***
Таверна «Белая вьюга» была приятным местом, где Ёрнх останавливался не первый раз. Здание было небольшим и двухэтажным. На первом этаже гости и местные жители деревни могли сесть за свободный стол, заказать горячей еды и выпивки, а затем попросить о комнате на ночь. Горящий камин, устланные медвежьими шкурами полы и украшенные волчьими головами стены — всё это говорило о хорошей репутации заведения. Все спальни находились на втором этаже, и не было ещё такого случая на памяти бывшего вояки, чтобы все спальные места были заняты. Зирна — деревенька небольшая. Общее число жителей едва достигает трёх сотен. Заблудших путников здесь встретишь не часто, так как дорога к деревне ответвляется от главного тракта. А если таковые и были, то, как Ёрнх, пережидали ночь и отправлялись своей дорогой уже с рассветом. Раньше, ещё до войны, на деревню часто нападали банды разбойников и воров. Грабили, убивали, насиловали женщин и сжигали дома. В те времена число жертв росло с каждым месяцем. Запал, возникший в жителях деревни, пожелавших дать отбой, быстро угас. Дожившие до нынешних времен до сих пор помнят тот судный день, когда своей опрометчивостью потеряли большую часть того, что имели: живые это были или просто вещи. Как только началась война, оставшаяся горстка жителей думала, что им следует собраться и уйти, пока боевые действия не затронули их. Но всё случилось совсем наоборот. Рядом поставили гарнизон, который тут же выдвинул условия — защита в обмен на еду. Выбора не было, как принять это условие. Спустя несколько дней в Зирне наступило мирное время, сопутствующее восстановлению внешнего вида деревни. С той поры прошло много времени, и сейчас Зирна выглядит, как несколько лет назад. Вот только зажившие раны до сих пор дают о себе знать. Когда Ёрнх вошёл в таверну, на него устремились все взгляды присутствующих на первом этаже. Гул голосов тут же сменился могильной тишиной; только вой ветра за стенами был слышен. На него смотрели, как на потенциального врага; того и гляди, как все уже тянут ручища к топорам и мечам. Но гнев сменился милостью, когда мужчина стянул меховой капюшон с темно-русой головы. — Эй, Ёрнх, какими судьбами? — раздался голос местного охотника, сидевшего ближе всех к выходу. — Как обычно, Давин, — отряхнувшись от снега, Ёрнх медленно пошёл в сторону столика, где было свободное место, попутно пожимая руки знакомым. — Ездил зарабатывать, пока погода благоволит к хорошей торговле. — Да, зима нынче кусается больно, — раздался другой голос издалека. — Волки из лесу начали выбираться всё чаще и всё ближе подбираться к деревне. Девки боятся мелюзгу отпускать. Светлеет поздно, а темнеет рано. Метёт каждый вечер, следы быстро исчезают… — У вас уже кто-то пропал? — поинтересовался Ёрнх, положив перчатки рядом с собой. Хозяин таверны уже наизусть знает, кому и что подавать, а потому без слов — только слегка кивнув головой в знак приветствия — занялся приготовлениями. — Да, парень один. Решил сходить за дровами, но так и не вернулся. Пара мужиков пошли по следам, пока светло было. Они наткнулись на волчьи следы с кровью и повернули обратно. — Пускай уж лучше словами матери скажем, нежели принесём его истерзанный труп или обглоданные кости… и то не в полном составе, — хмуро отозвался грузный мужчина, лица которого Ёрнх в тени разглядеть не смог. В помещение вновь воцарилась секундная тишина. Ёрнх не стал скрывать своих истинных чувств, которые вызвала у него история о смерти юноши. В своей жизни он видел достаточно смертей, начиная от родной сестры, до товарища по оружию. Потому грусть, отразившаяся у него на лице, не вызывает чувства стыда. Смерть — неминуемое событие каждого человека. Вот только не всех она настигает в том возрасте, где ты с улыбкой и распростертыми объятиями её ждешь; в кругу своих родных и близких, видя слезящиеся, но улыбающиеся глаза любимых людей, в тишине и покое. Многих старушка Смерть настигает быстро и неожиданно: на тракте, в собственной кухне или в лесу, где ты её совершенно не ждал. Она кладёт свою костлявую руку тебе на плечо, чувствуя твоё легкое вздрагивание. Ты поворачиваешься к ней лицом, заглядываешь в темноту капюшона, видя два ярких огонька, цвета сапфира. Тебя, вроде как, должен поразить ужас до глубины души, но стоишь спокойно, даже, как-то, с интересом разглядывая Смерть. Она притягивает тебя к себе, и ты ощущаешь холод, исходящий от неё. Запах, такой странный, щекочет нос. Запах корицы и мёда? Мотнув головой, Ёрнх опустил глаза. На столе уже стояла тарелка с горячей похлебкой с клёцками, кружка с медовухой и пряник с корицей. Он изогнул бровь, переведя вопросительный взгляд на хозяина таверны, который тут же кивнул в сторону. Девушка, одетая в шерстяное платье, воротник которого оторочен мехом, смущенно отвела глаза, стараясь скрыть улыбку. Он знал её. Айне — дочь хозяина таверны, единственное дитя, которому недавно исполнилось 17. Последний раз, когда он её видел, она пряталась за мамину юбку, изредка выглядывая из-за неё. Теперь же Айне стала симпатичной девушкой, с длинной рыжей косой до пояса. Схожесть с отцом была только в одном — рыжие густые волосы и черные, как уголь, бездонные очи. И слава всем Богам! Массивное телосложение её отца ей бы явно не было к лицу. — Благодарю, — негромко, но так, чтобы она услышала, сказал Ёрнх. — Кто-нибудь узнал, что за пожарище было на юге? — спросил Давин, стирая с усов пену от медовухи. — Не-а, — отозвались мужчины, покачав головами. — Ясно только одно — в той стороне находится Дарсхольм, — сказал хозяин таверны, повесив на плечо тряпку и опершись двумя руками на стол. Ёрнх встрепенулся и начал прислушиваться к разговору. — Ну, тут только два варианта: либо деревня, либо лес, — пожав плечами, резюмировал мужчина, которого Ёрнх так и не смог узнать. — На чтобы не пал вариант, исход ужасает… Вояка нахмурился, вперив взгляд в восковую свечу, часть которой уже растеклась по столу. Эти новости явно его обеспокоили, ибо Дарсхольм — деревня, где он живёт. Хоть у него и нет родных, любимых людей, судьба его деревни его волнует. А пожар, видимо, был очень масштабный, раз его смогли увидеть в Зирне. Ведь расстояние между двумя деревнями 70 вёрст, если не больше; дорога занимает полдня лёгкой рысью. Переживание за собственный дом вызывает непреодолимое желание тут же седлать коня, но непроглядная тьма и протяжный вой ветра за окном останавливает Ёрнха. Он прекрасно осознаёт тот факт, что не сможет проехать и половины пути, как его загрызут волки. А потому пришлось утихомирить свой порыв, залпом выпив медовуху. Приятное тепло моментально разошлось по телу, согревая и отгоняя беспокойные мысли. Подвыпившие мужики самостоятельно перенесли тему разговора, поэтому в таверне, спустя время, стало очень шумно. Рассказы о прошлом плавно перешли в шутки, шутки — в угрозы, угрозы ликвидировались очередным тостом, из-за которого всем пришлось поднять бокалы. Веселье приняло серьёзный оборот, так как за одним столом сидел обладатель игральных карт. В мгновение ока все подтянулись, желая принять участие. И как только дело дошло до ставок, — а это веселье высшего уровня, — в таверну ворвалось несколько женщин. Дамы быстро нашли в толпе каждая своё и при помощи волшебных пендалей по мягким местам, заставили своих непутевых мужей идти по направлению к дому. Ёрнх всё это время был наблюдателем со стороны. Он пил на равных, но всякий раз отказывался от предложений, таящих в себе сомнительный характер. Мужчина знал, насколько неустойчив к азартным играм, поэтому держался от карт подальше. Собственная неосмотрительность один раз чуть было не лишила его собственного жилья, когда он был на войне. Благо неожиданная атака заставила его и его товарищей подорваться, вступая в схватку с врагом. И он бы продолжил потом, на следующий день или через неделю, если бы его соигрока не убило в том бою… Поблагодарив хозяина за вкусный ужин и сладкий мёд, Ёрнх решил отправиться в свою комнату. Уже поднявшись на второй этаж, мужчина наткнулся на Айну, внимательно наблюдавшую за ним. Он уж было подумал, что их встреча в этом узком коридоре — случайность. Но такие мысли быстро улетучились. На их место встали новые, страшные опасения насчёт этой очаровательной девушки, которая не убежала, как только он подошёл к ней вплотную, а продолжала стоять. Неожиданная волна разочарования поднялась внутри Ёрнха, окатывая его сознание брызгами гнева. — Не порти моё мнение о тебе, Айне, — холодно произнёс он, глядя в её черные глаза. — Лучше иди, помоги отцу убраться. Нервно прикусив губу, девушка быстро развернулась и поспешно спустилась с лестницы, даже не обернувшись. Он был рад, что дело закончилось так, даже не начавшись. Не хотелось бы иметь за своими плечами такой позор.***
Утро выдалось туманным. И не в плане погоды. Состояние Ёрнха оказалось терпимым, учитывая количество выпитого и путь, проделанный им вчера. Проснувшись в комнате, за которую он вчера заплатил 6 шиллингов, он старался вспомнить всё то, что произошло недавно. Ничего постыдного не вспомнилось, а значит и беспокоится не о чем. Вот только Ёрнха что-то терзало, словно изнутри ковыряли неотесанной палкой. Он перевернулся на бок, накрывшись тёплой шкурой с головой. Сегодня был именно тот день, когда можно позволить себе лишний часик вздремнуть. Но сон не шёл, и он пролежал, ворочаясь с боку на бок, 15 минут. Яркое, как вспышка искры, воспоминание о разговоре про Дарсхольм и пожар, заставили бывшего вояку подскочить в кровати. Ему нужно спешить. Нужно проверить и убедиться, что с деревней всё в порядке и жизнь в тавернах ему не грозит. Поспешно одевшись, Ёрнх спустился вниз и тут же вышел на улицу. Снегу намело ещё больше, но дорожка к конюшне уже была очищена. Небо было ясное и становилось с каждым часом всё светлее. Белые звезды-«светляки» постепенно тускнели, но расставание с ними явно будет недолгим. — Куда вы так выбежали, господин Ёрнх? — приветливо улыбнувшись, отозвался светловолосый юноша. Паренёк помогал хозяину таверны с очисткой двора от снега, дровами, которые нужно колоть каждый день для еды, камина и бани. И за это получал горсточку монет. — Да вспомнил, что спешить мне надо домой, дела до сих пор ждут, когда их сделают, — отозвался мужчина, вдохнув морозный воздух. — Так чего вы, натощак? — парень удивленно поднял брови. — Давайте я вам помогу, чтобы вы время-то зря не теряли. Лошадку вашу подготовлю, а вы пока позавтракаете. Это ж не дело, на голодный желудок в путь отправляться. — Хорошо, -Ёрнх нахмурился, стараясь унять вновь появившееся желание сесть на коня и помчаться во весь опор домой. Жест доброй воли от парня, имя которого Ёрнх непростительно забыл, был не просто так. Юноша был хитер, как купец краденных ювелирных украшений; знает, когда нужно сыграть благодетеля, чтобы выручить денежек побольше. А Ёрнх был и не против того, чтобы дать ему пару лишних монет, ибо знал, на что способна молодецкая злопамятность. Какие бы мирные времена сейчас не были, а напороться на предательский нож старого знакомого всегда можно. Рано утром в таверне обычно бывает тихо и пусто. Так было и сейчас. Все мужчины, которых ещё вчера жены развели по домам, начинают свой день с прямых обязанностей: охота, рыбалка, пристройка предбанника в бане или ремонт кровли. Деревня постепенно пробуждалась ото сна. На улицах становилось людно благодаря детям, которые с утра пораньше захотели повеселиться сполна. Новые горы свежих сугробов позволяют ребятне развивать свою фантазию в разных направлениях: строительство — необходимо воздвигнуть новую крепость, да такую, чтобы враг не смог её захватить; работа в шахтах — надежные и удобные тоннели, соединяющие самые важные точки; искусство — можно создать красивые фигуры, которые в дальнейшем будут залиты двумя ушатами воды и простоят до конца этой зимы, радуя глаз. Своей незатейливой деятельностью дети никому не мешали, в особенности своим матерям. У женщин так же было чем заняться, и единственное, что требовалось — бросать взгляд в сторону своего отпрыска. Зима — страшное время года. Страшное и красивое. Белый снег, привносящий в жизнь детский восторг и праздничную атмосферу, может неожиданно окраситься в кроваво-красный цвет. Растаять под её теплотой и пропитать замерзшую землю. Детский смех оборвётся утробным рычанием зверя, а материнский крик сольется в унисон вместе с волчьим воем. Да, страшно-красивая нынче зима… Завтрак Ёрнх провёл совершенно один. Хозяин таверны был занят своими обязанностями, которые, пока нет посетителей, можно без спешки сделать. Айне мужчина сегодня так и не увидел. Он смутно помнит тот момент, как прогнал её от двери в свою комнату. Но даже этих воспоминаний достаточно, чтобы думать о девушке по-другому, совсем иначе. Столь вульгарное поведение было для Ёрнха неприемлемым. Он человек старых взглядов и порядков, а потому очень огорчен, что Айне оказалась именно из тех девушек, которым плевать на собственную репутацию и репутацию своих родителей. Но, несмотря на это, Ёрнх искренне надеется, что вчерашний инцидент заставит её хорошенько подумать. Ибо в дальнейшем любой другой мужчина, оказавшийся на месте Ёрнха, может воспользоваться шансом, а затем исчезнуть из жизни девушки, как призрак во мгле. — Ну как, всё готово? — спросил Ёрнх, заходя под свод конюшни. — Да, — парень вывел гнедого жеребца. Мужчина прошёлся взглядом по вычесанной шкуре коня, сверкающей в лучах солнце не хуже золота. — Спасибо, держи, ты хорошо постарался, — Ёрнх протянул заслуженные две монеты парню и тут же забрался в седло. — Удачи, сынок. — И вам счастливого пути, господин, — заулыбался юноша, махая рукой. — Пусть Боги направляют вас!***
Боги и в самом деле его направляли. Солнце ещё не было в зените, а Ёрнх преодолел почти половину пути. Треск, видимо, чувствовал, что впереди его ждёт любимое стойло и вкусное сено с добавлением моркови, которым изредка баловал его мужчина. Поэтому несся по заснеженной дороге, словно ветер, поднимая столб снега из-под копыт за собой. Ёрнх поглядывал то в одну сторону, то в другую. Вокруг был только лес, значит, и потенциальная угроза оказаться в погоне от хищников. Он видел краем глаза силуэты в глубине леса, но сколь бы не оборачивался, волков не замечал. Темп необходимо было сбросить уже через час, чтобы вконец не загнать коня. Цепь гор, видневшееся по левую руку за лесом, свидетельствовала о том, что до родной деревни осталось меньше 25 вёрст. Сегодня был погожий день. Ярко светило солнце, которое уже успело преодолеть зенит и потихоньку спускалось вниз. Отсутствовал какой-либо ветерок и намёк на скорую вьюгу. Казалось, ничто не могло омрачить этот чудесный день… Граница деревни показалась спустя несколько часов. Солнце светило достаточно ярко, пускай и окрашивало снег в ярко-рыжий цвет. Яркие огни в домиках и ленточки дыма из дымоходов в сию секунду успокоило волнующиеся сердце Ёрнха, которого не покидала мысль о пожаре. Но теперь он был уверен, что с Дарсхольмом, родной деревней и любимым домом всё в порядке. Все жители, которых он знает так же хорошо, как и они его, живы и здоровы. «Благодарю вас, Боги», — он притронулся к вырезанному из дуба медальону на шее, спрятанный под дублёнкой. Вот только дальнейшая благодарность застряла в горле огромным комом. Взгляд, брошенный на лес, был пропитан непередаваемым ужасом. Огромное тёмное пятно простиралось от северной границы деревни до самого подножья гор. Несколько гектаров леса были выжжены дотла. И мужчина не мог больше терпеть размеренного шага Треска, а потому пришпорил его в бока, пуская в бешеный галоп. Стража, которая стояла перед воротами, ещё издалека увидела быстро приближающегося всадника. Они хотели было остановить его, чтобы узнать: кто такой и с какой целью желает посетить Дарсхольмом, но признали в нём Ёрнха и открыли ворота. Мужчина промчался мимо, не видя смысла останавливаться. Осадив коня на первом же повороте, он помотал головой из стороны в сторону, высматривая хоть одно знакомое лицо. На главной площади было пусто, что удивительно для деревни такого масштаба. Было невероятно тихо, отчего беспокойство в душе бравого вояки выросло моментально. Не было ни одного ребёнка в каком-нибудь сугробе, ни женщины или мужчины. Ёрнх решил подъехать к таверне, надеясь, что услышит весёлый гомон подвыпивших людей. Но даже их не оказалось. Развернув Треска, мужчина пристально уставился на женщину, не спеша идущую с плетеной корзиной чистого белья. Он сразу узнал её — Мирна, жена старейшины, который не так давно передал пост своему сыну. Этот статус никогда не передавался по наследству, но Конлаок горел желанием занять место отца больше, чем остальные претенденты. Да и доверия он вызывал у большинства деревни. — Госпожа Мирна, обождите, — окликнул её Ёрнх, спрыгнув с лошади и, взяв её под уздцы, направился к женщине. Та обернулась, окинула Ёрнха внимательным взглядом и слабо улыбнулась. Было видно невооруженным взглядом её напряжением и беспокойство. Она то и дело пробегалась глазами по окрестным улочкам. — Доброго вам дня, госпожа Мирна, — мужчина тоже окинул взглядом главную площадь, спросив: — Почему на улицах нет никого? Кто сжёг лес? — Ох, лучше бы об этом не вспоминать… — Мирна покачала головой, прикусив нижнюю губу. — Такой пожар был, что и в кошмарах не приснится. Деревня проснулась от криков, ужасных криков. Сначала мы подумали, что в деревню пробрались разбойники и бандиты, но, когда вышли на улицу, поняли, что лучше бы это были именно они… — она повернула голову в сторону леса, верхушка которого раньше выглядывала из-за высокого частокола. — Нежданно появилась власть, посчитавшая, что наш лес — корень могущественного зла. Они без особых объяснений подожгли лес и почти час смотрели, как он горит. Мы боялись, что огонь переброситься дальше или перейдёт к нам, но он дошёл до гор и там остановился. — Выжил кто-нибудь? — Боюсь, что в таком пламени никто не мог выжить… — женщина покачала головой. — Говорю же, крики стояли жуткие, даже волки не решились подхватить этот вой. Жители Дарсхольма боятся лишний раз из дому выйти, чтобы злая напасть не сгубила. Знаешь же, что этот лес был для нас настоящей защитой. Он знал. Он прекрасно об этом знал, потому что именно обитательницы этого леса спасли его в детстве от болезни, с которой не мог помочь даже городской учёный лекарь. Сейдский лес был домом для ведьм и защитой для жителей Дарсхольма. За пределами деревни люди не верят в существование ведьм, считают очередной присказкой взрослых. Но таким как Ёрнх пришлось поверить и смириться с тем, что их соседи несколько иной реальности. Чудовищно могущественные и, как некоторые утверждают, невероятно красивые. Их познания в искусстве врачевания были настолько древними и действенными, что люди шли к ним за помощью при первой же необходимости. В большинстве легенд ведьмы представляются в образе уродливых старух, кидающих детей в котлы с кипящей водой. Сейдские ведьмы же не забрали ни одного ребёнка из деревни и не были замечены летающими на помеле. Их нельзя было назвать добрыми, ибо общество людей они всё же не терпели в своём лесу. Ведьмы были мудрыми и благородными; выслушивали проблему каждого, кто приходил к ним за помощью, давали определенные указания и не брали ничего взамен. Люди самостоятельно всё несли. Кто чем мог отблагодарить, пускай это и было ведро свежей рыбы. Каждое полнолуние ведьмы проводили обряды: благословляли души умерших за прошедший месяц, чтобы Бог Один помог переправить их на тот свет, приносили дары Богу Тору, чтобы было процветание в деревне. Не было ни одного человека, который мог бы плохо отозваться о ведьмах из этого леса. Потому что каждой семье была протянута рука помощи одной из них. А сейчас? Сейчас люди боятся, как бы гнев погибших ведьм не лёг на их деревню. Не высовывают носа за порог дома, чтобы не услышать какое-нибудь проклятие, прошептанное в ту роковую ночь. Ёрнх всё это прекрасно понимал, но закрываться в доме не собирался. У него было непреодолимое желание подъехать ближе к опушке выжженного леса, чтобы увидеть всё собственными глазами. Хотел убедиться, что это не чья-то злая шутка. Он запрыгнул на коня и, выехав через северные ворота, рысцой направился по дороге. Солнце постепенно садилось, всё больше окрашивая снег в оранжево-красные тона. Обугленные деревья показались спустя пять минут. Вся левая сторона превращалась в одну сплошную черноту, которая так и притягивала взор мужчины. Он бегал глазами от одного чёрного ствола к другому, не веря в происходящее. Снег был покрыт толстым слоем пепла, потому всё слилось воедино. Только вечернее зарево придавало этой картине хоть какие-то краски. Ёрнх остановился, слегка прищурившись. Ему показалось или между обугленных деревьев он увидел силуэт? Треск навострил уши, тихо фыркнув, но мужчина не постарался его успокоить, ибо тоже слышал эти звуки. Тихое пение, доносящееся из глубины сожженного леса. Можно было предположить, что это всего лишь видение. Не упокоенные души Сейдских ведьм блуждают среди черных, как уголь, деревьев. Но силуэт, ранее замеченный Ёрнхом, был уже четче виден, ибо не спеша приближался. Вырисовывалась женская фигура и русые волосы, ниспадающие на плечи вьющимися локонами. Лёгкое платье, опоясанное тонким кожаны ремешком, василькового цвета смотрелось необычно в разгар зимы. Девушка не старше 16 лет имела при себе оружие, как успел заметить Ёрнх. Небольшие ножны на поясе об этом ярко свидетельствовали. Но его внимание больше всего привлёк череп, неестественно белый и гладкий, который девушка держала в руках. Она тихо пела, поглаживая черепушку. Остановилась сразу же, как только заметила всадника перед собой. У вояки не было сомнений, что перед ним не кто иной, как одна из Сейдских ведьм. У неё были большие, неестественно янтарные глаза, в которых совершенно не было страха. Лицо местами было испачкано в саже, а на голых руках виднелись ожоги. Что-то Ёрнху подсказывало, что эта юная особа единственная, кто выжила. И сомнения в собственных действиях у него тут же отпали. — Поехали, — он протянул руку, чуть наклонившись вперёд. — Тебе стоит поесть и отогреться в горячей воде, а то простынешь ещё, — его голос был спокоен и мягок. Мужчина разговаривал с ней так, словно перед ним стояла его сестра. Девушка, опустив глаза на череп, аккуратно положила его в снег, что-то тихо прошептав. А после, без слов, вложила свою тонкую ручку в ладонь Ёрнха, который помог ей запрыгнуть в седло. Он не заметил, как дрожат у неё покусанные губы, а по щекам безостановочно текут слезы. Пугал ли её этот бывший вояка? Нет. Теперь её главный страх — огонь в руках злых, ослепленных глупыми убеждениями людей. И настанет тот день, когда Сейдская ведьма сыграет важную роль в судьбах таких людей.