Украденный мир

      Объехав город и сделав при этом немаленький такой круг, какое-то время мы продолжаем путешествие по тихой и спокойной трассе. Я, как могу, развлекаю Богдана, развлекаясь при этом сама, потому что смотреть в окно на однообразные пейзажи мне быстро надоедает. В ход идёт и пачка влажных салфеток, яркая и красочная, за которой малыш следит с большим любопытством, и всё та же погремушка, и просто забавные рожицы, которые я корчу ему от скуки. Наконец он начинает сонно ёрзать в кресле, и я решаю, что колыбельная ему сейчас не помешает. Ведь раньше он частенько засыпал на руках у Даны, а теперь вынужден лежать в одиночестве. Я легонько поглаживаю его по животику и тихо напеваю единственную колыбельную, которую разучивала ещё во времена школы. Когда я заканчиваю пение, Богдан уже спит. Зато Лера, даже не оглядываясь, хмыкает: — Ты всегда пела слабее всех на потоке! Опешив, я даже не нахожу, что сказать в ответ на подобное признание, и только пожимаю плечами. Пение сейчас — не самое главное умение. А вот Дана отворачивается от дороги и внимательно смотрит на Леру. — В следующий раз споешь ты, если так хочешь, — предлагает она, и в её голосе сквозит неприкрытая ирония. — После обеда я снова вернусь к Денису! — заявляет Лера и, достав из своей сумочки зеркальце и тушь, начинает красить ресницы. Дана громко хмыкает, и даже я высоко поднимаю брови, от чего Лера злится ещё сильнее. Она оглядывается на меня, смотрит долгим взглядом на Дану, снова устремившую взгляд на фургон Дениса, едущий впереди, и интересуется: — Ну и кто из вас уже положил на него глаз? Ты, Вика? Или ты, Дана? И кто из вас забирает второго? — Второго? О чем ты? — удивляюсь я. — Об Алике. У нас здесь только двое приличных мужчин, — совсем взрослым, как ей, наверное, кажется, голосом снисходительно сообщает мне Лера. — А нас трое. И учтите, я от своего так просто не отступлюсь. Делите между собой Алика, как хотите. Денис — мой. — Ой-ой-ой, мы уже боимся на него даже смотреть, — фыркает Дана и намеренно дразнит её. — Твой Денис выгнал тебя из своей машины, дорогая, не прошло и полдня. Так что поумерь свои аппетиты и не позорься, девонька. И ресницы тебе в этом деле вряд ли помогут, мужчинам они до фонаря, уж поверь мне. — То-то я вижу, что ты с мужчиной, раз так в них разбираешься! Ой, а где же он, и правда? — Лера картинно оглядывается по сторонам, смотрит на спящего Богдана и, нисколько не опасаясь его разбудить, громко спрашивает: — Ребёнка сделал и сбежал от такой умной, да? — Прекрати, — обрываю я её. Она, наверное, не знает, что Дана потеряла своего любимого мужчину больше года назад. Но даже незнание не даёт ей права так говорить. Все мы кого-то потеряли и вести себя подобным образом сейчас — это более, чем некрасиво. Дана не объясняет ей ничего, только смотрит на неё искоса и тут же отворачивается. — Надо было тебе с этими зеками оставаться, у них бы ты даже со своим ребёнком нарасхват бы была, — не может остановиться Лера. Я прикрываю рот ладонью и смотрю на неё во все глаза, не понимая, когда она успела такой стать. Нет, она, конечно, никогда не была особо милой и дружелюбной. Она считалась у нас звездой вместе с Владом, и потому я естественно воспринимала то, что она мало с кем общается и часто задирает нос. Но подобных высказываний она раньше себе не позволяла. А может быть, я просто не слышала их, ведь, несмотря на избранную мною роль вечного наблюдателя, который всегда старается быть в стороне от происходящего, всё увидеть и услышать я бы не смогла даже при большом желании. Я только теперь вспоминаю, что некоторые наши одногруппницы сильно не любили Леру, и впервые понимаю, что это было не из зависти, как я думала раньше. Или не только из-за неё. Дана вдруг резко тормозит, так, что взвизгивают тормоза. И наши, и фургона Алика позади нас. Я представляю, как он витиевато ругается там, и против воли улыбаюсь. Но улыбка сползает с моего лица, когда Дана, перевесившись через замершую Леру, открывает дверцу с её стороны настежь. — Иди! — ледяным тоном говорит она. — Куда? — немного испуганно уточняет Лера, вмиг утратившая всю свою спесь. — Куда хочешь. Можешь проситься к Денису обратно, можешь поменяться с кем-то в другом фургоне, а можешь, вон, прямо в чистое поле — мне безразлично. В этот момент вдруг шипит рация, и Денис обеспокоенно уточняет: — Девчонки, случилось что? — Всё в порядке, мне просто стало нехорошо, — ангельским тоном отзывается Лера и добавляет. — Мы уже едем, нельзя же задерживаться! Она поворачивается к Дане и смотрит на неё умоляющим взглядом, еле слышно говоря: — Прости. — Дана? — спрашивает Денис, и она вздыхает. — Едем. Лера на мгновение улыбается торжествующей улыбкой, захлопывает дверь, но, надо отдать ей должное, больше не говорит ни слова, и следующий час мы едем в полной тишине. Я даже задремать успеваю и просыпаюсь только от очередной остановки — в этот раз у заправки. — Что случилось? — сонно уточняю я, судорожно нащупывая пистолет, который после встречи с теми зеками даже в сумку совать не стала, а положила в карман на переднем сиденье. — Ничего, — улыбается мне Дана, вынимая сына из кресла. — Мы остановились дозаправиться, набрать бензина с собой, сходить в туалет и пообедать. Тут ничего и никого нет: Денис с Владом уже проверили. Так что давай, разомнись немного. Леры в машине уже нет. Я выхожу на улицу и щурюсь от яркого солнца. Туалет и простенький обед из консервов и крекеров действительно оказываются не лишними. Кроме того, в магазинчике у заправки мы сгребаем ещё немного продуктов. Правда, там в основном всё то же печенье, снеки и шоколад, которых у нас и без того немало. Вода здесь тоже есть, и её мы с трудом впихиваем в забитый под завязку фургон Дениса. Когда все закончили с бензином и перекусом, Дана просит Влада: — Можешь меня подменить на часок? Мне бы передохнуть немного. Она действительно выглядит уставшей и крепко прижимает к себе Богдана, которого успела ещё раз покормить и сменить подгузник. — Без проблем, — соглашается он и даже улыбается, чтобы подтвердить свои слова. — А я тогда обратно к Денису! — радостно щебечет Лера, быстро сообразив, что в машине ей уже не хватит места. — Нет, — даже не взглянув на неё и не отрываясь от прокладывания вместе с Аликом слишком дальнего маршрута, говорит он. Алик отрывается от карты и вздыхает. — Можешь ехать с нами пока. — А я тогда на твоё место! — улыбается Стас недовольной Лере. — Тогда не хватит места мне, — замечаю я. Он ойкает и смущённо извиняется. Денис сворачивает карту и рассеянно смотрит на нас. — Можешь ехать со мной, если болтать много не будешь, — предлагает он. После того, как он стал относиться к Лере, проведя с ней всего несколько часов, я даже не знаю, что ответить на это предложение, но Стас всё решает за меня, радостно плюхаясь во внедорожник рядом с Владом, уже усевшимся за руль. Дана ныряет на заднее сиденье к Богдану, Лера что-то шипит мне неразборчиво и уходит к насмешливо наблюдающему за ней Алику, ну а я аккуратно, боясь сделать даже лишнее движение, сажусь к Денису. Мы трогаемся и продолжаем путь в полной тишине. Минут через пятнадцать Денис замечает моё напряжение и хмыкает негромко: — Расслабься, ты чего? Я медленно выпускаю из лёгких воздух и усаживаюсь немного поудобней. В моём распоряжении целых два сиденья, рядом нет ребёнка, за которым нужно приглядывать, так что, на самом деле, здесь не так уж и плохо. — Не хочу, чтобы ты разозлился на меня так же, как и на Леру, — признаюсь я. — Я на неё не злюсь, — пожимает он плечами. — Она просто… Мешала мне. — Тогда я лучше буду молчать, — торопливо говорю я. А он вдруг искренне и громко смеётся. — Дело не в самом разговоре, а в том, что именно она говорила. Ты такого не скажешь, я почему-то уверен. Я не знаю, что там сказала ему Лера, но на всякий случай решаю вообще говорить поменьше, и потому в течение дальнейшего пути мы обсуждаем только дорогу редкими короткими фразами. Нам приходится объехать ещё один город, зато Дане теперь не нужны остановки на кормление, а Влад сообщает по рации, что он совсем не устал и готов вести машину до самого вечера. Который наступает как-то уж очень внезапно. Денис разглядывает карту, морщится, посматривает на небо и наконец со вздохом сообщает остальным по рации: — Остановка на поговорить. Мы тормозим и выходим на дорогу, по обеим сторонам которой стоит сосновый лес. Я полной грудью вдыхаю приятный запах хвои и смотрю в почти уже совсем тёмное небо, запрокинув голову, пока остальные подходят к нам. — У нас проблемы? — настороженно спрашивает Дана. — Совсем расслабилась наша мамка, — хмыкает Алик и поясняет тем, до кого ещё не дошло. — Ночь на дворе, а до того места, где хотел переночевать наш великий предводитель, ещё ехать и ехать! И теперь он хочет решить сообща, где же нам ночевать. — Можно прямо тут, — сразу предлагает Влад. Мы с Даной и совсем уж мрачной Лерой удивлённо смотрим на него, а вот мужчины, кажется, его предложение вполне поддерживают. — Думаете, тут не опасно? В лесу, ночью… — качает головой Дана. — А кто тут в лесу ночью может быть? Волков и медведей так близко от дороги мы не встретим, даже если они здесь и водятся, — говорит ей Стас, с восторгом посматривающий на лес, в котором он наконец сможет побывать не только ради ненавистной ему охоты с отцом. — А эти инопланетные твари, если всё же не улетели вместе с остальными с планеты, наоборот, должны держаться вблизи городов! Что им в лесу делать? — А даже если они и заглядывают в леса, то шанс встретить их вот прямо здесь, где находимся мы, ничтожно мал, — кивает Денис. — Давайте отъедем немного, там, вон, в паре метров от нас дорога вглубь леса, на случай, если по трассе ночью кто-то проезжать будет. Запалим костёр, поужинаем нормально, одеяла у нас есть, так что устроимся почти с удобствами. Ну и подежурим, конечно, в три смены: я, Алик и Стас с Владом вдвоём. Спорить никто не стал, хотя лично мне эта идея кажется не самой разумной. Я бы уж лучше доехала до любого ближайшего села или города и попыталась бы переночевать в магазине, доме или квартире, думаю, хоть куда-то попасть мы бы смогли. Но на это всё нужно время, и, конечно, никто не будет гарантировать, что совсем рядом, в этом селе или городе, не окажется других людей. А от людей я уже ничего хорошего не жду после двух последних встреч с ними. В лесу их, по крайней мере, ждать не приходится. Далеко в лес мы не едем — дорога вся в ухабах. Мы лишь отъезжаем так, чтобы ни транспорт, ни костер не было видно с трассы, и останавливаемся у кромки деревьев, которые в этом месте растут не очень густо. Денис с Аликом ловко разводят костёр и достают котелок с водой. Готовить кашу никто не хочет, мы решаем довольствоваться вермишелью быстрого приготовления, для которой нужен только кипяток, и чаем, который сейчас кажется нам одним из самых вкусных напитков в мире. Оставив Богдана на радостно взявшего его на руки Стаса, Дана идёт вместе со мной в кустики. За нами увязывается и Лера. То ли она боится идти сама, то ли хочет услышать что-то интересное насчёт наших планов на мужчин. Но мы, городские жительницы, идём молча, напуганные тёмным и незнакомым лесом вокруг. Возвращение к костру и горячая, хоть и не самая полезная в мире еда кажется нам настоящим блаженством. Долго у костра никто не засиживается. Все расходятся по разложенным на земле одеялам и укрываются другими. У костра остаётся один Алик, вызвавшийся дежурить первым, и Джемма, задремавшая у его ног. Я же снова отхожу в кустики — после горячего чая мне это просто необходимо — и едва не бегом возвращаюсь назад. Присаживаюсь рядом с ним у потрескивающего огня и вздыхаю: идти спать мне банально страшно. — Тоже сова? — тихо интересуется Алик, поглядывая на меня. — Нет, я просто… Просто минутку посижу, — шёпотом говорю я, не решаясь признаться в своих страхах. Алик хмыкает и ворошит веткой костёр, жар от которого приятно согревает мои ноги. — Надеюсь, подкатывать, как эта твоя подруга-блондинка, не станешь? А то ведь я тоже не железный. Но, надо сказать, вытерпел гораздо дольше Дениса! Правда, оказался в итоге грубияном и… э-э-э… голубым импотентом. Как-то так, кажется. — Лера к тебе подкатывала? — с изумлением уточняю я и переспрашиваю. — И к Денису тоже? — А ты думаешь, почему он с ней дальше ехать не хочет? Нет, Викуля, это всё, конечно, дело приятное, и расслабиться иногда не помешает, но ведь твоя подружка — она вовсе не расслабиться хочет, а на шею кому-то сесть и ножки свесить. Была бы она постарше, было бы мозгов побольше в её красивой головке — может быть, она действовала бы не так грубо и добилась бы своего. Но так вот… Это даже не очень смешно, если честно. — А… А кто такая Лика? — спрашиваю я и замираю от собственной смелости. Я и сама не знаю, как решилась на этот вопрос, но просто мы сейчас сидим вдвоём у костра, Алик разговорился, и у меня наконец есть шанс узнать, на кого же я, по мнению Дениса, похожа. — Услышала где? — хмыкает он, тут же становясь серьёзным. — Лика — это младшая сестра Дениса. Была. — Была? — переспрашиваю я, не рискуя прямо уточнять детали. — Год назад покончила с собой. Я её очень любил. Невзаимно. Что ещё тебя интересует? Он не отводит взгляда от костра, и мне становится стыдно. Ну вот, из-за глупого любопытства испортила человеку настроение! — Ничего, прости, пожалуйста. — Викуль, да ты же не знала, забей, — отмахивается он. Я же, не зная, как теперь попрощаться так, чтобы это не было крайне неловким, на мгновение поднимаю взгляд наверх, к звёздам, которыми усеяно всё небо, и замираю. Почти над нами, на развесистой сосне что-то блестит в свете луны. И если приглядеться, то можно увидеть тёмный силуэт чего-то, очень смахивающего на прижавшегося к стволу дерева «осьминога». Одна надежда — что мне это только кажется. Здесь не должно быть этих тварей. Просто не должно быть! Это всё моя слишком бурная фантазия. Но эта фантазия вдруг совсем слегка смещается, и я охаю, но, как и всегда, просто не могу вымолвить ни слова от ужаса. А Алик, замечая мои вытаращенные глаза, обращённые на сосну, замирает точно так же, как и я, чертыхаясь сквозь зубы. И все мои надежды на то, что мне показалось, улетучиваются. Эта тварь и правда там. И может напасть на нас или на наших спящих друзей в любой момент.