***
Кошмары по ночам для меня не в новинку. Опять же благодаря Тому, я уже привык видеть пытки, кровь, мучения и агонию во снах. Но то, что я вижу каждую ночь сейчас, не идёт ни в какое сравнение с прежними грёзами. Он приходит ко мне ночью. У него семь обличий, и у каждого свой день. Безукоризненный студент в слизеринской форме является в понедельник. Комната, в которой мы находимся, похожа на один из заброшенных классов Хогвартса. В ней всего одна парта и кафедра преподавателя. Окон в классе нет, но приглушенное, тусклое пламя свечей наполняет его светом. Юноша сидит ровно, не горбится и не сутулится, при этом что-то записывает в свою тетрадь. Кроме неё на столе больше ничего нет. Я неизменно стою за кафедрой и наблюдаю за ним. Неуклюжим движением смахиваю чернильницу с кафедры, и парень вздрагивает, отрывает взгляд от страниц тетради и в упор смотрит на меня. В его глазах отражается непонимание и неподдельных страх. Он боится меня, и каждый раз шепчет один и тот же вопрос. — Почему ты убил меня? Я пытаюсь что-то сказать, как-то возразить. Но слова застревают в горле в момент, когда он задирает левый рукав мантии. «Я не хочу умирать». Совсем свежая надпись на светлой коже, из глубоких порезов сочится кровь. Сейчас я замечаю, что и ткань рукава пропитана ею. — Профессор Поттер, сколько я должен написать строк, чтобы вы не убивали меня? Его правая рука слегка подрагивает, но он пытается справиться с этим, крепче сжимая чёрное перо. — Я был хорошим мальчиком, профессор. Я не плакал, — его голос хриплый и тихий. — Вот, посмотрите, — он поднимается, выходит из-за парты и протягивает мне тетрадь, — уже почти половина. Подхожу ближе, чтобы лучше рассмотреть. Её невозможно не узнать. Это дневник Тома Реддла. Его дневник. Только страницы дневника не пусты, они исписаны единственной кровавой кричащей фразой. Беру из рук слизеринца тетрадь, задевая его обжигающе-ледяные пальцы. Как только крестраж оказывается в моих руках, парень кричит, падает на колени, сгибаясь пополам. Он скулит словно раненый зверь, правой рукой тянется куда-то к сердцу. Я хочу броситься к нему на помощь, но не могу пошевелиться. Ноги будто окаменели. Ещё один раздирающий мою душу вопль, и он отбрасывает что-то в сторону. Огромный желтоватый клык, перепачканный алой кровью. — За что, профессор? Я всего лишь хотел жить, — из последних сил произносит он и тут же замолкает, рухнув на холодный камень. Наконец, оцепенение спадает, и я подбегаю к нему. Опускаюсь рядом и укладываю его голову к себе на колени. Он смотрит на меня своими угасающими молящими глазами и беззвучно двигает губами. Но я знаю, о чем он просит. «Спаси меня». Пытаюсь нащупать пульс на шее, но безуспешно. Сердце не бьётся, оно остановилось. Прижимаю бесчувственное тело к себе, на глаза наворачиваются слезы. Он совсем юн, такой же, как я. Мы почти ровесники. Я не хотел его убивать, хотел помочь, но ничего не смог сделать. Мои руки перепачканы в крови. Снова. По вторникам конная прогулка средь густого леса и юноша в ободранной одежде, встречающийся мне на пути. Он выходит из ветхой хибары, держа в руках какой-то свёрток. Окрикнув парня, направляю коня в его сторону. Поравнявшись с ним, замечаю, насколько он худ и бледен. — Лорд! — склонившись, произносит юноша. — Это большая честь для меня! Он называет меня так, как к нему обращались его слуги, и преклоняется также низко, как это делали они. Он явно взволнован нашей встречей. — Это большая честь для меня, — повторяется парень, — вы лично пришли. Я все подготовил. И его тонкая ручка тянется ко мне, ладонь раскрывается. В ней лежит свёрток серой потёртой ткани. Тонкими пальцами левой руки он откидывает старую материю. На абсолютно неподходящей упаковке лежит массивное кольцо из золота с черным ромбообразным камнем. — Этого ведь достаточно, Лорд Поттер? Вы сохраните мне жизнь? — с надеждой во взгляде и голосе спрашивает парень. Взяв кольцо, я ощущаю приятное тепло, которое расходится по всему телу. Вещь ощущается словно родная. Внимательно рассматривая камень, замечаю продольную трещину. И в этот самый миг я слышу крик мальчишки. Переведя взгляд с кольца на парня, я вижу, как меч, который я сжимаю в своей руке, насквозь пронзает юношу. Он кашляет, из его рта вытекает тёмная кровь. Руками он отчаянно хватается за лезвие меча и делает шаг вперёд, отчего меч ещё глубже проникает в плоть. — Спасите меня, Лорд, — слабо хрипит он, — пожалуйста. Мной овладевает паника. Я не помню, откуда взялся меч, и не помню даже скользящей мысли о желании навредить ему. И я хочу спасти его, но не могу. Снова ничего не могу сделать. Слишком поздно. Рукоять клинка выскальзывает, и без поддержки хрупкое тело падает наземь. Засохшая безжизненная трава окрашивается в красный. В среду бал-маскарад. Старинный замок, чем-то похожий на Хогвартс. Сотни гостей в разнообразных сказочных костюмах, их лица скрыты масками. Я стою в тёмном углу и осматриваю эту праздничную феерию. В моей руке бокал с напитком. Пробую на вкус и ощущаю обжигающий горький огонь. Вдруг, звуки бала будто смолкают, и я слышу лишь оглушающий приближающийся стук каблуков. Поворачиваю голову на звук и вижу грациозно плывущую ко мне девушку. Как и у всех присутствующих, её лицо скрыто маской. Но я уверен, что она прекрасна. Длинные смоляные локоны, словно шёлк, струятся по её фарфоровым плечам. Её чело венчает тонкая диадема, украшенная темным крупным сапфиром и россыпью бриллиантов, которые словно далёкие звезды сияют в ночном небе. Платье глубокого синего цвета с невероятно туго зашнурованным корсетом подчёркивает точёную талию. Пышные юбки шуршат по полу. Она совсем близко. Игривая улыбка на алых устах. — Подарите мне танец, Лорд, — сладко просит леди. И будто под гипнозом, я иду за ней, околдованный и очарованный её красотой. Мы кружимся в танце под беззвучную музыку призрачного оркестра. Вокруг ни единой души, лишь мы вдвоём. — Вы очень щедры, мой Лорд, — шепчет мне на ухо незнакомка, когда танец окончен. — Я надеюсь, вы исполните мою последнюю просьбу? Чуть отстраняюсь, чтобы заглянуть в её тёмные глаза, ожидая продолжения. Моя прекрасная леди отпускает мою руку и делает шаг назад. По щелчку изящных пальцев иллюзия спадает. Он, снова он. Прекрасная диадема превратилась в ошейник, который сдавливает его шею. — Гарри, — скулит он, пытаясь освободиться от оков, — спаси меня. Без промедлений я оказываюсь рядом с ним, нужно найти застёжку или замок на ошейнике. Смертоносная удавка нещадно впивается в кожу, он задыхается, закатывает глаза, падает на колени. Но стоит мне коснуться холодного металла, как парня охватывает пламя. Он горит. Удавка не позволяет крику вырваться из горла, но в его глазах отражён неописуемый ужас и мольба. В этот момент, наконец, вспоминаю, что я маг. Волшебная палочка тут же скользит в мою руку. Безуспешно пытаюсь потушить огонь. Адское пламя поглотило его тело полностью. Внезапный порыв ветра, непонятно откуда возникший в пустом зале, унёс пепел с собой. Четверг — день чаепития. Замерев в дверном проёме, я пытаюсь осмотреться. Роскошно обставленная комната, яркие лучи света прорываются сквозь воздушную тюль, заполняя пространство собой. Слишком много золота в убранстве, игривые блики ослепляют. На кофейном столике стоит поднос с горячим чаем. В кресле спиной ко мне сидит мужчина. Из-за высокой спинки я вижу лишь чёрную макушку. — Гарри, — приветствует он меня, — проходи. Ты как раз вовремя. Делаю несколько неуверенных шагов к центру комнаты. Он абсолютно расслаблен, сидит с закрытыми глазами, наслаждаясь тёплыми лучами, которые скользят по его лицу. Занимаю кресло напротив и продолжаю рассматривать мужчину. Он красив: гладкие черные волосы почти до плеч, тонкая, изогнутая линия бровей, аккуратный прямой нос, длинные тенистые ресницы, острые скулы, чуть приоткрытые губы цвета спелой вишни. Он улыбается чему-то и открывает глаза. В темных омутах блещет свет. — Скажи мне, Гарри, — в его руке появляется золотая чаша, — ты ответишь на мой вопрос? — Какой вопрос? — непонимающе спрашиваю я. — Почему? — спокойно отвечает мужчина. — Я не понимаю. Что «почему»? — никак не могу взять в толк, чего он хочет от меня. — Почему ты меня убиваешь? Неужели я не достоин второго шанса? И я не знаю, что ему ответить. Ведь я не желал и не желаю ему смерти. Я лишь хотел, чтобы война закончилась. — Я не хотел, — почти неслышно произношу. — Когда все это прекратится? — Тогда, когда ты ответишь на свой главный вопрос, — он подносит чашу к губам, но, не делая глотка, продолжает. — Когда ты решишь для себя, чего ты действительно хочешь, все прекратится, Гарри. Золото кубка соприкасается с его устами, пара глотков, и чаша выскальзывает из его руки, падая на светлый ковёр, который окрашивает абстрактным багровым рисунком. — Это больно, Гарри, — тяжело дыша, вымученно говорит он. — Прошу тебя, спаси. Но сделать я ничего не успеваю, отравленное вино почти мгновенно забирает его жизнь. В его открытых глазах замерли отголоски последнего желания — желания жить. В пятницу встреча у подземного мёртвого озера. Мрачная сырая пещера. Сквозь отверстие в каменном пологе льётся тонкий лучик света, отражаясь в водной глади, он похож на ночное светило. В каменном пространстве неуютно и зябко. Продвигаюсь внутрь по узкому проходу наощупь, до меня все отчётливее доносится неприятный могильный запах. Эта пещера пропитана вкусом смерти. Эхом разносятся слова заклинания — «Люмос Максима». Теперь окружение видно гораздо чётче. Я сразу замечаю его. Он стоит на границе берега. Темные воды кажутся спокойными. Но что-то подсказывает мне, что это лишь иллюзия. — Ты ещё не нашёл ответ? — поворачиваясь ко мне лицом, интересуется мужчина. — Я не знаю, где искать, — и это чистая правда. — Жаль, — раздался его огорчённый голос, — но я буду ждать столько, сколько потребуется. Глядя мне в глаза, он пятится назад, вступая в холодные опасные воды. Что-то блеснуло в свете Люмоса — цепочка с медальоном. Воды забурлили, из их глубин что-то поднимается. Инфери. Они тянут свои гнилые руки к нему, облепляют со всех сторон и забирают с собой на дно. Пока я спускаюсь к озеру, его поверхность покрывается льдом, надёжно скрывая мёртвых обитателей и его. Ступая на коварную поверхность, предсказуемо поскальзываюсь и, упав, ударяюсь головой о твёрдый лёд. На мгновение в глазах темнеет. Желание помочь сильнее боли. Я должен хоть раз предотвратить этот кошмар. С помощью Редукто пытаюсь разбить ледяную твердь, но она не поддаётся. Отчаянно начинаю бить кулаками о барьер, разбивая их в кровь. Я чувствую жгучую боль и полную беспомощность. Вдруг, из-под толщи неразрушимого льда что-то начинает светиться. Припав к поверхности, всматриваюсь вглубь. На дне мёртвого озера озарённый магическим светом лежит он. Его руки раскинуты в стороны, глаза закрыты. Черты лица спокойны, он… умиротворён? Непроизвольно из глаз начинают капать слезы. Меч насквозь пронзил его тело, проходя сквозь медальон, который и является источником света. В субботу поход в террариум. Тот самый, в котором я был далёкие семь лет назад, с тем лишь дополнением, что за стеклом вольера стоит он, а не огромная змея. Он подходит ближе, опаляя своим дыханием защитный барьер. Стекло запотевает. Мужчина рисует длинным указательным пальцем знак вопроса и пристально смотрит на меня. У меня же до сих пор нет ответа. Волшебной палочки нет со мной, поэтому я мысленно желаю, чтобы стекло исчезло, хочу освободить Тома. Но преграда не столь хрупка, как кажется, прозрачное стекло по-прежнему на месте. Пленник улыбается мне и отходит назад, усаживаясь на ствол какого-то поваленного тропического дерева. В это мгновение стекло рушится, но не опадает. Острые пластины отделяются и зависают в воздухе. Мужчина ложится на спину, растягивается на широком стволе чёрного дерева. Взгляд его устремлён ко мне. — У меня никогда не было дома, Гарри, — начинает он. — Я был лишён всего. Помоги мне обрести своё место в этом мире. Спаси меня, Гарри. Лишь тебе это под силу. Прозрачные осколки начинают движение, паря в воздухе, они стремительно мчатся к нему, кружа, будто стая грифов над своей добычей. Том закрывает глаза и отворачивается от меня. Самый большой осколок зависает в паре метров прямо над шеей Тома. Со свистом разрезая воздух, он несётся вниз. Безжалостная гильотина обезглавливает мужчину, окрашенная кровью, она застыла вертикально, пробивая дерево. Это снова произошло. А я, стоя истуканом, лишь смотрел. Наступления воскресенья я боюсь больше всего, потому как там будет мой самый страшный из кошмаров — магловский сиротский приют. Сплошная непроглядная темень. На улице льёт сильный дождь, задувает пронизывающий ветер, сверкают молнии. Лишь благодаря их вспышкам можно разглядеть табличку с надписью на стене здания, перед которым я стою. «Приют Вула». В правой руке ощущается приятное тепло, исходящее от волшебной палочки. Простенькое Алохомора отворяет запертую дверь. Захожу внутрь, там тишина. Все правильно, ведь поздней ночью дети должны мирно спать в своих кроватках. Парящая передо мной сфера Люмоса освещает путь. Я знаю, куда мне нужно. Четыре шага вперёд, два лестничных пролёта и двадцать четыре ступени, семь шагов налево, и я стою перед серой потёртой дверью. Открываю дверь и замираю в дверном проёме. Очередной раскат грома и ослепляющая вспышка молнии. В центре небольшой комнатушки стоит детская кроватка. Дитя в ней спит, его не пугает буйство стихии. Бесшумно переступаю порог и приближаюсь к беззащитному ребёнку. Малышу на вид чуть больше года, хотя могу и ошибаться. Будто ощущая мой пристальный взгляд, он начинает ворочаться и хмуриться. Через мгновение его глазки открываются. Дитя смотрит на меня сонно и неосознанно. Очередная вспышка позволяет рассмотреть цвет глаз. Зелёные. Малышу неуютно и, видимо, страшно, он начинает плакать. Но в этом сне у меня нет желания ему помочь или успокоить. Его крик меня раздражает, и я знаю лишь один способ, как его прекратить. Все очень просто, всего два слова. Палочка направлена прямо на младенца. — Авада Кедавра, — чужим голосом вырываются смертельные слова, изумрудный луч стремится к ребёнку, ещё секунда и все закончится. Так и есть, я чувствую, что растворяюсь, превращаюсь в бесформенную сущность. Меня больше нет. К сожалению, я не хозяин своим снам. Все это повторяется ежедневно, с небольшими дополнениями. Каждую ночь, снова и снова, я убиваю его. Убиваю частицу себя. Это чувство пустоты на месте осколка его души не даёт мне покоя. Невыносимо. Почему я хочу вернуть его? Не понимаю, но это самое заветное, самое тайное желание. Без него меня нет. Это лишь пустая оболочка. Том нужен мне, чтобы ощутить себя живым, настоящим. Пусть потом весь мир ополчится против меня, но я должен попробовать. Нет, не так, не попробовать, а заполучить желаемое. Нет ничего невозможного. Уверен в этом, ведь, раньше я и предположить не мог, что магия действительно существует. Сейчас меня сравнивают с Мерлином. Так почему бы не проверить, насколько я силен. Титул Повелителя Смерти даётся не просто так. Она подчинится мне и вернёт все, что посмела забрать. Том хотел жить, хотел получить второй шанс. И я смогу исполнить его желание.***
Год я боролся со своими призраками. Днём истязал себя тяжёлыми думами, взвешивая факты, пытаясь предугадать возможные последствия. Ночью переживал самые худшие из своих кошмаров. Своим внешним видом я пугал друзей. Отдалённое сходство с человеком, теперь я больше похож на ожившего мертвеца. Бледная кожа, которой уже давно не касались лучи солнца, черные круги под глазами, непослушные волосы отрасли, похудел ещё сильнее, потому как кусок в горло не лезет, и только стараниями верного Кричера, который насильно впихивал в меня пищу, я ещё могу стоять на ногах. Мне было страшно признаться самому себе, чего я хочу. И я боялся воплотить своё желание. Терзания, сомнения, тревога, непрекращающееся самокопание. Но спустя напряжённый год я смог найти ответ на свой вопрос. Мне нечего терять, ничто меня не держит в Англии. Гарри Поттер — это имя, которое мне противно, которое притягивает к себе излишнее внимание, сплетни и слухи. Сейчас я вправе самостоятельно сделать выбор и решить, как жить дальше. Я больше не боюсь.***
Поблагодарив старину Кричера за всё, я выхожу на площадь. Сегодня ветрено и промозгло. Обычно в такую непогоду маги предпочитают сидеть дома в тепле. Что ж, тем лучше. Мне жаль с ней расставаться, но с палочкой из остролиста пришло время попрощаться. Древесина с нежеланием поддаётся, сопротивляется. Из разлома вытекают последние остатки магии, она умирает. Мастера волшебных палочек верят, что они живые, и если так, то я вновь убиваю. Но во мне нет щемящего трепета от её потери. Для достоверности нужно добавить немного цвета. Старшая палочка, как родная, ложится в руку. Теперь рассечь ладонь и наблюдать, как красные капли падают на каменные ступени. Все-таки быть волшебником волшебно. Порез затягивается в считанные секунды. Всё, остался финальный штрих. — Мортмордре! — в мрачное лондонское небо устремляется зелёный сгусток энергии, который почти мгновенно преображается в легендарный символ ужаса и смерти. Над домом № 12 парит громадная змея, вырвавшаяся на волю из черепа. Сегодня Гарри Поттер перестал существовать для Магического мира. Томас Эванс отправится за пределы Британии, навстречу новой жизни. Последний взгляд на свою постановку, нужно торопиться, скоро авроры будут здесь. — Иди ко мне. Пора, — протягиваю руку своему спутнику. Молодой маг кивает и крепко сжимает мою ладонь. Мы с ним считай, что близнецы. Примерно одного роста и телосложения, тёмные волосы, но у него короче. Разница лишь в цвете глаз, мои — цвета смертельного проклятья, его — насыщенный чёрный кофе. Чувствую его волнение, но это ничего, совсем скоро мы будем далеко от наших общих кошмаров. Это наш второй шанс. Шанс на жизнь без оглядки на прошлое. Притягиваю его к себе, чтобы укрыть нас мантией-невидимкой. И уже под её пологом нежно целую его в уголок губ. Сейчас я счастлив, потому как, наконец, чувствую себя живым, свободным. Глупое пророчество больше не властно над нами. Я погиб от его руки в Запретном лесу, он от моей на развалинах Хогвартса. Пусть Судьба кусает локти, ей не под силу забрать моё по праву. Сама Смерть преклонилась предо мной. Никто не разрушит мой мир. — И помни, пока Смерть не разлучит нас, — шепчу ему с улыбкой. Покрепче обхватив рукоять волшебной палочки, прижимаясь друг к другу ближе, мы покидаем туманный холодный остров. Навсегда.