Тайная любовь пожирателя.

В школе чародейства и волшебства "Хогвартс" каждый год происходило что-то новое и захватывающее, по крайней мере с тех времён, как в знаменитой школе начал своё обучение никто иной, как сам Гарри Поттер. Наверное, только с тех пор Хогвартс стал самой главной целью Волан-де-Морта. Пусть теперь в нём не было также безопасно, как это было во времена Мародёров, но никто даже не допустил мысль о том, чтобы бросить школу. Все были уверены, что Дамблдор, хоть он уже и был стар и болен, но все-таки сможет защитить учеников. Дамблдор во все времена, даже самые темные и коварные, мог внушить доверие. Четвёртый курс также не оказался без маленького путешествия, только уже не для одного Гарри Поттера и его друзей, а для целых трёх школ - Хогвартса, Дурмстранга и Шармбатона. А если быть точным, для трёх представителей по каждому из одной волшебной школы. Тысячи студентов сорвались с уроков, чтобы увидеть, как откуда-то из ярко-синего неба вдалеке появились летающие крылатые существа, везущие по воздуху небольшую карету, в которой, казалось бы, не смогло бы уместиться и двух человек. Через мгновение изумленные взгляды детей и преподавателей уже были направлены на Чёрное Озеро. Сначала на воде стала ощущаться небольшая вибрация, а затем и волны, которые окатили берега школы. И вот перед нами, прямо из-под воды появился оромный корабль, окрашенный в ярко-алые цвета, которые на солнце казались еще ярче. Но и это было еще далеко не все. Следом за студентами Дурмстранга и Шармбатона на территории Хогвартса появились работники Министерства Магии, несущие в руках большой кубок, как предположила Гермиона. Конечно, в этой большой толпе были и знаменитое Золотое Трио - так прозвали Гарри Поттера и его двух лучших друзей, Гермиону Грейнджер и Рона Уизли. — Ого! — Воскликнул рыжий. — А Люциус Малфой что тут забыл? Он, вроде, не состоит в числе судей Турнира Трёх Волшебников. Такое замечание удивило не только Рона, но и его друзей. — Наверное, приехал посмотреть на своего выродка! — снова воскликнул он. — Рон! Что за выражения? Как бы ты не относился к Малфою, нельзя так говорить, — отозвалась Гермиона, обернувшись к своему другу. — А с каких пор... Но тут Гарри посмел перебить этих двоих, поскольку старосты вместе с деканами четырёх факультетов собирали всех студентов на празднование приезда гостей и открытия Турнира всех в Большом зале. Теперь зал был украшен как на праздник. Должно быть, школьные эльфы так постарались. На столах красовалась еще более изысканная и аппетитная еда. Среди обычных блюд были даже те, о существовании которые многие даже и не подозревали. Помещение было битком набито людьми, что вряд ли, вдоволь наевшись, можно было вылезти отсюда живым. Внезапно со своего места поднялся Дамблдор, важным шагом выходя чуть вперед из-за стола. — Сонорус! — его голос раздался диким эхом по всему замку, поэтому некоторые пришлось закрыть уши, чтобы не оглохнуть. — Я приветствую вас, друзья! Все вы уже знаете, что в этом году у нас школе проходит Турнир Трёх Волшебников. Поэтому я прошу поприветствовать наших друзей с Шармбатонской Академии Магических Искусств и его директора, Мадам Максим. Когда, наконец, словно нежные феи, наполовину люди, наполовину вейлы во главе с директором будто влетели в зал, поразив всех своей красотой, Дамблдор вновь заговорил. — И наши друзья с севера и его директор, Игорь Каркаров. На этот раз восхищенные вздохи послышались с женской стороны зала. Помещение словно наполнилось огнём, когда в него вошли гордые сыновья севера, окутывая дам своим грозным взглядом. Выждав пару минут, директор продолжил свою речь. — Было подписано, что главным судьёй Турнира станет Бартемиус Крауч, но... — сделав паузу и посмотрев в сторону слизеринского стола, он продолжил. — По семейным причинам он не может находиться в данный момент, как и весь год, в роли судьи. Поэтому... Прошу поприветствовать нового судью, Люциуса Малфоя. Послышались свисты со стола студентов Слизерина в поддержку отца их друга и сокурсника. Со стола остальных факультетов, напротив, слышались лишь разочарованные вздохи и недовольные восклицания. Никто не был согласен с решением Дамблдора выставить Малфоя-старшего в главные судьи. Было понятно, что теперь Турнир не закончится честно, как предполагали все. Всем было известно, что Малфои никогда не действовали честно и теперь выиграть было невозможно. Так или иначе, теперь героем Хогвартса да и всего Турнира будет его собственный сын, что тут гадать... — Я рад находиться здесь, особенно в такой важный и радостный день для вас, — как обычно ухмыльнулся Люциус, когда оказался рядом с Дамблдором. — Пусть далеко не все, а лишь один сможет преодолеть это сложное и необычное приключение, но, должен признаться, в ходе этого Турнира один из вас может погибнуть, чего я бы не хотел… Старший Малфой бросил быстрый ледяной взгляд на гриффиндорский стол, будто искал кого-то глазами и, должно быть, нашел. Его взор остановился на Гермионе, которая во все уши слушала его, слегка раскрыв рот. Но, почувствовав долгий взгляд Люциуса на себе, она вздрогнула, будто по её коже пробежали мурашки. То ли от ужаса, то ли от смущения того факта, что на нее, не отрывая глаз и изучая, смотрело чуть ли не само зло. От этой мысли ей стало смешно. Когда, наконец, маленькое празднование открытия Турнира подошло к концу, все, как обычно, отправились по своим делам. Многие были в предвкушении самых опасных заданий, но это их мало волновало. Все были одурманены тем, что услышали от Люциуса Малфоя. По его словам, тот, кто выиграет Турнир Трёх Волшебников навсегда обретёт вечную славу. Но и не только. Также в придачу победителю пойдёт тысяча галлеонов, что тоже не мало привлекало еще зеленых студентов. К сожалению Гарри и Рона, только совершеннолетние ученики могли участвовать в таком опасном приключении. Значит, что Малфой-младший никак не мог стать победителем или просто участником Турнира, наверное, к великому сожалению для его отца. Но ведь они не знали, что Малфой-старший вовсе не для этого вызвался стать главным судьёй Турнира… Сам Турнир должен был начаться только через месяц после приезда всех школ и выбора победителей. А пока шли обычные учебные дни, все только и делали, что хвалились собой и говорили, что смогли бы в легкую расправиться с самым ужасным троллем или даже драконом. Конечно, всего они не знали. И вот настал час, когда Кубок Огня должен был выбрать трёх победителей. Но вот только… К удивлению всех присутствующих, в кубке оказалось имя Гарри Поттера. И Люциус принял решение, что выбор кубка неоспорим, и Гарри придётся участвовать в любом случае. — Да это же ясно, что Малфой-старший что-то задумал, Гермиона! — крикнул Рон, возвращаясь в гостиную. — Это они, пожиратели во главе с этим недоноском решили убить Гарри. Держу пари, что это Малфой кинул его имя в Кубок Огня. Гермиона на секунду задумалась. А ведь Рон был прав. Но правила Турнира нельзя нарушить. Гарри обязан участвовать, хочет он того или нет. — Я знаю, Рон, знаю… — Гермиона-все-знающая-Грейнджер впервые не знала, что делать и как поступить в этой ситуации. — Может, можно как-то поговорить с Дамблдором. Или с Люциусом… На последнего, она, конечно, не надеялась. Все это было более, чем странно. — Нам нужно немедленно отправиться к Дамблдору! — всё никак не унимался Уизли. — Кто послушает двух четырнадцатилетних волшебников? Решение кубка священно, ты же знаешь. А правила только ради одного участника не могут поменять, ты же сам понимаешь. Оба они были правы. У Гарри нет выхода. Сам Поттер шёл рядом с ними в полном молчании, обдумывая, как же он, на три года младше как возрастом, так и опытом, обойдет еще трёх соперников…Да и вообще, выживет ли он? Неожиданно их молчание нарушила профессор МакГонагалл, которая плавно появилась из-за угла, словно кошка. — Мисс Грейнджер! — воскликнула она, пробудив каждого из них от ужасных мыслей в их головах. — Как раз вы-то мне и нужны. Идёмте за мной. Выслушав шутливое замечание по поводу того, что если Гермиону не прикончат в кабинете директора, то она может со спокойной душой отправляться в гостиную Гриффиндора. Если же нет, то Плакса Миртл с радостью примет молодую волшебницу жить с ней в туалете. Грейнджер, фыркнув на рыжего, гордо подняла обиженную мордашку и пошла вслед за профессором. Дорога до кабинета директора оказалась недолгой, поскольку мысли девушки все еще были заняты решением проблемы Гарри. Хотя вряд ли тут было какое-то решение. Уже через пару мгновений они стояли в кабинете Дамблдора, ожидая его самого. — Подождите здесь, пожалуйста. Я схожу за директором. Тут Гермиона поняла, что совершенно забыла спросить у профессора МакГонагалл о том, что же она тут делает в такое позднее время. Приняв это за свою неосмотрительность, она принялась ждать. Ожидание было долгим, как показалось ей. В кабинете было темно, лишь пара настольных свечей горели по углам кабинета. На самом верхнем шкафу покоилась в мирном сне распределяющая шляпа, тихо постанывая и похрапывая. На столе у директора стояла большая клетка, в котором сидел Фоукс, птица феникс. Гермиона была наслышана, что патронусом Дамблдора также был феникс. Птица, заметив девушку, немного приоткрыла сонные глаза, будто боялась, что та его схватит. Грейнджер сделала медленные, но уверенные шаги к Фоуксу, не зная, как тот отреагирует на её присутствие. Но его это не смутило, поэтому она плавно пропустила свою руку вглубь клетки и стала гладить птицу, восхищаясь ее ярко-красным окрасом. Гермиона снова оглядела кабинет. На стенах висели картины бывших директоров Хогвартса, которые также спали мирным сном. Всё свободное место кабинета было напрочь забито старинными книгами, о которых она даже мечтать не могла. «Вот бы прочесть их!», — подумала гриффиндорка. Неудивительно, что Альбус Дамблдор был настолько умён и образован. За это его и уважали. Еще одним источником света был Омут памяти, который излучал яркий свет в одном из дальних углов печального кабинета. Гермиона отправилась изучать его, потому что раньше она не видела подобное так близко. Заглянув в него, она увидела самые разные воспоминания. Но остановилась на одном… В Омуте неожиданно всплыло изображение беседующих профессоров, Дамблдора и МакГонагалл, с Люциусом Малфоем. Ей стало интересно, какие дела могут быть у них с пожирателем. Хотя это и было не её дело, сдержать своё любопытство она всё же не могла. Резкий шаг вперёд, и она окунулась в само воспоминание. — Что привело вас сюда в такой поздний час? — заинтересованно взглянул Дамблдор куда-то будто вглубь Гермионы. Но она тут же поняла, что смотрел он вовсе не на неё, а на Малфоя, что был позади. Девушка отошла, чтобы чётко видеть, кто присутствует здесь. На Астрономической башне были всего трое — директор, Минерва МакГонагалл и Люциус Малфой. — Я впервые буду говорить от сердца, Альбус, — уверенно, все также по-малфоевски ответил блондин. Дамблдор сдвинул брови, не понимая, что он имеет ввиду. Но дал продолжить, слегка кивнув головой. — Я никогда не был по-настоящему верен Тёмному Лорду. Тут старик нахмурился еще сильнее, пытаясь понять, лжёт Малфой-старший или нет. МакГонагалл также смотрела на пожирателя с явным непониманием. — Пожалуйста, продолжайте, — спокойно произнёс директор. Но Люциус молчал, не зная, как сказать то, что хочет сказать. Наконец, собрав всю волю в кулак, он начал говорить дрожащим голосом. — Я хочу, чтобы Вы защитили одного человека, который учится здесь. Наверняка, он имел ввиду своего сына. На кого, кроме как на самого себя и своего выродка, ему было не плевать? Дамблдор вскинул бровь. — А что я получу взамен? — продолжал он со спокойным голосом, словно не был удивлён просьбой пожирателя. — Что угодно, сэр. Декан Гриффиндора напротив, была крайне удивлена тем, что Малфой просил помощи у Дамблдора. Все знали, что Малфои никогда особо не доверяли их директору. Но когда дело касается родного сына, чего только не сделаешь…. — А что угрожает Драко? — непонимающе спросила профессор. Наверное, этот вопрос волновал не только её, но и Гермиону тоже. Длинное молчание воцарилось на Астрономической башне, будто этого вопроса не прозвучало. Гермиона была не меньше заинтересована в ответе Малфоя. Но его ответ ошеломил не только её. — Я не говорил ничего о Драко. Неожиданный толчок пришелся в грудь девушки. Это означало только одно, что, по-видимому, она слишком увлеклась рассматриванием чужих воспоминаний. Когда Грейнджер открыла глаза, то заметила, что сидит на полу, а у Омута памяти стоит директор. — Сделаем вид, что Вы, мисс Грейнджер, этого не видели, — сказал Дамблдор, поднеся указательный палец к губам. Студентка неуверенно кивнула и поднялась с пола, когда профессор пригласил её обменять пол на удобный стул. Спустя мгновение он стал говорить что-то о её учебе и успеваемости, но Гермиона уже его не слушала. Он думала о том, кто же ещё был важной частью жизни Люциуса Малфоя, кроме его собственного сына?