Лекарство из крест-травы

Булат оказался прав. Не то чтобы Олег вообще сомневался в его словах, но картина, представшая перед ними на выходе из портала, напоминала сущий ад, виды киношного апокалипсиса, полотна средневековых деятелей, не знакомых с пропорциями, – что угодно, только не реальный мир. Небо полыхало рыжими огнями, и в глазах рябило от мельтешения множества фигур вдалеке. У Волкова и без того слегка кружилась голова после пространственного перемещения, но зрелище одновременно еще больше вводило в ступор и отрезвляло: мозг хаотично прикидывал варианты, как в этом дурдоме выжить. – Похоже, в полку прибыло, – заметил Булат. – Когда я отправлялся за тобой, дьявольским воинством еще и не пахло. – Чем? – переспросил Олег чисто машинально. На какой-то момент он усомнился, что вообще способен чему-то удивляться. – Крепись, дружище. Тут собрался самый свет: нечисть, демоны, охотники на демонов, непонятные Кутховы твари. Развлекайся на всю катушку, так сказать. – Да уж, тот еще аттракцион, – усмехнулся Волков и, не мешкая, достал из сумки автомат. – Этот Кутыхэй знает толк в незабываемых вечеринках. И не скажешь, что когда-то он был хорошим парнем. Булат тяжело посмотрел на Олега и замялся, подбирая слова. Волк не стал его торопить: минута промедления и самому ему была необходима, чтобы получше оценить ситуацию и придумать, что можно сделать для Серого – да и для всего человечества, раз уж на то пошло. – Олеж, не нам с тобой судить о хороших и плохих, – наконец произнес наемник. – Магистра вон тоже хорошим не назовешь, но я ему верю. Он знает, что делает, хотя временами тот еще подонок и любитель ходить по головам. Маги, боги… Понимаешь, это несколько другой уровень. Мы для них инструменты или создания, нелепые и ни черта не смыслящие. Мити тоже не просто так во все это ввязалась – другие-то давно покинули Землю или предпочли не высовываться. Она, считаешь, тоже хорошей была? Олег вспомнил рассказ древней шаманки о том, как ее покровительница похитила небесные светила. Вероятно, ее тогдашним почитателям пришлось несладко, а ведь речь шла о простой игре, игре богов, не задумывающихся о последствиях. Волков с сомнением покачал головой, и Булат кивнул: мол, то-то же. – Это простая партия в шахматы, только фигур побольше и не каждый ход противника можно предсказать. Я ставлю на Магистра. Ты сейчас здесь – значит, тоже на него поставил. Но с этого момента ты вышел в дамки и можешь ходить, как захочешь, чтобы в конце концов оказаться на той клетке, на которую тебе указали. – Нет уж. Хватит с меня шахмат, – фыркнул Олег и вдруг замер. Паззл сложился окончательно. Психиатр, которого навещал Магистр. Детский дом, где он появился, собирая данные о Разумовском. Приказ найти всех, кто присутствовал на дне рождения Грома – и среди них профессионального шахматиста. Кровавая партия в Венеции. Все это уже давным-давно было заложено в сознании Серого. Мельтешило крылатой тенью на грани восприятия. Вводило в заблуждение самого Олега. Вся эта мистика была подстроена заранее. Может, Магистром. А может, самой Мити. В конце концов, это ее служительница подкинула Волкову «подарочек». Не окажись у Сережи того окаменелого яйца из легенды, глядишь, и не произошло бы ничего, не стал бы Фауэлл его выслеживать и превращать в козла отпущения. Впрочем, все, что случилось, уже случилось. И Олег отчего-то был уверен, что его давний друг все равно начал бы убивать, слетел с катушек и стал тем самым «великим человеком» из пророчества шаманки. Она ведь не на шутку тогда испугалась. Да и Волков хорош – мог бы с самого начала пересказать Серому ту встречу, предупредить. Но он слишком сильно увлекся идеей изменить что-то в своей жизни и не хотел давать ни себе, ни Разуму повода оставить все как есть. Тем более, поверил бы Сережа тогда во всю эту чертовщину? Вряд ли. Но в ханахаки он поверил… – Ладно, извиняй, – тон Булата из делового стал примирительным, но тут же переменился обратно. – Мне нужно отыскать Магистра, так что я пойду. Ты тоже не засиживайся на одном месте. А еще лучше – поищи транспорт, чтобы слинять, как только – так сразу. Не дожидаясь ответа, наемник Магистра бегом направился к толпам сражающихся монстров. По мере приближения к ним он двигался все осторожнее, но казалось, будто они его вовсе не замечают. Олег последовал за ним, но неспешно и оглядываясь по сторонам. На открытой глазам равнине не было ничего мало-мальски похожего на средства передвижения. Даже в огненном небе не видно было ни самолетов, ни вертолетов. Мертвая зона, оживленная звуками яростной бойни. И тут к багровым облакам вскинулись две исполинские фигуры, черная и белая. Они переплетались в объятиях, обмениваясь ударами и рассекая воздух огромными заостренными крыльями. Белый исполин походил на привидение, пронизанное дорожками синеватых жил. Черный же, казалось, состоял из земной тверди, испещренной трещинами, под которыми заревом пульсировала раскаленная магма. Олег рухнул на колени, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. Сумка соскользнула с плеча, а автомат в руках заходил ходуном. Он узнал их – обоих и вместе с тем единых. Страха не было. Вообще. В первый момент это показалось Волкову странным, но в следующий он уже забыл обо всем. Мити погибла за него, но ее любовь не растворилась бесследно, и теперь Олег смотрел за схваткой Кутыхэя с самим собой и испытывал терзающее и вместе с тем сладостное чувство: он любил этих монстров. Любил так давно и так крепко, что слезы наворачивались на глаза, а губы зашептали что-то на языке, которого Волков отродясь не знал, и вряд ли сумел бы в здравом уме повторить сказанное, но сердцем чувствовал и понимал каждое слово. – Вернись, свет мой. Помилуй детей своих и пойдем со мной, на покой. Отринь горечь и гнев. Вспомни свою истинную суть. Не оставляй меня более. Пусть люди забудут, но мы будем помнить и больше никогда друг друга не потеряем. Плакать вот так, стоя на подкосившихся коленях, не в силах сдержать эмоции, разрываясь между опустошением и отчаянной надеждой, было для Олега в новинку. Попадись он в таком состоянии на глаза кому-то из прежних сослуживцев, его бы попросту не узнали. Но тем явственнее Волков понимал, что и в самом деле испытывает всю эту внутреннюю бурю ощущений, будто божества сцепились не перед ним в раскаленном небе, а в самой его душе. Это бесило. Это выворачивало наизнанку. Походило на наваждение и вызывало одну не самую приятную мысль: «Уж не стрельнуть ли у Серого, когда все закончится, номерок его доброго доктора?». Олегу казалось, что он сходит с ума – нет, сошел уже давно и все стремительнее катится по наклонной. Но Волков всегда был человеком решительным, волевым, крепко стоящим на обеих ногах, и, если бы он действительно слетел с катушек, его фантазия подкидывала бы воспаленному мозгу куда более прозаичные картинки. Никак не нежность по отношению к двум крылатым мужикам размером с небоскреб – одному в полном черном доспехе, а другому – в подобии странной тоги, собранной по кускам. Даже если один из них когда-то был Сережей. Когда волна чувств, оставленных в его сознании мертвой богиней, схлынула, мысли вернулись в привычное деловое русло. Если эти двое сами между собой не разберутся, за них разберется Картер Фауэлл. А ему, Волкову, надо, исходя из обстоятельств, придумать, как вытащить Разумовского из мясорубки и где его вообще искать – в какой части озлобленного черного гиганта? Если с ним вопросов не было, то запоздало Олег задумался над тем, кто такой этот белый Кутх, к которому неотвратимо тянуло часть его сознания. Еще один аватар? След высвобожденной энергии? Еще чья-то фигура на доске бытия? Если так, то с самого начала все шло не так: черные сделали ход первыми. Боги сражались все яростнее. Похоже, белый все же одерживал верх – череда ударов перемежалась с увещеваниями и полными злобы высказываниями, вся ненависть в которых выдавала сомнение. Затем – снова вспышки беспощадного боя. Казалось, весь мир замер, ожидая исхода поединка. Даже чудовища, потеряв былую прыть, застыли, устремив взоры к небу, и лишь лениво отмахивались от атак. Где-то вдалеке бой между людьми, демонами и еще невесть кем все еще кипел, но вокруг Олега реальность превратилась в тягучую патоку, где живыми и подвижными оставались только боги – или бог в двух своих ипостасях. И тут Волков вспомнил, что Магистр строго наказывал ему не попадаться на глаза Кутыхэю. Никто не знал, что могло бы выйти из этого, однако… Однако было уже слишком поздно. Олег не успел понять, что произошло. Не успел даже подняться с земли, не говоря уже о том, что в голой степи прятаться ему было негде. Взгляд древних, мудрых глаз сковал его, внимательно изучая и как будто узнавая. Только теперь стало страшно: Олега будто рассматривали под микроскопом, изучали, потроша самую его суть, ковыряясь в воспоминаниях и отыскивая среди них нечто бесценное, великое, божественное… И в то же время он узнал глаза Игоря Грома. Того самого Игоря Грома, из-за которого Сережа и заварил всю эту гибельную кашу. И одновременно – совершенно другого. Что случилось с ним, с его волей, что он, подобно своему злейшему врагу, согласился вместить в себе божество? Чем закончилась для него кровавая потеха? Белый Кутыхэй – черный все еще был к Олегу спиной – едва заметно моргнул, и на Волкова набросился шквал образов, главным из которых стала зияющая рана на шее Юлии Пчелкиной. Участь, которой сам Олег чудом избежал. Участь, постигшая любимую женщину не только Грома, но и создания, владеющего сейчас его телом и разумом: и оба они вряд ли после такого позволят наемнику с Сережей, виновникам своей трагедии, так просто уйти. Карточный домик Магистра рассыпался. Они оба погибнут здесь, на выжженной земле, где властвуют духи и потусторонние твари. – Нет. Я не допущу. Исполин даже не шевельнул губами, но Волков услышал его. Бог в доспехе тоже что-то уловил и торопливо обернулся. Проклиная все на свете, Олег вцепился в очевидно бесполезный автомат, но не посмел направить его в сторону высших существ. Взгляд черного был преисполнен безумия, алчного вожделения собственного господства… Ужаса. Он жаждал стереть Волкова в порошок, распотрошить, вырвать наружу все, что могло еще оставаться от Мити. Но скорбь побеждала. Выражение лица переменилось. Будто призрак надежды блеснул в зрачках и тут же померк, укрытый пеленой ненависти. Когтистые пальцы задрожали, готовые исполосовать белого бога, а следом за ним и Олега, но не успел он и дернуться, как белый Кутыхэй-Гром развернул его лицом к себе, сжав голову, пристально глядя в глаза и внушая что-то, чего с земли не было слышно. Волков же слышал совершенно иное: – Этот мальчик прощен, как и ты. Ни я, ни мой аватар не желаем вам более зла – те, кого мы потеряли, не хотели бы этого. В этом мире и без того достаточно тьмы. Олег судорожно кивнул, хотя в голове была абсолютная пустота. Он не понимал абсолютно ничего, словно до сих пор был в коме. Уверен он был только в одном: черный Кутх проиграл. Где-то глубоко у него внутри Сережа очнулся, узнал бывшего друга и теперь искренне сопротивлялся собственному согласию. Гром же ничуть не противился воле своего божества, решив вместе с ним делать то, что должен. – Уходи. Беги к людям. И спасибо, что позволил мне еще раз взглянуть в ее глаза. Волков рывком поднялся и кинулся вперед. Дважды просить не требовалось. Он не видел, чем кончилась битва в небесах: не было сил оглянуться. Но он почувствовал, как две сущности слились, и тьма растворилась. Крики и рычание вокруг не до конца затихли, но их характер поменялся: силы, боровшиеся с богом, праздновали победу. Дальнейшее походило на фантастический управляемый сон. Олег не вполне отдавал себе отчет в своих действиях, словно все еще сомневаясь в реальности происходящего, однако понимал, что и зачем творит. Сначала он обогнул самую мешанину из живых и мертвых тел разной степени антропоморфности. Затем атаковал стоящую на отшибе патрульную машину. Двоих, сидевших в ней, он без единого колебания пристрелил – по лицам было видно, что после того, что они обнаружили, приехав на вызов, в будущем их ждет разве что белая палата с мягкими стенами. Натянув на себя маловатую по размеру форму, свою одежду Волков закинул в сумку, которую бросил на заднее сиденье – и там потом и оставил. На угнанном авто он подъехал к скоплению людей и техники. Здесь уже были ребята посерьезнее, но даже они не потребовали документов и даже не взглянули в сторону Олега. Сложно было сказать, шокированы они общим видом или же гадкое пойло Магистра и их отвадило обращать внимание на чужаков. Единственную группу, которая выглядела более-менее понимающей, что здесь происходит, Волков обошел по косой дуге. Ему показалось, что он слышал имя Джошуа Донато, но самого бывшего коллеги видно не было – да и встречаться с ним здесь и сейчас Волков не хотел, хотя определенно заинтересовался его новым интернациональным коллективом. Обнаружив несколько вертолетов российского спецназа, Олег скрылся в тени, подобрался поближе и решил, что это будет идеальная маскировка: Грома с Сережей определенно повезут на допрос и далее по степени вмешательства. Лишь бы с вертолетом повезло… Повезло. Едва Олег переоделся в форму – на этот раз по размеру – вырубленного пилота, оставив его отдохнуть за валунами, и устроился в пилотском кресле, черт-те откуда привели Грома – живого и здорового – и Разумовского – живого, здорового, но абсолютно не осознающего, что вокруг творится. Апатичный взгляд Серого не отражал ровным счетом ничего, и он покорно сел в вертолет, не проронив ни звука и даже не подняв взгляда. Игорь даже не посмотрел ему вслед, словно между людьми и богами все уже решилось. Мало-помалу группы перестраивались и расходились. В вертолете, помимо их с Сережей, оказалось всего два человека, которых Волков, едва поднявшись в воздух, с величайшим удовольствием пристрелил. Теперь они остались один на один. Старые друзья. Предатель и преданный. Носители воли влюбленных богов, между которыми теперь была пропасть. От не самых приятных мыслей отвлек телефонный звонок. Номер не определился, но Олег почти наверняка знал, кому мог потребоваться. – Привет, Булат. Я забрал его. – Рад слышать, – отозвался наемник. – Наше дело тоже завершено. Теперь Магистр возьмет под свой контроль большую часть мистической херни. – Надеюсь, это окончательное решение проблемы. – Вроде того. Куда думаешь направиться? – Есть один план, – расплывчато ответил Олег. – И лучше вам в него не вмешиваться. – Как скажешь, дружище! – Булат на том конце провода рассмеялся. – Но помни, что через пару недель тебя снова начнет загибать от боли. Ну и да, власти наверняка зададутся вопросом, почему Разумовского не доставили в тюрьму. – И что ты предлагаешь? Сдать его? Олег обернулся. Сергей сидел, бездумно пялясь в одну точку у себя под ногами. – Он абсолютно невменяемый. – Олеж, не держи меня за идиота. Властям он достаться не должен – не после того, что он узнал. Выживет или нет – сам решай. У вас там под вторым пилотским бомба запрятана. Парашюты по регламенту. Как решишься, активируй и сягайте где придется. Понял? – Понял. Надеюсь, мы больше не увидимся. Волков повесил трубку. Что ж, подстроить несчастный случай где-нибудь над морем выглядело неплохой перспективой. По крайней мере, какое-то время никто не будет их искать.