Соло на ундервуде

Билл заглянул под ванну. Просунув под нее руку, он вслепую пошарил по холодному кафельному полу, однако все, что он смог там найти — лишь кудрявые клочки пыли. Перепачкав в ней весь нос, Билл громогласно расчихался. — Будь здоров! — крикнул Ричи из кухни. — Да куда ж ты ее запрятал, — ворчал себе под нос Билл, оттирая руки полотенцем. — Холодно, — лениво привалившись плечом к дверному косяку, Ричи склонил голову набок и насмешливо посмотрел на Билла. Он стоял в одной растянутой домашней футболке и трусах и поедал арахисовую пасту прямо из банки. Шел второй час ночи, а они по-прежнему играли в любимую игру Ричи: спрячь пишущую машинку Билла в разгар вдохновения и посмотри, как он будет беситься. И, черт, это срабатывало. Билл действительно чувствовал себя взбешенным. Словно неуклюжие танцоры, образы в его голове толпились, налетая друг на друга и создавая хаос. Слова занимались каким-то бесстыдством, вступали в табуированные инцестуальные связи и плодили монстров. Он чувствовал себя женщиной в разгар схваток, которой искусственно задержали роды. Он был зол. Хотелось взять в руки ремень и от всей души отшлепать им Балабола прямо по его бесстыжей заднице. Но тот ведь только этого и добивался. В попытке позлить Билла, развлекался как мог. Сегодня у него было какое-то особенно пакостное и одновременно любвеобильное настроение. И когда такая дурь нападала на него, весь дом начинал ходить ходуном. Да и не только дом. В такие дни он заставлял Билла краснеть, злиться, задыхаться от негодования, и не только. Пока тот спал, Ричи мог измазать его лицо зубной пастой или написать что-нибудь на лбу, когда на следующее утро Биллу нужно было срочно бежать в издательство. Он мог зажать его в каком-нибудь общественном месте или, спрятав руку под длинную скатерть, подрочить прямо во время ужина с друзьями. Втянуть в очередную дурацкую авантюру, вроде той, что они провернули на прошлой неделе, когда пробрались на свадьбу совершенно незнакомых людей, представившись чужими именами. Ричи тогда спровоцировал просто фееричный скандал, а затем, чтобы никто не понял, откуда ноги растут, на время улизнул из гущи событий, после чего ворвался обратно в самый решающий момент и помирил всех гостей. Совет да любовь, кричал Тозиер и лез целоваться к чьей-то маме. В общем, он был невыносим. Совершенно, абсолютно невыносим. Билл решил, что из принципа не будет поддаваться на эту откровенную провокацию. Да, ему очень нравилось писать на своем старом-добром ундервуде, стучать пальцами по клавишам-кнопкам, выбивая тот особый ритм, от которого он словно входил в транс. В такие минуты его душа на время словно улетала куда-то вдаль. Тогда он не слышал ничего, кроме голосов своих героев и звуков создаваемого им мира. И это было хорошо, потому что, когда Билла захватывало вдохновение, комната становилась похожа на фронтовую полосу, наполненную шумом пулеметной очереди. Ричи жаловался, что от звуков машинки он скоро сойдет с ума, но это было не всерьез. Для таких случаев он даже приобрел себе огромные строительные наушники, которые надевал, когда хотел почитать или просто посидеть в тишине. Иногда Ричи ревновал. Ревновал по-черному. Однажды он сказал будто бы в шутку, что приведи он в один из таких дней в дом незнакомца, Денбро бы даже и не заметил этого, хоть бы они и трахались прямо у него под носом. Ричи все еще стоял, подперев плечом душевую кабину, задрав футболку, гладил свой плоский живот и бросал в сторону Билла жгучие и недвусмысленные взгляды. К черту, в сердцах подумал Билл и, пройдя мимо, толкнул его плечом. В конце концов, он ведь может писать на чем угодно, да хоть мелком на стенах, хоть кровью из носа. Билл вернулся к своему письменному столу и достал блокнот. Ричи прошел за ним. Походив вокруг Билла, он проскакал на одной ноге к проигрывателю и поставил пластинку The Penguins. Заиграла премерзкая «Earth Angel». Песня их юности. Раскачиваясь в такт музыке, Ричи подошел к Биллу и, забрав у него блокнот, продолжил саботировать работу: уселся сверху на колени, провел руками по груди и наклонился ближе. От него пахло арахисовой пастой и он откровенно мешал. — Я же сказал, Ричи, — Билл попытался произнести это как можно более убедительно. — У меня нет настроения. И ему тут же пришлось уворачиваться от очередного смазанного поцелуя в щеку. — Аппетит приходит во время еды, — не унимался Тозиер. Похоже сегодня он был явно настроен получить свое любым способом. — Ну давай потрахаемся, а то у меня скоро яйца зазвенят. Он ощутимо проехался по нему пахом, в ответ на это недвусмысленное действие Билл только пожал плечами: мол, не мои проблемы. — Сходи подрочи, если так хочется. Ричи тяжело вздохнул — Билл умел говорить нет, а он научился не обращать внимания на его отказы. — Работаешь сутками напролет, такими темпами скоро совсем облысеешь, друг мой, — он провел пальцами по редеющим вискам, и Билл устало прикрыл глаза. Он не любил эту тему и всячески игнорировал тот факт, что им давно не по восемнадцать. Первые седые волосы, раннее облысение — все это нагоняло тоску. И пусть лысел он вполне благородно, по линии лба, что еще больше открывало лицо, делая его по-мученически интеллигентным, признавать, что юность давно прошла, было немного больно. Будто уловив его настроение, Ричи сполз с него и, устроившись между разведенных коленей, провел ладонями по обтянутым джинсами крепким бедрам. Они долго смотрели друг другу в глаза, пока Билл не вздохнул, махнув рукой. — Ладно, валяй. Ричи закусил губу и радостно кивнул. Подперев голову рукой, Билл лениво наблюдал, как тот возится с его брюками. Чуть приподнялся, помогая ему стянуть с себя джинсы, затем белье. Как и его член, он слабо реагировал на происходящее, в отличие от Ричи, которого подобная безучастность, похоже, нисколько не смущала, и даже напротив — заставила широко улыбнуться и взяться за дело с каким-то поистине бесподобным усердием. Взяв еще мягкий член в ладонь, провел ей пару раз верх-вниз, обнажив головку, а затем наклонился и лизнул. Еще и еще. Не жалея слюны, провел вдоль ствола, толкнулся языком под уздечку. Он брал во всю длину, медленно полз языком, а затем втягивал щеки, создавая вакуум. И когда член в рту начал твердеть, Ричи задвигал головой еще быстрее, вырывая из горла Денбро резкие и прерывистые вздохи. — Ну как, здорово? — выпустив уже готовый член Билла изо рта, ехидно поинтересовался Тозиер. — Черт, — зашипел Билл. Стоило признать, этот засранец умел работать ртом. Причем во всех возможных смыслах. Однако, вместо того, чтобы признать очевидное, он посильнее перехватил густые волосы и, сжав кулак, дернул, заставляя Ричи вновь склонить голову и ткнуться носом в его стояк. Он двигал его головой, задавая сумасшедший темп, трахая горячий и влажный рот, насаживал до упора. Перед глазами все расплывалось, и если бы они продолжили в том же духе, то через пару минут Большой Билл уже был бы готов. Однако Ричи не позволил ему отделаться так легко. Уперев ладонь в живот, он отстранился. Бросив на Билла совершенно поплывший и жадный взгляд, он поднялся на ноги и, стянув с себя уже полностью влажное белье, молча развернулся, схватившись руками за край стола, выгнулся в пояснице, выставляя себя на обозрение. — Ричи, — почти страдальчески простонал Билл, во рту резко пересохло. Он поднялся, чуть не завалился сверху, так как запутался в собственных джинсах, все еще болтающихся где-то в районе щиколоток, провел ладонью по ягодице и оттянул. — Один раз. — Три, — выдохнул Ричи и посмотрел на него из-за плеча. — Ты мне должен, помнишь? Еще с прошлых выходных. — Мы будем торговаться или уже потрахаемся? — резонно поинтересовался Билл, сжав пальцами нежную кожу на внутренней стороне бедра. — Хорошо, два раза и я возвращаю машинку. — Договорились, — произнес Билл и потянулся к верхнему ящику стола. Достал презервативы и смазку. Секс-заначки, которые были распиханы Ричи по всему дому, потому что никогда неизвестно, где еще этому затейнику приспичит потрахаться. Уже разорвав упаковку, он на секунду задумался, а затем, отложив презерватив в сторону, взял смазку. Выдавив на пальцы немного бесцветной жидкости, он поднес их ко входу, примеряясь и дразня. Ричи дернулся и подался навстречу. Но Билл решил, что в этот раз он не будет торопиться. Настроение писать безвозвратно ушло, так что какая теперь разница. Они пошли на компромисс, но никто не говорил, что он не будет мстить. Задрав футболку, он погладил чувствительное место у поясницы, а затем надавил, заставляя Ричи прогнуться в спине. Билл трогал, оттягивал, погружая лишь кончики пальцев, а затем кружил ими по входу, задевал членом чувствительную кожу и пачкал чужие бедра смазкой, чем заставлял Ричи дрожать от возбуждения и скулить. — Ну же, Билл, прелюдия затянулась, как насчет того, чтобы перейти к более активным действиям? — нахально выдохнул он и потянулся рукой к стояку. — Положи руки на стол, — вместо ответа приказал ему Билл. — Руки на стол, чтобы я их видел, — Ричи дразнился и ерничал, но когда почувствовал, что Билл говорит серьезно, нехотя подчинился. — Ладно-ладно. Он позволил уложить себя на живот, выгнулся, полностью раскрываясь перед Биллом, а затем чуть не задохнулся, когда почувствовал, как сразу два пальца вошли в него почти без промедления. Длинные и невероятно ловкие, сейчас они двигались с трудом, заполняя собой жаркую тесноту, прокручивались и растягивали, медленно и мучительно. — Билл, пожалуйста, — Ричи удивился, не узнав свой собственный голос, сейчас он звучал настолько жалко, что захотелось врезать самому себе. А затем Биллу. Закрыться в туалете и закончить все вручную. Самому. Это лучше чем лежать вот так, распластавшись под этим сексуальным тираном, и терпеть всю эту невозможно томительную пытку. Он не хотел просить, правда не хотел, и все внутри него уже орало благим матом, потому что: — Серьезно, Билл, если ты сейчас же не сделаешь хоть что-нибудь, я сам тебя нагну и… Ох тыж! — Ричи задохнулся, широко раскрыв глаза и вцепившись пальцами в стол. Билл коварно усмехнулся и еще сильнее вдавил кончики пальцев в простату. — Ну как, здорово? — передразнил его Билл, разрабатывая рукой и прицельно насилуя пальцами то чувствительное место, от которого пальцы на чужих ногах поджимались, а бедный Ричи, уже окончательно потерявшись в собственных ощущениях, давился стонами, скулил и задыхался. — Нравится? — Ох боже, да. Да, вот так, сильнее. Черт-черт-черт! Билл послушно задвигал пальцами еще быстрее, и Ричи хватило пары движений внутри, чтобы протяжно застонать и излиться прямо на стол. Проехавшись вспотевшей и горящей щекой по прохладной поверхности, он выдохнул: — Дай сигарету, Билл. — Нет, — сглотнул Денбро, и, подхватив Ричи на руки, потащил его полностью расслабленного, довольного и затраханного, на кровать. — Куда ты меня тащишь? Черт, — желая зависнуть в этой послеоргазменной неге, Тозиер раздраженно запротестовал и даже начал брыкаться. — Я хочу курить, дай мне сигарету. — Мы еще не закончили, кажется, ты хотел кончить трижды, — напомнил ему Билл, а затем уложив на матрас, пристроился между разведенных коленей. — Я уже ничего не хочу, — лениво отмахнулся от него Ричи, Билл поймал его руку и, поцеловав в запястье, принялся стягивать с них остатки одежды. — Зато я хочу. — Блядь, ты серьезно? — Да, — ответил Билл и, подхватив Ричи под колени, поцеловал его глубоко и мокро. Ричи вяло отвечал, пока не почувствовал, как Билл, пристроившись удобнее, подтянул его к себе за бедра, и начал входить. Он попытался отползти, потому что комок нервов внутри все еще пульсировал и казался невозможно чувствительным. Одна мысль о повторном проникновении вызывала какое-то фантомное ощущение дискомфорта. — Билл, не надо, давай я лучше отсосу, хочешь? Билл замотал головой, качнулся и вошел почти наполовину. От распирающего ощущения Ричи ойкнул, зажмурился, крепко стиснув зубы, и проматерился. А затем чуть не подскочил, скинув Билла с кровати, потому что вспомнил. — Черт, Билл, резинки! Билл пару раз заторможено моргнул, а затем серьезно посмотрел на Ричи, после чего уложил того обратно на спину и спросил: — Ты занимался сексом с кем-то кроме меня? Ричи хотел соврать, мол, да, я ведь тот еще ловелас и меняю дам, как перчатки, но глядя в потемневшие глаза Билла он только медленно сглотнул и покачал головой. — Хорошо, тогда продолжим. И они продолжили. Медленно и плавно, лицом к лицу, резко, почти грубо — сзади, и глубоко и плавно, лежа на боку. Каждый раз, когда Билл погружался в него, Ричи запрокидывал голову, закатывая глаза от удовольствия. Билл умел трахаться, а когда у него было подходящее настроение, так и вовсе — делал это со всей душой. Он виртуозно менял позы, играя с углом проникновения, чередовал темп, то ускоряясь, то наоборот — сбавляя обороты, чтобы дать Ричи возможность отдышаться и прийти в себя. Они двигались-двигались-двигались, потрясающе синхронно, меняя рваные выдохи на чужие громкие стоны, и не сразу заметили, как потеряв контроль, вновь оказались лицом к лицу — в той позе с которой начали. И когда Билл заглянул ему в глаза, а затем переплел их пальцы, Ричи вскрикнул, выгнувшись дугой, после чего обхватил его дрожащими коленями и кончил во второй раз, забрызгав и перепачкав их животы. Он не сразу осознал, что Билл последовал за ним в ту же секунду, излившись внутри него горячо и бурно, как и то, что по щекам у него сейчас катились слезы. — Вау! Просто вау, — произнес все еще оглушенный оргазмом Билл, а затем встрепенулся и, подтянувшись на руках, обеспокоенно заглянул в лицо напротив. — Что? —  Тозиер непонимающе уставился в ответ. — Ты плачешь, — то ли спросил, то ли констатировал Билл. — Нет, — усмехнувшись, произнес Ричи, а затем провел рукой по щеке и пораженно распахнул глаза, почувствовав влагу на кончиках пальцев. — А нет, действительно плачу. Какой ужас. Старею, Билл, становлюсь сентиментальным. В ответ Денбро лишь усмехнулся и покачал головой, внутренне ликуя, что смог довести своего любимого Балабола до такого состояния. Потянувшись к прикроватной тумбочке, он стянул с нее большую стеклянную пепельницу и пачку красного Marlboro, после чего прикурил сразу две сигареты и передал одну Ричи. — Спасибо, — поблагодарил его Тозиер и с наслаждением затянулся. Докурив, он раздавил фильтр о пепельницу, поднялся с кровати и, едва заметно прихрамывая, заковылял в сторону ванной. — А машинку я спрятал там, куда ты никогда не заглядываешь, — крикнул он уже из коридора. — В корзину с твоими грязными носками. Решил, так сказать, напомнить тебе, что на этой неделе твоя очередь идти в прачечную. Зашумела вода, и Билл рассмеялся так легко и свободно, как иногда смеялись персонажи в его книгах, когда понимали, что весь ужас позади и они победили, как смеялся он сам еще в детстве, когда слушал страшные сказки про троллей, в которых главный герой обвел всех вокруг пальца. Он поднялся и, пританцовывая, пошел на шум воды, готовый к еще одному раунду. Рядом с Ричи он забывал про седину в волосах и редеющие виски. Сейчас ему снова было восемнадцать — и он был без ума от аппетитной задницы Ричи Тозиера.