Фанатка

Диана родилась и выросла в сонном городке на берегу мелеющей речки, о которой пишут в учебниках истории. Городок был настолько стар, что в него приезжали автобусы с туристами. Его кривые и узкие улочки в центре, прорезанные брусчатой набережной, привлекали их своим неповторимым антуражем замшелого, пропитанного угрюмыми и мрачными духами былого. Оказываясь там, невольно ожидаешь, что вот-вот из-за угла выйдет крестьянка в чепце и белом переднике или проскачет мимо лихой всадник с мушкетом за спиной. Кое-кто из местных даже подрабатывал на этом, наряжаясь в костюмы и позируя приехавшим. То был центр городка. Он был мал и незамкнутым кругом опоясывал холм, на котором когда-то высился коренастый замок, известный множеством событий кровавого и мрачного характера. Солнце баловало эти края, поэтому люди, живущие там, мало думали обо всём этом. Как по мановению волшебной палочки, они предпочитали выкинуть все эти подробности из головы, как только кончали местную школу, в которой, наряду со всеми остальными предметами, отводилось несколько тягучих и скучных часов, посвящённых истории этого края. Местные предпочитали по вечерам ходить в несколько местных пабов, напиваясь подчас до безобразного состояния. Грешили этим и молодые, и старые, развлечений тут было немного. В городке было несколько магазинчиков, где торговали продуктами. Было несколько крохотных пекарен. Длинный и жиденький рынок, покрытый штопанными полосатыми маркизами, где продавали то, что свозили местные фермеры: яйца, молоко, мясо и прочее. Была одна рыбная лавка, так как доставлять сюда свежую рыбу было затруднительно и дорого, к ней всегда выстраивалась очередь только в канун праздников. Помимо этого был довольно большой книжный магазин, где, помимо книг и журналов, предлагались канцелярские товары. Ещё был пункт доставки, куда подвозили заказанные горожанами бытовую технику, хозяйственную утварь, даже велосипеды и тачки, короче говоря, всё, чего не доставало в городке. Венчал этот небогатый список магазин одежды, где продавалось всё, от вечерних туалетов до повседневных клетчатых рубах для работы в саду и тому подобного, вещи в нём были в основном очень посредственные и дешёвые. Стоит отметить, что далеко не всё это располагалось в красивом центре городка. Вокруг него тянулось несколько пустынных и однообразных улочек с одинаковыми домами в 1-2-3 этажа. Они были унылы и навевали чувство тоски. Изредка проезжали по ним машины или велосипедисты. Пешком ходили компании ребят, в основном в школу. Школа, пожалуй, заслуживает отдельного внимания. Располагалась она в самом сердце городка, в здании, что некогда занимал госпиталь, а до того там была церковь. Это было высокое, со стрельчатыми окнами и сводчатыми потолками сооружение из громадных каменных глыб, поросших вечно сохнущим мхом и плющом, с которым каждый год воевал местный садовник. Изнутри, точно посередине, школу делил несуразно высокий и тёмный коридор, освещённый лампами дневного света, свисавшими откуда-то из мрака на длинных тросах так, чтобы освещать его не выше головы учеников, а в самом конце его едва тлело крошечное слуховое окно, круглое, с каменным крестом, делившим его на четыре части. Несмотря на то, что все стены внутри были выкрашены в приятный молочный цвет, там всегда царил сумрак и дремота. Ученики постоянно придумывали байки и страшилки об этом месте, которые, к слову, отчасти были основаны на уроках истории, что преподавались тут же. Например, болтали, что голова епископа прикопана где-то под полом кабинета директора, и каждую ночь бледное лицо в тиаре отражается в зеркале той комнаты, шарит, шарит глазами, вздыхает и читает беззвучными чёрными губами молитвы. Те, кто оканчивал эту школу имеют свой вариант этой истории, перекладывая её на все лады, называя то одно, то другое имя видевшего это лицо в зеркале. Диана любила эти страшилки. Когда она была маленькой, брат частенько рассказывал ей о чём-нибудь эдаком на ночь. Они вместе боялись: она откровенно, он делал вид, что не гасит света, так как читает, хотя сам пробегал тревожным взором по тёмной их комнате. Жили они небогато. У них был свой дом, который семья не могла отапливать в холодное время целиком, потому-то Диана с конца осени перебиралась в комнату брата, располагавшуюся рядом с кухней. Мама считала, что там теплей. Спальня родителей находилась на втором этаже, над кухней. Комната Дианы была над маленькой гостинной, где в особенно холодные дни шёл пар изо рта. Дом был нестарый, постройки конца прошлого века. Родители переехали в него сразу после свадьбы, подселившись к семье отца. Бабушка после того, как дед умер от лейкемии, тяжело заболела, перенесла инсульт, и вскоре семья приняла решение о перемещении её в местный дом престарелых. Решение было непростым. Все бабушкины накопления пришлось отдать туда, чтобы покрыть уход. Дом престарелых был большим и старым особняком в викторианском стиле. Там доживали свой век обитатели столицы и соседних графств. Диана бывала там с семьёй, когда они навещали бабушку. Территория вокруг дома престарелых была огромна. Обитатели беспрепятственно гуляли по ней, сидели в шезлонгах на аккуратных газонах, располагались за чаем в беседках. Некоторые даже заводили романы и скрывались с возлюбленными в тенистых аллеях. - Вот бы нам такой дом! - восхищалась маленькая Диана, а мама краснела. Диана бегала по широким мраморным лестницам, каскадом уходящим в сад, огибала огромный фонтан, в котором покачивались кувшинки, поворачивала на аллею, усыпанную белым гравием, ныряла в кусты, бежала, задевая ладошками стволы вековых деревьев, выбегала с обратной стороны особняка и вновь, преодолев обширный прохладный холл, выскакивала с обратной стороны к лестницам и фонтану. И так много-много раз, пока мама и папа общаются с бабулей, которая сидела где-нибудь в кресле-каталке. Она так больше никогда и не смогла ходить. Подрастая, Диана стала прислушиваться к разговорам вокруг. Частенько они велись вокруг того, что молодёжь уезжает на учёбу и больше не возвращается в эти края, а на смену им прибывают смуглые пришельцы. Пришельцы и вправду были. За последние пару лет в городке поселилось несколько семей. Жили они на отшибе, в социальном жилье. Детей оттуда Диана встречала в школе. Они плохо говорили на её языке, частенько бывали чумазыми и неопрятными. С ними мало кто дружил. Ещё она узнала, что родители назвали её в честь принцессы. Принцесса, со слов мамы, была прекрасна, печальна и погибла во цвете лет. Муж её женился вновь и теперь жил где-то во дворце. Она видела его по телевизору. И принцессу видела. И каждый раз негодовала, отчего её назвали в честь такой, по её понятиям, несимпатичной женщины. Чего в ней прекрасного, она понять никак не могла: громадные старомодные подплечники, растрёпанная чёлка и дурацкие штаны бананы? - Это просто мода тех лет, - улыбалась мама на её возмущение. Но Диану это мало утешало. В 13 лет она в очередной раз увидела её в какой-то телепередаче, что просматривала их семья за ужином, и с апломбом сказала: - Даже королевские драгоценности на ней выглядят, как дешёвая бижутерия из нашего магазина одежды! Папа с мамой переглянулись. Папа нахмурился. Брат ухмыльнулся и отправил в рот ложку. Жизнь в городке текла неспешно. Соседи знали друг друга с младых ногтей и оттого старались как можно меньше посвящать в свою жизнь окружающих. Такой вот парадокс. Любое, самое незначительное, событие здесь приобретало совсем другой масштаб. Обсуждали, как у кого-то пробило колесо, как старуха Коулвелл выбивала коврик, а пыль летела на лужайку мисс Флэтчер, где та, в свою очередь, разложила сушиться яблоки, как муж мисс МакГрекор уронил сетку с яйцами, когда загляделся на миссис Грокс и так далее. Единственное, о чём предпочитали не судачить, так это о том, что творилось в пабах, это было табу. Диана с годами обнаруживала, что городок их, это далеко не весь мир. Они ездили с семьёй на побережье и изредка в гости к родне, но другой, сверкающий, великолепный мир таился где-то за горизонтом. Ей чудилось, что там совсем другая жизнь, другие люди... и уж точно они не станут обсуждать свежесть селёдки, привезённой вчера из Портсмута. Интернет был страшно дорог для неё. Со временем Диана стала тратить на него почти все свои небольшие карманные деньги. Частенько они собирались с подружками, то у неё, то у них в гостях, и часами лазили по сайтам или социальным сетям, читая, просматривая ролики, посмеиваясь над свежими шутками. Наивысшим шиком считалось сесть на лавочке в центре городка и в одиночестве, попивая кофе из бумажного стаканчика, задрав ногу в новеньких слипонах, демонстрируя дыру на колене, небрежно пролистывать что-нибудь. - Что вы там всё смотрите? - шутливо недоумевала мама, заглядывая через плечо Дианы.