Хозяин цирка

Филипп никак не мог понять, почему он согласился работать на Барнума в его помеси цирка и приюта умалишенных. Чего он только не думал, но внятного ответа сам себе дать не мог, как ни старался. Он бы и хотел списать все на то количество выпитого, если бы не одно большое «но», ведь раньше сколько бы он ни выпил, рассудка он не терял. А тут случилось черт знает что, неужели у этого проходимца столько обаяния? Да ну, не бывает такого. Впрочем, вопрос этот с появлением в его жизни прекрасной Энн и проблемы с тем, как ее примут, и тем, что она сама его сторонилась, начал беспокоить Филиппа все меньше, а вот замечать вокруг себя он начал чуть больше. То Летти, оглядывающуюся по сторонам, выговаривающую что-то Барнуму, поправляющую ему цилиндр. То прыскающих близняшек-альбиносов, когда Чарльз, простите, «Том» изображал на старом сундуке театр теней и показывал фигурки с рожками. То Уиллеров, выполняющих головокружительные трюки без страховки, словно совершенно не боящихся упасть. То, как ревет толпа каждый раз, когда на арене появляется из тени высокая фигура в алом. То, как примадонна соглашается на сомнительный тур. То, что Барнуму все всегда сходит с рук. Почти все. Почти всегда. То, что цирковые его обожают. И то, что Филипп понял уже сильно после пожара. То, что даже огонь Барнума не тронул. Ответ на вопрос «почему», такой долгожданный, никак не желал умещаться ни в какие разумные рамки. Спрашивать самого же Барнума об этом было, по мнению Филлипа, ну полнейшей глупостью. Вот только замечать он начал еще больше. То, как естественно смотрится на хозяине цирка алый, то, что из-под цилиндра иной раз виден острый кончик уха, и Летти шипит: «Увидят же!», то в бликах огня мелькнут вертикальные зрачки в медовых глазах, и Энн смеется: «Пи. Ти., ты же не тигр, перестань уже», и сам Барнум смеется в ответ: «Они решат, что это какой-то новый трюк». Когда Барнум после представления отправляется домой, к жене и дочерям, Филипп все же решается спросить, не Энн, хоть та и знает ответ, а Летти, которая им всем то ли сестра, то ли заботливая мамочка, то ли все сразу, да еще и лучшая подруга помимо всего этого. Ответ ровно тот, о котором он сам уже догадался. «Если Бог забыл о своих творениях, почему бы дьяволу не позаботиться о них.» На следующем представлении Филипп сам поправляет на своем коллеге сползший цилиндр.«Видно же». Барнум сначала удивленно приподнимает бровь, а потом кивает. Все хорошо. Шоу продолжается. И совсем не страшно и не странно знать, что твой партнер по бизнесу и по сцене — дьявол, потому что своих он никогда не даст в обиду.