Типичное Бесконечное Лето

Проснулся разбитым. Утро нежным цветом нифига не красило, а херачило ослепляющей плазмой солнца в глаза. В голове раздавался монотонный дребезжащий и раздражающий психику звук. Это было одно из самых дерьмовых пробуждений за последний месяц. Ощущения, честно говоря, так себе. Осмотревшись в комнате и офигев от её нехитрой обстановке, начал вспоминать вчерашний день. Со сна голова туго соображала, но накинув обычную футболку и бриджи цвета хаки и взяв несессер, я направился к умывальням. Тело слушалось не очень, настроение было отвратным, а мир вокруг - серым. Мимо меня пробежала омерзительно бодрая блондинка, имя которой я не узнал до сих пор. Мне в общем-то плевать, так что я просто поплёлся дальше, наблюдая за покачивающимися бёдрами, затянутыми в коротенькие чёрные шортики. Когда активистка скрылась из виду, мне уже оставалось метров сорок пройти до раковин. Из ближайших кустов вылезла мелкая торпеда с красными волосами. Мне пожелали доброго утра, на что я еле сдержал ругательства, потом попытались завести разговор как-бы не о чём. Я был не в настроении болтать, но обижать маленькую девочку было как-то неправильно, так что пришлось вяло поддерживать разговор о всякой неважной общественно какой-то там фигне. Мозг всё ещё несколько пробуксовывал, но постепенно, пелена отстранённости и утренней апатии стала слезать с меня, как кожа со змеи, так что к моменту подхода к умывальникам я был относительно бодр и несколько весел. Как я узнал у красноголовой оторвы, до завтрака ещё пол часа. Меня такой расклад порадовал, как порадовал меня и рассказ мелкой о том, как Двачевская вчера ночью заявилась к себе домой, довольная как слон и рассказав, чем занималась весь вечер, отрубилась на чужой постели. У умывальников мы пронаблюдали батл между Семёном и Гигиеной. Победу одержала вторая, и мы удостоились прослушивания ора раненого орангутанга. Помывшись и сами, мы с Ульянкой направились к ней домой, будить Алису. Они с Советской живут в одном домике. Ах да, забыл представить мою сегодняшнюю спутницу - Ульяна Владимировна Советская, прошу любить и жаловать. Я попытался пошутить на тему отсылок к вождю мирового пролетариата, на что девочка ответила на полном серьёзе, что мол, так и было. Домик девчонок встретил меня пиратским флагом на окне и постером с "Краузером шестым из аниме Детроит Метал Сити". Нет, этого персонажа может зовут как то и по другому, но мне на ум приходят именно эти слова, когда я смотрю в это нарисованное изрисованное белой краской лицо. Алиса спала под этим самым постером, мило свернувшись кошечкой на кровати. Будить такую милоту показалось мне кощунственным, хотя оставлять девушку без завтрака тоже было не очень честно. Всё же решившись, я подошёл к кровати, на которой мирно посапывала Двачевская, и нагнувшись к её лицу ласково проговорил: - Солнышко... Уже утро. Просыпайся, краса. Я немного потормошил девушку за плечо. В мою руку тут же вцепились сильные пальчики. Я улыбнулся на настороженный взгляд рыженькой, и положив вторую руку на державшие меня пальцы и сказал: - Солнышко встало. Пора на завтрак. Во взгляде Алисы немного поубавилось настороженности. Я убрал ладонь с её пальчиков, чем она поспешила воспользоваться, отдёрнув руку. На её щеках заиграл милый румянец. Спала девушка в пионерской форме, несколько помятой и сползшей с мест, которые должна прекрывать и хранить от моих голодных взглядов. Так что, мне открывались замечательные виды на тело и нижнее бельё Двачевской. Что естественно, не укрылось ни от самой Алисы, не от Ульянки, с любопытством смотрящей на наше общение. Так-то Рыжие быстро сориентировались и оперативно выперли меня из домика. Я в принципе был не против, так что никаких проблем с этим не было. Через некоторое время, которое Дуэт Рыжих потратил на приведение себя и своего жилища в относительный порядок, мы направились к столовой. На пол пути как раз прозвучал оповещающий горн. В столовой было не очень шумно и не так людно как обычно. Похоже, сегодня мы пришли пораньше, чем обычно. Пока ели, думал, чем заняться. Заняться хотелось чем-то фановым и ленивым. Тут ещё в голове назойливой мухой стала крутится песня группы Чайф. Как-же она называлась? Оранжевое настроение, кажется. Простенький мотивчик и позитивный настрой. Спросил у Двачевской, где она берёт гитару, ибо в её доме оной не оказалось, что лишь значит, что гитара не её. Меня раздражённо послали в муз. кружок. Потом одарили долгим задумчивым взглядом и соизволили собраться пойти со мной. Ульянка еле сдерживала смех. На моё лицо тоже порывалась вылезть кривая усмешка, но её я давил в зародыше. Всё-таки, усмешка хирурга с не очень большим, но стрёмным личным кладбищем, на котором лежат не только не вывезенные пациенты, но и ещё некоторые люди, идущие туда многие часы, причём в неслабых муках и страданиях. В общем такая улыбка пугала даже матёрых китайских диверсантов, не то, что маленьких пионеров. Мне определённо нужен позитив. Может показаться, что утреннее плохое настроение прошло,но нет. Я просто затолкал его поглубже. У меня случаются такие дни. Редко, но бывает. В эти моменты меня избегали мед. сёстры и коллеги. В эти дни я был опасен для общества. Посттравматический синдром, чтоб его. Он бывает даже у врачей. Но вот мы поели, а Ольга Дмитриевна начала собирать первый отряд. Я посмотрел на это дело и скрылся из столовки через окно. Вожатка опять раздаёт квесты на поимку ботаника. Экспы мне хватает, чтобы понимать, что это пустая трата времени, хотя... Если пригласить Алису на ночную прогулку в лес, мотивировав это поиском очкастого лоха, можно неплохо провести время. Но это будет вечером, сейчас мне нужна капелька позитива. Слежку за собой я заметил почти сразу. В основном, потому, что маленькая красная девочка и пионерка-неформалка сами нехило полились. Нет, я не слышал треска кустов и не засёк моментов их перебежек от укрытия к укрытию, но шёпот и смешки... Они быстро расставили всё на свои места. Музыкальный склад был заперт. Но когда это останавливало настоящего специалиста и любителя прекрасного? Правильно, никогда! Дверь открылась уже спустя минуту манипуляций. Я зашёл в это хранилище древностей. Гитар здесь было много. Самых разных форм, годов, производителей и дизайна. Блядь, здесь была даже ЭЛЕКТРОБАЛАЛАЙКА! Это которая Берёзка ЭБ-445. Я вертел это высер совкового бреда и не понимал, нахера такое кому-то нужно. Вообще, когда я понял, что это, еле подавил желание побиться башкой о стену. Мою голову спасло лишь то, что на стенах висели всякие музыкальные инструменты, а снимать их было лениво. Ещё через минут двадцать, я подобрал себе по руке неплохую акустику Ивановской фабрики музыкальных инструментов. То, что это вообще-то, адаптированная электрогитара мне было как-то пох. Семь струн это конечно не так привычно, как четыре или шесть, но мне было приятно держать в руках именно эту гитару. Пока перетягивал струны, думал о том, что в лагере обо мне и Семёне уже ходят слухи. Слухи кстати дюже странные. В основном они затрагивают наше здесь происхождение. Нас считают посольскими детьми. Причём, Семён из советского посольства Кубы, а я вернулся из звёздно-полосатой страны. Я прикололся, вспомнил один трек русского перерепера-недопанка. Захихикал, и твёрдо решил подлить масло в огонь, спев эту песню на площади. И да, я иду к Генде, петь песни. Я вышел из муз. клуба и направился в сторону площади. За мной, перебегая по кустам и шушукаясь, следовал дуэт Рыжих. Мне уже стало любопытно, когда же эти шкодливые девчонки выйдут из сумрака. Хмыкнув на пришедшую ассоциацию, Я вышел на середину площади и, осмотревшись, устремился к лавочке, что находилась параллельно центру площади. Усевшись поудобней, я задумался, с чего бы начать. Снова хихикнув, я выбил ногами нехитрый бас и хлопнул в ладоши. Вспомнилось, как мы делали так всем классом в школе, а потом и группой в институте. Это было чертовски весело. А сейчас я и текст знаю. Тук-тук хлоп Тук-тук хлоп -Buddy you’re a boy make a big noise Playin’ in the street gonna be a big man some day You got mud on yo’ face You big disgrace Kickin’ your can all over the place. ... -We will we will rock you Тук-тук хлоп -We will we will rock you Тук-тук хлоп -Buddy you’re a young man hard man Shoutin’ in the street gonna take on the world some day You got blood on yo’ face You big disgrace Wavin’ your banner all over the place. ... -We will we will rock you Тук-тук хлоп -We will we will rock you Тук-тук хлоп -Buddy you’re an old man poor man Pleadin’ with your eyes gonna make you some peace some day You got mud on your face You big disgrace Somebody better put you back in your place. ... -We will we will rock you Тук-тук хлоп -We will we will rock you Тук-тук хлоп -We will we will rock you Тук-тук хлоп -We will we will rock you Тук-тук хлоп Тук-тук хлоп Тук-тук хлоп Тук-тук хлоп. Я сидел на лавочке и улыбался этому миру. На соседней лавке умостились Ульянка и Алиса, круглыми глазами смотрящие на меня. На площади останавливались идущие куда-то пионеры, их было уже человек двадцать. Но мне было похер, я поймал волну. Вспомнив, чего планировал сыграть, я растянул губы в предвкушающий оскал. Вспомнились слова автора текста, который я хочу выдать. Я повторил их без зазрения совести. -Я играл на Брайтон-Бич. Рядом с рестораном "Volna" лежал бомж на лавке, спал всю дорогу. Потом под последние песни он начал просыпаться и в конце подошел с такими очень пьяными голубыми глазами. Ребят, я был уверен до последнего момента, что он русский и все понимает, но он заговорил со мной на английском: "Я, типа, нихрена не понял, что ты пел, чувак, но это было круто, держи пятеру!" И он достал из кормана пять долларов. Я говорил эти слова, и мысленно подбирал ритмику боя и аккорды для этой песни. В голове звучало неплохо, как будет в жизни? Ща проверим. -Каково это – думать на другом языке, Из говорящих только по-русски не мочь не поговорить ни с кем? На что похожи мысли, состоящие из непонятных слов? Я бы поразмышлять об этом вряд ли смог. Первые строчки пошли туговато, гитара никак не хотела выдавать нормальный звук, но я с этим справился, так что дальше играть стало намного приятней. -На литовском, испанском или суахили, А на русском – пожалуйста, это моя стихия. Отходы из Москвы-реки родными стали моим жабрам, Кириллица на улицах – для меня не абракадабра. Если нет за окном этих букв на указателях синих, Значит, под колесами не Россия. Если мямлишь по-английски что-то на кассе в магазине, Значит, не Россия здесь, не Россия. Пять шестых – суша, огромная сверхдержава, Хорошего, похоже, не желающая ни шиша нам. Во всяком случае, так часто говорят с экранов На чистом русском, без акцента и прочих изъянов. Дыхания отчаянно не хватало, но изменять уже взятый ритм было несолидно, да и гордость не позволяла. Голос стал хриплым. Оторвав взгляд от струн и осмотревшись, понял, что чего-то не понял. Пионеров на площади было много. Нет, реально много. На соседней скамейке сидела Виолетта и, заметив, что я смотрю на неё, подмигнула. А мне оставалось лишь затянуть припев и на время забыть об этих странных взглядах, коими меня награждал каждый находящийся здесь человек. -Каково это – думать на другом языке, Из говорящих только по-русски не мочь не поговорить ни с кем? Представить это – труд непосильный, Как это, когда твоя родина – неРоссия. Повторяя припев, задумался о том, как же нас с Семёном здесь воспринимают. Ведь сразу ясно, что мы для советских людей зверушки странные и непонятные. Я уже не раз ловил на себе изучающие взгляды и в столовой, и просто на улице. Загадки, загадки... Нужно узнать свою легенду. То-есть обоснование моего здесь нахождения. Для этого всего лишь нужно пролезть в здание администрации и глянуть свои документы и, если есть, личное дело. А пока в голове всплывают слова второго куплета, и пусть мир их услышит. -НеРоссия повсюду, со всех сторон -Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон. И даже типа в Луну воткнут вроде, как Бело-сине-красный, Но звездно-полосатый флаг. НеРоссия могла бы слиться со Вселенной воедино, Стать бесконечно широкой, высокой, глубокой и длинной. Но есть нюанс между Европой и Азией -Странная область, и мне приятна эта подробность. Я получаю удовольствие от этой маленькой детали, что Не Италия и не Австралия. Как бы ее ни называли - мне невыносимо без единственной страны, граничащей с неРоссией. Здесь припев идёт ещё дважды, так что есть время на подумать. Я же сознательно сократил свой круг общения до двух вот этих дурынд, что сейчас пялят в меня офигевшие глаза с соседней лавочки. Тут, у меня такое, блин, ощущение, будто на панк-тусовке резко отрубили нормальную музыку и включили завершившуюся в интернетах попсу. Именно такими, полунегадующими-полуофигевшими взглядами смотрели на меня пионеры. Для себя я решил, походу в администрацию - быть. Оппа, пришло время куплету, который, хоть и звучит провокационно, но подходит под данную ситуацию и отражает моё настроение. -Смотрю – стоит в капюшоне чувак. Я ему: привет. Эй, дружище, земляк! Ответа нет. Это было в Европе, но я вижу, что он наш, Я отличить это способен, как белорусский трикотаж. Не ответил. Может, отрекся он от прошлого, Чтобы с совковой натурой не иметь общего. Может, устал от диктатуры, тупячих замашек, От пьяного разгула дикой, отсталой Рашки. Ну что, герой, раз на такой протест решился? Или слабак – зачем терпеть, взял да слился. А? Как? Вы что-то сказали? Вдруг улыбнулся он, Вынул из ушей наушники и снял капюшон... Я говорю – что слушаешь? Он – ДДТ. Ну, мы разговорились, из Москвы он сам. Я сказал ему про этот нонсенс, Что, мол, решил он забыть Русский. Он прикололся. На последние припевы дыхания уже не хватило, так что я просто доиграл до логического конца и расслабился на скамье. Но буквально через пять секунд встрепенулся, нужно заканчивать концерт и сваливать домой. Последней песней я выбрал Чайф "Оранжевое Настроение". Хотел, чтоб она прозвучала сегодня. Вот и сделал. Закончив на сегодня с музыкой, во всяком случае, так публично, оповестил об этом окружающих и быстрым шагом технично смылся в сторону домиков. Интересно то, что за мной никто не пошёл. Но моё одиночество в домике номер шестнадцать продолжалось недолго. За эти пол часа уединения я успел лишь обдумать план ночного проникновения в администрацию. Кстати, я обдумал и то, что буду делать после конца смены. И к моему удивлению, многое в моих планах было завязано на Алису Двачевскую. Понимание, что мои мысли всё чаще скатываются куда-то не туда, прервала сама девушка, зачем-то пришедшая сюда и стоящая на улице возле окна. В домик я её конечно, запустил, потом вернулся на насиженное место и снова пустился в раздумья. Не знаю, сколько я так просидел, уперев руки в колени и положив на скрещенные кисти подбородок, раздумывая о разном, но в один прекрасным момент меня от раздумий отвлекло то, что кто-то сел рядом, обхватил мою руку и крепко прижался к боку. Этим кто-то была Алиса. Прошло ещё немного времени и я пошевелился, устраиваясь поудобнее, на что девушка дёрнулась всем телом и попыталась отстранится. Но кто-ж ей даст? Приобнял за плечи успевшую немного дистанцироваться рыжую и, притянув к себе, застыл, наслаждаясь покоем и близостью. Так хорошо, тихо, умиротворённо и приятно мне не было не с кем раньше. Я отчётливо осознал, что за вот эту рыжую оторву я готов, не раздумывая, отдать жизнь любого другого человека, даже собственную, если бы такое потребовалось. Ради этого милого создания, я готов на любые безумства. Так-же, ко мне пришло понимание, что потерять её будет очень и очень больно. А потом стало страшно. Много всякой разной дичи пронеслось перед моим мысленным взором, но у меня получилось волевым усилием не только подавить всю эту бурю, но и не дать её отголоскам прорваться в мой взгляд. Потом я просто получал удовольствие от того, что мы просто сидели на кровати в маленьком домике, что стоит на территории маленького пионер-лагеря, находящегося на территории необъятной страны. Нам было хорошо вместе. Я это ощущал, она тоже. Слова здесь были совершенно излишни. Так мы и просидели до вечера, не перебросившись и десятком слов. А когда стемнело, пришла Ульянка, и пожелав мне спокойной ночи, утащила Алису домой, спать. А мне было о чём подумать, да и от плана проникновения в здание администрации никто не отказывался. Хотя тут всё было не так уж просто. Именно в этом здании живёт и соответственно, спит охранник, что днём тусует на лодочной станции, на пляже, или у ворот пионер-лагеря. Он конечно старый, но по походке, да и по жестикуляции в нём легко вычислить отставника. Я думаю и он заметил, что со мной что-то не так. Всё-таки многие привычки въедаются так глубоко, что о них просто забываешь. Хмм... Клонит в сон. А, так тому и быть, спокойной ночи, "Совёнок".