Чужой Снарт

— Снарт?! Вырывается удивленное с примесью застаревшей фантомной боли где-то слева, в груди. И это «Снарт» такое холодное, чужое, словно бы не Барри раньше шептал нежное «Ленни» на грани между отчаянием и нежностью. Будто не он выцеловывал чужие плечи, надеясь, что хотя бы на миг на этой коже останутся следы, его следы. Следы того, что Аллену ничего не приснилось и что между ним и Капитаном Холодом было все. Это «Снарт» такое чуждое, неродное, будто пытаешься научиться незнакомому языку, который никак не удается запомнить. Это «Снарт» такое пустое и лишенное того, что было в кратком «Ленни». Барри кажется, что он начинает задыхаться просто увидев двойника того, кого так сильно любил. И боль уже давно приевшаяся, припорошенная наигранным счастьем от свадьбы бьет под дых. Это, словно верить во что-то, а потом спустится с небес на землю с громким хлопком от падения. Барри ощущает себя лепешкой на асфальте после изрядной аварии. Этот «Ленни» чужой, такой далекий, но все же Снарт. Это будто увидеть его в кривом зеркале, когда он вроде бы рядом, но дотронуться и обнять — невозможно. Барри даже рад, что удивление других перекрывает его шок и злость. Этот Снарт отзывается на краткое «Лео», целует другого мужчину и признается ему в любви. Этот Снарт обнимает Барри, остается на этой Земле, но он все такой же недосягаемый. Наверное достать до Луны было бы намного легче, чем доказать своему ослабевшему сердцу страшную истину — этот мужчина не его и никогда не будет. Было нелегко хранить память о том, как Ленни любил насмешливо тянуть это излюбленное «Скарлет». Било больно, но привычно, потому что Барри всегда был готов однажды потерять его. Правда он всегда думал, что это Барри исчезнет из жизни Лена, оставив после себя разруху и боль потери. С его супергеройскими буднями и вечными врагами это было возможно. Но Лен ушел первым. Было тяжело оплакивать любимого, когда все видели в нем преступника и вора — не зная, что за маской холодного безразличия таились годы лишений и отсутствие заботы. Лен был вором, но для Барри он был всем миром. Жаль, что никто так и не узнал о том, что Флэш тоже имеет свои пороки. Его пороком был Леонард Снарт, Капитан Холод, его мужчина. Барри смотрит на этого чужого Лео и чувствует себя в ловушке собственных чувств и разума. Сердце настырно кричит и молит о прикосновении, поцелуе, о том, каково это помнить чужой вкус. Барри сглатывает, впервые со смерти Лена, чувствуя вязкое отвращение к себе за слабость. Он не может понять, почему же его сердце, зная, что Лен мертв, тянется к другому, такому похожему, но такому чужому. И произнося в очередной раз осточертевшее и черствое «Снарт», Барри не удивляется, услышав, как голос на последней ноте сорвался. А Лео смотрит удивленно, но понимающе, словно знает все о том, что чувствует Барри. Смотрит и молчит, ощущая дрожащие ладони на своих щеках и мягкие губы парня на своих. Поцелуй выходит соленным из-за слез, скользящих из глаз Барри, а еще этот чужой Лео имеет тот же вкус ментола и цитруса. Барри больно и он чувствует себя последней сволочью, когда вместо того, чтобы целовать новоиспеченную Айрис Энн Уэст-Аллен, целует губы другого мужчины. Мужчины, который не целует в ответ, но позволяет ему. И это бьет еще сильнее, потому что такое равнодушное понимание, словно петля на светлой шее. Барри убегает. Бежит, стараясь не оглядываться назад и даже не думать. В лесу темно, но то место, место последней встречи ломает окончательно. Аллен тихо оседает на холодную землю, чувствуя твердость под коленями и сырость листьев под ладонями. Он плачет. Кричит, надрывая горло, царапая собственные плечи, которые еще помнят прикосновения Снарта. Обвиняет Лена в идиотизме, героизме, просит вернуться, но лес отвечает тишиной. И это так больно. Больно понимать, что все наигранное счастье порушилось из-за одной встречи с двойником того, кто забрал сердце. Аллен ненавидит себя, злится, но изменить ничего нельзя. Флэшпоинт научил его, что каждое изменение несет за собой ряд других. И он знает, что дальше будет только ложь, заставляющая ненавидеть все в этом мире.