Горя от желания победить

***

      Осторожно коснувшись лбом холодной деревянной поверхности двери, глубоко вздыхаю. Он там, за ней. Дыхания не слышно сквозь такую прекрасно знакомую музыку. Рику не перестает слушать её что днем, что ночью, и каждый раз с совершенно безразличным, пустым взглядом, которого я так боюсь. Мне страшно лишь по той причине, что когда-нибудь он может так же посмотреть на нас и тогда весь мир… Нет, вся вселенная, в которой Рику — центр, просто развалится, не оставив после себя и крохотных частичек вроде звездной пыли. И его уже невозможно будет вернуть.       Я опомнился лишь тогда, когда открыл дверь и ввалился в спальню, еле удержавшись на ногах. Он не заметил меня. Хорошо. — Сколько ты уже будешь смотреть на них? — мои мысли и слова не синхронизированны, когда я разговариваю с ним. Всякий раз, когда разговор заходит о его старшем брате, то меня грызет изнутри глухая, непробиваемая ревность. «Говори о нас так же, как о нем!» «Думай о нас столько же!» «Мир не заканчивается на нём!» И каждый раз мне хочется разбиться о стену за свои мысли. «Позволь мне стать твоим миром! — Иори? — иногда мне кажется, что он готов просто так зарыдать. Неожиданно и без всякого повода… Хотя нет. Глубоко, где-то там, в его ранимой душе есть самая что ни на есть веская для слез причина. Только о ней он никому не расскажет. Да и зачем, когда у него все на лице написано? — Эй, мог бы хоть постучать! — Хватит гнаться за попыткой стать тенью Куджо Тенна. — Э?..        Мне больно от моих же слов. «Поверь, маленький, как и тебе», — хочу сказать это, но язык не поворачивается так его назвать. Вместо этого, встав на колени, крепко обнимаю за талию, положив голову на его грудь, слушая тяжелое, прерывистое дыхание. Его сердце бьется так же, как и мое. Быстро, громко, рвано, не давая возможности нормально дышать. — Ио… — подав голос, он пытается меня оттолкнуть. Сперва не понимаю, почему, но после, видя испарину на его лице и покрасневшие щеки понимаю — из-за меня у него начался приступ. — Нанасе-сан?! — схватив его за плечи, пытаюсь смотреть в глаза. И лишь тогда доходит. Это не приступ. Всего лишь похожее на него, но не он.        Рику отвел взгляд чуть в сторону, опустив голову, лишь бы не смотреть на меня. Наши лица в максимальной близости, стоит лишь чуть наклониться и губы соприкоснутся. Ведомый глупыми мыслями… Я так и поступил.       Его губы мягкие, несмотря на то, что с одной стороны кажутся маленькими, тонкими. Эй, Нанасе, почему я не решился сделать это раньше, несмотря на то, что так этого хотел? Эй, почему ты не сопротивляешься мне и поддаешься? Я оскверняю тебя. Скользнув ладонью по его рукам, опрокидываю на спину, нависнув сверху. Рику, обнимая мою шею, продолжает целовать, так жадно, мучительно, неумело. Черт… Эй, когда я вообще успел в тебя влюбиться? — Иори… — почему так жарко? Почему из его уст это звучит с таким безумным желанием?       Я словно загипнотизирован взглядом алых глаз. Руки двигаются практически сами по себе — так бы я оправдался на случай того, если нас застукают, но нет, мне бы пришлось соврать. Я хочу его… и это не дает мне покоя. Даже если он старше меня, господи, всего на год! Невелика разница, чтобы останавливаться.       Отстранившись, касаюсь губами подбородка, опускаясь ниже и проводя кончиком языка вдоль шеи. Он стонет. Черт, а с ним точно все будет хорошо? Мне страшно, но остановиться сейчас будет преступлением. Прикусив кожу рядом с ключицами, смеюсь, повторяя проделанное несколькими секундами ранее. От каждого укуса он вскрикивает, дергается, приходится затыкать. Неужели ты не понимаешь, что нас могут услышать? Обоим будет хуже. Хотя… Возможно, нас поймут… — Давай ограничимся ма… Мас… — его голос дрожит, а от смущения он не способен выговорить подобных слов. Поцеловав его в уголок губ, с улыбкой заканчиваю за него: — Мастурбацией?       Быстро закивав, он остановился лишь тогда, когда услышал звук расстегивающейся ширинки. Пытаясь перебороть собственное смущение, Рику перехватывает мою руку и кладет на свой пах. — Так будет приятнее…       Постанывая в унисон, пытаясь двигать руками одновременно и плавно, но все равно срываясь и ускоряясь. Его теплая ладонь на моем члене, я ещё успеваю учить его как и что делать. Сжимая пальцы у основания и медленно ведя вверх, Рику чуть ли не каждый раз спрашивает меня как я себя чувствую. Это я должен беспокоиться, вообще-то, но подобных мыслей вообще не возникает. Вместо этого я любуюсь им. Его раскрасневшимся личиком, его стонами от его первой дрочки. Интересно, думал ли он когда-нибудь, что это будет с парнем? Вряд ли.       Поймав его руку, убираю её в сторону и прижимаюсь своим членом к его. Краснеет ещё сильнее. Становится все милее, но куда уж больше-то (вообще, есть куда)? Сплетя пальцы на наших руках, снова касаюсь ими стоящей, горячей плоти, в этот раз двигаясь куда быстрее. — Аах, Иори! — выгибаясь в спине, Рику стонет, извивается, но повторяет за мной, не отставая ни на миллиметр. Целую его губы, шею, плечи, еле сдерживая собственные стоны и вскоре кончаю вместе с ним, громко вскрикнув даже через прикусанную подушку.       Мне нравится его лицо, когда он расслаблен. Спящее тело рядом со мной, с нежностью обвившее мою талию тонкими, дрожащими от произошедшего ранее безумия руками, такое горячее, но я не могу уйти от него.       Чего я вообще хотел изначально? Да в целом лишь того, чтобы Рику забыл о своем старшем брате хотя бы ненадолго. Только получилось иначе и его мысли будут о том, что мы сделали. Я совратил его, но ни капли не жалею. Я люблю тебя, Нанасе Рику, я выиграл маленькую войну, за победу в которой можно было получить самую что ни на есть драгоценную, уникальную награду — его сердце. Тяжело вздохнув и отгоняя все лишние мысли, целую его в алую макушку и засыпаю. Надо ещё будет придумать причину, по которой мы оказались в одной постели, но это позже. Ведь ты это то, за что не жалко отдать душу.