Прости меня, хён.

Разбитая посуда, сломанный стул, дыра в хлипкой стене, оставленная судя по всему этим самым стулом, разбросанные вещи, пол усыпанный осколками зеркала и заляпаный кровью. Неаккуратные кляксы, след из которых тянулся в ванную. Там Тэхен находит своего маленького мальчика. "Жив"- приходит в голову старшего и он с облегчением выдыхает. Чон сидел в душевой кабинке, судорожно пытаясь остановить кровь, подставив порезанные ладони, костяшки, пальцы под холодные струи. Он панически боялся вида крови, поэтому первым делом Тэхен проверяет глубину порезов. Перепуганный Чонгук вздрагивает от неожиданного прикосновения. Руки уже совсем замерзли, но кровь не переставала лениво стекать, выкрашивая воду в розовый цвет. - Прости, хён. Я снова не смог,- не переставая плакать, выговорил промокший насквозь парень. - Ты зачем в душ-то залез? - умело скрывая дрожь в голосе, ответил Тэ. - Пытался остыть. - Помогло? Вместо ответа Чонгук виновато опускает глаза. Тэхен продолжил осмотр. Раны не глубокие, но многочисленные, костяшки выбиты, а пальцы в ссадинах. Отдельного внимания заслуживали запястья. Чонгук зажмурился, когда Тэхен аккуратно потянул вверх рукава черной толстовки, предчувствуя реакцию своего хёна. На бледных руках красовались два неуклюжих, сделанных наспех пореза. К счастью, едва касающихся вен. - Я не смог, хён. Не смог освободить тебя от балласта.- его голос сорвался из-за подступающего к горлу комку вины. Слёзы мешались с все еще льющейся водой. - Они выгнали меня, хён. Из студии. Снова. Потому что я сорвался и накричал на парня, который уже месяц не может выучить хореографию. У нас намечалось ответственное выступление. Он подставлял команду, хён! Тэхен резко притянул парня к себе, все равно попадая под ледяные струи, обнимая за шею своего мальчика, пряча его в своих объятиях. Секунда ступора, а потом пришедшее осознание заставляет Гука еще явственнее ощутить вину перед хёном. Он плачет громче, надрывнее, хватаясь за светлую рубашку старшего израненными руками. Кровь, что сочилась уже меньше, медленно марала тонкую ткань. - Я боролся. -продолжил Чон, - До последнего держался, но после брошенного в спину "психам тут не место" я, - парень запнулся, громко проглатывая ком ненависти, боли и отчаяния. А у Тэхена внутри все разрывалось от безысходности. Он уже не может сдержать слёзы. А Гукки не в силах уже говорить. Они просто сидят под пронзающим холодом воды, ища защиты друг в друге. Для Тэхена Чонгук - солнце, вокруг которого вращается весь мир. Его мир. Для Чонгука Тэхен - спасение, смысл жить. Однако, он устал своей болезнью тянуть своего хёна вниз. Когда младший переходит с рыданий на тихие всхлипы, Тэхен отстраняется от него. Он выключает воду, вытирает и переодевает посиневшего Гука в теплый махровый халат, достает аптечку, обрабатывает ссадины, царапины и порезы. Сидя все в той же ванной, капая мокрыми волосами на все тот же пол. Тэхен психует. Мешают прилипшие к телу рубашка и брюки, мокрая челка и стекающая с волос вода. Чон боится касаться хёна, но хочет хотя бы небольшой помощью загладить перед ним вину. Аккуратно, чтобы не мешать, Чонгук запускает руку в непослушные пряди волос старшего, собирая их и зачесывая назад. Они легко фиксируются, больше не спадая на глаза. Парень пугается, когда Тэхен поднимает голову, но вскоре щеки заливаются румянцем от легких поцелуев, покрывающих его уже залепленые пластырем ссадины и перебинтованные запястья. - Гуки, не смей называть себя балластом, не зная моих мыслей на этот счет, - как отчитываемый мальчик, Чон отвел взгляд. Голос старшего был мягок но строг, как бывал когда-то у мамы Чонгука, что ругала его за шалость. Стыдно, очень стыдно перед хёном, но не страшно. По-родному.- Я был с тобой во время первого приступа. Я ходил с тобой в клинику. Я забрал тебя к себе, когда твои родители отвернулись от тебя, умирал вместе с тобой в период депрессии, ходил со сломанным носом после твоего приступа гнева. Обнимал тебя ночью после твоей попытки убить себя, нажравшись таблеток.-Чон пытался вырвать свои руки и убежать, но Тэхен не дал ему такой возможности. -Я пережил с тобой все это дерьмо. Если бы ты был мне не нужен, я бы бросил тебя при первой же возможности. -Чонгук не слушал, а только отчаяннее рвался подальше от этого разговора. Тэхен ослабил хватку но только для того, чтобы обхватить руками его лицо. - Если ты обратишь все наши старания в прах, я сам убью тебя. Я воскрешу тебя, Чон Чонгук, и придушу собственными руками, а потом пущу пулю себе в лоб. И плевать что у меня нет пистолета! Застрелюсь из пальца, если другого способа не найду. Заразительный смех Тэхёна заставляет Чонгука улыбнуться. Старший треплет его за волосы, тянет за щёки, мотает мокрой головой, брызгая прямо в лицо. И вот Гукки уже дурачиться со своим хёном, забывая о проблемах, боли и обиде. Погром в другой комнате, бинты, саднящие раны ещё напомнят о себе, конечно. И парень это понимает. А когда они вместе с Тэ пойдут убираться, он, конечно, получит нагоняй за разбитую любимую кружку хёна, за недавно выглаженные вещи, которые теперь валялись на полу, за дыру в стене, которую "ты сам будешь заделывать! ". Он получит свое, но будет радоваться этому как дитя. И на вопрос хёна "я что слишком сильно тебя стукнул, что ты лыбишься как дурачок, когда тебя отчитывают?" он просто чмокнет его в нос, чего терпеть не может Тэ, и от души смеясь будет уворачиваться от летящей в него книжки.