В лапах закона

Александр Лайтвуд сидел на холодном полу, прислонившись спиной к серой стене. Его длинные, изящные пальцы зарылись в черную шевелюру, а локти упирались в колени. Он до сих пор не мог поверить, что все происходящее вокруг — правда. Что это не сон. Не кошмар. Его взгляд скользил по мрачной камере, не в состоянии сфокусироваться на чем-либо. Обшарпанные стены, тусклое освещение, жесткая постель. Это отвратительное место и не располагало к созерцанию. Все здесь буквально дышало обреченностью с примесью пыли и плесени. Уродливое, убогое помещение, будто созданное для того, чтобы демонстрировать безысходность. Смиритесь, мистер Лайтвуд, это явь. Страшная реальность, от которой Вам никуда не деться. Вас заперли. Бетонные стены и решетка, под потолком маленькое оконце со стальными прутьями. И выхода нет. Он откинул голову и ударился о стену. Нет, не с намерением покончить с собой, размозжив собственный затылок о бездушный камень. Боль, которую ощутил Алек, отвлекала его от того ужаса, который сковывал сердце. У него все еще была надежда. Иззи и Джейс верили ему. Они обещали помочь. Они не отвернулись от него. Сестра и брат будут с ним до конца. Он зажмурил глаза и попытался сделать глубокий вдох, стараясь успокоиться. Ему нужно было взять себя в руки и обдумать ситуацию со стороны. Вспомнить какие-то важные детали, мелочи, которым он не придавал значения раньше, но теперь они могли пригодится. В коридоре послышались шаги тяжелых ботинок и звяканье ключей. Алек распахнул свои орехового цвета глаза и уставился на решетку, возле которой стоял полицейский. — На выход, Лайтвуд. К тебе пришел твой адвокат. Парень медленно поднялся, разминая кисти рук, и направился к офицеру. Тот надел на него наручники и повел по коридору. Заключенный шагал с едва теплящейся надеждой в сердце. За его дело никто не хотел браться. Мариз отказалась помогать сыну. Она отреклась от него публично. Улики были против Алека и те, кто претендовал на роль его защитника, предлагали ему признать свою вину и пойти на сделку с прокурором. Потому Лайтвуд гнал их всех прочь. С тех пор как он не поладил с последним адвокатом, Иззи пыталась подобрать замену. Найти кого-то достойного и терпеливого, дабы выдержать характер ее брата. Разумеется, в обычных условиях Александр был более сдержан, но с учетом обвинений и заточения, он взрывался, словно пороховая бочка, от малейшей искры. Изабель даже казалось, что с тех пор как ее старший братец пошел против матери, его поведение становилось все более нервным и вспыльчивым. Но винить его в этом девушка не могла. Мариз сделала все, что в ее силах, чтобы отравить жизнь сына. Старшая Лайтвуд полагала, что если загонит Алека в тупик, то он покается во всех своих грехах и приползет на коленях, после чего все вернется на круги своя. Ее сын вновь станет покорным, послушным и беспрекословным. Но все пошло не по плану. И теперь Мариз была уверена, что Алек хладнокровный убийца. Женщина отреклась от него. Отказалась иметь что-либо общее с преступником и уведомила Александра, что не заплатит ни цента его адвокату. Пусть выкручивается как хочет. Иззи до сих пор не могла поверить, что ее мать способна на такое. Отравлять жизнь окружающим, манипулировать и вить веревки из собственной семьи — да, это было в характере Мариз. Но бросить сына в самый сложный момент его жизни… Сама девушка предпочитала больше не общаться со своей родительницей, у которой был камень вместо сердца. Когда Алека ввели в комнату для допросов, там сидела только его сестра. Изабель казалась такой же измотанной и уставшей, как и он сам. Под ее прекрасными карими глазами залегли круги. Но, увидев его, она тепло улыбнулась и произнесла: — Привет, старший братец. Девушка поднялась и обняла его. Так крепко, как только смогла. Чтобы он почувствовал, что не один. Что его любят. Этот жест вызвал едва заметную улыбку у юноши. — Как ты тут? — спросила Иззи, возвращаясь на свое место. Алек пожал плечами. — Ничего особо не изменилось. Все те же стены, те же обвинения. И каждое утро я понимаю, что это не сон. Изабель сочувственно взглянула на парня и, протянув руку, сжала его ладонь в своей. Алеку было особенно сложно в такие моменты, потому что поддержка сестры растворяла остатки его мужества, пробивая броню. Но причинять ей лишнюю боль Лайтвуд не хотел. Потому он вымученно улыбнулся и спросил: — Так где мой адвокат? Только не говори, что им будешь ты сама. В этот момент дверь раскрылась и на пороге нарисовался тот, кого Алек хотел бы видеть последним в своей жизни. Пожалуй, даже явление самой Мариз Лайтвуд с ее упреками и то было бы куда более желанным для юноши. — Александр, дорогой. Вот он — я! Твой защитник в сверкающих латах и на вороном коне, белый мне не к лицу. Лошадь, правда, пришлось оставить на парковке, ее в участок не пустили. Странные золотисто-зеленые глаза, подведенные черным, смотрели весело и легко. Грациозная, тонкая рука с черным лаком на идеальных ногтях закрыла дверь, после чего переместилась на черный пиджак с отделанными золотом лацканами, оправляя его. — Убирайся, Бейн, — взревел Алек, подскакивая. Самодовольная ухмылка нарисовалась на наглом лице азиата. — Ах, дорогой, видишь ли… У меня-то есть выбор, где мне быть, а у тебя его нет. Потому я, пожалуй, останусь. Но вот ты в любой момент можешь вернуться в свою серую, унылую камеру. Будешь гнить в четырех стенах и вспоминать самое яркое событие последних дней — мое явление. Он прошел к соседнему с Изабель стулу и изящно его занял, подмигнув брюнетке. Та издала тяжелый вздох и поднялась, глядя на брата. — Алек, он отличный адвокат. Ты это и сам понимаешь. Магнус согласился взяться за твое дело и сам будет вести его! Ты же знаешь, что его юридическое агентство — одно из лучших! — Самое лучшее, — вставил Бейн, глядя на телефон. — О! Кажется, моя лошадка соскучилась на парковке. Он принял входящий вызов и произнес: — Катарина, прошло всего четыре минуты, а ты уже жаждешь услышать мой голос? Помощница что-то заговорила, на что Магнус вздохнул и ответил: — Разберись с этим сама. Отправь Рагнора или Рафаэля. Уверен, их компетенции будет достаточно. Он отключился и перевел взгляд на Алека. Парень молчал, гневно раздувая ноздри и плотно сжимая кулаки. — Цени мое присутствие, милый. Меня уже ждут в другом месте и хотят, как никого другого. Но, — он сделал красноречивую паузу и слегка развел руками, — я здесь. Пока еще здесь. Улыбка исчезла с лица Бейна. Ледяной взгляд его золотисто-зеленых глаз устремился на Лайтвуда, будто желая усмирить его пыл. — Алек! — Иззи дернула брата за руку. — Прекрати! Магнус твой единственный шанс! Он согласен тебя защищать! Именно защищать, а не предлагать сделки! Все так, как ты и хотел. Лайтвуд шумно выдохнул и занял свое место так, чтобы каждому в этом помещении стало ясно насколько ему не нравится этот адвокат. — И что ты предлагаешь, Бейн? — спросил он презрительно. Магнус повел плечом, после чего произнес: — Для начала, Александр, мне нужно знать все подробности тех событий, твое алиби и так далее. Затем, я изучу дело и… — Вернешься, чтобы сообщить, что сделка лучший выход в моем случае? Потому что иначе меня казнят за двойное убийство, верно? Так делали все до тебя. Бейн самодовольно ухмыльнулся. — Верно замечено, милый. ДО МЕНЯ. Как и сказала Изабель, наше сотрудничество будет проходить именно в том ключе, что я буду представлять тебя в суде. Никаких сделок. Алек ухмыльнулся так, что Иззи стало жутко. — Магнус, ты помнишь, когда-то я обещал тебе, что обязательно испорчу твою репутацию? — О, это сложно забыть, дорогой. Ты обещал мне это при каждой нашей встрече. Лайтвуда раздражала самоуверенность Бейна и его фамильярные обращения к нему. — Так вот, — Алек подался вперед, — если ты проиграешь дело, то это разрушит твое звание человека, который всегда побеждает. — И тогда ты будешь умирать с мыслью о том, что успел отомстить мне напоследок. — улыбаясь, ответил Магнус. Это подействовало на Алека словно пощечина, а Иззи закрыла рот рукой в ужасе глядя на адвоката. — Но если я одержу победу, — продолжил Бейн, не обращая внимания на реакцию своих собеседников, — то получу статус человека, способного справиться с безвыходной ситуацией. Такой, в которой ты и оказался, Александр. С такими уликами… Все указывает на твою виновность. Это будет самый сложный кейс в моей практике. — Тогда зачем тебе это, Магнус? — на повышенных тонах заговорил Алек. — Хочешь поиздеваться надо мной? Насладиться тем, что со мной стало? Бейн вздохнул и посмотрел на Лайтвуда, как на ребенка. — Мой милый Александр, что бы ты не думал обо мне, я не из тех, кто любит плясать на чужой могиле. Оставим эту привилегию Мариз. К тому же, за то время, пока мы с тобой играли по разные стороны корпоративных баррикад, ты мог бы понять, что мне по душе сложные задачи. Потому я берусь только за них. Он открыл ежедневник, вытащил из держателя закрепленную там ручку и пробежался глазами по своим заметкам. Его золотисто-зеленые, необычные глаза стали сосредоточенными. — Приступим? — спросил он, поднимая взгляд на Алека, полностью перевоплощаясь во владельца одной из лучших юридических контор и профессионала своего дела.