Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости - это дружба.

Прошло всего несколько месяцев после того, как все глейдеры из группы «А» и «Б», иммунные и Хорхе с Брендой перешагнули через плоспер в «дивный новый мир». Здесь, далеко от «ПОРОКА» и мира, кишевшего шизами, было основано поселение под названием «Тихая гавань». Наконец-то люди смогли жить без страха и волнения за собственную шкуру, однако призраки прошлого частенько навещали их всех, заставляя содрогнуться и свернуться калачиком. Боль не уходила даже спустя месяцы. Люди часто вспоминали свою семью, родных, домашних питомцев, некоторые даже детей… Так было и с бывшим лидером глейдеров — высоким брюнетом Томасом. Да, у него не было кровной семьи, но мальчишки из лабиринта заменили ему такую. Они все: Чак, Ньют, Алби, Минхо, Фрайпан, прыщавый Уинстон, даже в какой-то мере Галли — стали для него братьями. И как же сильно сердце обливалось кровью, когда парень вспоминал, что большая половина его друзей мертва. Будучи тем еще скептиком, Томас не мог вообразить себе «рай», где сейчас все мирно потягивают апельсиновый сок и кушают восхитительные стейки. Он понимал, что тела его товарищей сейчас гниют где-то далеко, если их еще не съели черви или, упаси боже, шизы… Однажды вечером, когда пляж был озарен тусклым светом луны, Томас бродил по нему взад-вперед, подрывая ступнями ног еще горячий песок. Легкий ветерок осторожно колыхал его темные пряди волос и снимал марево после тяжелого дня. Бухнувшись подле булыжника, брюнет уставился на чернильное небо, на котором крошками были рассыпаны миллионы серебристых звезд. «Как же все-таки прекрасен наш мир!» — говорил себе Томас. — «Раньше свобода была смыслом моей жизни. И вот теперь она здесь, передо мной, в „Тихой гавани“. Если бы только Чак и Ньют видели это…» — отрывочное желание отдалось гулким зудом в душе и парень тут же схватился за голову. Иногда ему хотелось снова пройти «стерку» и не помнить обо всем случившимся, но такие мысли вмиг улетучивались, когда Томас представлял себе лица его друзей. Время тянулось очень медленно, но это не мешало парню валяться на песке просто так под убаюкивающий шум волн, бьющихся о каменные резаки-скалы. -Привет! — эхом раздался чей-то голос в голове у парнишки. Тот мигом встрепенулся и пережив панику понял, что телепатически общаться он не может — и слава богу. -Привет! — снова повторил уже знакомый, мягкий голос. «Быть того не может! Это же Ньют!» — мелькнуло в голове у Томаса. -Вставай, кланкорожий, — по-доброму усмехнулся собеседник. — у такой видок, будто бы ты снова в ящике распластался. Собеседник вмиг подпрыгнул и, что за чудо, стоит перед ним Ньют! -Ну привет, Томми, как ты? Чего молчишь-то? — освещенный желтым рогом месяца заливался смехом приятель. -Ты умер из-за меня. Ты меня ненавидел. Причиной ТВОИХ страданий был я. — он горько выдохнул. — Ты просто не представляешь, Ньют, как сильно я хочу тебе рассказать все, хочу миллион раз извиниться, упасть на колени и просить-просить о прощении, пока кланк из ушей не польется. — он плакал. Так горько, как, казалось, не плакал с того самого злосчастного дня в Денвере. — У меня уже никогда не будет такой возможности… — договорить Томас не успел. Его «мертвый приятель» с небывалой силой заключил парня в теплые объятия. Теперь плакали они оба. -Ну же, Томми, — всхлипывая, умолял Ньют. — ей богу, прекрати! — тот же молча зарывался в складки белой рубашки друга. — Томас, блин, да отпусти ты мою рубашку! — уже рыдая от смеха просил глейдер. — Сейчас «ошизею» и укушу тебя за твой нежный розовый зад! Томас! Когда последний пришел в себя, Ньют предложил пройтись к морю. Сейчас, в позднее время оно было особенно красиво и трагично… Парни зашли по колено в воду. Ньют был как всегда спокоен и мягок, чего не скажешь о его друге. Томаса пробирала нервная дрожь, каждая венка была вздута, а руки были плотно сжаты в кулаки. -Расслабься, Томми. — дергая за рукав футболки, прошептал друг. -Вот только ты мертв. Из-за меня причем. И сейчас, Ньют, ты сводишь меня с ума. Я больше чем уверен, что ты просто плод моей фантазии… Как бы мне не было противно и больно говорить это в лицо своему другу, я все же решусь — тебя больше не существует. Тебя, вероятно, сожрали падальщики, зараженные или же твое тело просто гниет под развалинами Денвера. — на этих словах Томас бухнулся в воду и застонал. -Да, ты прав, полагаю. — вытаскивая друга из соленой воды, обратился приятель. — Но я тут так подумал, что у каждого из нас было две личности… — Ньют положил руку на плечо еле живому Томасу. — Знаю, звучит, как кланк полнейший, но выслушай меня. Смотри, мы все были кем-то «до лабиринта». Когда умираешь, об этом не вспоминаешь, но все же. Мне, например, точно известно, что ты был тем еще кланкорожим засранцем, без обид, Томми, но все те твои поступки, действия, желания и намерения… — парень перевел дух. — Они достойны более, чем слова «прощаю». Томми, ты герой. И плевал я на то, что было до этого… Ты живешь здесь и сейчас. Теперь ты не хлюпик, который падает в ножки «ПОРОКУ»! Вспомни! Ты вдохновил нас на побег из Лабиринта, ты выпроводил нас из Жаровни, спас кучу людей, еще и Крысуну навалял. Скажи, неужели эти подвиги не достойны искупления? — рука Ньюта сжала плечо глейдера еще сильнее. Волны продолжали хлестать парней теплой водой. Оба стояли молча, обдаваемые струями воды. Наконец, когда Томас пришел в себя, он смог ответить на вопрос, поставленный другом. Ответом было слово «да». Парень не солгал. Он действительно считал себя искупившим грех работы на Создателей. Получив желанный ответ, Ньют сжал Томми в крепких объятиях. Следующую часть вечера Томас плохо помнил, однако уже само ощущение присутствия Ньюта делало замечательными все происходящие события. Последнюю фразу, которую Томас адресовал своему приятелю, парень взял на вооружение на всю оставшуюся жизнь. «Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости — это дружба.» Парень очнулся на берегу, где, казалось, вчера он засыпал рядом с Ньютом. Яркое солнце явно хотело выжечь ему глаза, а рядом, по две стороны от парня стояли Минхо и Фрай. Томас дрогнул, затем мигом подорвался и начал оглядываться по сторонам. Все стало ясно сразу же — Ньют был не более, чем видением, сном, фантазией, бредом… Свои темные мысли Томас мог продолжать еще очень долго, пока до него не дошла та самая мораль «призрачного Ньюта» — теперь он другой человек, он Томас «после Лабиринта». -Брат, — встревоженно обратился к другу Фрайпан. — Ты как? -Да, Томас, ты маленько переработался вчера на стройке. Надо отдыхать, кланкорожий. — хлопая по спине друга, прочитал нотацию Минхо. — Такие парни, как ты, на земле просто так не валяются! -Да что ты? — хихикнул Томас. — А где же вы меня сейчас нашли? На земле как-никак. -Томас шутит? Хороший знак. Парни зашагали в селение, травя анекдоты, смеясь, подтрунивая друг над другом. Все трое были счастливы. Камень упал с души Томаса и теперь он смог наконец-то жить здесь, в «Тихой гавани», как ни в чем не бывало. Его друзья всегда были рядом, поддерживали о оберегали парня. Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости — это дружба.