Ему больше не страшно

      Стэна поражало то, насколько Билл изменился за эти три года. Сейчас его нельзя было назвать неудачником, это слово лишь присутствовало в названии их клуба и как память того, кем он был в прошлом. Он стал гораздо меньше заикаться, сводя дефект своей речи к минимуму — походы к разнообразным врачам не прошли впустую. Даже поведение, жесты и мимика изменились, выражая какую-то непоколебимую самоуверенность. Первый урок — биология, и Стэн бы рад пропустить его за ненадобностью, потому что этими гипоталамусами и рибонуклеиновыми кислотами учебная программа школы навсегда отбивает у него желание становиться медиком, но Билл идёт. Идёт и очень рьяно подталкивает к этому Стэна — подмигивает, щурит свои невозможные глаза из-под длинной челки и заливисто смеётся, совершенно и абсолютно игнорируя бросаемые в его стороны мечтательные взгляды девчонок. — Урис, даже не думай не идти, -они идут по коридору, соприкасаясь плечами, и Билл как-то криво улыбается одним уголком губ. — Биологичка убьет меня, если я пропущу хоть одно занятие, а без тебя я там и десяти минут высидеть не смогу. Он поворачивает голову к Стэнли и слабо хмыкает, как бы говоря: «ты же знаешь». Поэтому Стэн идёт. Он прекрасно знает о натянутых отношениях учительницы и Билла, так что просто не может оставить его одного, предпочитая его весенним солнечным лучам. По дороге из школы их настигает холодный дождь, быстро поглощающий пыльные дороги и затхлый воздух, предоставляя возможность вдохнуть свежего запаха озона. Они смеются и пихают друг друга локтями, перепрыгивая через успевшие набежать лужи, бегут к дому Денбро — проект по истории старого Дерри может послужить хорошим предлогом, чтобы славно провести время за поеданием пиццы и просмотра фильма в приятной компании. В доме никого нет. Зайдя, Билл первым делом ставит чайник, на ходу скидывая промокшую насквозь ветровку. — По-по-пошли ко мне, я дам тебе сухую одежду, — он кивает Стену, забирая у него потемневшее от воды худи, аккуратно вешает его сушиться и идёт наверх. Пробиваемый мелкой дрожью замерзший Урис поднимается вслед за ним, громко стуча зубами. Денбро дал ему свой любимый шерстяной свитер и пижамные штаны, и если последние можно было закатать, то свитер свисал длинными рукавами, а полы доставали едва ли не до бедер — Стэн упустил тот момент, когда друг перерос его на полголовы. Должно сказать, что тело у Билла что надо — длинные стройные ноги, достаточно узкая для парня талия, плоский живот широкие плечи, -это Стэн заметил ещё давно и мельком наблюдая за тем, как друг стаскивает с себя буквально прилипшую одежду, чувствует мурашки, покалывание которых вызвано отнюдь не холодом проливного дождя. Через пятнадцать минут они уже сидели в гостиной рядом с коробками пиццы и пили чай, по своему обыкновению дурачась и споря: — Они бы выиграли, если бы этот идиот Уорден умел пользоваться мозгами. Урис слегка раздраженно мотнул головой, воспроизводя картинки недавно прошедшей игры. — Ты п-правда думаешь, что они у-у него есть? — Билл посмотрел на Стэна и широко улыбнулся, беззвучно смеясь. Они бы сидели так ещё очень долго, целую ночь, потому что моменты легкой непринужденности выдаются им крайне редко, но в связи с погодными условиями в городе отключили электричество. Его обычно всегда отключали во время грозы и сильного дождя. — Билл, — под стук быстро заходящегося сердца Стэн резко повернул голову в сторону, где сидел Денбро, и на его кисть тут же легла ладонь. — Тшшш, я тут, не бойся, — да, Билл помнил о паническом страхе друга, как в подтверждение его ладонь несильно сжали, — я б-буду рядом. После последней встречи с клоуном все неудачники обрели что-то для себя. Ричи с Эдди друг друга, из страха потерять и никогда не признаться. Беверли узнала о чувствах Бена и они вместе свалили из этого города, навстречу судьбе и светлому будущему. Майк отпустил погибших родителей. Билл же обзавелся наконец спокойствием. Он смог извиниться перед призраком Джорджи и проститься с ним. А Стэн же, в свою очередь обрел страх. Сковывающий тело, вводящий разум в оцепенение, сжимающий горло рукой в скользких белых перчатках, перекрывая доступ к кислороду. Но сейчас, когда теплая чужая рука накрывает его, ему не страшно, он знает — Большой Билл сможет его защитить. Его Билл, как любил называть его Урис про себя. — Идем, — Денбро тянет его на себя, и тот поспешно встает и идет за ним в кромешной тьме, чуть ли не прижимаясь всем телом и спотыкаясь о ступеньки. Он подводит Стэна к кровати в своей комнате и только тогда отпускает его руку, и то лишь для того, чтобы тот смог залезть под одеяло и улечься, затем ложится следом, близко-близко, так, что Урис слышит каким набатом стучит его сердце. Билл переплетает их пальцы, и Стэну щекотно от того, какие импульсы вызывают в его организме прикосновения Билла. Урис чувствует, почти физически ощущает, как брюнет глубоко что-то обдумывает. Стэн любил такие моменты. Любил смотреть на Билла, из раза в раз заново изучая каждый миллиметр его лица, мечтая провести по пухлым губам кончиками пальцев. А сейчас он просто лежит рядом и слушает размеренное дыхание парня рядом с собой; от того еле уловимо пахнет древесиной — любимым парфюмом Стэна — и дождём. С очередным раскатом грома Урис почувствовал, как чужие пальцы медленно и осторожно перебирают его кудри, разбросанные по подушке, пропускают сквозь ещё влажные пряди, массируя кожу головы, и Стэн почти млеет от таких прикосновений. Первая вспышка молнии рассекла небо, на секунду освещая комнату белым светом — плакаты групп, фигурки супергероев, стопки пластинок и журналов, рисунки. Он прикрыл глаза и в следующую секунду почувствовал чужие губы на своих, отчего сердце зашлось в сумасшедшем ритме и казалось может пробить грудную клетку и выбиться наружу. Это нельзя назвать поцелуем, просто прикосновение чужих теплых губ, которое уносит душу Стэна Уриса кажется на самые небеса, а воздух из легкий выбивает почище чем удар Генри Бауэрса. Он неверяще распахивает глаза и смотрит на еле различимый силуэт нависающего над ним Денбро. -П-пожалуйста, не спрашивай н-ничего, -Билл откинулся на подушку и потер пальцами глаза, — я всё равно н-не смогу ничего тебе об-об-объяснить. Но Стэн и не собирался ничего спрашивать, он просто укладывает голову Биллу на плечо и, даже не обнимает, а лишь кладет руку на его талию, закрывая глаза. В голове не было никаких мыслей, будто бы всё, что происходило с ними сейчас  необычайно правильно. Стэн чувствовал чужое дыхание у себя на щеке и впервые за три года ему было не страшно засыпать в темноте.