Спасибо, хён!

«В конце концов, это не самое страшное, что могло произойти… Подумаешь, завалил сессию…» *** «Как же на улице холодно… Когда куплю перчатки хотя бы?» *** «Кого я обманываю?! Это конец!» *** «Холодно-то как!.. Еще и снег этот в лицо» *** «Я сегодня хорошо выгляжу? Спасибо, мост» *** «Ну, улицы мести тоже неплохо…» *** «Как же я замерз, блин!» *** «Дома убьют!» *** «Окей, гугл, когда найдется уже этот чертов седьмой свистун*?!» *** «Ненавижу! Гребаную! Зиму!» *** Об этом и многом другом думал Ким Чунмен, возвращаясь в общежитие. Второй год в университете мог стать последним почти со стопроцентной вероятностью. Светлые коридоры и, казалось бы, теплая комната не смогли защитить восприимчивый организм Чунмена от холода. На своем месте, за небольшим письменным столом, сидел Ким Минсок — сосед по комнате — с бессменным бежевым пледом на плечах. Они жили вместе совсем недолго: соседи обоих выпустились, и надо было либо подселять первокурсников, либо объединять Кимов. Оба выбрали второй вариант, чтобы жить в тишине и покое. Поверхностно пообщавшись, они прекратили какие бы то ни было разговоры на следующий же день - без неприязни, просто говорить было как-то не о чем. Но сегодня, видимо, у обоих развязались языки. — Чего какой помятый? Завалил? — теплый голос Минсока разбавил гнетущую тишину. — Да, — тяжело выдохнул Чунмен и улегся на свою кровать, съежившись. Теперь он выглядел каким-то маленьким и беззащитным — ровно таким же, каким Чунмен видел самого Минсока в первое время знакомства. — Не знаешь, как добраться до Японии вплавь за час? Минсок усмехнулся на этот бессмысленный вопрос, заданный просто так, чтобы тихо не было. — Тебе принципиально именно за час? — шатен аккуратно примял уголок страницы учебника. Он некоторое время наблюдал за притихшим и побледневшим соседом. Зрелище, конечно, то еще. Минсок отложил книгу и бесшумно подошел к Чунмену, накинув на него свой плед. Младший, бросив на шатена благодарный взгляд, закутался в плед с головой. В Японию немного расхотелось. — Ну, что? Готовить акваланг или как? — Минсок улыбался очень приятно, но младший этого не видел. Чунмен незаметно для себя начал успокаиваться; внимание его переключилось на запах, исходящий от пледа старшего: он был таким… домашним, что ли? Подвешенное состояние сменилось обыденным ленивым. Чунмен приглушенно, чуть ли не сонно, пробурчал: — Уже нет смысла на что-либо. Скоро будешь жить один. Ну, или с кем-то новым. — Нет, стой. Еще же не поздно пересдать, — снова подал голос Минсок, тихонько присаживаясь на край чужой кровати. — Да пошло оно все, — раздался из-под пледа злой, но вялый, голос Чунмена. — Я вообще, скорее всего, заболею из-за этой погоды. Значит, не выучу ничего,  — тут Минсок закатил глаза и, захватив с тумбочки чашку Чунмена, ушел в свой конец комнаты. Но младший и этого не заметил, как и того, что шатен чем-то зашуршал. — А раз не выучу, то не пересдам. Тем более, времени на все это уже нет — дня три, максимум… — Погоди, — перебил Минсок, не отрываясь от своего занятия. — Мне кажется, что ты просто отмазы себе ищешь. Вроде пересдать хочется, но лень — я правильно все понял? «Да! Пересдай за меня, пожалуйста», — но вслух этого младший не сказал, а лишь выдавил: — Понимай, как хочешь. Поглощенный уютом пледа, Чунмен не заметил, как по комнате распространился запах кофе. — Просто скажи: ты хочешь нормально доучиться? — Хочу. Чунмен был уверен: сейчас начнется мозговынос вроде «Для начала хотя бы сядь и выучи что-нибудь», «Ты должен сам стараться для себя же», «Никто за тебя все не сделает», «Нельзя просто лежать и ничего не делать», «Мы сами строим свою жизнь» и так далее. Но было тихо. Минсок молчал. Это Чунмена вроде удивило — «где же мотивашки?», — но как бы и нет — «мы вообще до этого не общались, так чего ждать-то?» «Может, он так попытался заставить меня заняться самокопанием и самомотивацией? Что ж, почти получилось». — Садись давай, — голос Минсока прозвучал близко, прямо над головой. Чунмен, вздрогнув от удивления, освободил голову от пледа. Русые волосы наэлектризовались и теперь торчали, как антеннки, в разные стороны. Минсок снова сидел на кровати младшего, держа в руках две чашки. Чунмен, наконец, ощутил, как пахло крепким кофе. Осторожно, чтобы случайно не задеть Минсока, он уселся, обернушись пледом, и принял из рук старшего свою чашку. — Спасибо… — на мгновение он замялся, но все же добавил: — хен. — Ты знаешь, — Минсок забрался на кровать с ногами, поджав их под себя. — У меня есть вопрос. Зачем ты носишь шарф? — перехода на эту тему Чунмен никак не ожидал. Он рефлекторно коснулся своего шарфа. — И ведь никогда его не снимаешь… Я столько версий узнал. Чунмен усмехнулся. — Я тоже наслышан. Какие только версии ни выдвигали. От маскировки засосов чуть ли не до принадлежности какой-то секте. — И все-таки?.. Младший лукаво улыбнулся, прищурившись. — Должна же быть во мне загадка, — сказал он. Минсок на это лишь фыркнул. Некоторое время они пили молча. Чунмен стал рассматривать Минсока. Тот, казалось, не замечал вокруг себя вообще ничего. Он лишь грел пальцы о чашку и глядел куда-то перед собой, периодически отпивая немного кофе. — Хен? — обратился младший. Шатен вопросительно хмыкнул. — Почему ты тоже на втором курсе, если старше меня на год? — Ну… — протянул Минсок и, наконец, сфокусировал взгляд на младшем. — Наверное… Слушай, а ты неплохо устроился, я тоже так хочу! — вдруг воскликнул юноша и наполовину стащил с удивившегося Чунмена плед. В следующее мгновение они оказались рядом, укутанные одним пледом. Пока младший не стал возмущаться (тот, впрочем, и не собирался), Минсок продолжил: — Потому что я не знал сначала, куда податься. Не хотелось выбирать профессию методом тыка. Поэтому весь год я просто пробовал себя везде, где только мог. И, наконец, определился. — И нашел призвание в инженерии? — Чунмен почувствовал, как от Минсока пахнет корицей. Может, тайна его притягательности кроется в запахах, что его окружают?.. — Да, — серьёзно ответил Минсок, не заметив иронии или просто не обратив внимания на нее. — А ты — нет? — этот вопрос не дал Чунмену увязнуть в пучине размышлений. — Просто это единственное, что меня не раздражает, — тихо сказал юноша. — Черт, кажется, я реально заболею… — Говорят, самовнушение влияет на физическое состояние, — Минсок пожал плечами и поставил чашку на тумбочку Чунмена. Затем он прижался к младшему плотнее и понял, что тот, наконец, согрелся. — А вообще, лучше не загоняйся сегодня. Ни по какому поводу. Вот увидишь, наутро станет намного легче. Конечно, оптимизм Минсока восхищал, но доверия вызвать не смог. Чунмен посмотрел в лисьи глаза кофейного цвета. — Вряд ли проблемы сами собой решатся… — А вдруг? — как ни странно, Минсок не сказал: «Так встань и реши их сам», — а лишь снова улыбнулся. *** — Эй, Чунмен! Первый раз парня будил не телефон. Голос Минсока звучал бодро, старший громко хлопнул входной дверью: видимо, только что вернулся откуда-то. — Менни, просыпайся, дитя мое, — нараспев говорил Минсок. Младший же не спешил реагировать: спящий мозг не хотел приходить в норму. Тогда миниатюрный шатен включил режим большого зла. Он подкрался к сонному Чунмену и положил на его щеки ледяные после улицы ладони. — Черт, Минсок! Я убью тебя! — услышав это, юноша ретировался в свой конец комнаты, а Чунмену было лень вставать. — И это благодарность руммейту за его заботу? Я вообще-то бегал по профессорам. От твоего имени выпросил пересдачи, даже узнал темы и сроки, — по мере того, как Минсок скороговоркой продолжал, глаза Чунмена расширялись все больше. — Так что, можешь считать, что время отмотано назад. А чтобы оно не прошло зря, мы будем готовиться к сессии-дубль-два вместе. Запасайся терпением: спать и есть будем по минимуму. Ах, да! — Минсок отвлекся от копошения в своем рюкзаке. — Если что, ты болеешь, понял? Будешь из комнаты выходить — не забудь прикинуться нездоровым. Но не на голову, как ты обычно делаешь. — Что… Что за… — но тут Чунмен увидел это. — Это… Это что, все мне? Все эти учебники? Серьезно?! Но Минсок, к сожалению, не шутил, судя по сочувствую в глазах. И началось… *** — Минсокки-хен, — Чунмен в отчаянии уронил голову на руки. — Я больше не могу. Ну, не запоминается. — Давай, еще чуть-чуть. Всего девять параграфов осталось, — Минсок трепал младшего по плечу, заставляя его снова подняться. — О, у меня идея есть! Читай пока. И не подглядывай. Чунмен обязательно был бы заинтригован. Обязательно. Если бы не кипящие от избытка информации мозги! Юноша уставился невидящим взглядом в книгу, запустив пальцы в русые волосы. Теперь он сам был немного похож на Минсока: такой же лохматый, с таким же — вернее, все тем же — бежевым пледом на плечах. Комнату заполнил приятный аромат. Кофе. Было в нем что-то особенное, когда его делал руммейт. — Надо было раньше додуматься, конечно, — тихий, обволакивающий, голос Минсока вновь прозвучал совсем рядом. Старший уселся было на свой стул, поставив чашки рядом с грудой книг и общих конспектов. Но через мгновение он переместился поближе к Чунмену и укрылся частью пледа, обвив изящными пальцами свою кружку. Такая обстановка вдохновила Чунмена. — Спасибо, хен, — снова сказал парень. Минсок на это по-ангельски улыбнулся и немножко поигрался с жесткими русыми прядями. *** — Вот зачем инженерам иностранный?!. Да знаю я, что пригодится, это риторический вопрос… *** — Хен, а ты сделаешь еще кофе? *** — Когда уже спать?.. Что значит, завтра?! *** — Я не обнаглел, мне правда надо выйти… И что, что шестой раз за полчаса? Может, у меня проблемы? *** — Что ты добавляешь в кофе, что он такой запредельный получается?.. Ну Минсокки-хен, ну скажи… Я тогда тебе про шарф расскажу… Что значит, неинтересно? Я обиделся! А плед останется у меня. *** — Да сколько можно ломаться? Ненавижу чертовы карандаши. Хен, одолжи свой, пожалуйста. *** — Спасибо, Господи, что хоть биологии у нас нет! *** — Ура, все!!! Эй… Эй! Хен, что это ты сюда несешь?! Стереометрию?! Фу, убери! *** — Давай сожжем учебники, будто потеряли? *** — Как насчет кофе? *** — Да нет же, я не тяну время, он и правда замечательный… Как и ты. *** — Нет, не подлизываюсь. Ты мне правда нравишься… Во всех смыслах сразу… Ну, все, все, молчу и читаю… *** — Может, ну ее, эту сессию?.. Не прокатило?.. Ну, попробовать стоило… *** — А знаешь, ты сам как кофе. Глаза, волосы, да даже свитер — все цвета кофе. И пахнешь ты корицей, мне нр… Ну, все, все, я заткнулся, только не дерись книгой, она тяжелая. *** — Я не понимаю, как здесь выстроить плоскость! Помоги, Минсокки… *** — Хен! Я! Хочу! Спать!.. Кофе? Ладно, тащи. *** — Хен! Я смог! — Чунмен вбежал в комнату донельзя радостный. Минсок оторвался от книги, примяв уголок все той же страницы. Когда он ее, наконец, прочтет нормально?! — Ну, я же говорил, что сдашь, — лучезарно улыбнулся старший, сверкая красивыми глазами, которые Чунмен теперь ассоциировал с самым потрясным на свете кофе. Младший заключил своего идеального миниатюрного хена в крепкие объятия. — Я не хотел жить один. С кем мне пришлось бы плед делить? — этими словами Минсок прервал поток нескончаемых «Спасибо, хен!», что Чунмен произносил снова и снова. *** — Чунменни, давай теперь готовиться к сессиям вместе. *** — Если хочешь, я завтра не поеду домой, а тоже проведу каникулы здесь. *** — Да хватит уже! Не мелкий я! Сам-то… Не смей меня поднимать! Чунмен! *** — Не за что, не за что. *** — Что же твоем шарфе такого?.. Просто талисман? Чунмен-а, ты серьезно? Сними сейчас же! *** — Да нет ничего особенного в моем кофе. Просто сорт такой. Друг-бариста посоветовал… Эй, что значит «ревную»? *** — Я не знаю… Я не думаю, что стоит… *** — Ладно, можно. Но только один раз! За это пообещай не поднимать меня… По рукам. *** — Черт, ну не с языком же, Чунмен!.. Давай ещё раз…