Хару

Хару. В этом имени нет ничего особенного. Самое обычное японское имя. Но почему-то Гокудера вздрагивает, когда слышит его. Завидев его обладательницу, подрывник начинает плеваться и ругаться. Он вовсе не пытается привлечь внимание этой курицы. Нет, он так защищает Джудайме от её назойливых приставаний. Когда же девчушка дуется и колотит своими кулачками по его спине, самопровозглашенная правая рука босса Вонголы вовсе не улыбается. Просто челюсть свело. Хару. В этом имени нет ничего особенного. Но, услышав, как Ямамото легко произносит его, Гокудера закипает и начинает очередную перепалку с бейсбольным придурком. Когда же сам пепельноволосый пытается назвать девушку по имени, язык не ворочается, в горле першит, а с губ слетают нечленораздельные звуки. Поэтому он зовет её не иначе как «глупая баба». А в ответ слышит сердитое «Хахи! Хару не глупая!» или «Аходера!». Хару. В этом имени нет ничего особенного. Тогда почему Хаято первым срывается с места, когда хранители узнают о том, что враги схватили девушку? Он сносит стены и врагов, вставших на его пути, подобно урагану. Парень успокаивается, лишь убедившись, что шатенка в порядке. С губ готово сорваться привычное «Ахо онна». Но грубое прозвище застревает где-то в горле. А остановил его заботливый взгляд карих глаз, отмечающий каждую царапинку на теле подрывника. И в место обидных слов, Хаято, неожиданно для себя, нежно шепчет «Хару». Хару. Это имя особенное. С того момента как Гокудера его произнес, в его жизни началась весна.