Ищейка

      Ветер бил прямо в лицо, но Марьян почти был рад этому. Холод отвлекал, вернул его в реальность. После очередного нравоучительного монолога Тобиаса и попыток оправдаться перед ним, парень чувствовал себя гадко. "Какая же я тряпка!"       Нужно было сразу дать отпор. Нельзя было позволять ему так вести себя. Он сам стелился перед Тобиасом и ничего хорошего из этого не вышло. Да, он хотел понимания и нежности, именно потому своим терпением (и послушанием) пытался сгладить острые углы в их так называемых отношениях, но Тобиас всякий раз принимал его действия за слабость. Всякий раз он цеплялся к мелочам и требовал полного подчинения. Осторожность принимал за страх, а щедрые попытки исправить ситуацию за слепое поклонение...       Нельзя сказать, что Марьяну совсем уж не нравился Тобиас, но в последнее время от встреч с ним было мало толку. Мужчина был слишком груб и несдержан, будто он был мальчиком для битья, да, и вообще не живым существом. Марьян устал от насмешек, устал гасить в себе ярость и желание ответить ударом на удар. Сейчас у него есть силы и голова не затуманена, но рано или поздно, он сломается. Безответное чувство к лучшему другу и нездоровые отношения с поглощающим точили его с двух сторон. В баре он собирался, если не жаловаться Эксу, то хотя бы набраться. Встреча лидера группы "Не горюй" была приятным сюрпризом.       А появление двух парней у него дома - вдвойне приятным сюрпризом. Пусть вскоре ситуация поменялась и зеленоволосый сделал ноги, Рейнхарт остался. Та штука, что сидела в нем(и смотрела сейчас его глазами) - тоже, но Марьян почти забыл о ней, стоило снежному красавцу стянуть с себя свитер.       У Марьяна сразу все мысли из головы выбило тяжелыми ударами собственного сердца. Жар ударил в лицо и лишил способности двигаться или говорить. - Я дам тебе все, что ты хочешь... - шептали алые губы, скользя по горящей щеке. - прямо сейчас.       От дыхания в свои губы Марьян тихо застонал, как-то весь подбираясь, и цепляясь за широкие плечи парня. Желание в один миг охватило тело и о здравом смысле речь не шла. До боли хотелось прикосновений и нежности, до утра, в темноте квартиры. Прямо сейчас. И плевать на то, что вживую он этого парня первый раз видит. Рейнхарт был звездой, мечтой многих, а сейчас он здесь перед ним. Весь. Марьян наблюдал из полуприкрытых век, как падают на пол его джинсы, а потом бледные пальцы ловко расправляются и с его брюками. Сам он лишь успел стянуть футболку, как его завалили на постель, прижались горячим телом, и с жадностью впились в рот. Целоваться мечта подростков умел! Марьян закрыл глаза, забираясь пальцами в длинные волосы, осторожно пришелся по шее пальцами другой руки. Его трясло, но спешить он не хотел. Впереди вся ночь и он насладится каждым ее мгновеньем.