Смерть последней Айнцберн

      Прошел почти год после окончания пятой войны за Святой Грааль. Потихоньку все вернулось на круги своя — город отремонтировали, все страшные события позабыли. Однако, даже, когда все страшное оказалось позади, будущее не казалось таким уж и радостным. По крайней мере для Эмии Широ.        — Я дома, — раздалось в тишине. Рыжеволосый парень вошел в прихожую и начал разуваться. Увлеченный своими мрачными думами, он побрел в гостиную. Он не замечал никого и ничего. Он не мог заметить.        Впрочем, его дома и не встречали. Уже месяц, как не встречали. Он больше не слышал ее звонкий детский голосок, не видел ее милую и довольную улыбку, не мог поиграть с ней парке или сходить за продуктами. Он больше ничего не мог сделать. И это бессилие выводило его из себя — заставляло рвать и метать. Заставляло слезиться глаза и сжиматься сердце лишь при виде ее ослабшей улыбки… Для него все еще оставался лишь один святой лучик надежды, однако и ему скоро было суждено угаснуть.        — Ей не выжить более года, — когда-то давно сказал ему Арчер. Она была гомункулом, созданным Айнцбернами для войны за Святой Грааль. Для большего она и не рождалась. Великий род магов лишь желал заполучить Грааль, если бы и ей не удалось, то они опустили бы руки. Но они просчитались, пытаясь возложить на плечи маленькой Иллиясфиль такую тяжкую ношу.       Парень тяжело откинулся и уперся спиной в стенку. Зачем становиться героем, если ты не способен защитить даже свою младшую, пускай и сводную, но сестру? Широ сильно прикусил губу и ударил в стенку. Потом еще и еще. На душе у него расползалась тоска — поглощающая все вокруг. Такая всесильная. О которой хоть раз подумай и она завладеет твоим телом.       Он с трудом поднялся и побрел в другую часть дома. Он не хотел видеть ее. Не желал видеть ее страдания. Как ее лицо сначала корчится от боли, а потом будто бы лишается эмоций. Маленькая Иллия даже говорить не способна сейчас была. Он лишь мечтал, чтобы в один день она прибежала к нему с утра, топая своими маленькими ножками и начала будить. Пусть грубо, пусть неумело. Да как угодно, хоть она могла бы пожить еще немного.       Однако судьба — персона коварная. Она может дать надежду, но потом забрать ее из твоего сердца самым наглым и жестоким образом… ***       В резиденции Эмии горел свет. В доме царила уютная и домашняя атмосфера, а с кухни доносился приятный запах сладкой еды — ужин был в самом разгаре. За столом собралась маленькая, но душевная компания. Эта компания была для Эмии Широ семьей.       Фуджимура Тайга — вечно взбалмошная молодая учительница, взрастившая Широ и хоть и не совсем ответственно, но зорко следила за ним.        Тосака Рин — ставшая ему близкой подругой и товарищем во время Войны за Святой Грааль. Как только Сэйбер исчезла, именно она разделила с ним боль от утраты своего слуги. Им нужно было выговориться друг другу — они сильно привязались к Сэйбер и Арчеру.        Мато Сакура — всегда поддерживающая Широ. Ее доброта помогала ему придерживаться своих идеалов, когда он уже было хотел плюнуть, забить на мечту Кирицугу — стать героем.       И она. Его младшая сестра — Иллия. Он видел в ней весь смысл своей оставшейся жизни. Он, как старший брат должен был ее защищать. И становилось только больнее, при осознании того, что ей — этой маленькой и беззащитной девочке осталось всего полгода. Даже при простом, мимолетном взгляде в эти красные глаза у него сжималось сердце, а к горлу подступал комок.        — Ох, Широ, а Иллия-тян сегодня приготовила нам карри, — бодро вскочила со своего места Фуджимура Тайга и тут же понеслась на кухню. Уже возвращаясь, она продемонстрировала им горячее блюдо. — Я пробовала — пальчики оближешь! Хорошо, что в этом доме есть такой хороший повар, — и подмигнула обрадовавшейся Илии.        — Хм, Иллия-тян и правда молодчина! — тут же погладила Иллию по голове и Сакура. — Невероятно вкусно! Даже у Широ так не получится…        — Сакура, я вообще-то тут повар номер один. Но сделано отлично, Иллия, — уже и Широ начал хвалить ее. Карри получилось невероятно вкусным. Возможно потому, что Иллия любила помогать своему брату на кухне. Хоть и неумело сперва, но лучше и лучше с каждым разом.        — Хм, как и ожидалось от Айнцберн, — довольно закивала Рин. — Но я не проиграю! В следующий раз весь ужин на моей совести, я покажу вам настоящую английскую кухню! Надо же как-то разнообразить наш ассортимент.        — Ура, я превзошла братика Широ в кулинарии, — довольно замурлыкала Иллия. Детская улыбка осветила ее лицо и все невольно залюбовались ею. Эта девочка всегда была доброй и веселой. Подбадривала остальных и мало когда унывала.       Как вдруг, прерывая ее радость, алая капля крови струйкой потекла у нее из носа и тут же попала в блюдо. ***        — Ничего плохого быть не должно, — покачал головой врач. — Девочка в полного здравии. Однако, если ей станет хуже, пожалуйста, придите на повторное обследование. К словам пациента всегда надо прислушиваться.       Осталось всего три месяца. Иллия не показывала этого, но все становилось понятно без слов — девочка начинала чахнуть. Она становилась все более рассеяной. У нее часто шла кровь из носа, буквально каждый час. Она разваливалась на части и это понимали все — ей осталось совсем немного. У нее поднималась температура, но Иллия пыталась отшучиваться:        — Ой, зря я гуляла под дождем, — неловко посмеиваясь, она пыталась слабо улыбнуться, но и это у нее на выходило.       Широ чувствовал всю ее боль на себе. Он не отходил от нее и ухаживал целыми днями. Часто ему помогали Сакура и Рин. Однако, Рин куда лучше понимала, что происходит:        — Надо поместить ее внутрь магического барьера. Это отсрочит ее конец, но ненадолго… — Тосаку охватывало отчаяние. Она, как и Широ была бесполезна. Она прекрасно понимала, что можно отсрочить ее смерть, но непоправимого избежать не получалось. Тосака тихо всхлипнула. — Все не должно было быть так… ***        — Эй, Широ, — однажды спросила Иллия. Тогда она еще могла говорить. Она не двигалась. Она только могла шевелить ртом, но даже это стоило ей огромных усилий. — Ты же говорил, что хочешь стать Героем Справедливости?        — Да… Давно, я обещал Кирицугу стать героем, но… — голос Эмии засипел и он резко замолчал, не в силах подавить эмоции. Смысл от его геройства, если части его семьи вот-вот не станет? Одинокая слеза покатилась по его щеке. Парень прикрыл свое лицо рукой. На душе скребли кошки, ему настолько было больно за свою сестру, что он готов был отдать свою жизнь, только бы ее страдания закончились. Он не желал ей смерти — он желал ей мира и спокойствия. Он не хотел, чтобы она плакала, он хотел, чтобы она просто заснула. Легко и приятно. Чтобы ей снились приятные сны и она больше никогда не испытывала боли.        — Широ… Пообещай мне… Стать Героем… Своим идеальным героем и моим идеальным… Следуй своим идеалам… И… Пожалуйста, — на ее глаза навернулись слезы, — Пожалуйста… Не забывай… Меня…        — …Обещаю… — Твердо вымолвил Эмия. Это было ее последней просьбой. Он поклялся исполнить ее, чего бы ему это не стоило. — Я никогда не забуду тебя, Иллия…        — Я… Рада… Спасибо за все… Братик… — ее глаза начали медленно закрываться. — Тут так… Тепло… То был последний раз, когда она говорила. ***        Ее тело похоронили. Рядом с Кирицугу. Широ постоянно наведывался сюда и каждый раз вспоминал ее последние слова. Он во что бы то ни стало станет им — Героем. Тем героем, которым его видела Иллия. Тем героем, которым он пообещал стать.       А каждую зиму он вспоминал ее — Дочь Зимы Иллию.