Широкие врата или свадьба Золтана

Никто не думал, что доживёт до рассвета. Не первые лучи, а пепел покрыл Вызиму, пепел и трупы. Не на воде играли блики, а в лужах крови. Не великие дубы склонились над городом, а мародёры и вороны, дабы пожинать плоды войны, или, точнее сказать, жестокой бойни? Каждый решает для себя, что он видел. Великую мессу или сны безумца? Ассимиляцию или истребление? Террористов или революционеров? - Бурная ночь? – усмехнувшись, прорычал старый краснолюд у входа пещеры, справляя нужду на труп утопца и перекинув длинную седую бороду через плечо. Золтан сидел у костра и ворошил огонь ржавым мечом храпящего полуэльфа за его спиной, - чёртовы белки, всё никак не уймутся, - глубоко вздохнув, добавил он, бормоча себе под нос. - Хех, да на Махакамском фестивале эля и то больше крови, – отшутился Золтан, лишь бы не вспоминать вчерашний день, – только там ещё шикарные женщины, хорошая выпивка и тёплая компания, – тяжело выдохнул он. - А чем я тебе не хорошая компания, а, Хивай? – разводя руками, резко повернулся краснолюд. На ходу заправляя белую рубаху и затягивая ремень, достал из-за спины торбу и обнажил бутыль махакамской медовухи. - Ты откуда меня знаешь… Как тебя там? – замешкался он. - Сигиль, – грузно и неуклюже приземлился дворф почти напротив Золтана, пытаясь открыть двумя руками пробку, так крепко закрытую трактирщиком. Пещера была наполнена сопением, храпом, стонами и матами нелюдей. На ближайших стенах играли огоньки от маленьких костерков, где-то в глубине тянулись грустные мотивы флейты. Внутренние стены извилистой пещеры, непредсказуемой своими закутками, покрывал большей частью мох, а под потолком в полусумраке ниспадали вьющиеся лианы. Краснолюды сели друг напротив друга у костра, освещавшего небольшую площадь вокруг них. Золтан сидел, согнув одну ногу в колене. На оранжевом ватнике дворфа были засохшие пятна крови нелюдей и людей ордена. Улыбка на лице краснолюда усталая, словно у шлюхи после тяжёлого дня, но такая же лёгкая, как у пьяницы, перед которым открыли очередную бутыль ржаной. Протянув свои толстые пальцы к прихваченной заодно с медовухой глиняной стопке, дворф залпом выпил мёд, не поморщившись. - Так ты и не ответил, Сигиль. Или тебе запах медовухи совсем мозги выел? - усмехнувшись и расслабившись, спросил Золтан. - Ты же Золтан Хивай, хрен с горы, который с эльфами якшается. Ты уже символ для неокрепших умов юных краснолюдов, символ свободы, равенства и всё такое, - с явным сарказмом произнёс Сигиль, пропустив стопку-другую. - Вот по честному, - пальцем проведя по усам, продолжил он, - по мне так, бред это всё. - Бред - это я трезвый у Геральта на свадьбе, - перебил его Золтан. - А ты не видишь, как эльфы смотрят на нашего брата, как эти собаки ведут себя с нами? - Ну... у нас есть небольшие недопонимания, а так... нормальные ребята, - замешкавшись, с неуверенностью ответил Хивай, подставляя рюмку, - главное, что сносят бошки рядом с нами, и то хорошо. - Они смотрят на нас как на... как их там... О, блёде дхойне! Во! Полуэльф засопел. - О чём ты говоришь! Я спиной к спине стоял с эльфийкой, и никто ещё так славно не защищал мою задницу! - растерянно оправдывался Золтан, тыча рукой, как будто показывал слепому азбуку, надеясь, что тот прозреет. - Торувьель - это вопрос личности, понимаешь? Хотя что ты понимаешь, щегол, - завернул третью стопку краснолюд, перекидывая бороду через плечо. - Понимаешь, ты выбираешь, за кем идти, потому что разделяешь их идеалы, стремления к чему-то. Ты смотришь в пылающие глаза Торувьель, но не видишь десятки презренных взглядов за её спиной. Тьфу, проклятые эльфы! Они всегда считали и будут считать, что мы, "грязные краснолюды", не ровня им, всем таким чистеньким, пушистым, как будто сама Финдабаир их в жопы поцеловала. И теперь ты пришёл сюда, довольный собою, что спас невинных, и что ты получил? Только высокомерные взгляды и пафосные мины, чёрт бы их побрал... Золтан было хотел продолжить тему, но даже не знал, что ответить. - Знаешь, что? Я расскажу тебе небольшую историю. Началось это всё во Вторую северную войну. Я тогда воевал с отрядом наёмников, а вот мой сынишька был идеалистом - он махнул в махакамское ополчение. Ну так вот, прибыл как-то наш отряд в посёлок Старые жопки. Не самое лучшее название даже для людского поселения. Там всё время воняло рыбой. Мне повезло: я встретил сына после стольких лет... Мы бились бок о бок с отрядом Рати Махакама - краснолюдский ответ всем этим нильфам и... Эльфам, тюфу. Мы держались бодрячком, стояли в самом центре. Задача - держать линию фронта. Если бы не отряд белок, всё было бы по другому! Битву-то мы выиграли, сам знаешь, но... - дворф, склонив голову, провёл по лбу ладонью, как бы вытирая пот, и тяжко выдохнул, - моего сына подстрелили, убили, понимаешь?! Прямо... В глаз, - через силу продолжил он, - порезал я тогда, наверное, дюжину остроухих, а ведь не добивал, посматривал, как они мучились, конченые садисты! - всхлипнул он, наконец, вытирая рукавом нос. Золтан слегка растерялся, не зная, что делать - нужно было как-то его успокоить. - Ты это, не расстраивайся. Всё-таки сколько лет прошло, да и это... Это война, на ней убивают, умирают, либо жопы спасают. Вариантов немного, так сказать. - Я знаю. Суки! - рыкнул Сигиль и взялся уже не за рюмку, а за саму бутыль. Полуэльф продолжал сопеть. - Знаешь, что? В гробу я видал все эти взгляды! Я сражаюсь не за эльфов и не за их идеалы, я сражаюсь, потому что хочу жить, Сигиль. - Эльфы... - пробормотал старый краснолюд, - они те ещё суки. Знаешь, я как-то выебал одну эльфийку, - с усмешкой продолжил он, покачивая головой. "Нажрался" - подумал Золтан, хотевший было что-то сказать, но не увидевший в этом смысла. Вроде бы настала тишина и слышен стал только храп да флейта, но... - Ну и ублюдок же ты! - с презрением послышалось из-за спины Золтана. На фоне входа в пещеру, где сверкало восходящее солнце, стояла тёмная худощавая фигура с длинными чёрными волосами, вполне человеческими чертами лица, но с заостренными ушами. - Ты кто ещё такой? - выпрямился резко Сигиль. - Не твоё дело. Я выжил не для того, чтобы отчитываться перед каждым встречным, и кроме того... - А, это Ниленн, - перебил его Золтан, а после опустошил очередную рюмку. Полукровка с явным недовольством закатил глаза, сложив руки на груди. - Знаешь, краснолюд, хотя я эльф только наполовину, но тоже считаю, что вам нужно поучится манерам! Вы, - извини, Золтан, ничего личного, - бесцеремонное быдло без ума и фантазии. Только и знаете, что пить да в шахтах своих ковыряться. Идиоты. В шахте мамки твоей я ковырялся! - зло ухмыльнулся Ниленн. - Ах, грязнокровка, - с усмешкой произнёс Сигиль, тыкая парня мечом в костёр. Полукровка побледнел. - Это... это!.. - не сумев подобрать слов, полуэльф просто сжал кулаки. Вдруг он выскочил из-за плеча Золтана и пнул костёр, и горящие угли, заискрившись, взлетели, приземляясь на бороду Сигиля. Краснолюд резкими движениями нервно стал тушить бороду руками и скидывать пепел да угольки. - Ах ты курва! - запыхавшимся голосом обронил Сигиль, встав, дабы отряхнуть одежду и бороду до конца. - Эй, да что на тебя нашло? Тебе кто-то в рот нассал из наших, пока ты спал? Так он у нас живо таких рукотворных пиздюлей получит, что ух..! - резко вдруг встал Золтан, составив руки в боки. - Да ты будто рыцарь, вставший на защиту своей избранницы, - крикнул кто-то за спиной на входе в пещеру. - Скорее целки! - ещё раз подскочив, воскликнул наш краснолюд, и с поворотом на триста шестьдесят градусов раскинул руки в стороны. У входа стоял Лютик, один из лучших друзей Золтана. Как обычно бард был одет в лиловую куртку с кружевами на манжетах и в шапочку набекрень, а за его спиной красовалась лютня с изящно вырезанными узорами на дереве. Лютик, широко раскинув руки, с лёгкой улыбкой стал двигаться в сторону краснолюда. Но прежде чем обнять бородоча, он получил сносный удар по рёбрам от Золтана, а после уже был заключён в крепкие объятья. - Я так... кхе, - дыхание барда перехватило, а мина скорчилась вперемешку с улыбкой, - рад... кх. Наконец Золтан его отпустил. - Я тоже рад, приятель, ведь эльфы могли подумать, что ты орденский петушок, ха! - так "тактично" краснолюд подчеркнул любовь барда к ярким цветам. Лютик поправил одежду и отдышался. - Этот цвет сейчас в моде! Ну да ладно, я, конечно, бескрайне рад этой встрече и тому, что ты жив, старый друг, но что происходит? - указал Лютик за спину Золтана. - Ты о чём? Он обернулся. - Ах ты пидор! - прорычал, судя по голосу, Сигиль. Полуэльф стоял на коленях, сжимая рукой плечо краснолюда, стараясь не упасть, но хватка медленно слабела. Его лицо было искажено болью, а взгляд терял последние краски жизни. Холодный клинок быстро остудил его пыл и горячее сердце в прямом смысле этого слова. Сигиль прикончил его так же быстро, как и все рюмки за сегодня, но не ту, которую он пьёт сейчас, медленно, смотря Ниленну прямо в глаза. Наконец, старый краснолюд отпускает рукоятку эльфийского меча, стирает с лица плевок полукровки, шурша бородой, вновь закидывая её через плечо. - Мать твою, да что у тебя вместо башки? Залупа конская? Скажи, тебе сразу въебать или я должен сначала выслушать лекцию про твои сраные идеалы? Ты мне скажи, я пойму. Или может тебе в жопе поковыряться этим же, блять, мечом? Сигиль слегка приподнял голову в сторону входа. Его взгляд был тяжёлым, в глазах явно читались ещё свежие воспоминания о сотнях битв и смерти сына, которого подстрелили "белки" из бригады "Врихед" на службе у Нильфгарда. - Золтан, не надо... - грустно произнёс Лютик. - А ты иди сюда! Я тебе ещё раз... - Это не наше дело, Золтан, пошли отсюда. К тому же силы тебе ещё понадобятся. Он глубоко вздохнул. - Ты прав, пошли отсюда, больше меня ничто не держит в этом чёртовом городе. Бард и краснолюд развернулсь в направлении старой Вызимы. Наступил рассвет и... - И кстати, пойло твоё палёное! - крикнул напоследок Золтан.