Закон Бумеранга

За окном уже начинало темнеть, а часы были в пяти минутах от боя семи часов вечера. Невзирая даже на то, что мой рабочий день, как полагается, должен был кончиться ещё час назад, я продолжала сидеть в своём кресле, спинка которого только с радостью изо дня в день выполняла свою функцию поддерживать тело человека. Помимо меня в здании были и другие работники. Их без какой-нибудь минуты раздумий смело можно было называть трудоголиками, поскольку для таких людей целью было сколько не заработать больше денег, столько просто-напросто трудиться ради своего удовольствия и обыкновенного времяпровождения. Однако то, что я находилась среди них прямо сейчас, не даёт вам право пополнять списки «трудоголиков» и моим именем. Сегодня я оставалась дольше обычного именно по той причине, что мне необходимо 1) закончить оформление журнала, с семнадцатого числа который вступает в продажу, а ещё 2) создать хотя бы набросок для своей статьи. Всё правильно: работала я как редактором в этом самом издательстве, так и автором своих собственных статей, временами, коротких произведений. Занимала я это место уже около пяти лет. Должна отметить деталь, что если бы не знакомый моего отца, который проживает в Ньюкасле, то я так бы и продолжала без смысла работать на каком-то поприще для неумелых журналистов в Чешире. Прочитав это, у вас, возможно, возникнет мысль о том, что, раз уж я была приветлива только на «поприще для неумелых», то из меня не могло выйти достойного автора или редактора. Спешу сразу же огорчить, что всё это заблуждения, которые появляются в человеческом органе под названием «мозг» с той минутой, когда он выясняет какую-то противоположную информацию о человеке - то есть информацию, тотчас же меняющую представление о личности, будь она успешной или нет. Дело заключалось в том, что когда-то, больше пяти лет назад, на моей жизненной тропе появилась та самая причина, по которой моя жизнь с каким-то внезапным мгновением стала катиться по горе, словно комок снега. Он становился всё больше и больше с каждым слоем белого покрывала. Я не успела и моргнуть, как образовалась целая куча. Я не могла остановить это потому, что чувства контролировать было невозможно. Я не могла убежать от этого потому, что ночные ощущения сковывали мои ноги цепями, как и всё тело. Я, тем не менее, не могла смотреть на свою жизнь как на белое и бессмысленное пятно в связи со всем этим потому, что она была покрыта чёрно-белыми полосами: то грустными, то радостными. Другими словами, моя жизнь казалась зеброй, по которой нельзя было понять, сколько же осталось ещё у меня чёрных полос и когда наступят белые. Воспоминания не сжимали ни один из моих органов, кроме сердца. Эти осколки памяти летели прямо внутрь и вонзались в красный орган, вследствие чего кровотечение усиливалось в одно мгновение. Оно открывалось именно в такие случаи, изнутри заливая горячей жидкостью остальные органы. Когда данное ощущение струилось в организме, единственное, куда возвращались мои мысли, - это к ожогу, полученному в ранние годы моей жизни. Должно быть, эта рана имела третью стадию - самую тяжёлую. Как по-другому можно охарактеризовать, что этот отпечаток так никуда и не делся с места, в которое произвели наисильнейший удар? Нет, на этом свете даже не существует лекарства, чтобы не осталось ни единого шрама от этого. Нет, не поможет и магия хотя бы потому, что голова всё ещё будет хранить воспоминания. Сколько бы не закрашивала я белым цветом чёрные полосы у той самой зебры, чтобы оставаться в душе полностью «невинной», ни одна связь мыслей не затеряется в моих извилинах. Нет, не замотаешь ты это место каким-нибудь куском тряпки с целью скрыть от глаз долой раны и не вспоминать ничего, связывающего тебя с этим ушибом, по той причине, что ткань будет отвлекать тебя, а ты будешь обращать на неё внимание, впоследствии прибегая к тому самому «старту» вновь. Выхода нет, кто-нибудь выкрикнет мне из вас, но я буду твердить, что он есть. Я посчитаю, что месть выйдет моим хорошим лекарством, а психологи посоветуют мне отыскать человека, любовь которого смогла бы «замазать» ожог, или проявить силу воли в такой ситуации. Радость могла бы затмить весь мой разум, если бы реальность порой не настигала меня. Твердит она, что удовлетворение, настигнувшее после мести, не способно будет утихомирить боль лишь от того, что вызовет она одни нервы, ещё большие проблемы, увеличит боль, а двуногое существо потратит время. Стало быть, легче мне станет, когда кто-то или что-то сделает это за меня?