Встречайте, Рэйкан!

– Никчемный лес. Дождь прошел, а грибов нет. – Рэйкан, просто будь внимательнее. Не ленись заглядывать в самые необычные места. Нравоучения Шаи вкупе с зверским голодом заставили обольстителя недовольно хмыкнуть и пнуть попавшийся под ноги красный в белую крапинку мухомор. Соперник Рэйкана по яркости в сыром лесу улетел в густые заросли уже ободранной малины, и из ее колючих терний вверх взвилась тучка маленьких птичек. – Или ты ищешь еду, – нервы бунтарки, натянутые как струны гитары, заставили послать ее зловещий взгляд в сторону грустившего обольстителя, – или ты не получишь даже того, что насобирала я. Шая сильнее прижала к себе шапку – зима уже холодно дышала на архипелаг – и продолжила поиски последней снеди. Снега еще не было, днем часто шли моросящие мерзкие дожди, а во ночью регулярно приходил кусачий мороз. С каждым днем лес засыпал глубже, пряча свои драгоценные запасы до весны. – Ого! Жизнь обожает меня. Конечно, как можно не любить такого красавчика, как я? – Рэйкан ударил себя в грудь, но тут же засунул руку в карман куртки, где коснулся рукой зеркальца в кармане. Металл так обжег его холодом, что обольститель мигом перехотел смотреться в него. Из темных влажных зарослей вынырнула Шая. – Так громко ты орешь только в исключительных случаях, – она приложила руку к подбородку и осмотрела сначала своего возлюбленного, а затем пенек, на который он гордо указывал. — А то! – Рэйкан, ты практически всегда орешь. – Потому что практически каждый новый случай удивляет меня. И вообще, я нашел опята! Смотри, они такие же желтые, как мой плащ! Это судьба, понимаешь? Да, правильно, рассмотри эту семью. Сколько их там? Есть совсем маленькие-маленькие, а есть большие, красивые! Почти как я, но только... – Это поганки. – Что?! – Ложные опята. Поганус как-то-тамус на научном. Не заморачивайся. Ложная тревога. Впрочем, как и всегда... Может, Рэйкан и заметил бы, что судьба на самом деле смотрит на него и улыбается, тянет свою руку, чтобы показать грибную тропу, но обольститель склонил голову и принялся греть руки и зеркальце. Все его внимание переключилось на любимую золотую игрушку, поэтому он пропустил несколько сморчков, лисичек и даже белый гриб, который, как известно, всегда растет только в компании других своих товарищей. Дождь снова принимался за свое, поэтому для вастайи важно было найти убежище. Благо, природа заготовила в Ионии для своих детей множество пещер. – Я не могу понять, что с моим глазом? – бубнил себе под нос Рэйкан. – Ах, это капля... черт, сколько бы я их не смахивал, они снова появляются. И эти чудовищные разводы на зеркале, бе... Плащ промок, волосы от влажности взбесились, а теперь и зеркальце предало обольстителя. "Только Шая на моей стороне каждый день, каждый час, каждый миг". – Ты так и не нашел даже одного червивого грибочка? – глаза Шаи прожигали в обольстителе дыру. – Вот и голодай всю ночь, лентяй. – Только я тебя похвалил, как ты заставляешь снова мое сердце биться чаще, – Рэйкан наигранно притворился, что умирает, но тут же очнулся и принялся за поиски ягод и грибов. "Даже на расстоянии от Шаи я слышу рокот ее злости. Да-а, я попаду у нее по-крупному, если сейчас же не найду съедобную поганку". Молния вспорола небо, и вместе с раскатом грома на головы вастайи обрушился дождь. Подобные ливни вместо пушистого снега для нынешнего времени года в Ионии были в диковинку, но, видимо, Пилтовер и Заун так испортили экологию Рунтерры, что теперь трудно полагаться на опыт предыдущих лет. Шая не хотела мириться с очевидным фактом, поэтому объявила своим персональным врагом еще и погоду. Пока бунтарка искала надежное укрытие от дождя, Рэйкан продолжал блудить среди пожеванных морозом зеленых листьев. Он осматривал ветки деревьев в поисках ягод, а под ягодными кустами разыскивал грибы. Но почему-то ничего нигде найти не мог. Почему? Неужели городская жизнь выбила из его красивейшей башки знания о лесе? Рэйкан разогнул спину и потянулся, давая дождю освежить его мысли. – Шая бы сказала, – ответил обольститель грому, – что из моей головы и вышибать нечего. А ведь это хорошо! "Зачем хранить в памяти бесполезные знания? – Рэйкан продолжил беседу сам с собой. – Мне что ли легче будет, если я вместо съедобного гриба принесу несъедобный? Кто вообще придумал такое разделение? А-а-а, знаю! Люди! Это они любят под одну гребенку собирать всех и вся. А я не подчиняюсь ничьим приказам! Конечно!" Шепча заветное "конечно", Рэйкан содрал со ствола причудливые древесные грибы и мигом бросил их в мешок. Туда же он отправил и несколько поганок, мухомор, а также ему посчастливилось найти и сыроежку, которая тоже отяготила его ношу. Без разбора обольститель вырывал грибы из земли, хотя Шая оставила ему одно свое перо-лезвие и настоятельно попросила подрезать ножки, чтобы грибница, корень гриба, не травмировалась. – Круто! – Рэйкан в свете молнии потряс полным гадости мешком. – И пусть только миелла откажет мне в обеде! – Нет. – Почему?! – Отравишься, дурачок. – Почему?! Обольститель, прижимая к себе мокрый плащ, таращился на Шаю, которая слегка брезгливо запускала руку в мешок, двумя пальцами вытаскивала по грибочку, осматривала его и тут же отправляла в полет подальше от костра. – Одну отраву принес, идиот. – Почему?! – Почему-почему... знать надо, какие грибы собираешь! Помолчи хотя бы немного, прошу. Голова кругом идет. – Эти правила нам навязали люди, а ты же не любишь людей. Они безвкусные и ядовитые, как грибы, – Рэйкан решил сыграть на тяге ненависти любимой. – Ты невозможный, – бунтарка массировала себе виски. – Вастайи как бы тоже опробовали на себе разные виды грибов, и, представь себе, многие из них оказались ядовитыми и для нас. – В этом мире все индивидуально! Не стриги всех вастайи под одну гребенку! – Обольститель предчувствовал свой скорый крах, но не желал отступать. – У тебя только укладка и плащ в мыслях, – Шая усмехнулась и в последний раз вынула грибочек из мешка Рэйкана. – Раз так, то давай, мистер индивидуальность, съешь при мне эту зелено-розовую мерзость и не умри. Удачи. Обольститель с подозрением посмотрел на протянутый ему деликатес. Гриб оказался довольно крупным и пестрым, однако Рэйкан никак не мог вспомнить, где же именно нашел его. Но имело ли это значение? Он выхватил гриб и сунул его себе в рот. – Ну что? – Шая лукаво улыбнулась, надеясь, что любимый выплюнет ядовитый гриб. Ведь хоть капля инстинкта самосохранения у этого оболтуса осталась? Рэйкан тщательно пережевывал гриб. Вкус у него оказался совершенно обыкновенным. Обольститель даже обиделся, что его риск не подарил его языку новых вкусовых ощущений. – Что ж, раз ты такой мямля, то я буду есть свою похлебку. Бунтарка потянулась к котлу, где варились собранные ею грибы и сыроежка обольстителя. Все равно Рэйкан не успеет проглотить ядовитую мерзость. – Ничего так грибочек. Обольститель похлопал себя по щекам, которые, к слову, уже начинали отливать красно-фиолетовыми тонами, и самодовольно развалился возле огня. Его плащ подсох и засиял с новой силой, а укладку Рэйкан восстановил за несколько взмахов ловких рук. Но не суждено было легкомысленной, воздушной голове обольстителя оставаться в спокойствии! Хищной орлицей на своего возлюбленного налетела Шая. Сначала она засунула руку ему в рот, и, не обнаружив там ядовитого гриба, бунтарка перекатилась за спину Рэйкана и обхватила ногами и руками его оголенный торс. – Все ради тебя, идиот! – Закричала Шая. Рэйкан продолжал сидеть с открытой пастью, а глаза его все так же растерянно метались по освещенной костром пещерке. Его порядком начинало мутить, и резкие рывки любимой, ее чересчур крепкие объятия со спины делали только хуже. В какой-то миг к горлу со стороны желудка подкатил мерзкий ком, и обольститель взвыл. Он выл и бил ладонью по плащу, который превратился в безжизненную грязную тряпку. Рев прервался сдавленным кашлем и рвотой. Снова настала тишина. Через несколько минут обольститель, очистив не без помощи миеллы организм от яда, задремал. Сон его был неглубоким, он постоянно вздрагивал. Шая положила его голову себе на колени и запустила нежные пальцы в его белые патлы. – Дурачок, – шептала она ему, улыбаясь. "Океан, – говорил Рэйкан себе во сне, – так далеко. Это озеро, у которого нет берегов. В нем волны размером с наши дома. Даже если я высоко подпрыгну, то океанская волна окатит меня с ног до головы. Накроет. И я больше не увижу Шаю. Она будет ругаться, если я не смогу с ней видеться. Не-ет, ругаться она не будет. Шая попробует меня спасти. Хотя обычно я вытаскиваю ее из воды, она же так плохо плавает... а если бы она умела плавать, а я нет? Шая бы спасла меня. А потом влепила пощечину. И затем мы бы поцеловались. Если я совершил глупость, Шая бы обязательно так поступила. Весь сценарий бы осуществился, как я это и предсказал. Это единственный план, который всегда срабатывает! И никакие мучения не смогут сравниться с любовью Шаи".