жизнью. Следующим ударом стали измена отца и его уход из семьи вместе с Тимофеем. Пока мать всё своё время посвящала поддержанию во мне жизни, поиску вакцины, мой отец нашёл себе женщину, зачал ребёнка. Тимофей обвинил во всём мать и ушёл с отцом. Я, слабый и болезненный, с генной мутацией (о чём мне, впоследствии, рассказала бабушка) папе и брату был не нужен. Мать, раздавленная горем, под давлением бабушки, дала согласие на работу в Европе. От моей семьи осталась бабушка Катарина и прадед Илья. Меня увезли в Сибирь, где вкладывая уйму сил и нервов занялись моим здоровьем и воспитанием. Первое время я очень скучал по родителям и брату, они поддерживали видимость общения, иногда связываясь со мной, интересуясь моими достижениями. А когда увидели, что быстрого прогресса нет, оборвали связь. Прадед не давал мне расслабляться, кормил и поил разными травками, натирал всякой, не всегда приятно пахнущей, гадостью, а когда я престал качаться от лёгкого дуновения ветерка, гонял нещадно, ещё и соседа, бывшего вояку, подключил. В итоге я был доволен своим телом, знаниями и умениями, но думаю, от брата всё же отличался. Бабушка тиранила мой мозг: математика, химия, физика, языки, литература (бабуля перевезла всю библиотеку, собранную не одним поколением нашей семьи). Три года назад ушла бабушка, думаю, она просто не захотела больше жить без деда, считая свой долг передо мной полностью выполненным. И опять моё сердце рвало горе, вгрызаясь острыми зубами и когтями. Неделю назад я положил в землю прадеда, великого человека, за которого боролся до последнего, но всё же проиграл. Проиграл смерти, старости и тлену. Следом за прадедом издохла моя любимица и спасительница Тайга, собака, которую мне по приезду в Сибирь, подарил дед Илья. Она не раз поднимала тревогу, когда мне становилось плохо, своим чутким слухом и нюхом отслеживала любые изменения в моём сердцебиении, дыхании, настроении. И пусть она подготовила и воспитала себе достойную замену – Лешку, но потеря Тайги стала очередным кровавым рубцом на моём сердце. Я даже измену своей любимой девушки принял с большим достоинством, хоть внутри всё и обрывалось от непонимания и обиды. - Матвей! – вырвал меня из тумана горечи голос Феодора Тодоровского, ректора университета, в котором я закончил своё обучение и собирался добиться более высокого звания в науке. - Простите, - прохрипел я, сосредоточив свой взгляд на лице сего достойного мужа. - Весь преподавательский состав замолвил за тебя словечко и, как бы нам не хотелось оставить тебя в своём учебном заведении, но мы прекрасно понимаем, что дать больше, чем ты уже знаешь, мы не сможем, можем просто отточить твои знания до совершенства, хотя и тут проблема, ты уже переплюнул некоторых из нас. Поэтому, я связался с одним моим старым другом из столицы, он давно не берётся вести кандидатов, но тобой очень заинтересовался. Я предлагаю тебе отправиться в более престижное заведение под крыло всемирно известного профессора, тем более, если мне не изменяет память, ты из столицы, для тебя не будет это очередным сильным ударом. Да и изменить окружение тебе сейчас не помешает, – ректор смотрел взглядом доброго дядюшки. - У меня есть время подумать? – я запустил руку в шерсть сидящего рядом Лешки. - Да, конечно, но недолго, профессор Разнески не отличается долготерпением, - слегка улыбнулся Феодор. Имя профессора впечатлило, я много слышал о нём, да и читал его труды, а словари его авторства днём с огнём не найти. Возможно, фамилия профессора склонила меня к согласию на переезд. Ну что же, Матвей Ранич, придётся тебе оставить в остатках глухих лесов, некогда бывших огромной Сибирью, всё, что было так дорого и любимо, и вернуться туда, откуда ты пришёл в сей край. Забирал я с собой вещи, Лешку, дорогие сердцу мелочи, воспоминания, и любовь к дорогим людям, с которыми мы никогда больше не увидимся.