Горький персик

Интересно, что подразумевает Высшее Созидание, когда рождается каждый человек? Удар ботинка пришелся по ноющим ребрам в очередной раз. В их сложном мире каждый при рождении получал животное-тотем, чьи черты будут оберегать носителя и помогать в поисках идеального партнера, соулмейта. Его можно будет узнать сразу, как только будешь готов принять существование своей половины. Что и ты не должен быть одинок, и у тебя есть он, тот, чье существо готово полностью принять тебя и твою сущность. Это знание будет бегать мурашками по всему телу каждый раз, как вы касаетесь друг друга… Еще один удар пришелся прямо в лицо, и парень, ранее хоть постанывающий от боли, затих. На асфальт, спутывая волосы, из ран на лице и голове неспешно текла кровь. А средней длины ушки безжизненно свисали. Одно из них было небрежно порвано сбоку, и треугольничек нежной плоти болтался на остатках жил. Последней его мыслью, перед тем, как он отключился, была посвящена тому, кто наносил эти удары с самодовольным оскалом на лице. Его волчьи уши песочного цвета гордо стояли, будто тот смог завалить самого грозного своего противника. Интересно, что подразумевало Высшее Создание, когда он, рожденный Лунный Заяц, имеет в соулмейтах такого Волка? Добив тощего, жалкого одноклассника, Волк последний раз удовлетворённо посмотрел на лежавшее тело, развернулся и ушел. Он как раз проголодался. Хотя… Неплохо было бы закусить одним кроликом, но это было бы чересчур. Волк слизнул с руки оставшуюся на ней кровь избитого. Вдоль хребта прошлась стая мурашек возбуждения, которую он ощущал каждый раз, когда избивал этого жалкого, высокомерного засранца. Хотя кровь его была необычайно вкусной. Его хилого соулмейта. +++ Изуку Мидория попал домой только под вечер. Благо, мамы еще дома не было, и он мог спокойно вымыться от крови в ванной. От побоев Бакуго не осталось и следа, как обычно, но вот ухо было изувечено. Теперь там не хватало небольшого кусочка. Это огорчало, но жить можно. Соскабливая засохшую кровь от щек и волос, Мидория думал, что судьба, наверное, решила над ним посмеяться. Каждому дается при рождении животное-тотем, черты которого проявляются рудиментарными органами. А несколько поколений назад стали появляться так называемые Причуды. Он родился под знаком Зайца, что не скрывали его небольшие, торчащие из копны волнистых волос ушки необычного, темного-бирюзового цвета. Он с детства мечтал о своем соулмейте. И встретил его в детском саду. Катсуки Бакуго, харизматичный, активный, смелый… Волк. Точнее, он сначала думал, что Бакуго был Собакой, но после оказалось, что все-таки Волком. И его черты, жестокость, стремление к силе, отсутствие страха идти против противника сильнее него самого, с возрастом проявлялись все сильнее. Стеснительный Изуку старался держаться рядом с тем, кого он признал своим соулмейтом, но Катсуки он лишь раздражал, начиная с того самого момента, как маленький Мидория, не умеющий проговаривать все звуки и читать, желая назвать Катсуки по имени, смог сказать лишь Кач-чан. Иероглиф Тсу проглатывался и превращался в шипящий звук. И привычка называть Бакуго Каччаном осталась до сих пор. Подросток выключил воду и уставился в зеркало на свое истощенное выражение. Он рос нескладным, каким-то неправильным образом. И вообще все в его жизни было каким-то неправильным. За свои пятнадцать лет жизни все, что он смог приобрести – это лишь бессмертие и сильные, жилистые ноги, как и положено Зайцу. Но он абсолютно во всем был не уверен – ведь его даже соулмейт, родной по духу человек, не признает… Не говоря уже о родном отце, который ушел из семьи много лет назад. А также ответное, обидное прозвище от того же Бакуго – Деку. Бесполезный, беспричудный, ничтожный. За свои пятнадцать лет его соулмейт был отличником, спортсменом, мечтой всех девчонок с яркой и впечатляющей Причудой Взрыв. Он был Волком, гордым, сильным, но одиноким. И единственный, на ком он выплескивал свой истинный гнев и жестокость, был маленький Изуку, которого все считали беспричудным. Впрочем, считали таким до сих пор. Скоро должна была прийти мама с работы, и Изуку постарался взлохматить свои волосы еще больше, почти полностью скрывая поврежденное ухо. Пусть он и был бессмертным, и раны и синяки, казавшиеся серьезными, заживали буквально за несколько часов, но шрамы оставались ему на память. Он нашел отдушину в анализе других окружающих, особенно тех, кто были Героями – кто был их тотемом, кто был парой, какой причудой пользовались. Утопая в фантазиях, Изуку хотел бы быть одним из них, но… В памяти всегда вставал этот насмешливый взгляд красных глаз и торчащие песочные уши. Может, когда-нибудь, он сможет достучаться до своего соулмейта, и все это время, что он неизменно находится рядом с ним, принесет свои плоды. И они будут сладкими, нежными, спелыми… Как персики. +++ На следующий день Катсуки, видимо, пришел в особо дурном настроении. И под руку, как обычно, попался Деку. Одноклассники наблюдали и смеялись над безответным, беспричудным Мидорией, который на классном часе с утра высказался, что хотел бы поступить в Академию Героев. Они все хорошо посмеялись вместе с классным руководителем, который даже подошел и клюнул его в макушку своим орлиным клювом. Не смеялся только Катсуки, который перед этим тоже изъявил желание поступать в Академию после окончания школы. Зато после уроков, когда большая часть учеников разошлось по домам, Деку огреб от него по полной прямо при свидетелях. Разбушевавшийся, не стесняющийся в выражениях Катсуки снова избил его, выгреб его вещи из рюкзака и показательно взорвал перед его жалобной мордой одну из тетрадей. И наблюдать за наполненными слезами зелеными, миндалевидными глазами было одно удовольствие для Катсуки. Правильно, смотри на меня, Деку. Ты ведь ни на что больше не годен. - Не видать тебе Академии, Деку. Ты слаб и жалок, что даже свои вещи не в состоянии защитить. Такой, как ты, странно что вообще живешь еще, - Бакуго развернулся, хвостом ударив по щеке сидевшего на полу разбитого Мидорию. Приятели Бакуго заржали, поддакнув словам лидера. Собачьи ведь, держатся стаи и вожака… - Наверное, скоро и мне надоест с тобой возиться. Может, лучше сразу сдохнешь, а? Чтоб не позориться. Крыша, например, у нас всегда открыта… - бросил он на последок через плечо перед тем, как выйти из класса. Блондин засмеялся, довольный собственной идеей. Деку ведь просто малодушный Кролик, что с него станется. Но из этой забытой богом школы Только Он, Волк Бакуго Катсуки, должен поступить в Академию. И такому мусору, как Деку, рядом с ним не место. То, как пошутила с ним судьба, можно исправить. Достаточно избавиться от такого бесполезного существа. Скорее всего, не убьется же он, но, по крайней мере, в Академии точно все должно быть по-другому… Но его выражение лица стоило тех слов. Пусть знает свое место, жалкий Кролл… +++ Изуку Мидория, оказавшись в одиночестве в классе, позволил себе тихонько заплакать. Его ушки повисли, из глаз текли обжигающие, соленые слезы, а в груди кислотой жгла горечь. За что ж его так ненавидит соулмейт, что даже пожелал смерти? Сегодня, вроде, ничего такого не произошло. Разве что был классный час по поводу скорого окончания средней школы. И все посмеялись над его желанием поступить в Академию. Смеялись все, кроме Каччана. Да, наверное, из-за этого… Это не изменит его решение подавать документы в Академию, чтобы быть ближе к соулмейту. Но его слова о смерти были больнее, чем все физические удары. И слезы на сей раз не спасали, сколько бы не текли. Может, и правда попробовать спрыгнуть?.. Он бессмертен, все повреждения заживают. И он сможет отвлечься от того, что сейчас беспощадно разрывало его душу. Да, не попробуешь – не узнаешь. А если он все-таки умрет… Может, оно и к лучшему. И маме больше не будет обузой. И самому станет легче, в любом случае. Изуку встал, все еще судорожно вздыхая и оставив свои вещи на полу. Возможно, они ему больше не пригодятся. Бакуго, мысленно проклиная чертового Кролика, направлялся обратно в школу. Из-за поучительной беседы с жалким отбросом он забыл собственную форму. Здание уже было безлюдным, кажущимся темным кубом на фоне сумеречного неба. Он уже был на пороге лестницы, когда услышал странный влажный хруст сбоку. Бакуго застыл на мгновение, начиная чувствовать панику. Оттуда, где был звук, доносился знакомый, вкусный запах… Крови. С неизвестным, щемящим ощущением в груди он на негнущихся ногах подошел к темному силуэту на асфальте. И чем ближе он становился, тем отчетливее он осознавал, что перед ним изломанная, тощая фигура человека в растекающейся луже крови. Когда он встал совсем близко, шок сковал тело Волка. На него смотрели распахнутые, все еще мокрые зеленые глаза, даже в сумерках поблескивающие тем самым светом, что нравилось видеть Бакуго порой… В тишине школы раздался утробный вой.