Метеоры

      Если человек достаточно долгое время просидит в тишине, в полнейшей тишине, то он может сойти с ума. Вы начинаете слышать, как стучит ваше сердце, иногда как двигаются ваши легкие или как урчит ваш желудок. Вы сами становитесь звуком.* Не хочется двигаться. Тело парализует, а вскоре и приходят галлюцинации. Не самая лучшая перспектива, согласитесь. Но что делать, что из этой тишины невозможно выбраться?       Я бы не назвал космический корабль, в который меня поместили, именно кораблем. Это больше металлическая коробка, собранная из мусора Центра. Она небольшая, но зато быстрая. Надежностью не блещет, и такое ощущение, что вот-вот развалится. Но зачем им заморачиваться? Действительно. Здесь два сидения, плотно прилегающих друг к другу, много проводов, кнопок и небольших экранчиков. Наверное, здесь должны быть какие-нибудь звуки пищания устройств, распростертых передо мной, жужжание двигателя, но здесь гробовая тишина.       Один.        В открытом космосе.       Почему я еще жив?       Белл мертва. Странно, что меня не прикончили, но в Центре мне и на этот вопрос ответили.       С приходом нашего Президента в комнату ожидания, нам открылись новые факты о метеорах. «Если есть сомнения — их стоит проверить» — сказала она перед тем, как убить мою напарницу. Меня поразил шок. Серьезно. Она вот только что стояла возле меня, и тут сразу же падает мертвым грузом на пол.       Не каждый может стать метеором. И никто не знает, что становится с теми, кто прошел жеребьевку, но не прошел проверку. Президент говорила о ее слабом рассудке. А мне захотелось ей плюнуть в лицо. Как жаль, что меня держали стражи. Белл ничего не вкалывали. Но зато каким-то неведомым способом они ее убили. Мистика. Точнее, ужасная реальность. При том, что она еще лежала возле моих ног ровно до того, как меня увели из комнаты через другую дверь, впихнули в скафандр и засунули в эту чертову коробку.       О проверке никто не знал. Нам врали и продолжают врать. Хотя чего я удивляюсь? Я знал, что здесь смертью попахивает. Смертью, которая произошла на моих глазах. Сначала она дергалась. Пена шла из ее рта, что представляло из себя жуткое зрелище, глаза закатывались, а после она замерла.       В ушах уже звенело. Ничего не помогало отвлечься от всей этого, что я пережил за этот день. Слишком длинный день. Надеюсь, корабль не летит по направлению к каким-нибудь астероидам. Хотя даже если и так — меня уже ничему не удивишь. Это все хотя-бы быстрее закончится. Мне нет смысла пытаться, как-то выбраться отсюда. Потому что это невозможно. Надеюсь, что скоро закончится воздух. Или произойдет возгорание какого-нибудь отсека, и все сгорит к чертям. Но пока все тихо. Очень тихо.        — А-а-а, — хватаюсь за голову.        «Внимание! Внимание!»       Ну вот теперь у меня и глюки начались.        «Объект приближается к пункту назначения»       Так. А вот это уже интересно. Поднимаю голову, смотрю на самый большой экран, на котором огромными красными пунктами написаны указания:« Что-то включить, пристегнуться, и после нажать на еще какую-то кнопку.» Черт! Знать бы еще что где находится. Я не разбираюсь в технике вообще, и понятия не имею, как мне все это сделать. Черт! Черт! Черт! Аааа!        — Куда нажимать-то?!        Беспорядочно тыкаю по всем кнопкам подряд, в надежде, что из этого хоть что-то выйдет хорошее. Но черт! Меня не предупреждали! Откуда во мне проснулось это желание жить?!       Где-то загорелась желтая лампочка. Ну хотя бы не красная, и это хорошо. Еще минуту назад я думал, что скоро умру, и уже смирился с этим. Надеялся на какую-нибудь катастрофу на корабле, а теперь во мне как будто проснулось второе дыхание. Я должен выжить. Должен дойти до конца. Плевать, какой конец будет. Я выживу, и потом посмотрим кто из этой истории выйдет героем. Нажимал на все подряд, пока цвет не поменялся на зеленый. Наконец-то. Системе я не по зубам. Теперь вы не дождетесь от меня суицидальных мыслей. Не сдохну. Не дождетесь.        Пристегнул ремень и, застыв на несколько секунд, нажал, чисто логически, на самую большую кнопку. Загорелось еще две зеленые кнопки. Сердце бешено стучало в груди. Надеюсь, это хороший знак.       «Внимание! Объект приблизился к пункту назначения.»       Все правильно. Главное теперь - не умереть при посадке. Не очень-то охота разбиться в лепешку, преодолев такой путь. Все будет хорошо. Надеюсь.       Теперь я смотрел только вперед. Земля. Огромная тусклая зеленая планета. Не очень-то похоже, что она пригодна для жизни. Прошло уже два столетия спустя переселения человечества на Марс. И я не знаю, как Земля выглядела, когда на ней еще были люди. Может она была более «зеленой», чем есть на самом деле? Я родился в Центре. Система не особо распространялась о нашем прежнем месте населения, но кто-то в Центре, особо болтливые, которых позже никто не видел, рассказывали о Земле, как о процветающей планете, где есть деревья, реки и воздух. Свежий воздух, а не спертый как в Системе. На работах в Центре тоже много болтают. Из-за шума. Да и, как мы уже поняли, власти просто закрывают глаза на общение людей одного пола. Мне рассказывали, что на Земле есть животные, живущие в дикой природе, и которых приручил человек. Такой роскоши на Марсе не сыщешь. Говорили, что первые поселенцы Марса, которые убегали в страхе с прежней планеты, брали с собой домашних животных. Но потом их убили как скот, ведь лишние растраты воздуха и питания могли сократить жизнь людям в Центре.        В Центре есть мясо. Но оно искусственное. Мы выращиваем растения, и с помощью генной инженерии производим себе различные продукты питания. Мне резко захотелось есть. Живот урчал. Как давно я здесь нахожусь? Но единственное, что занимало все мои мысли — это планета, к которой так быстро приближался мой корабль.       Красиво.       Корабль начал приближаться. Кажется, я еще больше запаниковал. Вероятность разбиться в лепешку растет все быстрее и стремительнее. Еще больше я запаниковал, когда корабль вошел в атмосферу. Корпус нагрелся. В голове всплыла мысль, что я быстрее сгорю заживо, чем разобьюсь. Ну почему я вдруг захотел жить? Мне было хорошо, когда я думал о смерти. Сейчас я бы, наверно, радовался перспективе смерти, но увы. Черт! Кажется я реально сдохну.       Корабль затрясло. Меня трясло сильнее. Спустя пару секунд от корабля что-то оторвалось. Кажется, мне конец. Ну почему я родился на Марсе? Почему я не жил на Земле, когда на ней все было хорошо? Почему мое имя выпало на жеребьевке? А-а-а-а!       Мое состояние можно было описать только тремя словами — тошнит, ломает, кружит. Кажется, я сейчас блевану.       Кабина ускорилась. И именно так сейчас можно было назвать корабль, точнее то, что от него осталось. Крепко сделали, ничего не скажешь. Вероятность сгореть заживо медленно перетекла в вероятность разлететься на кусочки вместе с кораблем. И кажется воздуха стало все меньше. Теперь еще и задохнусь. Замечательный сегодня денек однако!       Но резко все прекратилось. В ушах жутко звенело, но я не мог пошевелиться. Из легких будто выбило весь воздух. На секунду я подумал, что умер.       Пустота.       Тишина.       Я ничего не чувствую.       Время остановилось.       Кажется я услышал, как стучит мое сердце.       Жив.       Слава Богу.       Нужно выбираться отсюда. Но я не мог даже пальцем двинуть. Сейчас для меня это слишком сложно.        Резкий звук. Трещит обшивка. Она разве цела? Медленно с трудом приоткрываю веки. Я увидел свет. Кажется я реально умер. Зажмурился. Попытался снова открыть глаза, чтобы привыкнуть к свету. Наверное, обшивка сама по себе разваливается. Не могут же здесь быть люди? Никто ведь не выжил. Правда же?        Но теперь свет мне преграждает тень, что нависла надо мной. Кажется, я разглядел чью-то ухмылку.        — О, — удивился он, — живой.        Обшивка начала трещать еще больше. Ушам стало больно, а в глазах начало темнеть.        — Ээээй, парень, — запаниковал голос. — не вздумай спать! Но я его уже не слышал. **взято из описания биоэховой камеры Стивена Орфилда.