***
Завтра, которое казалось им приятней, подарило не самый приятный, но ожидаемый сюрприз. Леви стояла рядом с Гажилом, который упорно её игнорировал. Если бы он мог, то, кажется, проходил бы сквозь неё. Только делать он этого не может, как и послать с нанесением физических увечий. Гильдия прощает грубые слова, но не действия. И он это прекрасно знает, только другого способа объяснить, что она ему не нужна рядом, — найти не может. А Леви бегает всегда рядом. Всегда в зоне видимости и доступности. Могла бы и в рот заглянуть, только рост не самый подходящий. Леви похожа на верную собачонку, как и сами Джет с Дроем. Только те сразу отстали, когда их хорошенько отпинали и бросили. Леви же проявляла упорство. Гильдия ярлыков не вешала никогда, только смотрела осуждающе на всё это. И «это» никому не нравилось. Выглядело слишком жалко. Хвостатые ведь никогда не могли вызывать жалость и быть жалкими. Гордость не позволяла, да и репутация не самой последней гильдии в королевстве. Леви же под определение «жалко» подходила, когда носилась за Гажилом. Тот отмахиваться устал, плюнул и ушёл на задание, а девчонка пусть делает то, что хочет. А она побежала следом. Джет скривился весь, а Дрой просто сплюнул себе под ноги. Им было обидно. До противного ещё не дошли. Не смогли. Они всё ещё клеили на стакан, что дал тысячу трещин, волшебную изоленту. Хотели, чтобы трещины исчезли, только с каждым днём их становилось всё больше. И те же трещины отпечатались в их сердцах. На их доверии. Они, в конце так и не выдержав, позорно сбежали. Находиться среди своей семьи, которая многое видела и замечала, — было просто невыносимо. Семья же молчала, молча отводя взгляд и про себя шепча, что они сами справятся. Без всякого вмешательства. Только никто из них не справлялся. И гильдия вся была обмотана волшебной изолентой. Та же насмешливо пестрила яркими цветами, заставляя погружаться в ещё большую пучину отчаяния. Гильдия побитых и почти никому ненужных псов, которые собрались в одну большую стаю. Только не умеют в этой стае помогать друг другу. Не приучены и слишком много раз биты, чтобы свести свою подозрительность к минимуму.***
Спустя месяц Джет и Дрой свыклись с тем, что на миссии теперь ходят вдвоём. Им так намного проще. Леви же всё ещё бегает на задания за Гажилом. Каждый раз приходя замотанная в бинты. Гажил за её сохранность не отвечает, Лили же немного жалеет. Джет с Дроем признают, что даже дуэтом они не смогут сравниться по силе с Венди, так что о Гажиле речи и не заходит. Только они бы Леви всё равно бы защитили, а ему на неё плевать. Он мог бы защищать лучше их. Он же и задания берёт совершенно другие. За которые платят больше и сложнее. Только вот балласт — это балласт, и к нему он особых чувств не питает. Джет с Дроем долго давили в себе ярость. Слепую и бушующую. Потом же просто смирились. Они дуэт неудачников. Теперь уже не Теневой Механизм и им за Леви переживать попусту глупо. Она сама всё решила. Взрослая и самостоятельная девочка, которая ясно дала понять, что к ним интереса никакого не питает. И только в это день, ровно месяц спустя, интерес всё же появился. Может, что и благодаря Гажилу, который ушёл намного раньше с Лилейным, а может просто звёзды так сошлись. Только о звёздах они никакого понятия не имели, — кроме тех, что они на небе и формируют созвездия, — а искать Люси для распросов неимоверно глупо. Теперь им, конечно же, на причины плевать. Только Леви ещё будоражит старые чувства, которые они старались запрятать с помощью людских пороков. Через алкоголь и обжорство. Только Дрой ещё немного вредил себе сам. Шрамы до сих пор прикрыты парой бинтов, чтобы не волновать других. — Джет, Дрой, вы собрались на миссию? Я сейчас соберусь быстро и пойду с вами. Вы только подождите, — весело прощебетала МакГарден. Подождите Какое же смешное слово. Как ни посмотри, а на истеричный смех наталкивает. Они уже слишком долго ждали, чтобы остановиться сейчас. Им теперь это не нужно. Им это будет мешать. — Прости, Леви, но мы пойдем сами. Это исключительно мужская миссия, а нежные дамские души она может задеть, — Джет старался отшутиться, чтобы отказ не звучал грубо. Отшутиться у него не получалось, а потому он просто развернулся и пошёл вперёд. Дрой последовал за ним. Никто из них так и не обернулся, даже чувствуя спиной тяжёлый и осуждающий взгляд Мираджейн. Она чувствовала, что это всё закончится плохо. У неё уже давно выработалось чутье на такие дела. МакГарден стояла одна посреди помещения. Ей казалось, что сейчас она упадёт. Она никогда не думала, что Джет с Дроем смогут отказаться от её компании добровольно. Она никогда не могла такого предположить. Ей стало дурно. Ноги стали подгибаться и она осела прямо на пол. И всё это происходило в абсолютной тишине. Никто не подходил ей помочь. И она понимала, что никто и не подойдёт. Она должна справиться сама. Только ошарашенность и чувство того, что её все покинули, — тянули в самые тёмные пучины. Леви впервые ощутила подобный удар. В спину и без предупреждения. Весьма подлый, но такой… заслуженный? Она медленно поднялась и сорвала с доски объявлений первое задание с высокой наградой. Она брала неосознанно сложное по выполнению задание. В этот момент ей казалось это правильным. Подойдя к Мираджейн, чтобы та зарегистрировала миссию за ней, Леви чувствовала огромный груз. Возможно, что ещё и из-за взгляда Штраус. Он был тяжёлым и весьма красноречивым. Правда оценить по достоинству в данный момент она его не могла. А Мираджейн смотрела. Смотрела, ведь вмешиваться было неразумно. Всё это они должны перенести сами, как и каждый в этой гильдии. Только вина мягко легла ей на плечи. И она чувствовала, что действительно виновата. Леви выходила из здания в смешанных чувствах. Не различая дороги, а после упала прямо на снег. Горячие слёзы катились по щекам, а сама она задыхалась. Её разрывало на части, а слёзы всё катились, пока она надрывно кричала. Била руками и сдирала ладони в кровь об лёд. Это была вторая истерика за всю её жизнь. И эта была вполне заслуженной.***
Когда Леви возвращают в гильдию в критическом состоянии, то сердце сжимается искренне только у одного человека. Люси к такому не привыкла. Люси всё ещё не избавилась от осколков розовых очков, что не хотели выходить из глазных яблок. А может, что больше из сердца. Ей это казалось жестоким, для остальных — справедливым. И лишь Мираджейн чувствовала вину, но сердце её удара не пропустило. Только хватило сострадания вызвать Полюшку прямо в здание гильдии, а не тащить бессознательное тело в самое сердце леса. Полюшка же долго ворчала. Ей вообще за столькие годы до тошноты надоели эти лица. Кучка оборванцев, которым в своё время не хватило ласки и тепла. Они вызывали жалость, но лекарь не испытывает к ним таких чувств. Она к ним испытывает лишь лёгкую и почти незаметную симпатию. Просто за силу воли и что ума хватило держаться всем вместе, а не идти на верную смерть поодиночке. А ещё Полюшка видела слишком многое. В своё время насмотрелась и не на такое. Полюшка слишком хорошо понимала людей, потому и не могла их терпеть. Чёртовы создания, которые усложняют жизнь не только себе, но и другим. Когда она заметила безучастно стоящих за стойкой Джета и Дроя, — которые в обычное время принесли бы её на руках в это место, лишь бы только она помогла их драгоценному лидеру, — ей открылась довольно неприятная картина. Скривив свои губы в неприятной усмешке, она прошла к пострадавшей. В конце-то концов это было не её дело. И если им не помогла их «семья», то она и подавно не собиралась вмешиваться в эти дела. Ей не нужны были несчастные оборванцы. В конце-то концов она лечит физические повреждения, а не душевные. Для душевных есть более сострадательные люди с хорошим характером. Она, к счастью, не из таких добряков, а потому сохранила достаточное количество нервов.***
Когда лекарь вышла за порог здания гильдии, бросив на прощание фразу про соплячку, с которой всё будет хорошо, все заметно расслабились. Джет с Дроем чувствовали тяжесть вины на своих плечах. На них давило это чувство, им хотелось как можно скорее поговорить с Леви. Выяснить всё и прояснить. Просто для своего спокойствия. Леви очнулась через три дня. Она всё ещё была слаба, но могла выдавливать из себя блеклую улыбку. Натянутую, кривую, но улыбку. Но увидев в дверях своих бывших напарников, улыбка сама собой сползла с лица. Сердце неприятно сжалось и стало как-то не по себе. Атмосфера давила, уничтожая остатки границы разумного. И она сорвалась. МакГарден кричала громко, а после начала рыдать. Давясь слезами и кашляя. Она хотела поддержки, но получила лишь молчание. Безразличие. Джет с Дроем молча стояли возле кровати. Они смотрели чуть выше её головы, чтобы не встречаться взглядом. Им не хотелось этого. Леви же просто была опустошена, а в голове пустота. И в этой же пустоте начали зарождаться новые мысли. — Простите… Джет дернулся. Слишком нервозно, показывая, что всё это время размышлял о другом. И он действительно думал. Над тем, что делать дальше. Что им, чёрт возьми, делать? И ответ пришел как-то сам собой. Парень протянул руку в направлении МакГарден. А следом за ним и Дрой. Леви потребовалось пару секунд на осознание. И ещё немного на то, чтобы протянуть свои ладони навстречу. Её хриплый смех потонул в привычном шуме. Слился со всеми и обрёл своё место.