Путешествие к любви

      Когда любимые сапоги из красной кожи в очередной раз скользят на обледенелых камнях, Адрин начинает проклинать даже их вдогонку к Братству, Виндхельму и всему Скайриму. За долгие годы проживания здесь он привык к местному климату, но от Виндхельма всегда старался держаться подальше: он все-таки не норд, чтоб выносить такой холод. Лошадь, конечно облегчила и ускорила бы его путешествие, но недавняя встреча с саблезубом прошла не так гладко, как хотелось бы. Да и даэдра с ней, с лошадью, но саблезуб все-таки успел полоснуть когтями по самому меру. Последнее лечащее зелье хоть и остановило кровь, и боль его не очень-то беспокоила, но идти было все же тяжело. Солнце уже давно закатилось за горизонт, и каменный мост в город освещали тусклым светом лишь факелы в руках у стражников, что тихо проклинали свою службу и еще тише - Ульфрика. Не смотря по сторонам, чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания, эльф подошел к воротам, посмотрел на стажей, стоящих по обе стороны. Они не удостоили пришельца ни каплей внимания. Поняв, что двери перед ним тут никто отворять не собирается, Адрин, тихо выругавшись, собрал все силы и навалился на тяжелое холодное дерево. Ворота поддались с жутким скрипом и скрежетом, наверное, перебудившим полгорода. Уже и так уставшие ноги заныли с удвоенной силой. Войдя наконец в город, мер направился прямиком к таверне, не думая даже возвращать эти треклятые ворота в прежнее положение.       Хоть "Очаг и свеча" не была таверной его мечты, сейчас он был рад даже местным кроватям, представлявшим из себя лишь деревянный каркас с брошенной на него шкурой. Кинув на стойку горсть монет, он прошел за хозяйкой к комнате. Когда женщина ушла, он облегченно опустился на кровать и прикрыл глаза. Просидев так пару минут, Адрин стянул верхнюю часть брони и посмотрел на кусок ткани, повязанный вокруг живота. С левой стороны на ткани красовалось большое красное пятно, и тонкие красные струйки стекали из-под нее вниз. - Боэтия подери эту тварь! - парень развязал узел на импровизированной повязке и ей же вытер подтеки. Это тряпье, еще утром бывшее дорогой рубахой из "Сияющих одежд" уж плохо впитывало кровь, вместо этого оставляя лишь красные разводы, а рана до сих пор сочилась кровью. "Не откинуться бы тут" - подумал эльф, снова туго завязывая на себе тряпицу. Закончив, он снова надел броню и лег. Он закрыл глаза, стараясь быстрее заснуть: завтра его еще ждала работа. Когда он уже начал проваливаться в сон, в нос вдруг ударил резкий приторно-сладкий запах, а где-то вдали был слышен веселый пьяный смех. Адрин ухмыльнулся.       Он в Очагах.       Открыв глаза, он увидел себя, лежащим на мягкой пожелтевшей траве, вверху - огромные деревья Тенистой Рощи и сумрачное небо, а немного поодаль - хозяина этого места: принц Сангвин весело смеялся, о чем-то говоря с такими же веселыми нордами. Увидев, что его Чемпион сидит на траве, устремив на него смеющийся взгляд, он жестом подозвал его к себе, поднимая кружку с каким-то напитком. Люди тоже устремили на него взгляды и так же начали звать его. Улыбаясь, Адрин поднялся и пошел к веселой ораве. Даже Довакину иногда нужно отдыхать.       Проснулся Адрин все в той же комнате в "Очаге и свече" и сразу же помянул Сангвина "добрым" словом: не мог он, что ли, оставить его в Роще до утра? Благо, сейчас было не самое подходящее время для рассуждений о даэдрических лордах, и Адрин поднялся на кровати, шикнув от неожиданно нахлынувшей боли. "Вылечить, значит, тоже не мог, лорд Сангвин?" - он встал с кровати и задрал верхнюю часть брони, как в Братстве называли этот непозволительно тонкий для нормальной брони кожаный костюм. Но он все равно нравился меру, и носил он его без пререканий. Он посмотрел на кусок ткани, опоясывающий его живот: за ночь кровь на нем полностью засохла и превратила его в жесткую конструкцию, не позволяющую нормально согнуться. От такой повязки пользы точно будет меньше, чем вреда. С этой мыслью эльф попытался развязать узел, который он сам вчера и завязал. Как и следовало ожидать, ткань просто задеревенела и отказалась расставаться с телом парня. Раздраженно выдохнув, он вытащил из-под шкуры на кровати Бритву. Оттянув ткань насколько это было возможно, он поддел под нее оружие и рванул от себя. Освободившись от этого "корсета", он посмотрел на рану. Точнее, на раны: пара длинных кривых полос тянулась по животу до бедра. Выглядели они так же ужасно, как и вчера, но кровь идти перестала, и это радовало. Приведя одежду в более-менее надлежащее состояние и повесив ножны с кинжалом на пояс, он отвел пряди со лба назад и перевязал шнурком, когда-то служившим завязкой для той самой рубахи. К слову, одной из самых любимых! С мыслью, что потом надо будет из мести задрать какого-нибудь саблезуба, он направился к выходу из комнаты. Уже перед самой дверью его нога зацепилась за что-то и он еле удержал равновесие, чтоб не познакомиться с полом поближе. Посмотрев под ноги, он увидел причину своего почти состоявшегося падения: прямо на полу осиротело валялась Роза Сангвина, весь вчерашний день просто мертвым грузом висевшая за его спиной. Проклятый посох хоть и был довольно полезен, но камней душ для нормального обращения ему требовалось уж точно не меньше, чем самому Сангвину пойла для поддержания разговора. А таскать их везде с собой была так себе идея. Кинув на посох хмурый взгляд, он все-таки поднял его и вышел из комнаты. Работа, однако, не ждет.       Ходить по всему Виндхельму в поисках девушки, и имя, и лицо которой он благополучно позабыл, честно признаться, не особо хотелось. Женщин, как ему казалось, здесь была просто прорва, и все словно на одно лицо. Уже около получаса Адрин бродил по каменному городу, смотрел на мимо проходящих нордов и безрезультатно пытался представить, как должна выглядеть опечаленная смертью сестры женщина. У большинства встреченных им, с позволения сказать, дам, их не по возрасту старые лица выражали, мягко говоря, вселенскую скорбь вперемешку с какой-то непонятной ненавистью ко всему живому. Смерть сестры, скорее всего, выглядела бы не так. Прошло еще минут пятнадцать, когда Адрин услышал громкий окрик за спиной: - Эй! Это тебя называют Довакин?! - услышав грубый мужской голос, мер остановился и повернулся. Перед ним предстали двое людей в странного вида масках. - Да, -спустя минуту ответил он, почуяв неладное. - Я Довакин. - Никто не купится на твою ложь! - крикнула женщина, молчавшая до этого момента. - Скоро вернется лорд Мирак, и тогда все склонятся перед его могуществом! Еще до того, как она договорила это, парень краем глаза заметил вдалеке слева от себя яркий всполох и в последнюю секунду успел увернуться от летящего огненного шара.       В себя Адрин приходил непривычно медленно. Хоть холодные камни, на которых он распластался, немного отрезвляли, понимание случившегося пришло далеко не сразу. Да, нападали на него множество раз и звери, и разбойники, и великаны, прочие твари. Но никогда не было нападений на него, как непосредственно на Довакина. Дыхание еще не выровнялось до конца, но жар битвы постепенно сошел на нет, и широко разведенные руки и ноги уже начали отниматься от холода каменной кладки улиц. Несколько зевак, столпившихся вокруг, сразу же разбежались, как только мер начал вставать. Оказавшись на ногах, он посмотрел по сторонам. Ни одного стражника не было видно, несмотря на весь тот шум, что они устроили. Не знаешь, радоваться или нет. Он все же облегченно вздохнул и перевел взгляд на трупы, как тех сумасшедших, так и простых мирных жителей, раскиданные вокруг. - Даэдровы н'вахи! - тихо выругался убийца. Одно из немногих известных ему слов на данмерисе сейчас подходило, как нельзя лучше. Откинув со лба выбившиеся пряди, он присел возле одного из напавших и стал обыскивать. Искомый предмет, на удивление, нашелся сразу: неровно сложенный пополам лист бумаги, немного испачканный в крови. Эльф развернул его и начал читать, быстро бегая по строчкам большими красными глазами. С каждой новой строкой эмоции на его лице менялись от раздражения до заинтересованности, и уже через несколько минут он почти бегом направлялся в порт Виндхельма. Он понятия не имеет, кто такой этот Мирак, но он точно связался не с тем Довакином.