Зажигая звёзды

Айрин с детства любила сказки. Те самые, в которых прекрасные принцы спасали своих принцесс от лап злых драконов, самые никчемные замарашки становились королевами, а добро всегда побеждало зло. Она верила в них. А еще Айрин любила мечтать. Ей нравилось испытывать ощущение той легкой неземной эйфории, когда её разум застилался чем-то сонным, легким, летящим. Айрин могла мечтать обо всем на свете. О кругосветном путешествии, о бесконечном запасе шоколада, о карьерном росте, о мировой известности. И конечно же о любви. Такой большой, светлой и чистой. О такой, что писали в книгах. Странно, конечно, но за всю свою жизнь Айрин никогда не влюблялась по-настоящему. Может когда-то проявляла интерес, но ничего не заходило дальше одного свидания. Практически все ее ровесницы уже имели опыт в отношениях. И искренне удивлялись тому, что у Бэ ещё не было постоянного спутника. Но ей ведь было всего семнадцать. И не было ничего плохого в том, что она еще не нашла свою вторую половинку. Но кого это останавливало? Точно не сплетников. Среди сверстников быстро распространился слух о том, что Айрин — «бракованная». Таким лестным словом называли тех, кто по той или иной причине не подчинялся главному закону этого мира. Их сердца не могли зажечь звезду. Мало кто встречал того или ту самую с первого раза. У кого-то получалось со второй попытки, а кому-то Фортуна улыбалась лишь с четвертой. Но у «бракованных» не было ничего. Они просто существовали, не имея права на счастье. И от этого становилось грустно. Айрин не понимала, почему Судьба была так избирательна. Ведь нельзя было лишить кого-то возможности любить просто по щелчку пальцев. Это подло, неправильнло. Некоторые говорили, что эти самые «бракованные» пришли в мир с благородной целью. И они были выше остальных. Им не было дела до глупой любви. И не было никаких предназначений и сердец, зажигающих звёзды. Но разве любовь это низко? Разве легенды могут врать? Айрин знала, что это не выдумка. Не бессмысленные бредни старшего поколения. Айрин знала, что любовь и есть чудо. Но почему-то ей в этом плане не везло. Она не строила из себя недотрогу, нет. Не была холодной снежной королевой. Не играла чувствами людей. Просто не складывалось. А сверстницы, кажется, не могли найти других тем для разговора. Каждая чуть ли не в первом встречном видела «того самого». И, конечно, не могла не поделиться с окружающими девчонками. Ведь приятно быть первой во всем. Да что уж говорить об остальных, если даже Кан Сыльги, лучшая подруга Айрин, уже нашла себе своего звёздозажигателя. Правда, настоящего. Их звезда родилась в свете молодой луны, во время сумерек, четыре месяца назад. Когда январские морозы и не думали отступать. Но их любовь была гораздо сильнее. Красиво, не поспоришь. Казалось бы, серьёзной и расчётливой Сыльги было вовсе не до парней. Но госпожа Судьба диктовала свои законы, находясь в сговоре с сердцем. Вот и влюбилась Кан в Пак Чимина, местного заводилу, окончательно. Да так его заинтересовать смогла, что он ей прохода не давал. Сперва Кан думала, что Чимин, тот еще бабник, ради смеха это делает. Но Пак ей на заднем дворе школы душу открыл, чего раньше никогда не делал. Вот и приняла Сыльги его чувства, а те искренними оказались. И теперь Сыльги сама искала Бэ спутника жизни. Да такого, чтоб их звёзды рядом горели, в знак крепкой дружбы. Не оставлять же подругу в девках сидеть. Но вот сам спутник находиться не хотел. Айрин не переживала по этому поводу. Ее мама встретила папу в двадцать пять. И вовсе не казался ей этот возраст поздним. Самая молодость! И ей не было страшно. Она найдет свою половинку, пусть и не сейчас. Но хотелось бы как можно раньше. Бэ Айрин искренне думала так. Но непредвиденное обстоятельство перевернуло ее мир целиком.

****

Отец Айрин работал хирургом и был многоуважаемым, достойным человеком. И дочь воспитал так же. Добросердечная Айрин часто помогала господину Бэ, заполняя документацию и личные дела пациентов. У девушки имелись некоторые познания в медицине, плюс ко всему, после нее отец проверял все карты с историями болезни пациентов, так что ошибок в конечном результате не было. Все это она делала под светом настольной лампы в своей комнате, ибо не могла оставаться на дежурство в больнице. Школа, как никак. Всей этой работой должны были заниматься ассистенты. Но те очень часто отлынивали от своей работы. А господин Бэ не жаловал таких. Будущие врачи должны были быть ответственными. На их плечах лежала ответственность за жизни других. Штаб был подставлен под сокращение. Сократили, в основном, количество медсестер, санитаров и ассистентов. Потому отцу Айрин нужна была какая-никакая помощь, пока к нему под крыло не предоставили нового помощника. В очередной такой день Айрин решила не ждать, когда отец заедет домой, а занести документацию к нему в отделение самой. Насчет времени она не беспокоилась. Больница располагалась в двух кварталах от дома, и ей не составляло труда дойти пешком. Потому сейчас Бэ, сверившись с погодой, накинула на плечи джинсовку и выбежала из дома. Последние дни апреля выдались на удивление теплыми, но под вечер все же становилось прохладно, и довольно-таки сильный ветер поддувал отовсюду. Кое-где еще не до конца высохли мелкие лужи. Темнело только часам к восьми, потому сейчас девушка могла насладиться прекрасным видом насыщенно-розового заката. Айрин любила все оттенки розового. Этот цвет она считала благородным, чистым и таким романтичным. Цветом, предназначенным для настоящих принцесс. И пусть остальные сравнивали ее с маленькой девочкой, любительницей отвратительного свинячьего оттенка, пусть. Ей было все равно. В конце концов интересы, вкусы и увлечения у людей и должны абсолютно разными. Она думала поступить на врачебное дело у в институте, дабы продолжить дело отца. В пять лет она прочла свою первую книгу по анатомии, детскую, правда, но именно в тот момент в ней зажегся дикий интерес к этой области науки. Айрин точно знала, что хотела быть полезной этому миру. И твердо решила, что именно так сможет сделать его лучше. Её не пугали трудности. Медицина — невероятно тяжелое дело, но до чего же интересное. Ее влекло туда, и сейчас она старалась узнать от отца тот максимум информации, что мог бы переварить её мозг. Бэ дошла до нужного здания. На улице собирались тучи. Погода была очень изменчивой. Не медля, Айрин зашла в помещение. Айрин приветливо кивнула молодому доктору у стойки. Тот ослепительно улыбнулся в ответ. Ким Сокджин, травматолог, завладел вниманием уже половины больницы, а то и большей ее части. Как томно вздыхали молодые медсестры при виде такого красавца. Да вообще, вся женская часть коллектива, чего таить. А Сокджин прекрасно знал, на что был способен. И был предельно галантен со всеми. Это и придавало ему тот самый шарм, при котором пациенты чуть в обморок не грохались. Но, что было важно, сердца не разбивал. И подлым лжецом не был. Скорее, наоборот, очень хорошим и надежным человеком. С Айрин Сокджин тоже по началу лукавил. Где надо руку подавал, комплименты говорил. Айрин, конечно, приятно было, но кидаться на шею ему она не собиралась. А Ким уловил её настрой и стал еще напористее. Но тут уж господин Бэ пригрозил немного. И Сокджин остудил свой пыл. И через некоторое время он с господином Бэ подружился, все-таки в одном крыле работали. Да и умен Ким был не по годам, было о чем поговорить. Тут и Айрин в стороне не осталась, с Сокджином как никак сдружилась, ибо он часто заглядывал к ее отцу в кабинет, когда пациентов не было. Бэ сперва ёжилась, а потом расслабилась. Не съест же он её. И теперь он вроде как советы ей дельные давал, помогал где нужно да и сам многое спрашивал — заприметил молодого красивого психотерапевта в восточном крыле больницы, Сон Сынван. Подружились Айрин и Джин, чего таить. В нём она видела старшего брата, а он в ней — младшую сестру, соответственно. Они были чем-то похожи. У Джина, так она его теперь звала, к двадцати пяти годам была всего одна девушка. Странно, ведь у такого красавца отбоя от поклонниц не было. Но на удивленные вопросы Айрин он всего лишь немного грустно улыбался ей в глаза и шептал, что просто не сходилось. Вот и сейчас по его глазам она могла прочесть, что тот сильно устал за рабочий день. И говорил о чем-то с симпатичной медсестрой из последних сил. Айрин хотела подойти и вытащить его из цепких рук девушки, но тот лишь слабо махнул Бэ рукой, дескать, иди, ничего страшного не случится. Как раз за самопожертвование Айрин невзлюбила добрая часть женского коллектива. Она часто встревала в разговоры Сокджина и очередной девушки, когда тот смотрел на Бэ взглядом, в котором буквально неоновым светом горела вывеска с просьбой о спасении. Отказать другу она не могла. И, на свое горе, под самыми нелепыми предлогами уводила его подальше от собеседниц. Но сейчас ему помощь вроде как не требовалась. И Айрин со спокойной душой пошла разыскивать отца. Искать его долго не пришлось. Отец, как и всегда, находился в своем кабинете. Точно не в операционной, ибо на сегодня все его дела были закончены. За дверью раздавались чьи-то голоса. Родной, отцовский, и пара незнакомых. Айрин не спешила стучать. До Айрин доносились обрывки разговора. Кто-то звонко смеялся и обсуждал неизвестно что. Бэ чувствовала раздражение. Находиться в полной неизвестности ей ой как не нравилось. Дверь открылась, и из кабинета вывалилась пара молодых людей. Следом за ними вышел и господин Бэ. Он не сразу заметил дочь, но потом, увидев, приятно улыбнулся. — Чонгук, Тэхён, постойте! Познакомьтесь, это моя дочь — Айрин. Айрин не понимала вообще ничего. А Чонгука и Тэхёна видела впервые. Господин Бэ почувствовал напряжение и поспешил разрядить ситуацию. — Айрин, это мои новые интерны. Здорово, правда? Спасибо тебе огромное за помощь, но теперь твоей работой будут заниматься эти ребята. Айрин молчала. Сейчас она находилась в довольно смешанных чувствах. Бэ, возможно, радовалась обретенной свободе, но и злилась, ведь её выкинули, словно ненужный хлам. Девушка медленно закипала. Она наконец решилась перевести взгляд с отца на новых знакомых. Парень с каштановыми волосами приветливо улыбался. И выглядел очень мило. Тэхён, вероятно. Брюнет рядом, наоборот, не выражал никаких эмоций. — Ну что, молодежь, вынужден оставить вас. Айрин, ты иди домой, у меня еще куча дел, не жди. Тэхён сразу вызвался проводить её до дома. И, казалось, заинтересовался ею. И ведь не столь важно, что до дома два квартала. Айрин дала согласие, смутно кивнув и думая о своем. По дороге домой она не слушала лепет Тэхёна. Этот парень всю дорогу говорил о чем-то своем. Ему даже не требовались слушатели. Ее мысли были забиты совершенно другим. Чем-то, или кем-то. Чонгук, кажется, так его звали.