Королевство Мрака

Не церемонясь, он припечатал Юни к стене и поцеловал в шею. Проведя там языком, он прикусил кожу до крови и слизал полившийся ручей этой горячей жидкости. Сняв с нее одежду, он вновь достал хлыст и нанес несколько ударов, до крови рассекая нежную кожу и слизывая горячие капли. Повернув девушку задом, он нанес несколько ударов по спине, оставив огромные широкие раны, после которых, наверняка, останутся шрамы. Проведя рукой по ним, он вдавливал пальцы прямо внутрь кровоточащей раны, окрасил их ( пальцы ) в ярко-алый цвет. Слизав всю кровь, он повернул пленницу к себе и поцеловал. Юни не отвечала. Он ударил хлыстом по ногам Джиглионеро, и еще, и еще, пока та не приоткрыла рот от боли. Ворвавшись яростным ураганом, он исследовал рот девушки. Юни почувствовала вкус крови. Своей крови. Схватив кандалы, он поднял ее в воздух и повесил к стене. Наклонившись к животу пленницы, он с яростью увидел, что после его метки шрама не осталось. С помутненным злостью сознанием он припечатал ее к стене и вошел. Схватив Джиглионеро за руку, он начал вколачиваться в ненавистное и одновременно любимое тело, с силой, до хруста костей сжимая ее руку. Из-за афрозодиака кроме стонов боли можно было услышать и хриплые вздохи наслаждения, однако адская боль ломала все крупицы удовольствия. Толчки Савады становились обрывочными и более резкими, с последним движением он с силой потянул руку Юни на себя. Послышался хруст и вскрик. Тсунаеши сломал ей руку, но не понял этого, и, одевшись, вышел из этого мрачного места. Эти ужасающие моменты повторялись каждый раз, когда узники чувствовали себя лучше. Савада с каждым разом становился все более жестоким, его пытки становились все мучительней и извращенней, а он сам все мрачней. Единственными проблесками солнца в жизни Бьякурана и Юни становились моменты пришествия к ним Мукуро и Хром и бессонные ночи, когда они, прижавшись друг к другу, наблюдали за звездами, видимыми из окна. Эмоции и чувства этих пленников были заперты далеко внутри них, иначе жить невозможно. - Бьякуран, что же будет дальше? Мы так и будем терпеть это? А если мы до смерти будем сидеть тут, одни? - тихо, понурив голову, спросила Юни. - Дальше? Что будет дальше? Еще день нашего здесь пребывания, потом еще, и так до того, как мы сбежим. Или умрем. Но я этого не хочу. Нужно бежать, Юни-чан. - уверено и воодушевленно сказал Джессо. - И я даже знаю, как это можно сделать, но это опасно. - Бьякуран, я не хочу, чтобы мы умерли. И не хочу больше здесь оставаться. Этот Тсуна...монстр, а не человек. Он извращенец и садист, он нас чуть не убил. А в последний раз он сказал, что ему надоели наши сопротивления и он силой заставит нас стать послушными. Как мне все это осточертело. Бьякуран, я не хочу больше ощущать его в себе, его поцелуи на моем теле, его губы на моих... Я хочу, чтобы это был ты. Ты, человек, которого я люблю. Я хочу тебя, а не его... - возбужденно шептала Джиглионеро, раскрывая все спрятанные внутри чувства. - Юни... Я люблю тебя... - сказал Джессо и страстно поцеловал Юни. Эмоции бурным потоком прорвали дамбу из самоконтроля. Они вложили в этот поцелуй все свои переживания, надежды, страхи. Проведя языком по губам в немой просьбе раскрыться, он обнял Юни настолько крепко, насколько позволяли силы. Она приоткрыла рот, он нежно и одновременно страстно ворвался в него поцелуем, исследуя уже забытую территорию. Стянув с девушки одежду, Бьякуран спустился поцелуями ниже, провел языком по шее, вырисовывая контур вен и артерий. Она обняла его за шею и запустила пальцы в скомканные волосы. Он спустился ниже, обвел ключицы, поцеловал ложбинку между грудьми, обвел контр сосков, поцеловал их. Между тем он ненавязчиво провел рукой по внутренней стороне бедер, едва касаясь промежности. Наклонившись еще ниже, он раздвинул ноги девушки и лизнул ее лоно. Раскрыв губы, он вырисовывал непонятные знаки внутри, покусывал клитор, вызывая у нее стоны наслаждения. Не выдержав сладостной муки, Джиглионеро кончила, испачкав лицо Бьякурана соками, которые он быстро слизал. Он вернулся к ее губам и поцеловал. Но Юни хотелось тоже проявить активность, ведь удовольствие через столько времени сплошной боли получала только она. Она стянула с него рубашку ( если ее можно так назвать ), провела рукой по мускулистому торсу. Бьякуран напрягся от действий девушки, но успокоился, вовлекая ее в очередной поцелуй. Она провела рукой ниже, спустилась до возбужденного члена, погладила его по всей длине. Джессо простонал во время поцелуя. С некоторой похотливой улыбкой, она спустилась ниже, обвела языком головку и вобрала член в рот. Бьякуран ошарашенно вздохнул от неожиданности и сдавлено застонал. Ему очень нравилось то, что она делает с ним, но он считал, что именно парень должен ублажать девушку, а не наоборот. Не выдержав нахлынувших ощущений, он кончил, излившись прямо в ее рот. Юни сглотнула солоноватое семя и поднялась. Джессо впился в ее губы поцелуем, подминая ее под себя. Быстро, одним движением он вошел и начал медленно двигаться, постепенно набирая темп. Тихие стоны вырывались все чаще, толчки с каждым движением становились все быстрей, они вложили все эмоции в этот танец любви. Движения были одновременно резки, нежны, страстны и обрывисты, как их мысли. Они кончили одновременно. С последним толчком парень с рыком излился внутри девушки, обессилено упав рядом с ней. Прижав ее к себе, он тихо прошептал ей на ухо слова любви, на что она счастливо улыбнулась. Поцеловав его и сказав: "Я люблю тебя", она устроилась на его груди и стала засыпать. Бьякуран, нежно обняв ее, еще долго смотрел на мрачный потолок и часть звездного неба, размышляя о всем.