Ломая лёд

Эрик очнулся от раздумий, обнаружив, что который вечер проводит сидя у камина в своих новых покоях в замке Вестчестер, наблюдая, как сыпется снег за окном, мягко шурша по крыше. Горячее тепло от огня странно успокаивало, и он понял, что пора искать способ справляться с одиночеством, чего никогда не делал прежде, особенно сейчас, в присутствии своего нового мужа, Чарльза. Чарльз, который, естественно, в своем собственном замке чувствовал себя как дома, был как обычно занят, общаясь с друзьями и слугами, наслаждаясь глинтвейном и танцуя до поздней ночи. Чарльз на два года моложе, чем Эрик, а Эрику всего двадцать четыре. Королевство Эрика, Геноша, враждовало с королевством Чарльза с давних пор, и, хотя их брак должен был олицетворять перемирие, они почти не общались. У Эрика даже была своя половина замка, где жил только он в полном одиночестве. Вот почему Эрик удивился, когда почувствовал Чарльза возле своей двери, от металла его сердечника до обручального кольца, которое он носил на левой руке. Эрик сделал его сам, и хорошо знал это ощущение. — Эрик? — мягко позвал Чарльз. Эрик был слегка разочарован тем, что он не использовал телепатию. Он знал, что Чарльз такой же мутант, как и он сам, но никогда не чувствовал чужого присутствия в своем разуме. Он задавался вопросом, почему Чарльз так старательно оберегал свою способность. — Чарльз? — Эрик оторвал взгляд от книги и почувствовал, как сбилось с ритма сердце. Даже в слабом свете от камина Чарльз был очень красив, со своими густыми каштановыми волосами и алебастрово-белой кожей, усеянной милыми бледными пятнышками веснушек, красными губами и большими выразительными глазами. Он невероятно очарователен, и Эрик рядом с ним чувствовал себя неловко, как будто бы не вписывался в его компанию. Вероятно, остаток жизни Эрик проведет так же в полутьме своей комнаты, читая, игнорируя брак как факт. Чарльз подошел ближе. — Мне просто… было интересно, чем ты занимаешься, — сказал он, сжимая руки за спиной. Эрик подозревал, что это родители Чарльза или кто-то еще сказали, что ему нужно больше времени проводить с мужем, и почувствовал, что слегка смущен от этой мысли, хотя Чарльз ничем не выдавал своих намерений. Эрику не нужна жалость Чарльза, не нужно его навязанное отношение. — Просто читаю, — напряженно отозвался он. Чарльз выжидательно замер. — Присаживайся, — отмер Эрик.   Чарльз присел на кресло напротив длинного дивана, где сидел Эрик, и нервно провел руками по бедрам, прежде чем положить их на колени. Эрик с любопытством посмотрел на него. Чарльз нервничает? Воцарилось долгое молчание, во время которого они просто смотрели друг на друга. — Итак… — начал Чарльз. — Тебе… здесь удобно? — Здесь? — Эрик поднял брови, спрашивая, о чем речь, и махнул рукой, обводя всю комнату. — Я имею в виду… и здесь тоже, да, но вообще здесь в смысле в Вестчестере, — ответил Чарльз, краснея, и — проклятье, румянец сделал его еще привлекательнее. Эрик пожал плечами.  — Думаю, да. По крайней мере, здесь тепло, — сказал он, указывая на огонь. — У тебя много книг. — Я заметил… — Чарльз сглотнул. — Я заметил, что ты любишь сидеть здесь и читать. Это… то, что тебе нравится? Или ты хотел бы проводить больше времени… со мной? И остальными? — он закусил губу, и Эрик внезапно вспомнил их быстрый поцелуй у алтаря. Он представил, как сейчас встает и целует его, прерывая эту череду неудобных вопросов. Эрик закрыл книгу и отложил ее в сторону. — Ты хочешь, чтобы я проводил с тобой больше времени? — спросил он. — Или ты говоришь это, потому что тебя кто-то заставил? Глаза Чарльза потемнели, и он сглотнул. Он посмотрел на Эрика, окончательно смутился и, наконец, сказал: — Мне показалось, ты не хочешь иметь со мной ничего общего. — А я думал, ты, — отозвался Эрик. — У тебя куча друзей и слуг, и я понял, что ты не хочешь, чтобы я был среди них. — Я… я… Я не знаю, как подобраться к тебе. Ты кажешься… отсутствующим. Эрик моргнул. — Я здесь. Чарльз кивнул.  — Я вижу. Они снова неловко замолчали, пока Чарльз вдруг не спросил: — Тебе нравятся шахматы? *** Теперь Эрик был частью компании и наслаждался разговорами о театре, охоте, вечерами с музыкой и танцами. Ему это нравилось, но больше нравилось, когда Чарльз приходил к нему в комнату и до полуночи они играли в шахматы, после чего расходились и ложились спать каждый в своей кровати. Спустя несколько недель Эрик все больше и больше хотел попросить его остаться на ночь, но так ни разу этого и не сделал. От их союза, как от союза двух мужчин, никогда не появятся дети, поэтому им не нужна была брачная ночь и все сопутствующее. Дети, которые в будущем родятся от их любовниц, будут править вместе. Хотя обоих привлекали как мужчины, так и женщины, между ними никогда не было ничего кроме того легкого поцелуя. Эрик хотел бы это изменить, но понятия не имел, каким образом. Зима суровела с каждым днем. В его гостиной стало заметно холоднее, и им приходилось одеваться теплее. Постель Эрика была очень теплой из-за грелок с горячей водой, которые он укладывал под матрас, но никакая грелка не могла заменить Чарльза. Но он в самом деле не знал, был ли заинтересован Чарльз, все еще не использующий свою способность. И до сих пор не зная, что думает Чарльз, Эрик продолжал думать за них обоих. Честно говоря, жестокая зима его тоже не радовала. Он, должно быть, недостаточно скрывал свои чувства, потому что однажды вечером Чарльз к нему обратился. — Друг мой, с тобой все в порядке? Эрик удивленно перевел взгляд на Чарльза, обнаружив, что он смотрит на него с состраданием, терпеливо ожидая хода Эрика. Кажется, Эрик задумался и отвлекся. — Я… — Эрик прочистил горло. — Похоже, я тоскую по родине. — О, Эрик, — Чарльз вздохнул, и на мгновение Эрику показалось, что он в нетерпении. — Мне очень жаль, я должен был догадаться, что тебе будет сложно привыкнуть к жизни вне дома. Могу я что-нибудь для тебя сделать? — Сомневаюсь, что вы отмечаете подобные праздники, — ответил Эрик. — Все в порядке, Чарльз. Моя мать давно умерла, а без нее зима никогда не будет такой, как раньше. Чарльз кивнул. Он наклонил голову, кусая губы и наконец спросил: — Какими были те дни? С ней? Эрик глубоко вздохнул.  — Что же. Она была… — он замолчал, сглатывая внезапный тяжелый ком в горле. Вдруг ему в голову пришла идея. — Почему бы тебе самому не посмотреть? Чарльз удивленно раскрыл рот и некоторое время молча смотрел на него. Эрик начал жалеть, что предложил, когда Чарльз все же отмер. — Ты разрешишь мне это? Ты разрешишь мне проникнуть в твой разум? Эрик кивнул, наблюдая. Чарльз снова начал краснеть. Странно, он казался таким взволнованным открывшейся перспективой, и Эрик предположил, что давно уже никто не предлагал Чарльзу подобного. — Да, Чарльз, — подтвердил он, и Чарльз облегченно рассмеялся, мерцая глазами.   — Хорошо, — Чарльз придвинулся ближе и прижал пальцы одной руки к виску. Секунду помедлил и пристально уставился на Эрика. — Я не причиню тебе вреда. Просто… подумай о ней, о тех временах, и я найду эти воспоминания. И тогда появилось странное чувство кого-то постороннего в его голове. Эрик не мог описать это словами. Чарльз, исследуя воспоминания, вытащил их на поверхность разума, и, пробираясь сквозь них, смотрел на тихие вечера в скромной столовой, когда вся семья собиралась вместе за столом с зажженными свечами. Эрик почувствовал, как заслезились глаза. Все запахи, звуки, чувства, он снова ощутил их. Ханука — не главный праздник, но в детстве он его очень любил. В момент, когда мама повернулась к нему, нежно улыбаясь в неровном мерцании свечей, он больше не смог сдерживаться, и слезы заструились по его щекам. К его удивлению, у Чарльза глаза тоже были красными, и он робко, но искренне улыбнулся ему, отнимая палец от виска. Эрик почувствовал ужасную слабость, когда Чарльз покинул его разум. — Я совсем забыл это, — тяжело объяснил он, не говоря точно, что имеет в виду. Чарльз кивнул. — Мои родители… Несмотря на все наше богатство, чувства — не их сильная сторона, — сказал он. — У меня нет подобных воспоминаний. Благодарю, что позволил мне увидеть их, Эрик. Они замолчали снова, но на этот раз тишина не была неловкой. Эрик открыл рот, еще не уверенный, что хочет сказать, и в эту же секунду часы в коридоре громко пробили полночь. — Что же, я пойду, — произнес Чарльз, вставая. — Чарльз! — воскликнул Эрик, тоже поднимаясь на ноги. Чарльз замер и обернулся. Эрик сглотнул. — Ты… не хотел бы остаться здесь на ночь? Со мной? — пояснил он, задыхаясь. Чарльз подошел ближе, ближе, чем когда-либо, не считая поцелуй в день их свадьбы. — Да, Эрик, — низко протянул он. — Да. Хотел бы, — он положил руку ему на грудь, касаясь с тех пор впервые, и Эрик наклонился, целуя его. Соприкосновение их губ было мягким, всего лишь секундный контакт, но Эрику казалось, что его ударило током. Чарльз наклонил голову, и Эрик со стоном раскрыл его губы, и Чарльз запустил язык в его рот. Эрик вздрогнул от удивления, а в следующую секунду они соприкоснулись языками, целуясь, сначала медленно и нерешительно. Руки Чарльза переместились с груди Эрика на спину, прижимая еще ближе, сплетая друг с другом в объятиях. Через несколько мгновений стало ясно, что возбужден был не только Эрик, и Чарльз засмеялся в поцелуй, потираясь об него пахом. — Постель? — прошептал он, вытягивая руку, чтобы жестко накрыть ею член Эрика через брюки. Эрик проглотил изумленный вздох.  — Да. — Тогда почему бы нам не поторопиться? — Эрик переплел их пальцы, отстраняя Чарльза, и они едва не рухнули, запутавшись в ногах по пути в спальню. Там они быстро расправились с одеждой, нетерпеливо раздевая друг друга. Чарльз был ниже, но такой же крепкий, хорошо сложенный, с гладкой кожей принца. У Эрика руки покалывало от желания его коснуться, и, когда он сбросил последний элемент одежды, Эрик повалился на постель спиной, увлекая за собой Чарльза и опрокидывая его на себя. Чарльз снова засмеялся, обнаженный и абсолютно счастливый. — И снова здравствуй, — произнес Чарльз и поцеловал его. Эрик сжал член Чарльза в руке, вырывая из него низкий стон, сопровожденный укусом за нижнюю губу. Повернувшись и все еще смеясь, Чарльз протянул руку, возращая его жест. В спальне было холодно, но с Чарльзом, жмущимся к нему кожа к коже, Эрик ничего не замечал. Пальцы Чарльза сжались крепче, и Эрик больше не мог ни о чем думать, склоняясь, чтобы жадно поцеловать его. Они кусали друг другу губы, и Эрик чувствовал, как все больше возбуждается Чарльз, отпуская себя, и часть его эмоций проникла в его сознание. Чарльз сменил позу, чтобы не слишком давить своим весом, и они снова начали целоваться, куда более жестко, усиливая хватки, сжимая и поглаживая. Чарльз нетерпеливо двигал бедрами, что-то неслышно бормоча в губы Эрика, и Эрик чувствовал жар, исходящий от него. С внезапным резким стоном Чарльз кончил, пачкая пальцы Эрика и всем весом падая на него. Через мгновение он уже пришел в себя, помогая Эрику достигнуть разрядки, и они развалились на двух сторонах кровати, полностью опустошенные. Чарльз отодвинулся и моргнул, широко раскрыв глаза, и коснулся губ Эрика быстрым поцелуем, вытирая руку о чужой живот. — Я думал, я тебе не нравлюсь, — он ослепительно улыбнулся. Эрик моргнул.  — Разве ты не можешь читать мысли? — он, по крайней мере, часто думал, что Чарльз красив, и знал, что он очень умен. Не было и раза, чтобы ему что-то в нем не нравилось. — Я не читал твои, — запротестовал Чарльз. — Мы только познакомились — мы не знали друг друга. Я бы не стал так врываться в твое личное пространство. Ты казался… очень закрытым. Я не хотел мешать. — Но ты бы сделал это, если бы мы были знакомы раньше? — подразнил Эрик. — Это не то, что я имел ввиду… — Все в порядке, Чарльз. Я думал, ты считаешь меня хуже себя, что я не достоин твоей силы. Чарльз изумленно на него уставился. — О, нет, совсем нет. Напротив, друг мой. Я восхищался каждый раз, когда ты передвигал шахматную фигуру. Эрику никогда не говорили, что его силы прекрасны, и на какое-то время он замолчал. Наконец он заметил, что начинает дрожать, замерзая, и накрылся одеялом. Чарльз быстро присоединился к нему и прижался к его спине, и они, все еще голые, быстро согрелись. — Это так же твой дом, как и мой, — объявил Чарльз, целуя Эрика в плечо. — Будем отмечать каждый праздник, какой тебе нравится. У нас тут много свечей. Эрик тихо рассмеялся.  — Они больше, чем просто свечи, Чарльз. — Я уверен, — ответил Чарльз и поцеловал его прямо под ухом. — Я с нетерпением жду, когда ты расскажешь мне о каждом, — добавил он и укусил его за мочку уха. — Чарльз! — возмутился Эрик, но не смог не рассмеяться. — Я не могу обсуждать с тобой религию, занимаясь… этим. — Хорошо, тогда… Обсудим религию позже, — предложил Чарльз. — Хорошо, — согласился Эрик и повернулся, вовлекая его в поцелуй.