Фанатка школьного хулигана

      Соын старалась идти как можно быстрее и ни в коем случае не оборачиваться назад, словно находилась ни в школе днем, а ночью на кладбище или вовсе посреди зомби-апокалипсиса. Она боялась, что Хёнджин пойдет за ней и, что еще хуже, намного хуже, спросит о ее поступке. Девушка не знала, что ответит ему в таком случае, она не могла это объяснить и себе. Это было наваждением, за которое даже стало жутко неловко. Но Хёнджин не погнался и даже не крикнул ей ничего, пусть даже обидного, из окна, рядом с которым, по-прежнему, стоял.       А потом все закрутилось, завращалось с новой силой. Соын было необходимо помириться с Дорой, потому что без нее стало как-то пусто. Было ощущение, что чего-то не хватает. Юн даже выцарапала ей билет на СМтаун и пришла домой, но оказалось, что Ан ее уже давным-давно простила, а в тот день действительно спешила.       СМтаун прошел просто волшебно. И не только из-за того, что Соын увидела любимых исполнителей, но и из-за того, что Санни и Дора поладили. Потом, уже на следующий день, они все вместе встретились еще и с Рином и Юанем. Дора быстро подружилась и с теми. Наверное, впервые за долгое время, Соын почувствовала себя полноценной частью общества. Теперь у нее были реальные друзья, с которыми она могла видеться и разговаривать, шутить и вместе ходить по кафе, готовиться к выпускным экзаменам. Беспокоили лишь мысли о Хёнджине. Он не выходил из ее головы дольше обычного и, что уж вообще странно, стал мерещиться едва ли не в каждом прохожем. А еще она не вылезала с его страничек в соц. сетях, которые, кстати, нашла даже не через общих друзей. Что она там хотела найти, девушка и сама не знала.       Через несколько дней начиналась основная волна экзаменов, именно поэтому Соын решила, что настало время усиленной подготовки. Она полностью вышла из всех социальных сетей, кроме «we chat», оставив за собой право общаться со знакомыми и друзьями хотя бы там и, наконец, оставить в покое страничку главного хулигана, нравится ей это или не нравится, но человеку жизненно необходимо контактировать с социумом даже во время подготовки к госам. И именно контактировать, а не страдать от навязчивого расстройства юного сталкера. Правда, девушке это все равно не помогло. Ее постоянно, хронически что-то отвлекало. То придет оповещение из какого-нибудь приложения, то начнет громко лаять соседская собака, то появится чересчур интересная реклама с бургерами на сайте по подготовке. В общем, после первого экзамена — корейского, который Соын сдала благодаря чистому везению и чтению огромного количества книжек за период домашнего обучения, девушка поняла, что готовиться дома совершенно бесполезно. Утром следующего дня Юн отложила клавиатуру и подошла к окну, предполагая, как скоро наступит весна. Погода была хорошая, даже слишком. Даже лениво что-то делать. Слегка пасмурно, но сухо и достаточно тепло для февраля. Готовиться к английскому было совершенно невозможно, так как к соседям пришли гости с еще одной крупной собакой, и сейчас их лай сливался в нещадящую уши какофонию. Проклиная слишком хорошую слышимость, сломанную Рином зарядку от телефона, которая, наконец, полностью приказала долго жить, и чертов один процент на телефоне, Соын расчесалась, натянула белую толстовку, темно-синие джинсы и белые кроссовки. Потом, рассмотрев аккуратно подведенные глаза и легкие тени в зеркало в прихожей, набросила бежевое пальто, схватила рюкзак с ноутбуком и прочими важными вещами и направилась по адресу Доры, который за последние несколько дней прочно врезался в ее память.       Дора жила достаточно далеко как от Соын, так и от школы. Зато в одном районе с Хёнджином и остальными, что только показывало их давнее знакомство. Пробраться к подруге надо было быстро и, желательно, окольными путями, чтобы не встретить главную звезду школы, который после недавнего разговора стал каким-то еще более странным. Конечно, да, Юн и сама хороша со своим отчаянным стремлением выведать о человеке все вплоть до точного распорядка дня, но и он же не просто так не сводил с нее взгляда в течении всего экзамена, словно у девушки на спине были приклеены ответы. А еще сцена в коридоре до экзамена: Хёнджин остановился ровно напротив Юн и смотрел в глаза около минуты, не отрываясь. Почему девушка не отвернулась или не ушла, она сама не знает.       Через добрых сорок минут Соын вышла из метро в нужном районе и поторопилась скрыться за многоэтажками, которые, в отличии от частного сектора, куда лежал путь, не выставляли ее присутствие на обозрение. Девушка пользовалась сноровкой, полученной во время проникновения на разные мероприятия, где принимали участие Рин с ребятами, и собственной интуицией. Она дошла до небольшого тупика между зданиями и даже слишком легко перемахнула через кирпичный забор, оказываясь на стройке, которую, оказалось, минуть тоже легко. Потом уже набережная и сторона частного сектора, его окраина, где живет Дора. Соын ни в коем случае не напрашивалась к подруге домой, а, наоборот, хотела посидеть с ней где-нибудь в тихом кафе, чтобы попусту не тратить один из двух данных на подготовку дней. Дверь открыли достаточно быстро и так же быстро позвали Ан, которая была порядком шокирована появлением гостьи. — Соын?! Ты что тут делаешь? — вопросила та. — Зову тебя в какой-нибудь торговый центр, чтобы купить мне зарядку к телефону и подготовиться к английскому за чашечкой кофе, — как ни в чем не бывало ответила Юн, а потом добавила. — Даю тебе на все пять минут. — Ладно, все равно я еще не начинала, — слишком быстро для первой половины дня согласилась Дора и тут же удалилась вглубь дома. Гостиная была богато отделана: красивая позолоченная мебель, огромная вековая люстра, кожаный диван и пара кресел, огромная плазма. Но Юн до этого не было никакого дела, она не восторгалась и не просила сфотографировать ее на этом фоне, чем очень нравилась Ан. Соын всегда молча, после приглашения зайти, проходила, разувалась и садилась в кресло. А потом просто уходила вместе с подругой, не испытывая ни капли зависти или желания подружиться из-за денег. Сегодня было точно также. Соын села в кресло и принялась заряжать телефон проводом подруги, который та, сжалившись, скинула то ли со второго, то ли с третьего этажа, а потом раздался звонок в дверь. Настолько громкий и резкий, что Юн резко подпрыгнула, а в душе появилось нехорошее предчувствие, что лучше бы она осталась дома наслаждаться собачьим лаем. Не даром. Спустя минуту одна из работниц пригласила в дом довольно симпатичного юношу в легкой кофте, словно он вышел не больше, чем на пять минут, с ноутбуком в руках. Девушка засела в кресло поглубже, чтобы, благодаря, его удобному расположению, не было видно даже ее макушки. Мало ли кто пришел. — Дора! К Вам пришел господин Хван! — крикнула женщина и, предложив гостю присесть, отправилась заниматься своими делами. — Ты? Не ожидал, — Хёнджин все-таки решил поудобнее расположиться и присел на диван. Лучшим вариантом было промолчать, потому что Юн была слишком удивлена, до потери дара речи. Она молча смотрела на парня, пытаясь понять он это или галлюцинация после трехчасового сна. Странно, когда судьба тебя пытается свести с тем, кого ты избегаешь. — Или ты теперь отомстила и не разговариваешь со мной? — как именно она могла отомстить и когда до Соын не доходило, поэтому она продолжила хлопать глазками, глядя на свой кошмар. — Ну-ну, а я пытался говорить по-хорошему? Не видишь, что я пытаюсь извиниться? Голос повышался, а в глазах начала плескаться злоба, что для Соын максимально прояснило ситуацию. Он начал слишком мягко, но сейчас выплескивал, что хотел сказать с самого начала. Он делал одолжение ложно дружеской беседой и ложными извинениями, потому что Соын стала подругой Доры, и очень хотел, чтобы Юн это поняла. — Не вижу, но и не хочу, — спокойно ответила девушка. Наверное, даже ругаться приятнее, потому что там возникают эмоции, а тут просто его холодное презрение. — Проехали. — Ты уже дома у Доры. Чувствую, через пару месяцев уже будешь тусить в клубах с нами, ты же этого хочешь? — произнес он, заставив Соын глубоко и слишком шумно вздохнуть и подумать о том, что хочет тусить она не с компанией, а с ним. — Через пару месяцев я планирую учиться в престижном вузе, — Соын внимательно посмотрела на Хвана. Сегодня он казался ей особенно красивым, но ситуация была какой-то странной. Будто то, что должно быть сказано, все еще витает в воздухе в форме мыслей и никогда не превратится в слова. Поэтому хотелось, чтобы Дора спустилась как можно скорее. — А ты? Что насчет тебя? — Это мое личное дело. Если хочешь быть в курсе, я дам тебе свой номер телефона. Звони, если будет время — отвечу, — слова, с помощью которых можно человека обрадовать, приводят к тому, что Соын ерзает на кресле и слегка скривив лицо, не от презрения, а от какой-то обреченности и не желания получать то, что так давно хотела, в виде одолжения. — Я… — Юн бы ответила что-то спокойное, но бьющее точно в цель, но с верхнего этажа к ним летела Дора. Из-за того, что Хёнджин был легко одет и поленился возвращаться домой за курткой или пальто, решено было готовиться в просторной комнате Доры. Вплоть до семи часов вечера, когда приехали господин и госпожа Ан с работы, все трое сидели за учебниками, расклеивали стикеры со словами, повторяли правила грамматики. Ан выходила несколько раз и отсутствовала по сорок минут, но Хёнджин и Соын все равно молчали и даже не смотрели друг на друга. Девушка надеялась, что он больше с ней не заговорит, но, в то же время, ей хотелось, чтобы он обратил на нее внимание. И он это сделал. Когда Соын натянула на себя пальто и зашнуровала кроссовки, Юн обнаружила, что Хёнджин, который был полностью готов еще до того, как она начала собираться, стоит на месте и ему подмигивает Дора. Наверняка, хозяйка дома попросила его пройти с Соын хотя бы квартал до остановки по темным улочка частного сектора. Зачем это подруге или Хвану девушка не знала, но знала, что если бы не было никакого сговора, то пятки парня не то, что бы сверкали на улице. Их бы вообще не было видно. Соын попрощалась с подругой и все-таки пошла рядом с тем, кто отравлял ей жизнь на протяжении нескольких недель. Он в легкой кофте дошел с ней до оживленного проспекта в полной тишине. Лишь изредка Юн чувствовала на себе взгляд и вновь пыталась понять, что парень замышляет. — И что? — произнес Хван, когда остановка уже была в поле зрения. — Что? — повторила Соын, отрываясь от мыслей и фокусируясь на реальности. — Не спросишь, замерз ли я? Не простужусь ли? — парень сделал шаг к Юн, вызвав у нее полнейший ступор. Как же она сразу не догадалась подумать об элементарных правилах приличия и вежливости. — Ты взрослый человек и можешь думать о себе сам, — бросила, даже не пытаясь сгладить углы. Извиняться перед такими людьми — ставить себя еще на одну ступень ниже, увеличивая отрыв в их глазах. — Вот оно как. Ты действительно не достойна даже думать обо мне, — фыркнул Хёнджин и отошел в сторону. Они уже были на автобусной остановке, однако тот не собирался уходить и стоял на противоположенном конце, продолжая смотреть на Соын, как на грязь под ногами и дрожать от холода. Если бы он заболел, то пропустил бы важный экзамен. И если бы пропустил по ее вине, тогда его родители, которые, возможно, окажутся такими же снобами, сотрут ее в порошок. Не поможет даже дядя. Потому что она правда будет виновата. Юн не хотела быть виноватой в чужих проблемах, а потому решила помочь, чем сможет. Соын подошла к парню и, сняв тяжелый шерстяной шарф со своей шеи, начала завязывать тот на шее парня. С каждым прикосновением, каждым оборотом шарфа, глаза Хёнджина все сильнее расширялись. Когда девушка собралась опустить руки и отойти на прежнее расстояние, на ее правую руку легла совершенно холодная рука Хвана. Сердце пропустило удар и замерло. Дыхание сперло, а взгляд уперся в его глаза. — Не хочу быть виноватой, если ты заболеешь перед экзаменом, — спустя несколько секунд, когда Хван отпустил ее руку и теперь вытирал свою об ткань дорогих джинсов, смогла выговорить Соын. — Как я еще должна была себя вести? Ты знаешь, ты очень неприятный человек! — А у тебя очень плохие шутки! — неожиданно зло фыркнул он. — И какие же? — Соын не могла припомнить, чтобы рассказывала хотя бы один анекдот в присутствии своего главного школьного врага. — Запомни это на всю свою никчемную жизнь! — скривился Хван, а потом коварно улыбнулся и медленно проговорил. — Ты мне нравишься! Прежде чем Соын успела осмыслить сказанное, ее губ коснулись губы Хёнджина, того, кто столько времени ей нравился, столько заставлял трепетать ее сердце. Девушка стояла как вкопанная. Она смогла оттолкнуть его только тогда, когда парень, в конец обнаглев, провел языком по ее сомкнутым губам, пытаясь углубить поцелуй. — Что ты себе позволяешь?! — громче чем нужно крикнула Юн, отталкивая Хвана. — Ты совсем дурак! — От дуры слышу! — фыркнул Хёнджин, облизываясь и продолжая ухмыляться. — Думала, что я в тебя влюблен? — Отвали! Как же я тебя ненавижу! — Соын резко развернулась и заметила подъезжающий автобус. — Это мой! Она резко вбежала и села к противоположенной стороне. Хватит с нее. Хватит постоянных издевательств, которые перешли уже в плоскость ее чувств. Не надо — не замечай. Но он просто пытается унизить, будто не хватило прошлых недель. Что еще можно ожидать от человека, который давал против тебя ложные показания. Юн вылезла на следующей же остановке, потому что транспорт был все-таки не ее. Вскоре пришло смс от Доры: «Я дала ему твой номер, он просил». А потом еще одно: «Ты такая смешная. Даже забыла забрать свой шарфик. Я знаю, что он стоит приличную сумму, а потому могу и сам его носить. Кстати, между делом, я не пошутил о том, что ты мне нравишься» Как же, не пошутил.