Мотылёк на проводе

      Нет ничего ужаснее мести человека подлого. А нет, есть – месть человека мягкого, чуткого, искреннего и всепрощающего, который всю жизнь обходил острые углы, стараясь найти позитивное даже в самой большой куче… в куче, в общем. И вот, когда чаша терпения такого воспитанника Терезы Калькуттской переполнится, то месть его обрушится на окружающих пострашнее всякого астероида, поспособствовавшего вымиранию динозавров.       И очередная бабочка Бражника, как оказалось на его собственную же беду, коснулась души именно такого человека. Дикая крылатая серо-черная тварь в чешуе с полным боекомплектом когтей, в остроте способных соперничать с самурайскими мечами, именовала себя Момусом*. Этот, в прошлом самый милый и отзывчивый мужчина, никогда слова дурного не сказавший об окружающих его людях, даже когда они того очень старательно и искренне заслуживали, теперь извергал из собственного нутра отборнейшую ругань, беспощадно изливая на всех, кто под когтистую лапу подвернулся, море уничижительных эпитетов, перемежающихся с разрывающим барабанные перепонки визгом и плевками ядом.       Все, кому не посчастливилось попасть под его удар, сами обращались саркастичными монстрами, спеша морально уничтожить ближнего своего, в самой грубой и подчас нецензурной форме высмеивая все недостатки. Если же явных изъянов не обнаруживалось, то стремились «обласкать» издевками любые мелочи, пусть даже случайная жертва повинна в чересчур громком дыхании, слишком длинных ресницах или умильно розовеющих щечках.       Ледибаг уже не меньше четверти часа скакала по улицам города, уворачиваясь от атак Момуса и стремительно растущей армии почитателей его религии гневного правдорубства. Бестия не позволяла ей прийти в себя, не давала шанса остановиться и подумать, определить, где же скрывается акума. Леди просто гоняют, как кролика по лесу, и скоро, непременно, загонят. Скоро челюсти колкой иронии сомкнутся на шее героини Парижа, и яд обидной преувеличенной правды потечет по венам. А Кота все нет и нет.       Леди в отчаянии перевела своё йо-йо в режим коммуникатора, перепрыгнула через мусорный бак, пригнулась, пытаясь укрыться от очередного смачного плевка ядом, не глядя нажала на сверкающий значок вызова, надеясь узнать, где же пропадает Нуар, когда так нужна его помощь. Длинные гудки оповестили, что вызов прошёл. Ледибаг прикрылась крышкой от злополучного бачка, отбегая в сторону, и почувствовала, как вляпалась во что-то склизкое. Она была бы рада увидеть под ногой банановую кожуру, полуразложившиеся останки яблока или даже – прости Господи – продукты чьей-либо жизнедеятельности. Но нет, это была лужа желто-зеленой слизи. Чувство дикого омерзения по отношению ко всему миру прокатилось по телу героини ровно в тот миг, когда щелчок коммуникатора уведомил о том, что вызываемый абонент на связи и готов к диалогу.       – Где тебя черти носят, ушастый? – завопила Ледибаг, принимая, как на щит, на крышку от мусорного бака удар когтей Момуса. – Я что-то не поняла, с какого перепуга твоя хвостатая задница решила нежиться в мягких креслах, пока я тут скачу как цирковая собачка!       Героиня швырнула в аккуманизированного своим импровизированным щитом и ломанулась в обратную от него сторону. Из коммуникатора раздалось растерянное: "Простите, что?..". И это стало последней каплей для прекрасной Леди:       – Я тебя, шкура блохастая, сейчас прощу. Как Господь египтян, я тебя прощу, чтокальщик слабоумный. А ну хвост в когти и живо сюда. Две минуты тебе даю.       – Что ты себе позволяешь?! – властный, полный достоинства и праведного гнева глубокий баритон, раздавшийся из коммуникатора, явно не принадлежал Коту Нуару.       – Что я себе позво... – слова затухли сами собой, потому что из зеркала йо-йо на неё злобно пялился какой-то мутный мужик в маске-шлеме. – Да что здесь происходит, черт возьми? – взвизгнула Ледибаг. – Ты ещё кто такой, морда ряженая?**       Девушка юркнула в узкий проулок, получая возможность перевести дыхание, так как объемистый да ещё и крылатый Момус протиснуться сюда никак не мог. Твари только и оставалось шипеть, визжать и царапать воздух, капая ядом на тротуар.       – Я – Бражник! – рявкнул мужик на том конце провода и удивленно моргнул, когда Ледибаг зашлась в диком хохоте:       – Хочешь сказать, – язвительно процедила героиня, брезгливо морща маленький носик, – что ты – имбецил в маске лучадора – Бражник? Ты камеру вниз опусти, дай остальной костюм заценить! Поди ещё и трусы поверх яркого трико носишь? Мы тут, твою дивизию, из сил выбиваемся, считая это схваткой за мировую гармонию, а нам, оказывается, противостоит мексиканский рестлер?! Да ни в жизнь!       Девушка сама поражалась словам, срывающимся с языка, но они лились бесконечным и гладким потоком быстрее всякой мысли. В этот момент она была уже не она. Ледибаг свято верила, что ни она-Ледибаг, ни она-Маринетт в жизни половину этих лексических единиц вслух не произносила. И была бы счастлива никогда не произносить. Но сейчас ощущала себя всего лишь щепкой, подхваченной мощным течением у водопада. Водопад низвергался вниз, и Маринетт падала вместе с водой. Ниже и ниже… с каждым словом она падала всё ниже, чувствуя, что скоро начнет пробивать дно. И молилась только, чтобы после завершения боя не вспомнила того, что сейчас несет. И чтобы Бражнику тоже кто-нибудь по голове ударил, обеспечивая амнезию.       – Да я сейчас!..       – Что ты сейчас?! Спустишься с ринга в поисках пластикового стула, чтоб меня по хребту огреть? Хаха, давай!       – Момус, используй порабощенных!       – А-а, ты советы своей левретке давать будешь? Да, правильно, сам-то ты уже не в тех годах, чтоб по крышам прыгать, да и вообще из дома выходить… упадёшь – бедро сломаешь, подагра разыграется. Ай-яй-яй, месье Бражник. Наверное, ещё и частые позывы в туалет, бессонница – время никого не щадит, – она была бы рада заткнуть себе рот чем-нибудь, но вот ничего подходящего здесь не обнаружилось, а руки заняты.       – Да как ты смеешь! Я – человек искусства, творец!       – Да-да, слышали мы такое, – пренебрежительно закатила глаза собеседница. – Гитлер, чтоб его черти парили, тоже мнил себя художником. Уже проходили.       – Вот я тебя достану, дрянная девчонка!       – Хо-хо, седина в бороду – бес в ребро. Вам бы не по девчонкам бегать, а лежать, – в проулок хлынула толпа орущих всевозможные оскорбления людей, послушных воле Момуса, – в гробу! – поспешно закончила свою фразу Леди и взмыла над крышами домов, продолжая играть в кошки-мышки непосредственно с зараженным акумой.       Леди хотела было глянуть на экран коммуникатора, чтобы полюбоваться перекосившимся от ярости лицом противника, но ей теперь совсем не до приватной беседы глаза в глаза – надо уворачиваться от саблеобразных когтей, ядовитых плевков и потока нецензурной лексики крылатого демона. Во время этого бегства, Ледибаг с удовольствием бы помолчала, хотя бы чтоб дыхание не сбить, но её мнение почему-то стало для собственного тела делом второстепенным.       – Где Нуар? – разъяренно рявкнула она в коммуникатор.       Девушка со всех ног бежала к окраине Парижа, желая увести сквернословящую тварь туда, где поменьше народу и побольше узких улочек, где Леди будет удобно спрятаться и отдышаться.       – Это мадемуазель у меня спрашивает? – крайне раздражённо отозвался суперзлодей. – Да я от такой напарницы давно бы сбежал, сверкая пятками.       Леди спрыгнула с крыши вниз, надеясь, что расстояние между домами достаточно узкое и ей опять повезет. Она совсем выбилась из сил от этой пустой беготни и болтовни.       – Месье Бражник, – очень серьезным тоном начала она, – чего это вы решили посверкать пятками? Неужели мадам Моль спилила от вас с каким-нибудь шмелём, и некому теперь носки штопать? Или больше посверкать нечем? Может, под своим чудным шлемом вы лысину прячете? А? Шлем мозг не жмет? Снять не хотите? Проветритесь немного, а то совсем взопрели небось, господин Магнето.       Момус всё же смог втиснуться между домами, и Леди пришлось менять дислокацию. Петляя по округе, то и дело оглядываясь на когтистого монстра, она слышала, как Бражник шипит ругательства, проклиная Ледибаг, её чёртову удачу, какого-то Нууру, злополучного тормозящего Кота Нуара и крайне паршивый выбор для аккуманизации.       – Кстати, Бражник, ты там в своем комоде совсем нафталина обнюхался, зачем позвонил-то?       Пауза предшествовала мужскому рыку, весьма витиевато и нецензурно объясняющему, что звонил он не ей, и вообще никому не звонил, и если бы вдруг, то уж точно не подобной пигалице.       – Не кипятись, глазопялка, – рассмеялась Ледибаг, не сбавляя скорости своего чемпионского забега с препятствиями, – но я бы такому черту веревочному тоже звонить не стала. Уж простите, но Вас, сударь, родители должно быть на спор зачали. С чего бы мне с таким человеком общаться?       Неожиданно не отстававший Момус, передвигающийся преимущественно по воздуху, совсем уж противно взвыл, девушка испуганно обернулась, чтобы увидеть, как чудовище самым глупым образом запуталось в высоковольтных проводах. Кажется, бестия разрезала их своими когтищами, за что хватанула больше всякой меры чистейшего электричества, и рухнула на бренную землю в сиянии бело-голубых искр.       Впрочем, Леди на созерцание картины собственного триумфа затратила не более мгновения – поудобнее перехватив йо-йо, в два щелчка перешла на вкладку карты, чтобы узнать место, где скрывается главный злодей. Раз уж он оказался настолько непроходим, что в этот раз не замаскировал сигнал, да ещё на вызов ответил, надо пользоваться на полную. С акумой она потом разберется, пока что есть дела поважнее, которые никак не терпят отлагательств. И Ледибаг со всех ног кинулась к только что обнаруженному логову Бражника. Она прекрасно знала куда идти, и с помощью йо-йо можно было добраться до места гораздо быстрее. А вот тратить силы на разговоры не стоило.       – Ну всё, месье, вы мне слишком напоминаете море – от вас меня тоже тошнит. За сим позвольте откланяться. Но сильно не радуйтесь, я столь же внезапна, как гутен морген с бодуна.       Хоть действие акумы никуда не исчезло, и девушку по-прежнему распирало от ехидных колкостей и сарказма, усилием воли она прервала этот, с позволения сказать, диалог, возвращая себе своё оружие и средство скоростного передвижения по всем доступным верхотурам города.

***

      Связь оборвалась, и Габриель Агрест, скрывающийся за маской Бражника, с облегчением вздохнул. А что собственно мешало ему оборвать связь раньше? Наверное, нестандартность ситуации. Это было слишком неожиданным и выбивало из колеи. Тем не менее, хорошо, что всё закончилось. Ему нужно выпить. Очень нужно.       Бражник уже собирался снять трансформацию, а заодно потребовать у Нууру объяснений за это. Почему раньше он был недоступен на коммуникаторах Ледибаг и Кота Нуара, а сегодня… произошло ЭТО?! Но прежде чем стальной щит сомкнулся на куполе его убежища, алая молния ударила в открытое окно.       Ледибаг беззвучно приземлилась всего в паре метров от Бражника. Хрупкая девушка горделиво выпрямилась, расправляя узкие плечики, её глаза светились поистине дьявольским огнем, с губ, перекошенных в презрительной ухмылке, разве что слюна не капала. И весь её вид обещал Бражнику полное моральное уничтожение, испепеление всякого чувства собственного достоинства и безвозвратную утрату даже намеков на мужскую гордость.       – И снова здра-авствуйте, мсье Бражник! – выдохнул монстр в костюме героини Парижа. – Отдайте мне ваш Камень Чудес! – противник замер, на его лице мелькнула зарождающаяся паника. – Не заставляйте леди ждать, будьте д’Артаньяном, – мужчина не шелохнулся. – Разоблачайтесь, сударь! Я требую сатисфакции***!       – Боюсь, для сатисфакции я слишком стар, – устало произнес Бражник, мысленно начиная молиться о бокале коньяка и Чудесном Исцелении Ледибаг.