***
Лидия Бренвелл стояла над телом Роберта Лайтвуда с ножом в одной руке и телефоном в другой. Ее взгляд брезгливо мазнул по итогам ее же собственных стараний, после чего девушка набрала номер. — Привет. У меня все готово… Нет, Себастьян еще не пришел, но я напишу ему еще одно сообщение. Предложу нечто интересное, от чего ему сложно будет отказаться… Что? Не держи меня за идиотку! Все сделано в лучшем виде. Вполне себе в духе бесшабашного Себастьяна. Уверена, он поступил бы со своим Бобби именно так. Да и тебе стоит позаботиться о своем алиби. Что ты в итоге решила?.. Караоке?! Серьезно? — девушка прыснула со смеху, после чего произнесла: — Когда вернешься, я жду того, что ты мне обещала. Да… Мне еще нужно подготовить Роберта. В этот момент за ее спиной раздался шум и девушка обернулась. Перед ней стоял Александр Лайтвуд, переводя несколько мутный взгляд с нее на тело на полу, а затем снова на девушку. — Ты сказала… Это мой отец? — произнес он. Парень опирался на стену рукой, потому что мир перед ним хоть и несколько восстановился после короткого сна в такси, но некоторая нетвердость движений все еще сохранялась. Бренвелл повесила трубку и попятилась к стене позади себя, роняя на пол одноразовый телефон. Скорее машинально Лайтвуд последовал за ней, даже не заметив, как растоптал устройство. — Не подходи ко мне! — произнесла та, выставляя перед собой нож. Мутный взгляд Алека скользнул по окровавленному предмету. — Зачем ты это сделала?! — чуть повысив голос, с явным ужасом спросил парень. В тот момент ему казалось, что он начал ясно мыслить, что алкоголь освободил его из своих тисков, уступая место гневу. Он неумолимо приближался к Лидии, пугая ее своей решимостью. Не зная, что предпринять, она попыталась ударить парня ножом. Сделав шаг вперед, Бренвелл нацелила острие ему в грудь и сделала выпад. В этот момент тело юноши сработало само по себе. Просто включился эффект мышечной памяти, отработанный с тренером на уроках самообороны. Он ушел с линии атаки, отступив в бок, и схватил движущуюся по инерции руку девушки за запястье, после чего попытался свободной рукой вырвать у нее нож. Но Лидия начала бороться с ним. Неистово и яростно. Алек сам не понял, как все произошло, но несколько минут спустя он стоял с орудием преступления в руках и смотрел, как Бренвелл, хватаясь за грудь, оседает в кресло. Лайтвуд обернулся, растерянно осматривая помещение и все еще держа в руках нож. Как оказалось, он был не один в комнате. Позади него стоял Радж и с ужасом смотрел на парня. Алек сделал шаг к нему навстречу, намереваясь что-то объяснить, но его помощник просто развернулся и выбежал из квартиры, вероятно, испугавшись, что Лайтвуд прирежет и его самого. Парень подошел к отцу, попытался оказать ему первую помощь, но было слишком поздно. Мужчина уже умер. На Александра накатила волна ужаса. Он издал странный звук — то ли стон, то ли крик, отбрасывая нож и зарываясь пальцами в волосы. Его мутило, было плохо. Он устало побрел в ванную, которой обычно пользовался, но каждый шаг отдавался свинцовой тяжестью, а мир перед глазами плыл и кружился. Алек понял, что не доберется до уборной, и просто упал на диван, прикрывая глаза.***
— Александр, проснись же! — говорил Магнус, тормоша парня. Иногда Алеку снились кошмары, и он начинал кричать во сне. Это здорово беспокоило Бейна, но сам Лайтвуд лишь отмахивался, ссылаясь на пережитые им ужасы, уверяя, что со временем это пройдет. Парень лишь смутно помнил кровь из своих снов, полагая, что они как-то связаны с ночью убийства, которую он так и не смог вспомнить. Юноша распахнул свои прекрасные глаза и непонимающим взором уставился на мужчину. — Ты снова плохо спал и кричал во сне, — пояснил Бейн. — Опять не помнишь, что за кошмары видел? Алек отрицательно покачал головой, после чего сонно улыбнулся и ответил: — Может быть, дело не в том, что я плохо спал, а в том, что кому-то не нравится ночевать в одиночестве? От беспокойства на лице Магнуса не осталось и следа. Он надулся, как ребенок, и скрестил руки на груди. — Я все еще считаю это бесчеловечным, Александр! Наказывать меня, заставляя спать отдельно — самое страшное мировое преступление! Взгляни на этого роскошного мужчину, — адвокат указал на себя, — любой другой продал бы душу дьяволу, лишь бы оказаться на твоем месте. Лайтвуд фыркнул и пробормотал: — Они просто не в курсе, что ты и есть тот, кому они заложат свою душу. — Это несмешно, дорогой. И вообще, ты слишком жесток со мной! Большие и теплые руки юноши обвили Магнуса за талию. — Просто кто-то очень плохо себя ведет, мистер Бейн. Оба глупо улыбались, глядя друг на друга. Их отношения складывались непросто. Хоть Александр и отличался терпением по отношению к дорогим его сердцу людям, но был тверд, как скала, в своем стремлении отчитать Магнуса, Иззи или Джейса, когда те неподобающе себя вели. Теперь уже и сам адвокат был согласен с прозвищем «Зануда Лайтвуд». Оно было оправданно. Вот только характер самого Бейна был не подарком. Это и стало основной причиной их разногласий и многочисленных ссор. Но, сколько бы они не спорили, все их препирательства завершались бурными примирениями. Эти отношения устраивали обоих и делали их счастливыми. Магнус оказался очень заботливым и немного ревнивым. Несмотря на свою занятость, мужчина всегда был готов уделить время Александру, узнать все ли у него в порядке. Иззи и Джейс тоже интересовались делами брата, но им не хватало той же деликатности и нежности, которую проявлял Бейн. Для Лайтвуда было в новинку, что кто-то ставит его на первое место в списке своих приоритетов, что о нем так трогательно заботятся и окружают любовью. Что касается Магнуса, то адвокат получил помимо прекрасного, умопомрачительного, роскошного Александра, большой такой довесок в виде ураганной семейки, норовящей сунуть нос в их отношения, вечных поучений от «Зануды Лайтвуда» и толпы каких-то людей, именующих себя друзьями и обязывающих его тратить свое время на совместные посиделки. Бейн периодически сетовал на все эти утомительные факторы и не отказывал себе в удовольствии подначивать Джейса или пугать Саймона. Но это была показная ворчливость, потому что Магнус был по-настоящему счастлив и впервые влюблен. Влюблен в самого потрясающего человека на свете. — Ну, раз я плохо себя веду, Александр, может быть, ты накажешь меня иным способом? — ухмыльнувшись, спросил мужчина. Юноша выпустил Бейна из объятий и откинулся на подушку. — Ну нет, Магнус! Этот трюк не пройдет. Ты правда перегнул палку, когда набросился со своими обвинениями на моего коллегу, упрекая его невесть в чем. Я его не интересую. Но что важнее, я не смотрю ни на кого, кроме тебя. Мужчина облизнул свои губы и ответил: — Говоришь, трюк не пройдет? Очень жаль. Адвокат поднялся и медленно направился к двери, собираясь вернуться в свою постель. Попутно он спросил: — Значит, твое решение окончательно? — Ты знаешь, что я не уступлю, — упрямо возразил Алек. Мужчина обернулся и подмигнул. — Ничего страшного, дорогой. Я вполне уважаю твою твердую позицию. За время своего отступления, Бейн успел расстегнуть рубашку своей шелковой пижамы и теперь скользил кончиками пальцев по обнаженному животу. — Но, если ты передумаешь и решишь присоединиться к моей небольшой вечеринке, то возражать я не стану, — хмыкнул Бейн, покинув комнату. Лайтвуд, следивший за действиями своего парня, недоверчиво щурясь, спросил: — Что еще за вечеринка, Магнус? Но ответа на его вопрос не последовало. А спустя минут пять по всей квартире зазвучали пошлые стоны из какого-то порнофильма. — Вот засранец, — проворчал Алек недовольным тоном. Его фантазия рисовала весьма пикантные картины того, чем сейчас занимается Бейн. И наверняка, мужчина ждет его. А заставлять себя ждать Лайтвуд не любил. В эту ночь Александру в последний раз приснился тот кошмар, скорее всего спровоцированный известиями о Радже, которому накануне вынесли приговор.