Ты боишься призраков?

В наш дом Артура Кёркленда привела воля случая. Мама говорила, что у него было тяжелое детство, и никто не мог о нем позаботиться, но я не уверен, что это значило. Ведь у всех есть мамы и папы, которые просто обязаны заботиться о тебе. Но я подумал, что Артур, возможно, потерялся и не мог найти своих родителей. Я знал наверняка только то, что он должен оставаться у нас, пока всё не встанет на свои места. Когда он переехал к нам, мне было восемь, а ему только недавно исполнилось восемнадцать. У него были длинные, синие волосы, и когда он оставался один, то часто играл на своей гитаре в гостиной. Говорил, что это Sex Pistols, но я никогда не видел у него пистолета. Не думаю, что Артуру я сильно нравился. Пока он не видел, я постоянно рылся в его вещах. Однажды он даже отшлепал меня, когда я сломал его магнитофон. Мама кричала на него несколько часов. Говорила, что он лучше всех должен знать, как бывает больно, когда тебя ударят. Тогда Артур плакал несколько часов. И хотя моя задница ныла, я знал, что не должен жаловаться. Артуру приходилось намного хуже. Просто я не совсем понимал, в каком смысле. Места у нас было маловато, поэтому Артуру пришлось жить в подвале. И, что самое странное, он этому обрадовался. Мне же подвал не нравился, потому что там было холодно и в нем жили призраки. Да-да, я верил, что они жили в нашем доме. Ночью я слышал, как они выли за моим окном. В детстве, если меня что-то пугало, мама разрешала спать в её кровати. Но когда мне исполнилось восемь, она сказала, что я уже не маленький. — Не бывает никаких призраков! — заявила она и захлопнула дверь в свою спальню прямо перед моим носом. Но ведь по телевизору всегда показывали столько призраков, из-за которых страдали люди. Я просто не понимал, как мама не замечала их ночного шепота. Иногда он доводил меня до предела — я вскакивал и бежал со всех ног в ванную, чтобы спрятаться. Но после того, как к нам переехал Артур, больше я так делать не мог. Его комната находилась совсем рядом с ванной, и я боялся, что разбужу его, а он опять меня отшлепает. Но однажды я всё-таки не выдержал. Что-то беспрерывно стучалось ко мне окно. В конце концов, я не выдержал: выпрыгнул из кровати и помчался вниз по лестнице, в ванную. Там я наткнулся на Артура, который накладывал на глаза какую-то чёрную штуку. Он оглянулся и удивленно посмотрел на меня. Я подумал, что сейчас он на меня наорет, но он только присел на корточки и с беспокойством заглянул мне в глаза. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — В моей комнате призрак, — прошептал я. Он продолжал пялиться на меня, и я задрожал. Я боялся, что он, как и моя мать, решит, что я трус и маменькин сынок. — Он правда-правда там, — настоял я. — Это плохо, — сказал Артур, качая головой. — Призраки не должны себя так вести. Я удивился его спокойствию и, заикаясь, спросил: — Ты веришь в призраков? — Верю в них? — с ухмылкой повторил он, вставая с корточек. — Мальчик, да я вижу их постоянно. Я взглянул на него. С его синими, взъерошенными волосами и этой черной штукой на веках Артур и сам немного походил на призрака. — Ты куда-то собрался? — спросил я. Он не ответил мне, только снова развернулся к зеркалу. — Знаешь, мама говорит, что ты не должен напиваться… — Знаю, — ответил он и умолк. Какое-то время мы просто стояли в тишине. А потом он протянул мне руку, и я сжал её. — А что ты обычно делаешь, когда тебя пугают призраки? — Прячусь в ванной, — ответил я и кивнул в её сторону. Артур ухмыльнулся и посмотрел туда. — Это плохо. Никакой защиты. Иди сюда, — его пальцы сомкнулись вокруг моей ладони, и я последовал за ним. Мы вышли из ванной и пошли к нему в комнату. Мне будто открывалась дверь в другой мир. Его комнату я не видел с тех пор, как он переехал к нам, и ни разу не посмел сунуться туда. А теперь он сам показывал её мне. Синие стены были обвешаны плакатами странных мужчин и женщин. Посреди комнаты стоял старый диван, на котором спал Артур, и рабочий стол — всё-таки он пытался поступить в колледж. Правда, сейчас стол был завален книгами и сигаретами. Пока я разглядывал обстановку, Артур подвел меня к дивану и отпустил мою руку. — Если хочешь спрятаться от призраков, тебе нужна безопасная комната. — А эта — безопасная? — спросил я. — Потому что моя — уж точно не безопасная! — Безопасная, — кивнул он, усаживаясь на стол. Я присел на край дивана. — Я наложил на неё заклятие, — продолжил он, странно улыбаясь. — Врешь же? — Ну, а ты разве не чувствуешь себя в безопасности? — Я снова огляделся. В подвале ничего не изменилось, но теперь он не казался мне таким уж холодным. Может, мама включала обогреватель. И всё же, здесь было неплохо. — Чувствую, — кивнул я. — Значит, заклятие сработало? — Я снова кивнул, и Артур рассмеялся. Я скоротал остаток ночи, читая его старые комиксы, а потом заснул на диване. На следующее утро я очнулся в своей кровати, но с того дня, как я переступил порог комнаты Артура, я стал ежедневно нуждаться в убежище от призраков. *** Артур взял кредит, чтобы позволить себе учебу в колледже, и совершенно внезапно на его столе освободилось место для домашних заданий. Он менялся очень быстро. Тот самый парень, который пожаловал в наш дом вместе со своими сигаретами и дурными мировоззрениями, на глазах превращался в приличного молодого человека. Тем временем меня можно было назвать почти подростком. Когда Артур устроился в местное кафе, чтобы заработать немного денег, я приходил каждый день после школы, чтобы увидеться с ним. Ему надоело ходить с длинными синими волосами, и он променял эту несуразную прическу на короткую, опрятную стрижку. Ему так шло, когда он укладывал лосьоном свои светлые локоны, а его зелёные глаза сияли только ярче без чёрной подводки. Местные девчонки сходили по нему с ума, и особенно меня раздражали особы, которые заказывали чашечку кофе, а затем выпрашивали у него номер телефона. Мама говорила, что со стороны девушек было очень мило оказывать Артуру столько внимания, но мне он нравился больше, когда в нем ещё оставалось немного этой его придурковатости. Когда я на цыпочках подкрадывался к комнате Артура, он часто бывал занят. Делал домашку или гулял с друзьями. Мама наказала не приставать к нему, когда он гулял с приятелями, но я ненавидел смотреть, как он смеется и веселится без меня. Когда ему исполнилось двадцать четыре, у него появилась девушка, и я возненавидел её прежде, чем узнал её имя. Я уже знал, что они будут дурачиться в нашем саду летом, целоваться, держаться за руки и делать вид, что любят друг друга, а мама будет приносить им свой лимонад и домашний пирог. Она говорила, что они были идеальной парой. А я думал, что они были идеальной парой клоунов. Однажды ночью я сидел, слушал музыку, и мельком увидел Артура снаружи. Он сидел в темноте один, докуривал сигарету и глядел на звезды. Я бы подумал, что он там со своей девушкой, но она ушла час назад. Он попрощался с ней, но так и не вернулся в дом. Когда он наконец встал и направился к двери, я мигом вскочил и рванул на первый этаж, чтобы встретить Артура у двери в его комнату. — Что ты там делал? — спросил я, когда он закрыл дверь. Артур удивленно взглянул на меня. Его щеки покраснели от холода, а дыхание пропахло никотином. — Просто курил, — сказал он. — А почему без своей девчонки? — снова спросил я, и он мягко улыбнулся. — А что, ревнуешь? — Я не ответил, и он открыл дверь в комнату, чтобы я мог войти. Комната Артура изменилась. Стены оставались все такими же синими, но плакаты исчезли, а гитара теперь пылилась углу комнаты. Я почти никогда не слышал, чтобы он играл на ней. Я присел на край дивана и стал наблюдать, как он переодевается в пижаму. Я смотрел на это худое, светлое тело, и вдруг понял, что просто не могу оторвать от него взгляда, даже во время разговора. — Почему она ушла? — Я попросил её, — спокойно ответил он, снимая брюки. Над линией нижнего белья показалось немного мягких, кудрявых волос. Я разглядывал их, пока Артур повернулся лицом к шкафу. — Зачем? — Иногда в отношениях бывает так, что один хочет от другого больше, чем тот может дать. Я нахмурился. — Правда? Он лениво улыбнулся в ответ. — Ты поймешь со временем. — Мне четырнадцать, я понимаю. Она отшила тебя, когда ты сказал, что хочешь перепихнуться? Артур засмеялся и шикнул на меня. — Думаю, что твоя мама не обрадовалась бы, услышав такие слова. — Да ладно? Артур натянул белую ночную рубаху через голову и вздохнул. — Нет, это я отшил её. — Я засмеялся, потому что решил, что он шутит, но Артур только нежно улыбнулся мне и присел рядом. — Да какой бы парень так сделал! — удивленно воскликнул я. — Дурак вроде меня? — предположил он. — Зачем встречаться с девушкой, если не хочешь с ней переспать? — Ну-у-у, — протянул Артур, распластался на диване и укрылся одеялом. Он накрылся им с ног до головы, а затем посмотрел на меня. — Бывает, взрослые делают что-нибудь, лишь бы казаться счастливыми. Когда им этого не хватает, — он все ещё улыбался, но говорил серьёзно, и я знал, что надо прекратить расспросы. — А теперь я хочу спать, — намекнул он. Я кивнул Артуру, встал, и уже хотел было открыть дверь. Но вместо этого я сглотнул и спросил: — А можно, я посплю здесь? Артур моргнул и озадаченно посмотрел на меня. — Зачем? — В моей комнате призраки, — я соврал первое, что пришло в голову. Артур рассмеялся, но всё же отдернул одеяло и жестом пригласил меня к себе. Я скинул одежду и улегся на диван, рядом с ним. Когда он приобнял меня, я почувствовал, каким теплым было его тело — таким же, как мое. А ещё я почувствовал, что так и должно быть. *** Через два года Артур стал полностью самостоятельным адвокатом частной практики. Не стоит и упоминать, что женщины до сих пор сходили по нему с ума. А когда он урвал квартиру в большом городе и съехал от нас, настало мое время расти. У меня появились первые прыщи, и мои одноклассники начали надо мной издеваться. Маме пришлось перевести меня в другую школу. Я не знал, почему, но чувствовал себя каким-то… другим, и мне это не нравилось. Слова Артура снова и снова звенели в моей голове: «Бывает, взрослые делают что-нибудь, лишь бы казаться счастливыми. Когда им этого не хватает». Ближайшая школа тоже находилась в большом городе. Маме не хотелось просить Артура взять меня под крыло, когда он только недавно «сбежал» от меня, как она выражалась. Но кажется, Артур не возражал. Сказал, что хочет отплатить моей маме за всё, что она для него сделала. Вот, что мы придумали все вместе: когда нужно будет ходить в школу, я буду жить у Артура, а по выходным и праздникам буду приезжать домой к маме. Правда, с того момента, как я переехал к Артуру, мне ни разу не захотелось домой. И думаю, его не беспокоил ни я, ни мама, которая не даже не настаивала на встречах. Внезапно всё переменилось и в школе. Прыщи пропали, обнажилось милое, опрятное лицо, и я решил сделать всё, чтобы понравиться окружающим. Я начал заниматься спортом, накачал бицепсы, и совсем скоро девчонки стали сходить по мне с ума, как и по Артуру в юности. А вот мои оценки оставляли желать лучшего, несмотря то, что по ночам мы с Артуром без конца проверяли мои эссе и задания по математике. Но всё же я нашел непыльную работенку в ресторане: мыл тарелки, и поэтому мог позволить себе опрятную одежду и крутые ботинки. Казалось, окружающим мой внешний вид был важнее ума. В конце концов, у меня появилось три девушки сразу, и я менял их, как перчатки: встречался то с одной, то с другой. — Ты тратишь жизнь впустую, — как-то сказал мне Артур, когда я собрался уехать на выходные. Я хотел провести их у своей девушки, а не у мамы. Я равнодушно посмотрел на него. — Но мама сказала, что это нормально, — ответил я. — Я не об этом, — Артур вздохнул и оглядел меня сверху вниз. Казалось, в его глазах мелькнула нежность, но он повернулся ко мне спиной прежде, чем я сумел её разглядеть. — Ты умный ребенок. И тебе нужно шевелить мозгами, а не просто ими команду подавать, чтобы член встал. — Отъебись, — выпалил я. — Если бы ты хотел, мог бы запросто сделать так, чтобы я проводил каждый вечер тут и пялил с тобой дурацкие телешоу. И когда он посмотрел на меня — я знал, что посмотрит, — внутри меня что-то разбилось. Я быстро ушел, и мы больше об этом никогда не говорили. *** Когда я перешел в старшую школу, то понял, что на девчонок у меня не встает, и просто не знал, что с этим делать. Я нравился всем, но ненавидел собственное отражение в зеркале. Когда я приезжал к маме, то часто плакал в подушку по ночам, потому что она старела и уже не могла услышать моих воплей. Но одной ночью я не сдержал слез и у Артура. В тот день, в школе, у меня встал прямо на физкультуре, когда я посмотрел на учителя. Я знал, что со мной что-то не так. — Что, призрака увидел? — пошутил Артур. Он зашел в мою комнату и включил свет. Я перевернулся на другой бок, лицом к стене. — Блять, — буркнул я. Артур не ответил. Он снова выключил свет, но не стал уходить, а подошел к моей кровати и присел на край. Его тонкие пальцы зарылись в мои волосы. — Эй, солдат, — позвал он, — что такое? — А когда я снова завопил, он лег рядом и крепко прижал меня к груди. Я не мог вымолвить ни слова. Я просто не мог сказать ему, что испытывал. Но он будто уже всё знал, и мне не требовалось обличать свою жизнь в слова. Он шикнул на меня, взъерошил мои волосы, чмокнул меня в щеку. И почему-то я повернул голову и чмокнул его в губы, но прежде, чем понял, что произошло, я уже запустил пальцы в его волосы и мы долго, жадно целовались. Я понял, что всё пошло не так, когда почувствовал слюну на наших губах, когда его язык встретился с моим, а глубокие вдохи превратились довольное фырканье, но я не хотел останавливаться. Той ночью мы заснули в моей кровати, обнявшись и шепча самим себе, что мы всё сделали правильно. *** И с того дня мы не могли остановиться. Я врал маме, что вижусь с подружками на выходных, а на самом деле оставался у Артура, и всю ночь напролёт мы целовались, трогали друг друга и просто делали всё, что нам нравилось. Мы оба понимали, что такую тайну следует хранить за семью печатями, но ни о чем не жалели. Когда я смотрел в его глаза и ухмылялся, а он улыбался мне в ответ, я понимал: то, что мы чувствуем друг к другу, я не почувствую больше ни с кем. Артур был моим Артуром — так было всегда, и так должно быть всегда. Но когда мне исполнилось двадцать и я только поступил в колледж, мой одногруппник узнал, что мы вместе. Он часто видел меня и Артура, когда мы пытались незаметно взяться за руки на людях или украдкой целовались, спускаясь из квартиры вниз по лестнице, но он никогда не обращал на это внимания, пока я не стал его одногруппником. Об этом узнали все. Мама узнала об этом. Она обозвала меня жертвой, а Артура — пидором, и Артур плакал, потому что был убежден: он воспользовался мной. — Подлец, негодяй! — закричала на него мама, когда приехала за моими вещами. — Вот как ты отплатил мне за всё, что я для тебя сделала? Чудовище! — Артур с надеждой взглянул на меня, и я никогда не забуду его мокрые, полные слёз глаза. Но я просто не мог остаться. После всего, что со мной случилось, я и сам стал приходить к мысли: и правда, я жертва. Быть геем — ужасно. Это не принесло мне ничего, кроме боли. Поэтому я надел куртку и последовал за мамой. Следующие десять лет я ничего не слышал об Артуре. *** Мама умерла вскоре после того, как мне исполнилось двадцать восемь. Умерла от старости. Последние два года я только ухаживал за ней и ходил на работу. Думаю, я бы стал каким-нибудь плотником, потому что колледж — это не мое, но когда мама умерла, я остался с жизнью один на один. Я мог всё обдумать. Все те годы, с тех пор, как я ушел от Артура, я пытался заводить девушек, но у меня никогда не получалось. И чем сильнее мама убеждала меня, что мое моральное разложение — это всё вина Артура, тем меньше я в это верил. Однажды я понял, что порой, по ночам, я просто лежу и думаю о человеке, с которым был счастлив. Но мне понадобилось два года, чтобы набраться мужества и попытаться разыскать его. К моему удивлению, Артур до сих пор жил в том же городе. Он открыл собственную адвокатскую контору, и, судя по онлайн-статистике, работала она на «отлично». Когда я увидел его фото на сайте, то немного заволновался. Само собой, он постарел, но остался таким же прекрасным, каким я его запомнил. Выразительные глаза сохранили яркость, и пускай немного поседевшие волосы стали короче, он выглядел достойно: как настоящий мужчина и хороший парень. Меня выворачивало от мысли, что он мог стать кем-то другим. Как Вы встречаете людей, которых не видите десять лет? Я подумал, что стоит позвонить, но вдруг у него появилась жена, и она возьмет трубку? Ещё я хотел было написать ему письмо, но оно могло затеряться, и тогда он никогда не получил бы письма, а я — ответа. Я не мог так рисковать. Надо было встретиться с ним где-то в городе. Поэтому я стал искать дальше. Оказалось, что его офис находился совсем рядом с местным парком. Я спешно оделся и вечером того понедельника уже ждал его на улице. Рабочий день заканчивался в пять. Артур узнал меня не сразу. Он вышел из здания в своем изящном костюме и пошел в сторону парка. Мне пришлось поторопиться, чтобы догнать его. Когда я коснулся его плеча, и он повернулся ко мне, то первым делом покачал головой и сказал: — Нет, сегодня я уже никого не принимаю. — Тогда он взглянул на меня снова. И ещё раз. Затем я улыбнулся, а он уронил портфель на землю и кивнул мне. — Давно не виделись, — сказал я, и он кивнул снова. — Очень… Я даже не подумал, что скажу, и теперь понимал, что зря. Я просто пожал плечами, уставился на землю и прокашлялся. — Надеюсь, ты… на меня не злишься. — Конечно же нет! — Мы взглянули друг на друга. Тогда он пробормотал: — Эм, а ты не хотел бы зайти ко мне на чашечку чая? Я улыбнулся и кивнул: — Если у тебя есть время. И оно у него было. *** Прошло уже пять лет с тех пор, как мы пили свою чашечку чая, а потом жадно целовались на заднем сидении такси, и теперь уже я крепко прижимаю Артура к себе, когда он говорит мне, что видит призраков. Я не уверен, имеет ли он в виду настоящих призраков или призраков прошлого, что преследуют его в воспоминаниях. Но я всегда обнимаю его и говорю, что в моих объятиях он в безопасности, что нам больше ничего не угрожает. И что я всегда буду с ним. Теперь я уверен в этом. Потому что порой взрослые делают что-нибудь, лишь бы казаться счастливыми — когда им этого не хватает. Но мы делаем это потому, что счастливы.