Лунный человечек

Мэри появилась на свет в лесу из умирающего дерева, когда в него ударила молния. Так рождаются все младшие духи-хранители. Их земные тела оживляет высшая энергия, чтобы они своими маленькими усилиями поддерживали жизнь на планете. Мэри по происхождению – лесной дух, так как её тело сотворено из древесного ствола. Её обязанность, как и прочих хранителей этого леса, -поддерживать его систему. Выращивать травинки, наполнять деревья жизненным соком, не давая им погибнуть в зиму, и каждую весну растить из семян новые цветы и побеги, на смену отмершим. Так, благодаря их невидимым стараниям, жизнь в лесу кипела и не прекращалась. Но Мэри не смогла выполнять работу духа. Дерево, из которого она родилась, было слишком старым, уже непригодным для жизни. Ни одного листочка, ни одной веточки не выбивалось из его высохшей коры. Так и Мэри оказалась бесплодной. Молодая и бессмертная, она от рождения была живым мертвецом, с холодной кожей и скрюченными, словно ветви мёртвого дерева пальцами. Она только глядела, как другие лесные хранители выращивают молодые побеги, деревья и грибы, а сама сколько не пыталась, не могла создать ни одной живой травинки. Однажды она спросила у одного из собратьев, как у него так легко получается давать жизнь смолистым кедрам и благоухающим цветам? Он на секунду задумался и ответил, что это, наверное, потому, что, когда он выращивает растения, он отдает им частичку себя. Вскоре Мэри отчаялась. Её цветы получались увядшими, маленькие деревца – черными, будто обгорели в огне, и безлистными. Тогда она решила, что бесполезна и ей не место среди духов. Ей просто не хотелось, чтобы её видели такой – безобразной, неспособной ни на что, кроме как существовать. Она нашла под корнями огромного дуба пещеру и поселилась в ней. Там она сидела одна днем и ночью. Единственными живыми существами, которые её видели, были крысы и земляные черви. Но ей совсем не хотелось выходить на поверхность. У неё не было ни капли интереса к внешнему миру. Однажды ночью, как обычно сидя в своем убежище, Мэри засмотрелась на лучи лунного света, что пробивались тонкими струйками сквозь корни. Они были такими чудесными… Мэри протянула руку под них и глядела, как блестящие блики переливаются по пальцам. «Все-таки в мире есть множество прекрасных вещей, ради которых стоит жить,»- подумала она. «Почему бы мне не выйти на поляну и не полюбоваться полной луной? Может быть я не хочу показываться среди других духов, но это не значит, что я не должна видеть света.» С этими мыслями она впервые за долгое время выбралась наверх. Мэри, широко раскрыв глаза, оглядывала спящий лес, окутанный серебристым светом полной луны. Она уже давно забыла, как прекрасен мир! Огромный лунный диск озарял глубокое ночное небо. Звёзды - хранители вселенных, обладатели высших небесных сил, способных давать жизнь целым мирам, смотрели на неё свысока. Тогда она впервые осознала, что внутри неё тоже есть подобные силы - энергия от удара молнии вместо живой крови текла по её телу. Пусть не такая сильная как у звезд, не способная полностью оживить её омертвелую плоть, все же это была энергия жизни и Мэри ей обладала. «И как я раньше этого не замечала!», - воскликнула она про себя. «Пускай я не похожа на других духов-хранителей и не могу породить ничего живого, но я ведь могу ходить, разговаривать, видеть… А это тоже жизнь!» Она выбежала на озаренную луной поляну, подняла руки к небу и, счастливо рассмеявшись, весело закружилась. Вдруг перед глазами мелькнуло что-то блестящее. Мэри остановилась. Похоже, она была не одна. По поляне витали десятки серебристых призраков. Некоторые прямо сейчас как будто «отрывались» от лунных лучей. Мэри протянула руку и один из них опустился на её ладонь. Он был таким холодным. И таким прекрасным. Прозрачный, почти бесформенный, его силуэт лишь отдаленно напоминал человеческий. Но она чувствовала его силу. Маленький сгусток небесной энергии сиял в её руках. Затем сорвался и полетел дальше. Вряд ли он знал, куда. Они были всего лишь бестелесными обрывками лунного света, их нельзя было назвать духами или какими-то живыми существами. Но тем не менее Мэри ощущала в них еле-заметную жизненную энергию и ей они казались вполне разумными. И до самого утра она кружилась вместе с ними в беззаботном танце и никогда еще не была так счастлива. А утром выглянуло солнце, ярко озарило лес, сменив бледную луну. Лунные призраки задрожали и рассыпались на мелкие частицы, каждая из которых, до последнего сияя и трепеща, бесследно растаяла в жарких лучах солнца. У них не было земного тела, как у Мэри и других духов, чтобы защитить слабую лунную энергию от более мощной, солнечной. Мэри была в ужасе. Этих маленьких невинных существ, родившихся только этой ночью, убило безжалостное солнце. Один малыш сгорел и испарился прямо рядом с ней, а она ничего не могла сделать. Она упала на колени, плечи задрожали. «Но… вдруг они не умерли!» - мелькнула у неё мысль. «Может быть, они оживут на следующую ночь?» Она еле дождалась вечера. Когда луна наконец показалась, Мэри полная надежды вновь выбежала на поляну. И действительно, вскоре вновь стали появляться из света маленькие сгустки. Но это были уже не те, что погибли сегодня на рассвете. Эти были совсем еще маленькими и прозрачными, а те, за ночь напитавшись лунным светом, стали намного крупнее и ярче. В эту ночь Мэри уже не могла веселиться, зная, что бедняжки не переживут утра. Она стояла молча и с горечью ожидала восхода. Утром солнце взошло, и малыши погибли, не успев принять чётких очертаний. Мэри так и осталась стоять посреди поляны. Она была подавлена и разбита. Ей было горько за них и стыдно за себя. И как она ещё смела жаловаться на свое существование?? Она, обладающая бессмертным телом и вечной энергией внутри себя, сидела в пещере и ныла, что обделена природой, в то время как невинные прекрасные создания, явно заслуживающие больше, чем она, умирали, едва родившись. Да, она конечно видела некоторых насекомых, знала цветы, что тоже жили каких-то несколько часов. Но они проживали свой жизненный цикл полностью. А эти умирали не от старости. Они ведь только начинали расти. Их убивало солнце, а они были еще слишком малы и просто не понимали, что им нужно спрятаться от жгучих лучей. Вдруг Мэри почувствовала холод у шеи. Как будто что-то запуталось в волосах. Машинально потянулась рукой, нащупала ледяной сгусток, и пальцы вспомнили ощущение – когда лунный призрак опустился на её ладонь, от него исходил такой же мягкий холодок. И точно, запутавшимся в длинных патлах комочком оказался призрачный малыш. Мэри стояла лицом к восходу, спина и волосы были в тени, поэтому он еще не успел растаять, хотя был уже совсем мал. Мэри тут же сжала его в руках так, чтобы свет на проникал к нему. Ей в голову пришла безумная идея. Возможно, они и не должны жить долго, но, может, они погибают лишь потому, что их мать – луна не растит их и не оберегает. Она не раз видела-если птица не уследит за своими яйцами, их утащит хищник. Если лисица оставит своего детеныша одного, его найдет охотничья собака. А для этих лунных детенышей хищником было солнце. И раз уж луна -божественный источник небесной силы, либо не знала, что из большого количества энергии, что она льет на землю, рождаются вот такие бестелесные существа, либо просто не воспринимала их как детей и не могла быть им матерью, то почему бы ей, Мэри, не стать оной? Она со всех ног бросилась в самое темное место, которое могла вспомнить – пещеру под корнями дуба. Но сквозь корни в неё все же проникало слишком много света, а искать что-то другое сейчас не было времени. Она отыскала самый тёмный угол и раскрыла ладони из которых вылетело уже совсем маленькое и едва заметное создание. Тут же, чтобы он не полетел к свету, Мэри, вспомнив как когда-то пыталась создавать ветки и деревья, которые получались мертвыми, взмахнула корявой рукой и создала преграду из сплетения твердых корней. Пускай из них никогда не вырастет живое деревце, зато сейчас они плотно сплелись друг с другом и не пропускали солнечных лучей. «Прости, малыш, что держу тебя в неволе,»- прошептала Мэри. «Но иначе ты погибнешь. Подожди немного, я построю для тебя просторный дом, на смену этой темной пещере.» С этими словами она побежала наверх. Нашла недалеко от дуба тихое тенистое место и снова принялась колдовать. Но на этот раз она создала из корней большой шар, словно кокон, пустой внутри, сделала в нем дверь, чтобы призрак мог покидать свой будущий дом, когда снаружи нет солнечного света, и укрепила его над землей. Затем сбегала в пещеру, разрушила стену, за которой прятался малыш, и так же в руках перенесла его в новый дом. До вечера она сидела рядом, ласково разговаривая с ним, хотя он и не мог её понять. Обещала, что ему не придется подолгу сидеть в домике, только чтобы спрятаться от солнца, а едва оно скроется, он снова будет летать на свободе. Солнце зашло. Мэри отворила дверцу, но увидела совсем не то, что ожидала. Маленький призрак не растаял, но иссушался с каждой минутой. Тут она вспомнила, как эти существа буквально «наливались» лунным светом до самого утра, становясь все плотнее и насыщеннее, и поняла свою ошибку. Они не могли жить без света луны. По крайней мере пока были «детьми». Она вновь вспомнила лесных животных. Ведь они сначала носят своих детенышей в животе, а после рождения еще некоторое время вскармливают молоком, пока малыши не подрастут и не станут способны выжить самостоятельно. А лунные детеныши спустя всего несколько часов после рождения уже оказывались лишены необходимой для выживания пищи, ведь луну каждое утро сменяло солнце. И даже если бы его лучи их не убивали, они все равно вряд ли бы дотягивали до следующей ночи. И сейчас малыш доживал свои последние секунды, а луна еще только начинала маячить на темнеющем небе. Он погибнет прежде, чем её свет озарит Землю. Мэри в панике вскочила, сжав кулаки и со злобой глядя на бледные очертания месяца: «Твой ребенок умирает, а ты так далеко и не можешь дать ему даже каплю своего света!». Мэри внезапно подняла руки. Тут словно ударила молния, сверкнули тонкие нити и протянулись от домика-кокона к самой луне. Это были корни-трубочки, способные провести свет от луны к кокону. Мэри сама не знала, как ей в голову пришла такая идея. Она уже не раз создавала неживые растения, т. е. она могла сотворить хоть какую-то природную материю. И сейчас ей не составило труда вырастить точно такие-же неживые корни, но пустые внутри, чтобы свет мог проходить по ним. И действительно, кокон наполнился лунным сиянием, малыш сразу ожил и вновь замерцал. А Мэри, упала, не в состоянии держаться на ногах. Той ночью, когда она впервые увидела призраков, глядя на звезды, она научилась ощущать в себе небесную энергию. И сейчас она чувствовала, насколько уменьшилось её количество. Сколько же сил она потратила на создание таких длинных и прочных трубочек! Уж точно больше, чем на вялые травинки. Теперь, лёжа на сырой земле, Мэри впервые поняла, чем еще отличается от других хранителей леса. Высшая энергия действительно «оживляла» их. Дальше они могли сами вырабатывать её небольшое количество, чтобы выращивать растения. А вот Мэри не могла. Энергия молнии наполнила её тело, но не сделало его живым. Она могла двигаться лишь благодаря тому запасу, который у неё изначально имелся, и на все, что она создавала, она тратила силы именно из него. Но сейчас ей было их не жаль. Ведь ребенку не просто стало лучше. Он начал расти. Каждый вечер, когда Мэри заглядывала к нему в домик, он становился все больше и материальнее. У него появилась голова, руки и ноги, и из бесформенного сгустка он превращался в прекрасного лунного человечка. Мэри всегда оставляла дверь на ночь открытой и даже предлагала ему выйти погулять, но он как будто не хотел покидать своего кокона, нежась в сонме лунного света. Однажды Мэри заметила, что прошло уже несколько дней, а он ни капли не изменился. Тогда она подумала, что, возможно, он уже достаточно вырос, чтобы самостоятельно жить, и теперь у него было материальное тело, чтобы выдержать солнечную энергию. Следующий раз она решилась открыть дверь днем. Но нет, человечек снова начал таять, едва горячие лучи упали на него. Мэри, испугавшись, захлопнула дверь. Почти до рассвета она сидела в раздумиях. Чего-то лунному человечку не хватало. У духов-хранителей небесные силы, словно душа, были заключены в земном теле, что защищало их от солнца. Но его то тело не было земным. Он – существо, сотканное из света, энергия в чистом виде. Мэри никогда не слышала о таких. Возможно, он был первым в своем роде. Но что толку от того, что он, будто маленькая новорожденная звезда, состоит из высшей энергии, если эта энергия не может устоять перед более могущественной? Близился рассвет. Мэри в отчаянии посмотрела на уже исчезающие звёзды, будто ища у них ответа. И ответ вдруг пришёл сам собой. Неважно из чего состоит тело существа, даже если из высших сил, душа должна быть из того, что ещё выше и сильнее. Тогда он станет жить. Внутри него должна течь энергия сильнее солнечной, чтобы он мог противостоять ей. Звёзды – огромные белые гиганты, вращающие вокруг себя целые системы. Многие из них в тысячи раз больше маленького жгучего солнца и запросто могли бы уничтожить его, окажись рядом. Мэри резко поднялась и распахнула двери домика-кокона. Прекрасный лунный человечек неосознанно шевелился. Она улыбнулась немного безумной улыбкой. То, что она собиралась сделать было рискованным и странным. Она подняла руки, вновь ударила молния, и вновь потянулись в небо тонкие нити, но на этот раз не к луне, а намного, намного дальше – до самой яркой звезды. Словно ток по проводам, полилась по ним сильнейшая звездная энергия прямо к лунному ребенку. Она текла по его пальцам, рукам и ногам, наполняя слабое тело, делая его сильным и прочным, и скапливалась в сияющий сгусток в груди – сердце. А Мэри лежала, лишенная сил. Похоже, она потратила все, остатка хватало только на то, чтобы неподвижно смотреть, как её малыш наконец оживает. Как он впервые открывает глаза – осознанные, умные. Он уже не был пустым обрывком энергии. Теперь он был живым существом с телом и душой. Звездного света было уже достаточно, но он продолжал с неимоверной скоростью наполнять человечка и вскоре разорвал бы его на части. Мэри вовремя поняла это и, собрав последние силы, которых хватило бы только на одно движение, рванулась к кокону, вцепилась в него руками. Она хотела потянуть его в сторону, чтобы разорвать нити, но силы иссякли, и она безжизненно повисла на нём, утянув за собой. Кокон упал, вдавив мёртвую Мэри в почву. Трубочки разорвались на мелкие кусочки, из них хлынули звездный и лунный свет ярким заревом в рассветном небе. Человечка выбросило из распахнутых дверей во время падения. Он растянулся на земле и лучи едва взошедшего солнца упали на него, не причинив вреда. Сияя, словно сверхновая звезда, в ярчайшем сонме света, он лежал и удивленно глядел то на исчезающую луну, что дала ему тело, то на звезды, что дали ему душу. А затем поднялся на колени, огляделся и увидел Мэри. Точнее её обезображенное тело, лежащее под коконом. Человечек неуклюже приблизился к ней, не догадываясь о том, какие инстинкты побудили его это сделать. Он просто чувствовал необъяснимую приязнь к этой уродливой женщине, которой не вызвала у него ни прекрасная луна, ни мерцающие звезды. Как будто знал, что она – кто-то очень важный, кто-то очень близкий для него. Упершись руками в пустой кокон, ребенок столкнул его с Мэри. Затем нежно прижался к ней, обхватил двумя руками её холодную, костлявую ладонь. Он еще только начал свою жизнь и еще не мог произнести слов, чтобы выразить свою любовь к ней. Только мычал: «Ммм..мма.мммам Ма-ма…»