Энтерфрения

Акт первый       Темная сцена. Ничего не видно. Слышен шум северного ветра. Слабый луч прикрепленного сверху прожектора освещает одиноко стоящую фигуру человека. Человек одет в черную сутану или плащ с капюшоном, который скрывает его лицо. Он сбрасывает капюшон, и внимательным взглядом обводит зрительный зал. Его глаза выражают тоску, отчаянье и боль.       Вой ветра стихает, и воцаряется тишина.       Рассказчик: в середине двадцать первого века мир поразила страшная болезнь. Столь давно обещанный нам конец света, наконец, наступил. Наш мир содрогнулся в кровавой предсмертной агонии, и, захлебнувшись своей блевотиной, рухнул. Что послужило причиной его падения? Не атака враждебных пришельцев, не вырвавшаяся на свободу эпидемия, и даже не третья мировая война. Нет. – Раздается звук летящего бомбардировщика, а спустя несколько секунд слышится вой сирены и свист сбрасываемых ядерных бомб. – Нет, наше будущее не упало на нас с небес. Истинное Зло поднялось из глубин. Из глубин интернета. Вначале, никто не обратил на это особого внимания… Это было просто так… Пустяк. Маленькая невинная шалость.       Свет прожектора постепенно меркнет, - и голос Рассказчика звучит в абсолютной темноте. Зажигается верхний ярус сцены. Он разделен на четыре комнаты. В каждой комнате сидит человек.       Рассказчик: Все началось с того, что группа каких-то подростков прочла в интернете, что будет очень круто прикольно, умно, модно и клево, если при написании текста, они будут ставить пробелы. Пробелы между абзацами. Пробелы между прямой речью героев. Пробелы между предложениями. Пробелы, – голос Рассказчика постепенно стихает. – Очень много пробелов. Сначала они просто начали оформлять так свои тексты, а затем…       Театральная пауза. Зрители рассматривающие «комнаты» видят, что там не только подростки, но и взрослые люди.       В первой комнате – совсем юная девушка, почти еще девочка, уткнувшаяся в свой мобильный. Ее лоб – нахмурен, взгляд – полностью сосредоточен. Она все время жмет на какую-то кнопку на экране.       Во второй комнате за столом сидит мужчина средних лет. Взглядом, он, не моргая, пялится в экран, а другой рукой постоянно нажимает на кнопку на клавиатуре.       В третьей комнате – красивая женщина. Она сидит на кровати. На ее коленях ноутбук. Одной рукой она беспрестанно жмет на энтер, а другая ее рука запущена под юбку. В третьей комнате пара подростков. Внешне очень похожие брат и сестра. Кусаясь, и избивая друг друга, они дернуться за возможность жать энтер.       Рассказчик: Сначала они просто оформляли так свои тексты, но затем… это было похоже на средневековое религиозное неистовство, или вышедшую из-под контроля инфекцию!       Изрезанное глубокими морщинами лицо мужчины морщится от боли, отчаяния и гнева. – Они начали вербовать себе последователей. Записей о том, как клево уродовать свой текст становилось все больше и больше, впрочем, как и изуродованных текстов. И многие неуверенные в себе люди, которые считали, что если они будут разделять предложения пробелом, то это спасет их, и их будут читать гораздо больше и чаще, начали оформлять свои тексты точно так же! Количество вступивших в Энтер Секту неудержимо росло. Вскоре, в ней оказались не только дети и подростки, но и казалось бы разумные взрослые.       С каждым годом поклонники Святого Энтера становились все многочисленней и агрессивней. Они вступали в ожесточенные споры с обычными, нормальными людьми, говоря, что им просто нравится подобный стиль, что это молодежно модно и клево, что жать энтер – это – здравая рекомендация, и они прочли это на каком-то сайте, что все их родственники и друзья – беспрестанно жмут Энтер, а те, кто не жмут его просто больны.       Обследовавшие Энтер больных психиатры пришли к заключению, что подобный стиль оформления литературных текстов – вызывает необратимые изменения в структуре головного мозга. Так появился термин – Энтерфрения.       Со временем одного пробела им стало мало, и они начали ставить между предложениями два пробела, три, шесть, восемь, пятнадцать… И чем дальше развивалось заболевание, тем сложнее было инфицированным придумать нормальный текст. В конце они вообще ничего не писали, а просто сидели перед экраном монитора и тупо жали энтер. При любых пытках заставить их прекратить делать это, они просто набрасывались на того, кто пытался их остановить. Но, самое страшное случилось позже. Инфицированные Энтер-вирусом (через пару лет медицина наконец признала неконтролируемую тягу ставить пробелы в художественном тексте тяжелым психическим заболеванием), инфицированные Энтер – вирусом стали нападать на обычных людей. Они не использовали слова, ибо к тому времени большинство из них уже разучилось говорить. Они кусали свои жертвы, и те помимо воли заражались Энтер-вирусом. Энтерфрения процветала. Акт второй:       Почти вся сцена сокрыта во мгле. С трудом угадываются руины разрушенного города. Одинокий фонарь, который с трудом освещает улицу. По заполненной мусором улице медленно бредет девушка тринадцати-четырнадцати лет. На ней короткая расклешенная юбка, пиджак и гольфы. Один гольф спущен до уровня носка. Светлые волосы девушки заплетены в хвостики. В правой руке она сжимает планшет, а на левой видны следы от укуса.       Дойдя до фонаря, и прислонившись к нему спиной, девушка замирает. Она смотрит на свой планшет, и ее лицо отражает ужас, боль и муку. Тишину на сцена нарушает звук раскачивающегося маятника. Спустя пять секунд мусорная куча рядом с девушкой начинает шевелится. Девушка поворачивает голову и зачаровано смотрит на нее. Вдруг люк открывается, и из него выползает зомби. Он движется по направлению к девушке. Из всех щелей, из подвалов, из разбитых окон разрушенных домов, выползают Энтер - инфицированные и движутся по направлению к девушке. Все они одеты примерно одинаково: на всех рваные грязные лохмотья, и у каждого в руке мобильный, планшет и ноутбук. Глаза инфицированных пусты. С губ стекает слюна. Они беспрестанно жмут на кнопку энтер.       Тиканье часов замирает, и окружившие девушку инфицированные поют: Ах, малютка ты – больна! Ты теперь заражена! Разум твой почти угас Ты – теперь одна из нас! И глаза твои пустые У тебя Энтерфрения! Энтерфрения! Энтерфрения! Энтерфрения! Энтерфрения! Медленно, очень медленно, окружившие девушку сжимают свое смертельное кольцо. Голос в голове звучит Энтер жать тебе велит! Разум свой не развивала И однажды прочитала: Чтобы текст свой улучшать Нужно просто Энтер жать! Энтерфрения! Энтерфрения! Энтерфрения! Энтерфрения! Девушка прижимается спиной к фонарному столбу. Ее руки – треснуться, и планшет выскальзывает из вспотевших пальцев. То – записка идиота. Складно лгать – его работа. Ты – доверилась ему И открыла дверь во Тьму Тьму, где глупость обитает Медленно тебя сжирает И глаза твои пустые У тебя… Энтерфрения! Энтерфрения! Энтерфрения! Энтерфрения!       Зомби разом набрасываются на девушку. Погребенная грудой раздирающих ее на части тел, она кричит, и свет на сцене гаснет.       Спустя тридцать секунд свет снова загорается. На этот раз он нестерпимо ярок. Ровный белый свет заливает собой всю сцену. Зрителям показывают психиатрическую больницу. Безупречно стерильная белая комната с мягким полом, потолком и стенами. В углу сжавшись в комок, сидит одетая в смирительную рубашку девушка. Открывается комната и в нее входит пара врачей в белых халатах. Один из них держит ноутбук на котором что-то рассматривает, а другой что-то записывает в своем блокноте шариковой ручкой. Инфицированная одаривает их бессмысленным взглядом. Но, как только она видит ноутбук, ее глаза загораются. Она подскакивает, разрывает на себе смирительную рубашку, нападает на одного из врачей, выхватывает у него шариковую ручку, и втыкает ему прямо в глаз. Затем бросается на другого врача и перегрызает ему горло. Завладев вожделенным ноутбуком, она не обращая ни малейшего внимания на человеческие тела, тихо садится в уголочке, и начинает жать на энтер.       Опускается занавес. Конец пьесы.