В огне

ЮЛИЯ ДИНЭРА В ОГНЕ Алина знает, что вернувшись домой, ее ждет то, от чего она скрывалась несколько лет, но после смерти матери ее больше ничего не держит в Латвии, поэтому она принимает свою судьбу, которая давно предопределена ее отцом – владельцем крупной фирмы, передающейся по наследству. Самое худшее для Алины – встретить его снова, мужчину, которого она ненавидела и любила вопреки всему. Он был раем и адом в одном флаконе, но она даже не подозревала, что этот человек настолько опасен. Адриан Вестардо знает, что ворваться в ее жизнь не самое лучшее решение, но только это поможет сохранить ей жизнь, потому что Алина оказывается втянутой в опасную игру, из которой нет выхода. Наемный убийца по прозвищу «Девил» обычно спит с теми женщинами, которых потом убивает. Профессия. Кредо. И он знает, что Алина Раковска неприкосновенна во всех смыслах и хоть соблазн так велит, он лучше убьет ее, нежели переступит черту. Жизнь и смерть, любовь и ненависть, как одно единое целое. В соответствии со ст.1257 ГК РФ «Автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано. Лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, считается его автором, если не доказано иное. ФАЙЛ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ. КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА ЗАПРЕЩЕНО! ПРОЛОГ 2000 год. Рига, Латвия. Она вышла из комнаты, дождавшись пока все уснут и босая прошлепала по холодному коридору до корпуса мальчиков. У двери дежурил пожилой охранник по имени Валдис, она не боялась его и он часто угощал ее конфетами, когда та тайком пробиралась в общую мальчишескую. Сегодня он храпел в две дырки, она не стала его тревожить, хотя конфеты очень любила. А на первый взгляд не скажешь, худющая, как трость и чересчур высокая для своего возраста, по крайней мере, так говорили ее сверстники. На цыпочках она прошла вдоль ряда одинаковых кроватей и нашла ту, на которой часто проводила время, когда дежурил Валдис. - Когда-нибудь тебя выпорют, дуреха. – Мальчик сразу заметил ее и откинул край одеяла, подвинувшись, освобождая ей место. Она быстро запрыгнула на кровать и натянула одеяло под самую шею. Зимой тут было холодно, а пока босиком бежала, чтобы не греметь тапками, все ноги отморозила. - Не выпорют. А если так, я не боюсь. - Тебя снова обзывали сегодня? Я слышал в столовой. Она знала, что от него ничего не утаить, он всегда все знает и наблюдает за ней. Дружили они уж вот четвертый год, но девочка не позволяла ему за себя заступаться. Ее обзывали переростком, оттого, что выше всех девчонок ее возраста была, оттого, что взрослела не по годам и понимала, больше чем они. Ее обзывали ведьмой за то, что ее кожа была чуть темнее, чем их белоснежная, хотя она даже не загорала летом, за черные как смоль волосы и длинные ресницы, обрамляющие темно-коричневые глаза. Будучи маленькой она плакала, что не похожа на остальных девочек со светлыми волосами и бледной кожей с розовинкой на щеках. Говорят ее папа Латино-американец, а мама вообще русская. Как только в Латвии она оказалась, ей было неизвестно. - Вообще-то я пришла за историей. Расскажешь что-нибудь интересное сегодня? Мне понравилось слушать про Фредди, ты не закончил, что стало с той последней девочкой? - Не знаю, я не успел дочитать. - Проведешь меня в библиотеку как-нибудь? Я хочу взять эти книги. - Ладно. Посмотрим. - Пожалуйста. – Она умела просить, даже не давя на жалость. Просто тягучим голоском и ангельской улыбкой. - Хорошо. Девочка широко улыбнулась, а мальчик шмякнул ее пальцем по носу. - У меня кое-что новенькое. Можешь попугать девчонок, когда решите играть в догонялки на улице. - И что это? – Глаза заблестели и, девочка приготовилась услышать очередную историю от своего лучшего друга. - Считалочка. Наши дни В семнадцать лет я уже знала, что не за горами мое замужество, также знала за кого выйду замуж. Нет, это не мой избранник, это распоряжение отца. «Придет время и, ты станешь великой, Алина» - по его словам «великой» означает замужем за его компаньоном, которому он меня обещал. В общем, меня хотят выгодно продать. А я не товар, хотя с детства привыкла к тому, что все в этом мире покупается и продается, так воспитал меня мой отец. Ты можешь купить целый мир, если у тебя есть деньги, даже человека. Не хочу соглашаться с этим. Меня зовут Алина Раковска, мне двадцать три года и я в ловушке. В ловушке бизнеса, который передается в семье по наследству, в ловушке собственных чувств и противоречий, в ловушке мужчины, которого люблю и ненавижу и в ловушке смертельной игры. Когда мне стукнуло девятнадцать, папа решил: «пора». Я испугалась. Мне всегда казалось, что этот день никогда не наступит, но он наступил. «Притерпится, слюбится» НЕТ! Этот мужчина, якобы мой будущий муж, на два года старше отца, его пузом можно убить медведя, а глаза из-под надутых щек, легко спутать с бисером. Я сбежала, уехала к маме в Латвию. Отец заблокировал все мои счета, я осталась на нуле и на мамином попечении, дай Бог, у нее был хороший доход от издательства, которым она владела, а еще сбережения, оставшиеся с тех времен, когда они с отцом были вместе, ну и конечно, богатый любовник, с которым они познакомились на презентации какой-то нашумевшей книги. Мама умерла через год после того, как я к ней переехала. Страшная авария, в которую она попала, не оставила ей шанса. Несчастный случай. И все о чем я думаю, что это моя вина, моя и его. Он был моим всем: всепоглощающей страстью, ненасытным животным, ласковым зверем, безумием, любовью всей моей жизни. Я была для него никем. Он жил с моей матерью. Я ревновала. Ненавидела себя за это, но ревновала. Мама была хорошенькой, в сорок три выглядела, словно моя старшая сестра, и мы были очень похожи, должно быть по этой причине я вызывала у него интерес. Достаточно худая, но не костлявая, грудь второго размера, каштанового цвета волосы, ниже лопаток. Мама чуть крупнее и выше, волосы немного короче, чем мои, у нас одинаковые серо-голубые глаза и маленькие веснушки на носу. Он видел во мне ее, только моложе. Я ненавидела это каждой клеточкой своего тела, и его ненавидела за то, что не мог любить меня, как я его, и себя за то, что всегда сдавалась и поддавалась его желаниям. Отдавала всю себя. Была одержима. Мои демоны бы сожрали меня, если бы я осталась, да и отец приказал вернуться. Выбора особо не было. Я была подавлена, сломлена и опустошена. Никакой Адриан Вестардо не смог бы меня спасти, а главное, он и не собирался. Он не знает ничего кроме грубости, хорошего траха и принадлежности одного к другому. У него, как и у моего отца: все продается и все покупается. 1 3 июля 2014 Открываю глаза, закрываю их, снова открываю, ничего не меняется. Я словно умерла. Это конец моей жизни. Или ее начало. Боль тисками сдавливает виски, слезы душат, я не выпускаю их. Хочется орать. Это то, что должно было произойти, чтобы я поняла? Нет, я поняла это раньше, но не хотела ничего с этим делать. Нет пути назад. Прошла только неделя. Он не тревожил меня, но сегодня пришел, сюда в дом моей матери, хватило же наглости. Я ненавидела его прежде, за отношение к себе, теперь я ненавижу его такой ненавистью, которой даже не хватает места внутри меня. Я собрала некоторые вещи, которые могут пригодиться мне первое время. Пока ждала такси, обошла весь дом, разглядывая все, как в первый раз. Я впустила его, потому что нет сил сопротивляться. Какая мне теперь разница, я все равно уезжаю. Он сразу обратил внимание на чемоданы у порога, мой взгляд не выражал ничего. Пусто. - Отдых пойдет тебе на пользу, mana mīlestība*. - Это не отдых. Я возвращаюсь в Россию. - Если тебе нужны деньги.. - Мне не нужны ТВОИ деньги. Говори, зачем пришел и проваливай. Он приближается, хватает меня за подбородок и вздергивает его вверх, заставляя меня смотреть на него. Так как он любит. Мои глаза наполняются слезами. Он имеет огромную власть надо мной, и я ненавижу это. Ненавижу то, что готова убить ради него, но больше ненавижу его за то, что потеряла из-за него. - Мне не нравится твой тон, bērns*. - Отпусти меня. – Я почти молю. - Не могу, детка. – Качает головой. Дьявол. Телефон звонит. Спасибо Боже. - Это такси. – Сглатываю ком, образовавшийся в горле. - Отмени. - У меня самолет через два часа. – Не замечаю, что шепчу, почти потеряв весь воздух. - Хочу, чтобы ты умоляла, mana mīlestība*. – Он опускается передо мной, проводит языком по моей нижней губе, я издаю легкий стон. - Прошу. Тебя. – Мне правда нужно успеть на самолет, но я ничего не могу сделать с влиянием этого мужчины, я ненавижу его, ненавижу себя, но когда он касается меня.. - Просишь о чем? – Сладко. Томно. Одним движением руки он задирает вверх мое легкое летнее платье и стягивает к коленям мои трусы. Я вся дрожу. - Mana meitene*. Он бросает меня на диван, я тяжело дышу, когда его горячие властные губы касаются внутренней части моего бедра. Нет, я не могу себе этого позволить, я омерзительна сама себе. Это дом моей мамы, ее диван, это ее мужчина! Ногами отталкиваю его от себя, подрываюсь с дивана. Этого не произойдет больше, не здесь. Никогда больше. Его грудь вздымается и опускается, так же часто, как и моя. Я никогда не отвергала этого мужчину, он пользовался мною слишком долго, но всему приходит конец. Должен был прийти раньше, до того, как нечто ужасное произошло с мамой, но мы играли, играли до последнего. С меня хватит. - Убирайся. Уходи! – Кричу, бью его в грудь. – Проваливай из моего дома, из моей жизни, Адриан! Он не делает ничего, просто смотрит на всплеск моей истерики, который видит впервые. - Ты просто смешна. – Он с отвращением фыркает в мою сторону, я вся дрожу то ли от злости, то ли от страха. - Если ты не уйдешь, я убью тебя, клянусь своей жизнью! – Кричу, что есть силы, боль сковывает, я падаю на колени. – Нет ничего хуже, чем любить тебя. Убирайся. Что я делаю? Прогоняю его, избавляюсь от грязи и пафоса, ценою своих страданий. Чего я хочу на самом деле? Чтобы он поднял меня с этого пола, обнял, сказал, что все хорошо и мы ни в чем не виноваты, но я знаю, этого не будет. Он уйдет, как всегда это делал, как только я показывала ему чуточку своей любви, он убегал. - Ты знала, с кем связываешься. Нет, не знала. *. mana mīlestība (латыш.) – Любовь моя. *. bērns (латыш.) – Ребенок. *. Mana meitene(латыш.) – Моя девочка. 2 1 ноября 2016 Сегодня презентация какого-то программного обеспечения, я летаю в облаках, грызу ручку, что совершенно не свойственно для наследницы всей корпорации «Ай Би Дженерал». На самом деле с две тысячи восьмого года, папа владеет лишь шестью десятью процентами, и чтобы получить обратно остальные сорок, я должна выйти замуж за мужчину, который мало того, что почти втрое старше меня, так еще крайне мне не симпатичен. Один раз я уже избежала замужества, но теперь некуда бежать, лишь остается бесконечно ломать голову, размышляя над тем, что делать, как выкрутиться. Я дала себе отсрочку в четыре года, сбежав в Латвию, часики тикают, я жду самого наихудшего, уже привыкла. Вообще нас бы давно поженили, но мой папа поставил на меня новую цену, еще двадцать процентов фирмы этого хрыча – моего жениха. Он все еще думает. Я не лезу в это. Отношений не завожу – боюсь. Разве что только на один вечер. Не влюбляюсь. Никогда не остаюсь на ночь и не оставляю номер телефона. Я знаю, что в итоге меня ждет. Продажная жизнь. Сегодня день, когда все решится, поэтому я нервничаю. Либо я выйду замуж и, папа получит обратно часть фирмы, и еще долю чужой, либо мы будем посланы ко всем чертям, и отец до конца дней будет считать себя бедным, меня виноватой во всех смертных грехах. Вероятно, он закроет мои счета, лишит дома, машины и всего-всего, что у меня есть, и сам полностью от меня откажется, либо же будет искать более выгодный способ, как и на чем нажиться. - Эй! Земляне, космос вызывает! – Кто-то кладет руку мне на плечо, я вздрагиваю, оглядываюсь по сторонам, конференц-зал пуст, позади меня стоил Лиза Кудрина – заместитель директора отдела продаж и моя подруга. Ну как подруга, иногда мы напиваемся вместе, раз, может два в месяц, мы позволяем себе пойти в клуб и зависнуть на всю ночь, познакомиться с кем-то, а на следующее утро забыть обо всем. Ну, это как бы говоря.. На самом деле мое похмелье не дает о себе забывать. - Уже все? - Ага. Как тебе проект? По-моему, полная лажа. - Я не слушала, извини. - Спятила? Тебе работать с ним. - К черту его. Голова другим забита. – Встаю, поправляю узкую кожаную юбку, сильно закусываю косточку на указательном пальце, так что остаются следы от зубов. - Что-то случилось? – Лиза нахмурена, и как всегда пытается выведать у меня больше, чем положено ей знать. - Плохое предчувствие. - По поводу.. кхм..? – Шепчет. Не произносит вслух, запрещенное мною слово «замуж». Вообще об этом мало, кто знает. Почти никто. То есть это буквально пару человек. Если это, не дай Бог, случится, пойдут сплетни. Грязные – грязные мысли, от грязных – грязных людишек. Не люблю, когда болтают лишнее, особенно на работе. - Не знаю, извини, нужно идти. – Хватаю сумку, засовываю в нее рекламные бумаги, даже не просмотренные мною и блокнот, в котором я чаще всего что-нибудь малюю на конференциях, не вызывающих интереса. - Хочешь напиться? - Нет, не сегодня. – Смотрю на часы. – У меня важная встреча. Встреча, которая определит мою жизнь. О, да. Она определила. Александр Петерсон пришел на встречу один, что даже радует, это значит, я могу открыто показывать ему свое отвращение. Думала, будет отец, но видимо договор купли-продажи, состоится без хозяина «товара». Договорились встретиться в неформальной обстановке, в кафе на набережной, неподалеку от офиса. Александр встает, чтобы проявить всю свою надуманную галантность: помочь мне снять пальто и отодвинуть стул. Я не раздеваюсь, сажусь быстро, так что мужчина в растерянности возвращается на место. - Вино, шампанское, мартини? – Улыбается мне, словно я пришла на свидание. - Давайте ближе к делу. Посмеивается. - Хорошо. Твой отец просит слишком много, за твою руку и сердце. Но ты так прекрасна, Алина, что я не смею ему отказать. Внутренний мандраж усиливается, когда его губы касаются моей руки. Я знаю, что даже сам Господь Бог не в силах меня спасти, и за прошедшие годы, я смирилась с очевидным, но это все не в силах избавить меня от отвращения. Мужчина достает какие-то бумаги из своей черной кожаной сумки, аккуратно кладет передо мной. Целая стопа. А сверху ручка. Вскидываю брови. - Что это? - Брачный контракт. Даже не хочу читать эту чушь, да и займет это несколько часов, как минимум. - Что в нем? - Ничего особенного, милая моя. Несколько правил: ты не сбежишь после свадьбы, не разведешься, не подашь на меня в суд, будешь исполнять все супружеские предписания. И пожалуй, самое главное, о чем ты должна знать. Если со мной что-то случится, решение насчет тебя и фирмы, полностью перейдет к единственному наследнику – моему племяннику. Я чуть не подавилась. - Вы же не намекаете на то, что я могу убить Вас? Серьезно? Я теперь еще и по наследству передаюсь? Хитры же Вы.. Что если откажусь? Пожимает плечами, лениво, словно ничего особенного не собирается сказать. - Отправишься на помойку, вместе с отцом. Я тоже подстраховался. Сводит желудок, зубы, пальцы. Просто нужно сделать это. В моей жизни не намного хуже станет, подумаешь, муж на три десятка старше. Ставлю подписи в нужных местах. Мне казалось, что я все еще готова бороться, что еще хочу сопротивляться, буду искать ходы и выходы, но на самом деле я давно сдалась. Приняла свою судьбу. Даже если она таковой не является, то теперь станет ею. Иногда я жалею, что вообще родилась. 3 20 марта 2017 Весна наступила рано, не то чтобы это особенное время года, но я почему-то каждый день выглядывая в окно поутру, немного ностальгирую по тем временам, когда еще училась в школе. В моем воображении такая весна была идеальной погодой для моей шикарной свадьбы, а также мой нынешний возраст был идеальным для замужества, поэтому мне особенно грустно в эти дни. Ни одной моей фантазии не суждено было сбыться. В такие дни, мне хочется собрать вещи и сбежать далеко-далеко, чтобы никто не смог найти, но затем я снова возвращаюсь в реальность. Я слышу звук закрывшейся двери, затем шаги, и я уже готова к своему очередному вечеру в качестве супруги, все еще не могу привыкнуть, но делаю свою работу, как по расписанию. Я комнатное растение, которое он выращивает, которое доставляет ему удовольствие, во вред себе. Я ненавижу эту жизнь. Я делаю отвратительные для самой себя вещи. Его дряхлый член уже почти ни на что не способен и меня воротит от одного его вида, но я продолжаю делать одно и то же, изо дня в день. Иногда Александр открыто приводит в дом проституток, сразу несколько, они усаживаются в большой гостиной, прямо на ковре, курят, пьют и трахаются, зовут меня к себе, я всегда молча прохожу мимо и закрываюсь в ванной на час другой и молю Господа забрать меня к себе. Это единственное на что я теперь способна. Сегодня день, когда мне легче дышать, вчерашний был таким же, и я знаю, что завтрашний возможно станет другим, а может и нет.. Я ужасный человек. В свои двадцать три я уже успела стать женой влиятельного бизнесмена, и в этот же год я стала его вдовой. Это омерзительно и в то же время прекрасно, потому что я вновь могу думать о жизни, о свободе, о чем-либо еще кроме страха и отвращения. Мне жаль его, чисто по человечески, но то, что случилось не моя вина. Слава Богу, я не участвовала в этом. На этой неделе снова проститутки, и честно говоря, я рада, когда они приходят, это означает одно: сегодня мой гребаный муж напьется и натрахается так, что мне не придется ублажать его старое тело. Это была ночь со вторника на среду, я спала в своей комнате на третьем этаже, когда услышала раздирающий крик, который оглушал, словно серена. Я испугалась, хотя знала, что в гостиной очередная эскорт-тусовка. Эти девицы затрахали Александра до смерти, в прямом смысле этого слова. На первом этаже стоял беспросветный туман тяжелого дыма, мужчина лежал на полу, абсолютно голый и с открытым ртом. Он умер от остановки сердца. Я знала, что он много пил, любил побаловаться травой и девочками, а когда их не было, он терроризировал меня. Мне было все равно, чем занимается этот человек. Сегодня, я вдова. И мне лишь остается гадать, что будет со мной дальше. Чувствую, что это не конец. 4 Это странно, что запах смерти и запах свободы сливается для меня воедино. Это ужасно, когда кто-то может радоваться подобному, особенно когда это ты сама. Моя мама погибла, когда мне было двадцать, я бы убила каждого, кто проявил бы хоть каплю насмешки над этим. Успокаиваю себя тем, что это разные вещи. Да, так легче. Мама не манипулировала людьми, не принуждала кого-то к чему-либо, не занималась ничем аморальным. Она бы не позволила.. Не продала бы меня ни за какие деньги. У папы все просто: я женщина и достаточно симпатичная, это большой подарок для него. Он может расплатиться мною за что угодно. Я просила его помочь, избавить от всего, что мне приходилось терпеть несколько месяцев, на что отец всегда говорил одно и то же: «потерпи немного, Алина. Ты будешь владеть целой империей». Не нужна мне никакая империя. Жить хочу. На улице по прежнему солнечно, как и вчера, и позавчера, снег почти растаял, почки появляются на деревьях, я улыбаюсь, как глупышка. Мне не было дозволено выходить из дома одной, Александр ссылался на то, что неприлично замужней даме шастать по улице, на самом деле старик боялся, что я убегу. Дом под охраной двадцать четыре на семь, двенадцать человек обслуживающего персонала, я не могла улизнуть, даже, на часок, только в сопровождении этого брюзги или домработницы. Я купила самое дорогое черное платье, которое было в новой коллекции «Маккуин», маленький презент в честь маленькой победы. Надеваю темные большие очки, и иду отыгрывать финальную сцену спектакля. Встречаюсь с отцом, который лишь молча кивает мне. Он обеспокоен и это логично быть грустным на похоронах. Но это мой отец, так что бросьте думать, будто для него это имеет смысл. Слишком хорошо его знаю. Все что на его лице напоминающее скорбь, на самом деле нечто иное. Он обеспокоен тем, как теперь сложатся дела фирмы, контракт передачи доли так и не был до сих пор подписан. Теоретически, я как законная супруга Александра Петерсона имею долю имущества, фактически – не имею ничего. Моей фамилии, которую я категорически отказалась менять, нет нигде, я пустое место, ноль, слабое звено. Да мне и плевать. Не нужно мне чужое. К тому же я сама подписала бумаги, в которых черным по белому были прописаны мои права и обязанности. Людей больше сотни, в основном мужчины, статные, солидные, в черных костюмах, большинство из них, конечно, выглядят так же, как и Александр при жизни, рядом с ними жены, изображающие всемирную трагедию на своих лицах. Я вижу всех, меня не видит никто, лишь моя оболочка, черные очки на пол лица, скрывают мой взгляд, мое истинное лицо. Длинные черные лимузины, Мерседесы Джи-класса, куча цветов, венков, тихий плач, наигранные рыдания, страдальческие лица, сплошной пафос. Журналисты снимают репортаж о гибели известного всем, как теперь, я услышала криминального авторитета. Никто не говорит, что мужчина помер от наркоты и беспорядочного секса с проститутками. Приступ. Сколько лжи, лицемерия, гнили. Я и сама лицемерка, но это единственная моя защита на данный момент. Все поочередно подходят ко мне выражают соболезнования, жмут мне руку, я хлюпаю носом, изображаю печаль в своем голосе. Все здесь вранье. Многие меня вообще не знают, и даже они никогда не поверят, что я вышла замуж за этого человека по любви. Спектакль. Только вот для кого он? Кому это важно? Случайным взглядом ловлю знакомое лицо в толпе. Пугаюсь. Показалось. Последующие минуты, всматриваюсь в проходящих мимо людей. Ищу глазами то, что не должна бы. Становлюсь рассеянной, даже немного потерянной, отстраненной от общества. Все, что давно забыто, не может вызывать подобных эмоций, не имеет права. И лучше бы мне показалось, иначе боюсь сойти с ума. 5 Адриан. Я действительно думала, что он живет с мамой, но затем заметила, что он как приведение, то появляется, то исчезает, когда вздумается. У меня всегда было много вопросов в голове, но я понимала, что это не мое дело. Он не был моим мужчиной, а маму, кажется, все устраивало, никогда не слышала, чтобы они ссорились. На первый взгляд все было идеально, не считая того, что периодически он занимался любовью со мной. То есть трахал меня, потому что любовь и Адриан Вестардо вещи несовместимые. Очень часто я терзала себя мыслями о том, что когда он уходит то, идет к другой женщине, и может даже не к одной, наверное, так и было. Я долго не вспоминала о нем, не было времени, желания, сил. И вот сегодня. Я здесь на могиле человека, которого все считают моим мужем, и я оглядываюсь по сторонам в поисках мелькавшего среди толпы знакомого лица. Просто чтобы убедиться, что ошиблась. Все расходятся, я тоже собираюсь уйти, но репортеры окружают со всех сторон, тычут микрофонами мне в лицо, я выставляю руки вперед, стараюсь растолкать этих невеж. - Вы знали, что Ваш супруг замешан в убийствах? - Вы вышли замуж по расчету? - Говорят, что Вы убили супруга за то, что он изменял Вам, это правда? Проталкиваюсь вперед. Идиотские журналисты. Ищу глазами отца, чтобы тот забрал меня домой. - Пропустите даму, господа. Разве не видите, что ей плохо? Давайте, расходитесь. – Взгляды журналистов сосредотачиваются на властном низком голосе, который я уже прежде слышала. Сердце колотится. Кто-то хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе. Я замираю. Сквозь черные очки, я вижу его лицо. Суровое, как прежде. Все еще молюсь, чтобы это было ошибкой. Осторожно высвобождаю руку, сглатываю ком, наши взгляды не прерываются. Мое волнение, возможно не так уж и заметно, но оно настолько сильное, что я забываю даже дышать. Адриан. Адриан не из тех мужчин, которым нужна крутая одежда или дорогие часы, чтобы быть сексуальным. Когда мы познакомились, он был в каких-то старых джинсах и помятой футболке. Признаюсь, по началу, я приняла его за какого-то плебея, чертовски, сексуального плебея. И я даже забеспокоилась. Вдруг он тянет с мамы деньги? Может, хочет забрать ее дом? Дурацкие стереотипы. Я дочь своего отца, поэтому не удивительно, что я так подумала. Оказалось, что он богат также, как и сексуален, а это означает безумно, бесконечно, неприлично. До сих пор я не знаю, чем он занимается, какой у него бизнес.. Он никогда не рассказывал, да и вообще мы мало разговаривали, его не особо интересовали беседы со мной, а особенно посвящение в свою жизнь. Все, что я о нем знаю, это то, что в нем под метр девяносто, три раза в неделю ходит в зал, чтобы сохранить свое шикарное тело в форме, имеет на предплечье огромную татуировку дракона, густые брови, и волосы, вечно взъерошенные в разные стороны, словно только что встал с постели, а еще этот мужчина рядом не стоял с моралью. И я никогда прежде не видела на нем костюма, или так хорошо уложенных волос, «Ролекса» не его руке, ценою больше миллиона российских рублей. Из знакомого ранее мне доступен только внимательный и выразительный взгляд, все те же хитрые зеленые глаза, и легкая щетина. - Мои соболезнования. Александр был хорошим человеком. Думаю, Вам было, за что его любить. – Его брови сходятся на переносице, мои должно быть тоже. Он издевается? Что за чушь? Это сарказм такой? Или.. может он не узнал меня? Не знает, кто я? Что вообще этот человек здесь делает? - Спасибо. М-мне нужно идти, извините. – Мямлю, как влюбленная в старшеклашку пятиклассница. Ухожу. Почти убегаю. Что он делает? Здесь. Со мной. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я надеялась, мы никогда не встретимся больше, что все, что было останется в Латвии. Его русский стал намного лучше, как мне показалось, почти нет акцента. Я любила этот акцент. Он пробуждал во мне самые потаенные грязные мысли и желания. Значит ли это, что он давно в России? Господи, я не выдержу еще одной встречи. Мне все еще больно. Больно и стыдно. Перед мамой, перед самой собой. Я приказала, что не стану себя жалеть, но вот снова это делаю. 6 10 февраля 2014 - Думаешь, что ты выше меня? Я не достойна тебя, да? - Что? – Адриан выходит из душа, взлохмачивая полотенцем мокрые волосы. Вижу, как двигаются мышцы массивной груди, опускаю взгляд ниже, полотенце сидит так низко на его бедрах, что я сглатываю. Мы были вместе всю ночь, затем уснули в одной кровати, и больше не касались друг друга. Он не позволяет. Мама вернется из Риги уже сегодня. Не могу так больше. Нужно что-то делать. - Расскажем все маме, сегодня. – Говорю, голос дрожит, потому что совершенно не имею представления, как собираюсь сказать ей о том, что ее мужчина спит со мной каждый раз, когда ее нет. Адриан вскидывает брови к верху. - О чем же, ты собираешься ей рассказать, любовь моя? - Не называй меня так! – Швыряю в него подушку, злюсь. Ненавижу, когда он так делает, называет меня словами, которые не имеют никакого значения. Я не хочу слушать вранье. Для него может быть это все забава, для меня – нет. - Прими душ и успокойся. – Бросает подушку на мою большую белоснежную кровать. Я закутываюсь в простынь и иду в ванную, Адриан останавливает меня своим телом. - Дай пройти. – Он намного выше меня, и я не поднимаю голову, чтобы взглянуть в его холодные глаза, пялюсь на его вздымающуюся грудь, кубики пресса, до которых так и хочется дотронуться хотя бы кончиком пальца. - Я что-то там не видел? - Хм? – Наконец поднимаю голову. Он злится, но глаза играют, играют со мной. Мне не весело. Кивает на простынь, которую я придерживаю рукой. По реакции сильно сжимаю кусок ткани в кулаке. - Отпусти руку, детка. Смотрю. Он всегда командует. Могу я хотя бы раз ему сопротивляться? Еще сильнее сжимаю кулак, пытаюсь пройти вперед, но снова врезаюсь в твердое тело Адриана. Он ухмыляется, стискиваю зубы, мужчина одним движением руки сбрасывает полотенце со своих бедер, мое дыхание учащается, я вспоминаю, как совсем недавно его руки обжигали мою кожу, как он был во мне, и я почти кричала от боли и наслаждения. Не могу сопротивляться, когда его губы касаются моей шеи, опрокидываю голову назад, закатываю глаза, когда язык Адриана прорисовывает линию до мочки моего уха. Рука расслабляется сама собой, простынь скользит по телу и падает на пол, слышу легкий приглушенный смешок. - Тебе.. нужно остановиться.. - Остановиться? – Бросает мне вызов. Прижимается ко мне всем телом, я буквально задыхаюсь, когда его рука касается внутренней части моего бедра. - Да. – На выдохе, громче, чем я хотела. - Ты уверена? – Издевается, как всегда. Хочу закричать на него, начать топать ногами, как ребенок. Не могу ничего сделать. Ничего не значу для него, он любит только мое тело, как, может, и всех других женщин, о которых я не знаю, как моей мамы. Мама. - Пожалуйста. – Снова этот жалкий умоляющий голос. Я не хочу, чтобы он отпускал меня, не хочу, чтобы поцелуи заканчивались, но еще больше хочу, чтобы Адриан наконец заметил меня, решился на что-то большее, понял что значит для меня. Ему все неважно. Я просто развлечение и постоянно заставляю себя думать об этом, принять наконец как одну единственную правду. - Labi. Он отступает, оглядывает меня с ног до головы, не скрывая ухмылку, я стаю обнаженная посреди комнаты, тяжело дышу. Мужчина хватает с пола полотенце, относит в ванную, затем возвращается, одевается и уходит. Хорошо, значит? Просто взять и уйти, как обычно, в духе Адриана Вестардо. Сегодня приезжает мама из командировки, я больше не нужна, моя роль на этом закончена. 7 20 марта 2017 Почти убегаю с кладбища. Отец скрылся из виду, словно я чужой человек, даже не поздоровался, просто уехал. Не могу поверить, что видела его, он держал мою руку и смотрел в мои глаза, хоть даже не видел их за темными очками. Действительно ли Адриан не узнал меня? Может, прикинулся, что не узнал. В его духе, не замечать меня. Возможно, забыл, как я выгляжу. Идиотская голова, не могу выкинуть весь мусор из нее. Еду домой, руки дрожат, стараюсь не превышать скорость, но желание поскорее встретится с папой, заставляет сильнее жать на газ. Застаю отца в кабинете, громко распахиваю дверь, он даже не поднимает голову, чтобы взглянуть на меня, ковыряется в своих бумагах, хмурит брови. - Пап. - Не сейчас, Алина. Когда если не сейчас? Он постоянно чем-то занят, на меня никогда нет времени, только знает, как распоряжаться моей жизнью, но никогда не спросит меня саму о чем-либо. Мама уехала в Латвию, я еще в школе училась, меня воспитывала прислуга, а отец только команды отдавал, если видел что, что-либо не так. Мне не хватало его внимания, ни в детстве, ни сейчас. - Чертов Петерсон. – Бормочет отец, сжимая руками голову. - Что прикажешь делать, отец? – Спрашиваю я с толикой иронии в голосе. - Все не имеет смысла! – Он пинает ногой стул, тот с грохотом отлетает в сторону. – Откуда я мог знать, что эта мразь сдохнет! Мы должны были подписать договор через год после вашей свадьбы. Я почему-то чувствую вину, испытываю стыд, хотя не должна. - И ничего нельзя сделать? – Тихо спрашиваю. Папа отрешенно смотрит на меня. - Все достается его племяннику. У этого мерзавца больше нет никого. По гребаному закону, ты не имеешь право ни на что. Мне и не нужно, но я знаю, что нужно отцу. Он хотел вернуть сорок процентов семейной фирмы, которые потерял несколько лет назад. - Что.. мне делать? - Делать то, что скажет его прихвостень. Он все решает. Я читал ваш с Петерсоном контракт. - Мне опять придется спать с кем-то? – Голос подводит и немного срывается. Я всегда стараюсь держать эмоции при себе, особенно перед отцом, не хочу раскисать, казаться слабой, но я не хочу, чтобы мой единственный родитель отрекся от меня или смотрел так, словно я самое большое разочарование в его жизни. Мне ведь ничего не стоит? Работник я никудышный. Я ничего не умею делать. Достойно. Правильно. И все же, я устала. В прошлом году мне пришлось переспать с представителем машиностроительной компании, с которой у нас срывался договор. Я всего лишь пришла на встречу, чтобы заключить соглашение, мужчина пошел на попятные, а мне нужно было это заключение, все решала я, и он. Сама виновата, нужно было работать лучше. Если бы я сказала отцу, что мы теряем договор, он бы меня убил. Что-то меняется в папиных глазах, холод уходит, появляется что-то вроде понимания и может даже, сожаления, он подходит ко мне и кладет руки на плечи, его серые глаза заглядывают в мои. - Потерпи немного, ладно? Мы не знаем, чего захочет сопляк Петерсона, просто потерпи, скоро все изменится. Изменится ли? Да или нет, но слова отца как всегда дают мне надежду. - Я возвращаюсь домой? – Спрашиваю, потому что не уверена, что скажет папа, хотя это и мой дом тоже. - Пока, да. – Кивает. – Думаю, да. – Возвращается к разбросанным по столу бумагам. - Я заберу кое-какие вещи из того дома, по пути заеду в магазин. Купить тебе что-нибудь? Могу заехать в твой любимый ресторан и заказать нам пасту, поужинаем вместе. - Нет, извини, милая, столько всего.. столько.. Поужинай одна, пригласи подруг. – Снова не смотрит на меня, я горько киваю и сглатываю ком. - Хорошо. У меня нет подруг. Была Лиза Кудрина из отдела продаж, но я давно не видела ее, так как не появлялась на работе в связи со своей новой должностью: «Подстилка Александра Петерсона». 8 21 Марта 2014 На часах восемь утра и я встала пораньше, чтобы помочь маме, которая опаздывала в издательство. Включив на своем телефоне зарубежную попсу, которую я слушаю пока никто не слышит, я напевая знакомую мне мелодию, направилась на кухню, замираю в дверях, быстрым движением руки вырубаю музыку. Адриан сидит на стуле, пьет, должно быть, кофе черный без сахара, как обычно. Аромат разносится по всему помещению, аромат кофе, аромат этого мужчины, который даже не смотрит на меня. Отступаю назад, понимая, что совершенно в нелепом виде: спальная майка и трусики-шорты, на голове кавардак. Упс. Возвращаюсь в комнату, натягиваю джинсы и черную футболку, быстро расчесываю волосы. Не думала, что он появится здесь в такую рань, надеялась успеть к девяти. Снова иду на кухню. - Не знала, что ты здесь. – Прокашливаюсь. Слышит ли он меня вообще? Может я превратилась в невидимку? Хотя.. о чем это я? Адриан Вестардо, никогда не видит меня, изредка только, когда хочет меня трахнуть. - Предыдущий наряд мне нравился больше. – Ровным тоном говорит он, не поднимая взгляд от своего смартфона. Значит, заметил все-таки. Все равно злюсь, аж зубы сводит. - Мама попросила приготовить тебе завтрак. Не думала, что ты так рано.. Рассматриваю его, надеюсь, этого он точно не замечает. На нем темные спортивные штаны, белая боксерка, выделяющая каждую мышцу, растрепанные волосы и вид.. будто он только встал. Внутри все сжимается. Я привыкла, что он приходит и уходит, но сегодня.. Ненавижу себя за эту злость. - Ты ночевал здесь? – Стараюсь не показать в интонации интереса. Как бы просто из любопытства. Молчит. Игнорирует. Я знаю ответ. Он ночевал здесь, в маминой комнате, в ее постели. Сосет под ложечкой. - Я не умею готовить ничего кроме яичницы, извини. – Перевожу тему, стараюсь не выглядеть еще более глупой. - Я не голоден. - Мама сказала.. - Я сказал.. – Адриан резко ставит чашку на стол, я вздрагиваю. – Я не голоден. – Разворачивается ко мне, я почти не дышу, кажется, только моргаю. - Извини.. – Бормочу я, проглатывая ком, освобождая путь воздуху. - Избавь меня от своих извинений. Не могу долго смотреть в его глаза, слишком отчетливо в них различается безразличие и леденящий кровь холод. Хочется спросить: «Зачем ты так со мной?» Но я зык не поворачивается. Перевожу взгляд на его правое предплечье, туго стянутое бинтом, сквозь который просачивается свежая кровь. - Ты ранен? Ничего не отвечая, он просто уходит, я следую за ним. Плевать я хотела на его тараканы в голове, хочу знать, что он в порядке. Иногда этого просто достаточно. - Адриан! – Догоняю, хватаю за руку, мужчина резко одергивает ее, словно вляпался в кучу дерьма. Мне как пощечина, но я уже несколько месяцев живу с этим чувством. Слышу слабый внутренний рык, словно Адриан злится на меня так сильно, что готов разорвать, я не боюсь его, но иногда он на самом деле может напугать. - Прекрати ходить за мной, Алина. Это раздражает. – Он говорит спокойно, но при этом умудряется расковырять мою душу. Я должна бы привыкнуть к этому холоду, к этим безразличным взглядам, но я не могу. - Я просто хотела помочь. - Не нужно. - Что с твоей рукой? - Ты что глухая? – Он резко разворачивается и прожигает меня изнутри одним взглядом. - Я.. – Во рту пересохло. – Могла бы посмотреть.. Издевательский смешок. - Посмотреть? Ты же ни черта не умеешь! Иди, готовь свою яичницу. – Он кричит, а затем тон снова становится спокойным, мое сердце ноет, скручивается и дрожит, я не знаю, как оно еще живо. - Просто хотела знать, что ты в порядке. - Тебя это не касается. Не касается. Он прав. 9 20 Марта 2017 Этот ненавистный мною огромный дом, с множеством пустых комнат снова открывает передо мной свои двери, и я лишь радуюсь тому, что больше не вернусь в него. Снова надеваю свои очки, доигрываю последний акт, скорбящей вдовы. Переступаю порог, втягиваю в себя воздух, которого мне долго не хватало, истерично хохочу, так что отголоски смеха отдаются эхом от стен большого зала, с кучей ненужных дорогих картин и статуэток в виде орла, волков, и тигра. Ну, прям самец. Шах и мат, Петерсон. - Никакого уважения к покойному. – Цокает языком, направляется прямиком ко мне, уверенной походкой, с той же властью в глазах, этот человек непоколебим. На нем тот же черный костюм, который я видела на кладбище, волосы аккуратно уложены назад. Ничего плебейского. - О, мой Бог. – Шепчу я сама себе. Хочется убежать, провалиться под землю. - Здравствуй, mana mīlestība. – Его ухмылка такая же дикая, как и прежде. Он помнит меня. И он хорошо знает, как меня бесит его лживое «Любовь моя». Я не шевелюсь, не дышу, ничего не говорю. Адриан медленно снимает с меня очки и заглядывает в мои глаза, пристально, изучающе. Куда-то падаю, проваливаюсь. Так долго не думала о нем, как о чем-то реальном, когда вспоминала, то молилась, чтобы этот сущий кошмар больше никогда не повторился в моей жизни. Теперь он снова стоит передо мной, и я вот-вот грохнусь в обморок. Начинаю часто дышать, стискиваю зубы от злости. Что он здесь делает? Неужели.. Нет, это не может быть правдой. Даже не хочу знать, спрашивать. Иду к лестнице, которая ведет в мою бывшую комнату. - Какое невежество. Где твой огонь, Алина? Перегорел, ублюдок, ты забрал последнюю спичку. - Я заберу свои вещи и уйду. – Меня трясет, но я стараюсь говорить спокойно, вот бы мне немного его бессердечности, я бы не дрожала, как осиновый лист. - Я так не думаю. Спустись обратно. – Тон грубый. Командует. Снова. Я замираю, но не спешу оборачиваться или спускаться вниз. Слышу шаги, медленные, громкие, сердце колотится. – Скучала по мне? – Вдыхает аромат моих волос, я задерживаю дыхание, пока он обходит меня вокруг, надеваю маску невозмутимости. Смеется. Вызывает волну отвращения в моей голове. - Даже не спросишь, что я здесь делаю? Конечно, ты знаешь. Ты ведь не глупая, правда? Спустись вниз. По-хорошему. - А то что? – Сглатываю ком. Мой голос напуган, больше, чем я того хотела. Это все он. Я никогда не боялась его, но пугало то, что он делал со мной, как заставлял себя чувствовать. – Применишь силу? Фыркает. - Я не обижаю маленьких девочек. Адриан поднимает руку, я вздрагиваю и закрываю глаза. - Что ж.. Теперь ты боишься меня? – Его рука осторожно заводит прядь волос мне за ухо, я открываю глаза. – Думала, я ударю тебя, маленькая глупышка. - Дай пройти. – Толкаю в грудь. Но что по сравнению с его сильными крупными мышцами мои руки толщиною с трость? Пошатываюсь назад, Адриан резко хватает меня за запястье, оборачиваюсь, тяжело дыша, еще чуть-чуть и я покатилась бы с лестницы. Он шагает вперед, прямо на меня, я пячусь назад по лестнице, ноги путаются, Адриан крепко держит мою руку, и если я дернусь назад то, упаду. В его глазах нет ничего, что можно назвать человеческим, даже животное более милосердное, чем он. Лицо словно камень, ни тебе ухмылки, ничего, даже насмешки нет. Думаю, был ли он таким сердитым раньше? Теперь уже не знаю. Знаю точно, что не боялась его прежде, а теперь не знаю чего ожидать. Оглядываюсь назад, в страхе запутаться в собственных ногах и сломать себе что-нибудь. Когда мы приближаемся к первому лестничному выступу, Адриан отпускает мою руку, я не была готова к этому. Размахивая руками, в надежде за что-то ухватиться, я падаю на пол. Челюсть сводит от злости, сверлю мужчину взглядом, а он даже не смотрит в мою сторону, обходит меня вокруг, словно какой-то пакет с мусором и идет в кабинет, доступ в который ранее мне был закрыт. А мне и не нужно было, просто Петерсон никому не разрешал даже подходить к двери этой злосчастной комнаты, за витиеватой лестницей. Я никогда не желала встретиться с ним снова, но иногда глубине души, я мечтала, что однажды мы с ним поменяемся местами. Думаю, этому не суждено случиться. Встаю, поправляю платье, следую за Адрианом, который намеренно оставил дверь кабинета открытый. Вхожу. - Закрой дверь. Делаю, как говорит, словно даже спустя годы он имеет власть надо мной. Оглядываюсь вокруг. Помещение просторное и достаточно светлое, благодаря большому окну. Весь интерьер в золотых напыщенных тонах. Мужчина швыряет на стол толстую кипу бумаг, она катится по длинной столешнице, я ловлю их у самого края. Вскидываю брови к верху. - Я переделал договор, который ты заключила ранее с моим дядей. Дядей. Я так и знала. Догадывалась, что этот человек не просто так оказался на похоронах Петерсона, а теперь еще и хозяйничает в его доме. Так мало я знаю о нем. Так мало знаю о них обоих. - Брачный контракт? Фыркает. - Мне не нужна жена, любовь моя. Он делает это специально. Называет меня так. Подавляю злость. - И чего ты хочешь? - Я буду здесь недолго, месяц, может два. Нужно решить кое-какие дела. - Ты подпишешь договор передачи имущества? Адриан кривит лицо, словно ему отвратительно находиться со мной в одной комнате. - Правильно. Поэтому мы оба здесь. Я подпишу, как только закончу свои дела в России. В России. Значит ли это, что затем он вернется в Латвию? Месяц. Может два. Фу-ты ну-ты, какая мне вообще разница? - Чего от меня хочешь? - Ничего особенного. Продолжишь жить здесь, будешь заниматься своими делами. Когда будешь нужна, я дам тебе знать. Буду нужна? Открываю договор, пролистываю, пытаюсь найти что-то, что скажет мне, должна ли я спать с ним и все в этом духе. Кажется, Адриан замечает мое замешательство, ухмылка появляется на его лице. - Не волнуйся, ребенок, никаких физических контактов. Мне не нужна та, в которой полоскал свой член мой старик. Ребенок? У нас разница в десять лет, это не дает ему право.. Он и раньше так называл меня, но мне было девятнадцать, и я совсем была глупенькая. Полоскал член? Это совсем грубо. Значит я испорченный товар? Делаю вид, что ни капли не задета, все так как оно есть. - Контракт на два месяца, но так как я могу уехать и раньше, то получишь ты свою часть фирмы, как только это станет возможным. Меня никак не устраивает, что придется еще два месяца томиться в этом доме, да еще с этим человеком под одной крышей. Я надеялась, что мы никогда не встретимся больше, особенно при таких обстоятельствах. И хорошо, что все давно в прошлом, потому что моя ненависть к этому мужлану уже неспособна перерасти в какие-то давно позабытые чувства. Достаточно с меня. - Хорошо. – Говорю я, задирая подбородок к верху. Адриан прищуривает глаза. - Не думал, что ты такая расчетливая. Признаюсь, был удивлен, услышав имя избранницы Александра. Ловко ты. - Я такой родилась. А ты меня вообще не знаешь. – Беру ручку и ставлю подписи на новом договоре, швыряю обратно, в той же манере, в которой и получила его. Быстро разворачиваюсь и ухожу. Все это чертовски неприятно. И бесит меня. И выбивает из колеи. Но я это не я, если не справлюсь с этим дерьмом. Два месяца. А может и меньше. Не такой уж большой срок. Папа, наконец, будет со своей фирмой, а я сама с собой. И пока я здесь, то буду такой же мудачкой, как ты Адриан Вестардо. 10 - Прими мои соболезнования, Алина. Извини, что сама не позвонила. - Ох, заткнись, умоляю. – Прижимаю плечом телефон к уху, пока переодеваюсь из вдовы, в нормальную двадцатитрехлетнюю девушку. - Как все прошло? - Не спрашивай, отвратительный день. Хочешь напиться? Я знаю, что Лиза обычно инициатор всех пьяных походов в клуб, но сегодня мне, кажется, это нужнее. - Извини.. – Мямлит. - Серьезно? - Блин, пока ты играла в замужество. – Выдыхает. – В общем, я встретила кое-кого. - Шутишь? Кто он? - Твой заместитель. - У меня есть заместитель? Класс. Я же не работаю. - Теоретически он твой зам. По факту просто делает твою работу, бездельница. - Мне на самом деле нужно выпить. - Прости. Давай в следующий раз, я только что переехала и не хочу показаться.. кхм алкоголичкой какой-нибудь. – Шепчет. - Стоп. Вы живете вместе? Сколько всего в жизни я упускаю, находясь в этом доме. Даже Лиза Кудрина нашла мужика. Хоть она и любитель парней на одну ночь, кажется все, что ей было нужно – нормальный парень. Как и мне. - Да. Блин, ладно. Прости, он идет. Конец связи. Ладно. Черт с тобой, предательница. Хватаю сумку, достаю кредитку и ключи от машины, запихиваю в карман кожанки. В фамильный бар Петерсона я не полезу, одному Богу известно, что там у него припрятано, не хочу даже касаться чего-либо там. Завожу машину, сигналю охране, чтобы открыли ворота, никакой реакции. Оглохли там что ли? Выхожу. - В чем дело, ребята? – Стучу в застекленную кабинку, из двери показывается мужчина в черном костюме и гарнитурой в ухе, видела его раза два от силы. - Нам не велено выпускать Вас. - И кто же не велел? - Хозяин. - Он мертв. Я хозяйка дома, открывай ворота. Качает головой. - Новый хозяин. Без сопровождения – нельзя. Адриан. Сволочь. - Ладно, тогда едешь со мной. - Не имею права покидать пост, извините Алина Владимировна. - Слушай, мне все равно. Мне нужно в магазин. - Попросите кого-нибудь. Я не могу Вас выпустить. - Например, тебя? - Кого-нибудь из прислуги. - Ладно. Забудь.. – Сверлю взглядом, а тот даже и мышцей не дернул. Возвращаю машину обратно в гараж. «Будешь жить здесь, заниматься своими делами» бла-бла-бла. Я все еще не могу покидать территорию дома. Что за семейная паранойя? Папа даже не позвонил, я не вернулась домой, а ему и плевать вовсе. Иду на кухню, впервые в жизни переступаю этот порог. Пятеро девушек, облокотившись на стол, что-то активно обсуждают и, увидев меня, резко замолкают, выстраиваясь в линию. Здесь что крепостное право? Иду к холодильнику. - Можете продолжать. Мне абсолютно не интересно о чем вы здесь болтаете. Кто-то прокашливается, я разглядываю полки холодильника. - Никакого вина что ли? – Оборачиваюсь. - Только десертное. – Пищит одна из домработниц. - У кого-то есть доступ к винному погребу? Все, как одна качают головой. Внимательно смотрю на девушек, которые словно застыли и напуганы до смерти. Дома я всегда была в хороших отношениях с обслуживающим персоналом, и здесь, даже если я ненадолго, я не хочу чтобы меня боялись. Кто их этому научил? - У нас не было возможности нормально познакомиться. – Улыбаюсь. – Меня зовут Алина, и я не кусаюсь. - Протягиваю каждой из них руку, они сомневаются, робко, но все же пожимают ее. - Вот и отлично. Кто-нибудь из вас сможет купить мне бутылочку..Нет. Две бутылки красного полусладкого? По дружески. Все молчат. - Ну? - Нам нельзя выходить. - За покупками – можно. – Говорю я. – Кто хочет дополнительный выходной? Снова все молчат. - Оплачиваемый. – Добавляю. – Да что с вами не так? - Извините, нам нельзя разговаривать с хозяевами. Обычно Вы не заходите на кухню.. Мы в растерянности. - Со мной можно говорить. Мне вообще все равно, делайте что хотите. - Вы действительно дадите выходной? У меня дочь болеет.. – Девушка замолкает и поджимает губы, когда другая толкает ее локтем в бок. - Конечно. До следующей недели можешь быть свободна. Слушай, никто даже не заметит, не считая меня конечно, а мне как вы поняли, все равно. - Новый хозяин. – Шепчет другая. – Адриан. – От его имени сводит желудок. - Он сказал, поменять все меню на будущие два месяца, и потом он ушел.. Мы хотели бы знать, что он от нас хочет. Может быть, Вы знаете? - Конечно. Давайте сделаем так, одна из вас идет за покупками, а я напишу вам список того, что любит этот хрен. Кто-то издает смешок, но тут же замолкает. Понятия не имею, что предпочитает Адриан Вестардо. Знаю, что пьет черный кофе без сахара, терпеть не может оливки и привкус растительного масла. Мне дают ручку и блокнот, я наобум составляю список блюд и продуктов, так же включаю туда оливки почти к каждому блюду и максимальную прожарку, надеюсь, он подавится. Когда приносят мое вино, я отдаю девушкам блокнот, и с улыбкой на лице удаляюсь в свою комнату. Шагаю тихо, оглядываясь по сторонам, чтобы не дай Бог не наткнуться на Адриана. 11 Почему я здесь? И вторая бутылка вина наполовину пуста. Или наполовину наполнена. Не знаю. Звоню Лизе Кудриной. Не берет трубку, предательница. Звоню папе, то же самое. Кидаю телефон на кровать, пытаюсь встать с пола, ноги скользят, приземляюсь на задницу. Хорошее вино. Не хватает музыки или болтовни. Все дерьмо. Ничего не меняется. Делаю еще глоток, ставлю бутылку. Снова звоню Лизе. Ответила. - Спятила? На часы глянь. - П - поговори со мной.. - Ты пьяна? Господи, вали спать. Мы спим. - Мы спим. – Передразниваю ее. – С каких пор ты стала правильной? Забыла, как трахалась с тем барменом.. - Заткнись, дура. Давай, пока. - Ты гребаная проститутка, Кудрина. - Пошла в жопу. - Не звони мне больше! – Ору, снова кидаю телефон. Вторая бутылка была лишней, и я давно не пила. Да и первая была ни к чему. Долго рвет в туалете. Умываюсь, чувствую себя лучше, но мое окрыленное настроение ни одной рвотой не уберешь. Достаю чемодан и запихиваю в него первую попавшуюся одежду из шкафа, все, что влезет. Выталкиваю его за дверь, оглядываюсь по сторонам. Я не могу больше жить в этом доме, взаперти, я не могу жить с ним под одной крышей. Моя жизнь могла бы наладиться, и за три года я ничего не слышала об Адриане, он исчез из моей жизни так быстро, как и появился. Я боюсь облажаться. Просто хочу домой. Тащу чемодан за собой, на носочках, крадучись спускаюсь по лестнице. Через мгновение мне кажется, что не я тащу чемодан, а он все это время тащил меня. Пока ошарашено хлопаю глазами, он с грохотом летит вниз, зажимаю рот рукой. Черт бы все это побрал. Ладно, дом большой, никто наверняка, этого и не услышал. Быстро спускаюсь, хватаю вещи, выталкиваю на порог. Нужно еще придумать, как пробраться за ворота этого изолятора. - Что ты тут делаешь? Вот только этого мне не хватало. Какого черта, он не спит? Закрываю дверь, медленно оборачиваюсь. На Адриане свободные штаны, и больше ничего.. Воспоминания о прошлом нахлынывают, путаясь в глубине моего сознания. Он всегда выглядел так беззаботно, разгуливая по дому босиком, в каких-нибудь хлопковых штанах или джинсах. - Я просто.. захотела подышать воздухом. - Хм.. Хм? Он идет ко мне, я напрягаюсь, потому что от меня за версту разит алкоголем, за дверью валяется мой чемодан, и это мужчина чересчур неподобающе одет для того, чтобы сокращать дистанцию между нашими телами. Ближе. Ближе. Еще ближе. Наклоняется к моему уху. - Ты же знала, что по всему дому камеры наблюдения? Конечно, я знала, придурок, но не думала, что ты решишь в это время суток, да и вообще когда-либо заглядывать в них. - Не нужно за мной шпионить. Он открывает дверь, ни чуть не постеснявшись, оттолкнув меня назад. Хотя о чем я говорю.. Адриан затаскивает мой чемодан обратно и бросает на пол. - И куда же ты собралась? – В его голосе нет ни насмешки, ни какой-либо грубости. Обычный Адриан Вестардо во всей своей красе, с серьезностью, которую можно спутать с грубостью. Но лучше никому не нарываться на его грубость. - Домой. – Уверенно отвечаю я. Вскидывает брови кверху. Затем лицо становится суровым. - Будем считать, что ты пошутила. Вернись в комнату. - Теперь я твоя узница? - Называй это как хочешь. Стискиваю зубы, Адриан лишь медленно качает головой, когда я отступаю назад. - Ты не можешь держать меня взаперти. О, он может. - Отпусти меня. Я все равно не нужна тебе. - Я не собираюсь разговаривать с тобой, пока ты пьяна. Резким движением, он хватает меня, и закидывает к себе на плечо, словно я какой-то мешок с его собственными выходками. Я брыкаюсь. - Отпусти! Дикарь! Мужчина бросает меня в кровать, и быстро уходит, прихватывая с собой ключ из замочной скважины. Он закрыл меня! Подрываюсь с кровати, начинаю молотить кулаками в дверь. - Ты не можешь меня закрыть! - Дай знать, когда придешь в себя. - Дерьмо. – Рычу я. – Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ты понял? 12 Утро наступило рано, в том смысле, что обычно я встаю не раньше десяти. Яркий свет режет глаза. Не помню, как уснула, но точно знаю, что шторы были завешаны. Голова не болит, что крайне удивительно. Потягиваюсь, вспоминаю вчерашний вечер. Тошнит от самой себя. Я просто идиотка. Самое глупое, что на самом деле, я хотела чтобы Адриан вернул меня обратно, но не таким способом. Понятия не имею, на что еще надеюсь. Очнись, тупица. Этот кусок дерьма вытирал о тебя ноги почти целый год. Поворачиваю голову, замечаю на прикроватной тумбочке поднос с едой и стаканом воды, приподнимаюсь на локтях, рядом со стаканом две таблетки. Выпиваю всю воду, иду к двери, дергаю ручку, заперто. - Эй! – Ударяю ногой. Больно. И хрен кто меня слышит. Быстро принимаю душ, возвращаюсь к попытке выйти отсюда. Если он не выпустит меня, я вылезу через окно. Третий этаж. Надеюсь, найдется вариант получше. Неожиданно для меня самой, дверь открывается. Девушка в черно-белой форме, стоит передо мной бледная, как смерть, в ее руках тарелка с чем-то, что похоже на жаркое из говядины, пасту, украшенную оливками и зеленью. Я пропускаю ее внутрь, она ничего не говорит, просто хлопает глазами, руки почему-то дрожат. Я всегда боюсь таких выражений лица, обычно ничего хорошего они не предвещают. - Что-то случилось? – Осторожно спрашиваю я. - Он.. Адриан? Что-то случилось с этим мерзавцем. Я замираю. И одна часть меня хочет, чтобы его придавил грузовик, а другая изнывает от страха. - Я не могу это сделать. – Пищит девушка, чуть ли не плача. - Сделать, что? - Этот человек.. – Шепчет она. – Сказал, чтобы я опрокинула Вам это на голову.. Сказал, если не сделаю, то он уволит меня. Я.. Я не могу.. Что? Издаю смешок. - Совсем ума лишился.. Давай сюда эту тарелку. - Что мне делать? - Ничего, давай тарелку. Где он? - В гостиной. Ждет завтрак. Вы.. Вы сказали, что он любит.. - Черт. Я разберусь. Он разозлился из-за оливок или прожарки? Забираю тарелку. Девушка хнычет и перекрывает мне путь. - Он сказал, что нельзя Вас выпускать. - Уйди. – Отталкиваю ее, спускаюсь в гостиную, останавливаюсь у двери, держа тарелку в руке, сверлю Адриана взглядом, тот оборачивается через считаные секунды. - Мило с твоей стороны. – Говорю я, закидывая в рот одну оливу, затем вторую. Никакой реакции, абсолютное безразличие, отворачивается, словно меня и нет тут вовсе. Утыкается в лэптоп, что-то печатает. Я не собираюсь это просто так оставлять. Я не невидимка! Подхожу ближе. - Ты настолько труслив, что запугал девушку, заставляешь ее делать отвратительные вещи, вместо того, чтобы глядя мне в глаза.. Лэптоп захлопывается. - Думаешь, я боюсь испачкаться? – Поворачивает голову. - А это мы сейчас проверим. Не медля, я переворачиваю тарелку с едой ему на голову, какое-то время, Адриан смотрит на меня, нет, он не удивлен, это не в его стиле, но кажется, что сейчас тот момент, когда он решил убить меня. Я отступаю назад, а затем вовсе решаю побежать, как трусливая девчонка, мужчина быстро догоняет меня и в этом нет ничего забавного, он сильно хватает меня за руку и тащит в комнату, в ванную, он бросает меня на пол, открывает холодную воду и начинает поливать меня ею, пытаюсь встать, но снова оказываюсь на полу. - Я надеялся, что ты поумнела, или хотя бы протрезвела. Он оставляет воду открытой и быстро удаляется, я закручиваю кран, слышу, как захлопывается дверной замок. Запер меня. - Ты грязное животное, Адриан! – Ору так, что горлу больно. Не могу поверить, что любила этого скота. 13 10 Апреля 2014 Лежа на кровати, закутанная в простынь, вдыхаю аромат, оставленный на ней Адрианом, наблюдаю за тем, как он одевается, за движением мышц его спины, когда он одевает футболку. - Куда ты идешь? Он никогда не остается со мной, в лучшем случае уходит еще до того, как я проснусь. Молчит. - Адриан! - У меня нет для тебя ответа. – Резко отвечает он, затягивая шнурки кроссовок. - Номер снят до восьми, ты мог бы остаться. Тишина. Я начинаю злиться, и это не потому что я злюсь по-настоящему, а потому что это единственная моя защитная реакция в те моменты, когда я готова упасть на пол и реветь. - Если ты уйдешь, то больше не вернешься ко мне. - Ты говорила то же самое на прошлой неделе. – Накидывает кожаную куртку. Последний элемент. Наконец, оборачивается ко мне. – Ты нравишься мне не больше, чем другая любая женщина. Не набивай себе цену, bērns. - Я сегодня же расскажу все маме! - Вперед. После этого дверь захлопывается, я даю волю слезам и избиваю ни в чем не повинную подушку. Каждый раз, когда он уходит, постель остается холодной, но все еще пропитанная запахом его парфюма, такого легкого еле ощутимого, но узнаваемого из тысячи. Ничего я маме не сказала, это бы означало, что я потеряю Адриана навсегда, а даже мысль об этом заставляла мои внутренности дрожать. Я стараюсь подавлять эти эмоции, потому что знаю, что однажды этот мужчина может исчезнуть навсегда, у него нет правил, и я должна быть готова к этому в любой момент своей жизни. Он разрушал меня и в то же время собирал по кусочкам, я не могла ему сопротивляться. Мне одинаково плохо с ним и без него абсолютно невозможно. Но однажды он уйдет, знаю, поэтому я обязана закончить это первой. 14 27 Марта 2017 Он запер меня, неделю назад. Все это время, я не видела ни его, ни чего-либо другого, кроме этой комнаты и домработницы Натальи, которая приносила мне еду. У меня был шанс сбежать, но тогда бы я подставила невинную девушку, которая умоляла меня не делать этого, да и за ворота мне не выйти. Дверь открывается, я как обычно встаю с постели ни чуть не позаботившись о своем внешнем виде, на мне помятая пижама, растрепанные волосы, и как всегда я ожидаю увидеть в дверях Наталью, но сейчас не время обеда, и я уже завтракала. Адриан. Как ни в чем не бывало, он нагло заходит в мою комнату, с той же наглостью смотрит на меня, а я горю желанием наброситься на него и выцарапать глаза. Он швыряет на кровать большой бумажный пакет, я жду объяснений, и я все еще хочу выйти из комнаты. - Что это? - Приведи себя в порядок. Нахальное замечание, но откуда у этого человека представление о тактичности. - Я хочу выйти. - Наденешь все, что лежит в пакете, будь готова к семи. - Для чего? Нет ответа. Он просто идет обратно. Будто разговаривать со мной сущее наказание, словно я само отвращение для него. - Адриан. Он останавливается. Мой голос мягкий, хотя я предельно зла, и больше на себя, чем на него. Бесполезно злиться на этого человека, я уж это точно знаю. Может мне и не известно многого о нем, то есть почти вообще ничего, но я выучила его привычки и манеру поведения, по отношению ко мне, по крайней мере. - Чего ты хочешь от меня? – Спрашиваю я. Он стоит так, спиной ко мне, еще считанные секунды, я умоляюще смотрю на него, и благодарна, что он не видит, и просто уходит. Падаю на кровать. Это невыносимо. Еле ощутимо, едва колко, странно.. Я не могу любить его спустя столько времени. Ненавижу его за то, что он все еще где-то там внутри. Хочется сжечь все дотла, чтобы даже не помнить его имени. Адриан. Оставаясь с ним на одну секунду, всегда хочется, чтобы он задержался подольше и ненавижу это желание. Это как яд в крови, от которого очень тяжело избавиться, но необходимо, иначе, в конце концов, он разрушит тебя изнутри. Вытряхиваю содержимое пакета, немного ощетиниваюсь. Он купил мне одежду? И обувь.. Серьезно? Аккуратно беру тонкую черную мерцающую ткань в свои руки, что-то падает, когда разворачиваю, маленькая коробка. Серьги. Жемчуг. Платье похоже на черный, переливающийся на свету сатин. Даже не знаю, что это за ткань, такая мягкая. Адриан купил мне одежду. Вариант один: он спятил. Вариант два: Инопланетяне захватили землю, пока я была заперта, они подменили разум Вестардо. Третий вариант: он придумал какое-то извращение, что-то в его духе. Я была готова к семи, как и сказал Адриан, не знаю, для чего этот цирк, но мне дико надоела эта пижама и собственный угрюмый вид, к тому же я хочу, чтобы этот мужчина видел меня. Я могу быть красивой, элегантной, но как я уже успела понять, Вестардо абсолютно все равно как, я выгляжу, его любимая одежда на мне – ничего. Так было раньше, и я не знаю, поменялось ли что-нибудь. Вряд ли. Всегда искала ему оправдание, в грубости, холодности, искала что-то, чего мне так не хватало, чтобы научиться любить его без ненависти. Не выходило. Я всегда знала, как начнется и закончится наш вечер, как наступит утро. Радовалась его взглядам, прикосновениям, даже просто его дыханию, а утром ненавидела себя и его. Дверь открывается, на Адриане темно-синий костюм и белая рубашка с небрежно расстегнутой последней пуговицей, эта плебейская манера делает его более открытым, но лишь визуально, разумеется. Я провожу руками по тонкому сатиновому платью, убеждая себя в том, что село оно идеально. Волосы я откинула на один бок, чтобы открыть взор на оголенные плечи и маленький жемчуг в ушах. - Ты ведешь меня на свидание, Вестардо? – Стараюсь разрядить обстановку, немного ехидничаю, ни одна мышца на лице Адриана не дергается, он быстро оглядывает меня с ног до головы и кивает на дверь. Не удачная шутка. О, Господи, свежий прохладный воздух проникает мне в легкие, не думала, что так сильно заскучаю по улице, такого не было даже при жизни Петерсона, я могла гулять во дворе и в саду. - Куда ты меня везешь? Мы садимся в машину, я и Адриан на заднее сидение, водитель открывает для меня дверь. Обычно я сама люблю водить, но этот жест немного приятен, я забыла, как это, когда за тобой ухаживают, хотя бы водитель. - Ты хорошо выглядишь. – Говорит Вестардо, не глядя в мою сторону. Я могла бы перепутать это с комплиментом? И говорит, словно не мне. Может он гей? - Спасибо. – Слегка прокашливаюсь. – Я все еще хочу знать, куда мы едем. И хочу добавить, что согласилась на это, только чтобы выйти из комнаты. Пусть не думает, что на это есть еще какие-либо причины. Он не из тех, кто отведет девушку в ресторан, чтобы хорошо провести время, не из тех, кто говорит комплименты и дарит цветы. Я ждала от него чего-то большего, но теперь нет. Иногда боюсь вспоминать, как была одержима им. Почти всегда боюсь поймать себя на чем-то теплом по отношению к нему. Не уверена, что этот мужчина даже за человека меня считает. Он запер меня, как собаку! - Где написано, что ты можешь меня изолировать? Такого нет в договоре. Резкий взгляд. - Я делаю, что хочу, пока владею частью твой фирмы. - Просто хочу знать, зачем? Если ты не хочешь меня видеть, Адриан, просто отпусти домой. - Я не не хочу тебя видеть, любовь моя. Зубы сводит. Что за манера? Говорить то, что не имеет смысла. - Отпусти домой. - Зачем? – Он, наконец, задерживает на мне взгляд. Глаза в глаза, даже не пытается посмотреть на мое декольте, словно я теперь даже не интересна, как женщина. – О чем ты думала, пока сидела одна в комнате? - Что? – Хмурюсь. – Какая разница? - Дома ты будешь чувствовать себя точно так же. Разве не так? – Он снова отворачивается, и это самое большое предложение, которое я слышала от него. И он, блин, прав. Где бы я ни была, чувствую себя одинаково потерянной. За деньги можно купить все, отец прав, но нельзя купить друзей или любовь, избавить себя от одиночества. Иногда мир вовсе не кажется мне реальным, думаю, что меня не существует, и нет смысла просыпаться завтра. Мне двадцать три, и я даже не подросток уже, но до сих пор понятия не имею, чего хочу. В Латвии, когда я жила с мамой, я четко осознавала, что мне нужно прямо сейчас: Адриан, маленький дом, дурацкие шутки, несмешные комедии по вечерам, заканчивающиеся ночью любви, друзья по выходным, с пивом и чипсами, раскрошенными по полу. Я не могу купить это. Мама ушла, и вместе с ней часть меня. Может быть, она осталась где-то там в Латвии, в том доме? Не знаю. Суть в том, что нельзя жалеть о прошлом или пытаться его вернуть. Ничего нельзя вернуть, но забыть невозможно. В этом моя ахиллесова пята. Я все еще не могу забыть, ни плохое, ни хорошее. И я все еще виню в смерти мамы этого козла, сидящего рядом, и саму себя за то, что поддавалась ему. Это произошло на следующий день после того, как она узнала о нас. Я предала ее. Я потеряла родного человека из-за мужчины, которому даже плевать жива я или мертва. Мое сердце все еще ноет, было бы проще, не появись он в моей жизни, ни тогда, ни сейчас. 15 Машина заезжает в почти безлюдный переулок, какого-то мало знакомого мне района, я думаю о том, стоит ли мне бояться. Это же Адриан, Алина. Да, черт, это же Адриан Вестардо и что у него на уме, одному Богу известно, а может, даже, ему нет. Мы останавливаемся, водитель открывает мою дверь, я выхожу, рядом появляется Адриан. - Держись рядом, не отходи ни на секунду. - Где мы? Ответа не последовало. Поправляю платье, чтобы не сильно открывало грудь, оно итак слишком вульгарно, где бы мы ни были, я выгляжу неприлично. Заворачиваем за угол. Оказываемся лицом к металлической двери, ведущей, по моему мнению, в какой-то подвал. Тогда к чему наряды? И что Вестардо собирается делать. Адриан дергает ручку двери и та со скрипом открывается, мы оказываемся в маленькой комнатушке заполненной противным желтым светом и завешенной красными бархатными занавесками. Двое высоких мужчин кивают нам. Один из них открывает большую тетрадь в твердой обложке. - Адриан Вестардо. Дама со мной. Мужчина в черном костюме кивает, все это похоже на эпизод какого-то криминального фильма, а само место напоминает одну из улиц Нью-Йорка, где постоянно происходит что-нибудь нехорошее. Я волнуюсь, это больше как выброс адреналина, нечто приятное и в то же время не очень. Неведение, вот что злит больше всего. Красные занавески распахиваются перед нами, и мы погружаемся в полумрак, в легкую джазовую музыку в стиле двадцатых и сигаретный дым. Оглядываюсь по сторонам, Адриан слегка толкает меня локтем. - Не разглядывай. – Шипит он, продолжая идти, через огромный зал, заполненный людьми: полуголыми хихикающими женщинами, сидящими на кожаных золотистых диванчиках, мужчинами, которых они развлекают. В помещении запах не только сигарет и алкоголя, но и жуткого разврата. - Это что бордель? – Пищу я. - Заткнись. – Грубо отвечает он и натягивает улыбку, когда мимо проходящая девушка, на которой из одежды только короткие кожаные шорты, подмигивает ему. - Ты притащил меня в бордель, Вестардо. – Бубню я. – Ясно, ты же извращенец. Оставишь меня здесь? В смысле я не буду шлюхой. - Из шлюхи уже нельзя сделать шлюху, и нет я не оставлю тебя здесь. Закрой рот. - Ээ.. ч.. - Закрой рот. Грубиян. Хам. И он только что назвал меня шлюхой? Какая-то девушка в костюме тигрицы идет нам навстречу, улыбаясь во весь рот, она здоровается с Адрианом, и я вижу, что они знакомы. - Кто эта юная леди, Адри? Адри. Серьезно? - Подруга. - Подруга или ты привел новенькую? – Трогает пуговицы на его рубашке. Тот быстро убирает ее руку, девушка наиграно дует губы. - Просто подруга. Лика на месте? - Видела ее час назад. Зачем тебе Лика, Адри? – Снова улыбается. – Я могу скрасить твою компанию. Вместе с твоей прекрасной подругой. – Смотрит на меня, я вскидываю брови к верху и, ее взгляд снова возвращается к Вестардо. - В другой раз. Мы уходим, оставляя девушку позади. - Значит ты в почете у местных шлюх. Зачем привел меня сюда? - Да, любовь моя, каждая шлюха в восторге от моего члена. Тебе тоже нравилось, помнишь? Кое-кто хочет познакомиться с тобой. - Ты вонючий кусок дерьма, Адриан. Он никак не реагирует на мое оскорбление, а я бы хотела, о да. Это в очередной раз означает, что я абсолютная невидимка для него. Интересно, кто-нибудь вообще способен вывести этого человека из себя? Вот меня легко. Особенно он может сделать это безо всякого труда. - Куда ты меня ведешь? - Проходи. Мужчина хватает меня за руку и заталкивает в какую-то, только что открывшуюся дверь. - Полегче, Адриан. – Женский голос позади меня, заставляет обернуться, женщина хихикает, затем хмурится, я пристально наблюдаю за ней. - Привет дорогой. – Улыбка просто не сходит с ее лица, я все еще надменно пялюсь. – А ты Алина, верно? Приятно познакомиться, я Анжелика, для друзей просто Лика. Я же, надеюсь, мы подружимся? Она протягивает руку, я даже не шевелюсь. - Не будь дикаркой, поздоровайся. – Рычит Вестардо. Дикаркой? Я даже не знаю, для чего здесь, и кто эта женщина. На зло ему, не пожму этой женщине руку. А она симпатичная, молодая, не больше тридцати, блондинка, и выставила свою грудь вперед так, словно готова запрыгнуть на кое-кого в этой комнате. Интересно, она спала с ним? Конечно. Наверное, это очевидно. Она, наконец, убирает свою руку, понимая, что не дождется от меня ответа, и приглашает нас сесть за маленький стол, цвета слоновой кости, на котором красуется бутылка красного вина и тарелка с фруктами. Отодвигаю стул, сажусь, Адриан разливает вино по бокалам, я наблюдаю за чересчур улыбчивой Анжеликой, та наблюдает за мной. Мило. - Итак. Что я здесь делаю? - Какая она нетерпеливая. – Женщина хохочет, Вестардо кидает на меня пронзительный взгляд, я знаю его, это своего рода предупреждение. - Я просто хотела поговорить с тобой, детка. – Ее взгляд становится печальным. – Александр был сильным и прекрасным человеком. – Что за чушь она несет? Александр Петерсон – полный отстой, старый узурпатор. - Но не будем о грустном. Ты такая милая, не удивительно, что он женился на тебе. Правда, она красотка, Адриан? Кидаю на мужчину взгляд, тот смотрит в ответ, но ничего не говорит. Меня душит этот зрительный контакт, прерываю его первой, сглатываю ком. - Ты из Латвии? Как твоя фамилия? - Мама Латвийка, я родилась в России. - Мило. Должно быть, твоя мама красотка. – Делает глоток вина, я делаю сразу два, затем еще один. - Да, была. – Смотрю на Адриана. – Она умерла. - Прости, пожалуйста. Мне так жаль. Ты такая юная. – Она жалеет меня, причем делает это абсолютно неискренне. - К делу, Лика. – Шипит Вестардо. Его взгляд встречается с моим. Он знает, понимает, о чем я думаю. Мы два предателя. Я и он. Он знает, что я виню нас обоих, и должна бы больше винить себя, но ненавижу его, я надеюсь, он знает об этом. Мы с мамой обе стали жертвой этого мужчины. Он не любил ни одну из нас. Черт, какая любовь? Даже не уважал, маму, может и да, меня не ставил даже выше дворовой собаки. Пример тому сегодня, он сравнил меня со шлюхой. Вот кем я для него была. - Хорошо, не сердись. Так как вы оба прямые наследники Александра, и он владелец пятидесяти процентов этого места. Я позвала тебя, Алина. Смотрит на меня. - Чтобы мы смогли как-то договориться.. Твой муж не оставил никаких документов.. Фыркаю, женщина замолкает и удивленно хлопает глазами. - Вы серьезно думаете, что мне нужен это бордель? – Издаю смешок. – Зря ты меня сюда привел. Это какой-то бред. - Смотрю на Адриана, который словно вообще не при делах, его взгляд зациклен на бокале с вином, который он крутит в руке. Я встаю, мужчина резко дергает меня за руку, я плюхаюсь обратно на стул. - Мне дорого это место, как бы ты его ни назвала. – Поразительно, как она спокойна. Кажется, одна я тут, не в своей тарелке. - И чего Вы хотите? Я ни на что не претендую. Я хочу уйти.. - Пожарная тревога! Внимание, пожарная тревога. Немедленно покиньте помещение! – Оглушающий звук, доносящийся из динамиков расположенных на потолке, закладывает уши. Мы все подрываемся с места, Адриан несется к двери и распахивает ее, густой туман прорывается внутрь, Вестардо быстро закрывает дверь. Мое сердце дрожит. Что за черт? Кто-то орет, женские голоса не умолкают. Затем какой-то грохот, что-то или кто-то громко падает, затем выстрел, я вздрагиваю, кажется еще один, закрываю уши руками. - Не выходите отсюда, пока я не вернусь за вами, ясно? – Адриан смотрит сначала на Анжелику, затем на некоторое время задерживает взгляд на мне, я лишь хлопаю глазами. – Я спросил, ясно!? Молчу, медленно киваю, сама без понятия, что делаю и о чем думаю. Мужчина быстро открывает дверь и так же быстро скрывается за ней, запах какого-то газа врывается в комнату, я прокашливаюсь. Что там происходит? Начинаю расхаживать из угла в угол. - Успокойся. – Говорит Анжелика. Разворачиваюсь на каблуках. - И часто здесь такое происходит? Качает головой. - Но ты не паникуй. Адриан вытащит нас. – Улыбается. Она улыбается мне. Адриан нас вытащит? Он сам-то где? Черт. Сколько времени прошло? Кажется, все поутихло, но я все еще чувствую этот запах, это даже не похоже на дым, словно кто-то газ открыл. Снова выстрел. Меня начинает трясти. Хоть бы я ошиблась и, это было вовсе не то, о чем я думаю. Я не могу здесь сидеть. Где же ты, кусок вонючего дерьма? - Нужно выбираться. – Говорю скорее сама себе. - Не говори глупости. Жди. - Ждать? – Буквально пищу. – Чего? Где Адриан? Может что-то случилось с ним! Ждать чего, пока мы задохнемся здесь? - Не волнуйся о нем. – Спокойно отвечает Анжелика. Да меня просто трясет от ужаса. Я выхожу за дверь, захлопываю ее, прижимаясь к ней спиной. Клубы дыма мешают дышать, и видеть, закрываю рукой лицо, пытаюсь что-то разглядеть. Иду вперед. Спотыкаюсь о что-то мягкое. О, Господи. Мертвый. Человек. Девушка. Хочу заорать. - Адриан! – Кашляю. – Одной рукой пытаюсь нащупать куда иду, второй прикрываю нос и рот. – Адриан! – Снова кричу. Тишина давит не меньше, чем этот дым, все плывет перед глазами. Где все? Где Вестардо? Если его убили, как того человека о которого я споткнулась? Нет. Мысли отстой. Почти не могу дышать. - Ты слышишь меня, кусок дерьма.. – Горечь заполняет легкие, не могу откашляться, опираюсь спиной на что-то. – Адриан! – Голос срывается, я снова пытаюсь идти, ноги слабеют, снова спотыкаюсь, почти падаю. Мозг прекращает работать, я словно куда-то падаю. Неужели я умру таким мерзким способом? Задохнусь, в поисках Адриана Вестардо в гребаном борделе. Кто-то хватает меня сзади, я от неожиданности, пытаюсь закричать, но поток дыма застревает в глотке, чья-то сильная рука зажимает мне рот, я чувствую крепкое мужское тело, к которому теперь прижата, вся дрожу, и почти уже ничего не соображаю, хотя как-то пытаюсь вырваться. - Тсс.. Тихо. – Он шепчет мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. Я мысленно выдыхаю от облегчения, хоть и физически не могу этого сделать. Адриан, медленно ведет меня за собой, одна его рука обволакивает мою талию, другая зажимает нос и рот, я чувствую, что уже почти нет воздуха, мои ноги подкашиваются, Вестардо хватает меня крепче, затем отпускает свою руку и разворачивает меня к себе, как мне кажется, я ведь даже не вижу его, только чувствую. Снова кашляю. Он протягивает мне что-то, какую-то тряпку, прикладывает к моему лицу, я случайно хватаю его за руку, что-то мокрое и скользкое соприкасается с моей кожей. – Старайся дышать. – Шепчет он, и я слышу, что ему самому сложно говорить. Я не собираюсь умирать с тобой вместе, даже в один день, это очень-то лично, так пишут в книгах, типа «И умерли они в один день». Ага, хренушки. Он снова тащит меня за собой, я прижимаю тряпку к лицу, чтобы хоть как-то дышать. Через несколько минут яркий свет и прохладный воздух ударяют мне в лицо, я сгибаюсь пополам и начина кашлять без остановки. Вспоминаю об Анжелике и других людях. Что с ними стало? Кто тот человек, о которого я споткнулась? Это была девушка, наверное.. Она умерла отстойно. Должно ли быть так? Нет. Адриан тоже прокашливается, но не так активно как я. Все еще плохо вижу. Инстинктивно сажусь на холодный асфальт, упираясь ладонями в не до конца, растаявший лед, оборачиваюсь. Двое парней – охранников лежат у двери, как оловянные солдатики, как мертвецы. Отползаю назад. Теплые сильные руки поднимают меня. - Идем. – Низким голосом говорит Вестардо. - Они мертвы? - Нет, это газ. - Что с остальными? – Я торможу ногами по асфальту. - Плевать на остальных. Ничего другого я не ожидала от него услышать. Адриан дотаскивает меня почти на себе, и почему-то сам идет слишком медленного, добравшись до машины, он бросает меня на заднее сидение, я разваливаюсь, откидывая голову назад, тяжело дышу. Водитель ошарашенно смотрит на нас обоих, но не осмеливается что-либо сказать. - Поехали отсюда. - Домой? - Нет. В мою квартиру. Машина стартует и, уже через несколько минут мы оказываемся на трассе, едем почти сто двадцать километров в час. - Что это было.. – Замолкаю, когда, наконец, решаю посмотреть на Адриана, его брови сведены к переносице, и в целом выглядит угрюмо, можно сказать, что он всегда такой, и все это нормально, но сердце мое замирает, когда я вижу, что его руки все в крови, кажется, я снова задыхаюсь. Он убил кого-то? Нет. Он ранен. Его правое плечо так же все в крови. Хмурюсь, стискиваю зубы. И я снова невидима, для него. Козлина. Я отворачиваюсь, потому что совершенно не знаю, что сказать. Слышу, как Адриан звонит кому-то. - Если это твоих рук дело, я убью тебя. – Это все что он говорит. Медленно поворачиваю голову, его белая рубашка пропитана кровью, сам он немного бледный. Брось думать об этом, Алина! - Ты бросил свою подругу. – Мой голос немного дрожит, это вообще не то, что я хотела сказать. - Я сказал тебе оставаться на месте. – Говорит он монотонно, и я слышу капельки гнева в этом тоне. - Я слышала выстрел. Смешок. - И ты вышла. Тупая дура. – Выплевывает он. - Я искала тебя! – Повышаю голос, потому что единственное, что не понятно этому человеку, это то, что я совершаю глупости именно по его вине. Меня до сих пор всю трясет изнутри, а он только хмурит брови, пока кровь, которая, кажется, не останавливается.. – Я-я..испугалась. Ясно!? Он больше ничего не говорит, его суровый вид, свидетельствует о том, что он разозлен, я бы сказала, взбешен, но почему-то держит себя в руках. - Тебе больно? – Тихо спрашиваю я, и тут же захлопываю рот, желая навсегда откусить себе язык. Ничего. Ни ответа, ни привета. Если его подстрелили, то нужно обязательно поехать в больницу. Я не могу перестать думать об этом. Это полное безумие. Если он умрет от кровопотери? Куда мы вообще едем? Или умрет от инфекции. Если я скажу о больнице? Нет, он сделает все наоборот. Что, черт возьми, происходит? Почему я вообще оказалась в подобном дерьме? Чуть более недели назад я снова встретила Адриана Вестардо и уже попала в какие-то неприятности. 16 18 мая 2014 Адриан Ненавижу это. Почти каждый раз, когда закрываю за собой дверь, мне приходится уйти максимально быстро, чтобы не слышать того, что происходит в комнате. Но я все равно слышу, как она плачет. Даже когда прикидывается, будто спит, я только делаю вид, что не замечаю, что она уже проснулась. Ненавижу, блять, это больше всего. Хочется вернуться и задушить, сломать ее тонкую шею, чтобы больше никогда не слышать ее голос, никогда не видеть ее умоляющего взгляда. Я давно не позволяю себе привязываться к кому-либо, и не позволяю привязываться к себе, должно быть, я где-то облажался. Но это, мать вашу, вообще нихера не меняет моего отношения к ней. Мне нравится ее трахать, и ей это нравится, но когда она переходит границы, я готов ее убить. Женщины такие глупые, особенно молоденькие хорошенькие дурочки вроде Алины. Чем хуже к ним относишься, тем лучше ты, блять, становишься для них. Иногда я хочу, чтобы она послала меня нахуй, и я бы мог все равно взять ее, потому что знаю, что она хочет меня не меньше, чем я ее, но я вижу страх в ее глазах, она боится, что я уйду. И признаться, я пользуюсь этим. Эта девчонка гребаное наказание, боюсь провалить из-за нее все. Нужно остановиться. Напоминаю себе об этом каждый раз. Я не могу так работать, это нарушает все планы. И я ненавижу ее за это. И заставляю ее ненавидеть меня, потому что это все, что она должна испытывать ко мне. Я не ее принц на белом коне. Я кошмар ее жизни. Маленькая сука. Испытывает меня каждый раз. Поэтому я ухожу. Ничего лишнего, любовь моя. Мы не виделись уже две недели, и я думал, что это, сука, конец. Нет. Кого бы я ни трахал, открываю глаза и думаю: это не она. Пошла к черту! Сегодня она возвращается с каких-то курсов по фотографии. Сегодня я покажу ей кто я на самом деле. Потому что у меня нет выбора. В любом случае, она исчезнет из моей жизни. Иногда я хочу, чтобы Алина исчезла, стерлась из моей памяти. Всегда хочу. Потому что разрывает. Я бы мог купить ей билет на самолет в любую точку планеты и сказать, чтобы она никогда не возвращалась. Это не может быть реальностью. Потому что я, есть я. Я выполняю свою работу грамотно, качественно и быстро. В этот раз все немного затянулось.. Я бы хотел узнать, как это предотвратить. Лика позвонила утром, планы изменились, Алина должна вернуться в Россию. Как я, мать вашу это должен сделать? Я могу заставить ее сосать мой член, но не отправить в другую страну. Может быть, я просто не хочу. И я рискую всем, поэтому нужно решить. Потащить ли ее в ад, либо остаться в нем одному. 17 27 Марта 2017 Мы поднялись на лифте на двадцать пятый этаж здания, за все время никто из нас не проронил ни слова. Когда Адриан открыл дверь квартиры, он пропустил меня вперед и огляделся вокруг. Что-то беспокоило его, и это что-то беспокоило меня тоже, не считая всей это крови на его руках и одежде. Я аккуратно присела на большой кожаный угловой диван прямо у огромного панорамного окна. - Это твоя квартира? – Спросила я, ударив ладонями по собственным коленям. Закусываю губу, чтобы не сболтнуть что-нибудь еще. Адриан бросает свой пиджак рядом со мной, наблюдаю за каждым его движением. За пиджаком следует рубашка, я закрываю глаза при виде его плеча. Мне должно быть все равно, потому что кто из нас пострадал, так это я! Вообще неизвестно чем все могло закончиться. - Ты будешь жить здесь. – Резко отвечает мужчина и направляется куда-то, должно быть в ванную, я медленно, на носочках следую за ним. Слышу, как за приоткрытой дверью шумит вода. - Что значит жить здесь? - Это мое решение. Так нужно. - Я не понимаю. - И не должна. Открываю дверь, вижу как Вестардо, стоя у зеркала пытается дотянуться до раны за плечом, чтобы промыть ее. Его взгляд находит мой. - Нужно вызвать врача. - Нужно заткнуться и перестать пялиться. – Рычит он. Я сглатываю ком, когда его мышцы дергаются от напряжения. Подхожу ближе, забираю мокрую тряпку из его руки, он выхватывает ее обратно, угрожающе сверля меня глазами. Я не боюсь тебя, Вестардо. - Дай сюда. Смотрит. - Признай, что не можешь сделать это сам. Прими мою помощь. Снова тяну руку к его руке, он расслабляется и отдает мне тряпку. Вижу, как сложно ему это дается, теперь он словно доверяет мне, и это впервые в жизни, что он делает нечто подобное. - Это.. было ограбление? – Намочив кусок ткани, я прикладываю ее к руке Адриана, сначала аккуратно вытираю кровь вокруг раны, затем осторожно промываю само ранение, мои руки дрожат. - Без понятия. - В тебя стреляли? Молчит. - Это опасно? – Я хочу знать, что он не умрет от этого, хотя должна бы желать обратного. - Нет. – На удивление отвечает он. – Пуля почти не задела меня. - Что с теми, кто там остался? - Много вопросов, Алина, раздражаешь. Меня действительно волновала судьба тех людей, ведь я не видела, чтобы кроме нас с Вестардо, кто-нибудь покинул помещение. Я ничего больше не говорю, но Адриан злится на меня, поэтому отталкивает назад и вырывает тряпку из моих рук. Его глаза бегают по моему лицу, дыхание как у разъяренного тигра. - Больше никогда не делай так, поняла? - Я.. я ничего не сделала. - Ты пошла за мной, я слышал, как ты звала меня, идиотка. Мне пришлось пойти к тебе и нарваться на пулю. Если я говорю стоять на месте, ты стоишь на месте, ясно? Если говорю прыгать, ты прыгаешь, усекла? Еще секунду назад мне показалось, что он каким-то чудесным образом стал волноваться обо мне, то сейчас я спускаюсь на землю и вспоминаю, кто вообще стоит напротив меня. - Я не твоя собственность. Больше нет. Адриан хватает меня за подбородок, сильно сжимая, вздергивает мое лицо кверху, я случайно испускаю легкий стон. Это, что он обычно делал, когда возвращался откуда-либо злым, и хотел меня. Дрожь пробежала по моему телу и воспоминания накрыли судорожной волной приятной боли внизу живота. Он смотрел так словно собирался впиться в мои губы, страстно и жадно, как делал это раньше, но он просто смотрел и, наверное, понимал, что я черт возьми готова, потому что я увидела пляшущих чертиков в его глазах и легкую ухмылку. - О, да. Ты моя собственность, mana mīlestība. Поджимаю губы, и резко избавляюсь от хватки Адриана, его рука на мгновение так и остается повисшей в воздухе. - Никогда больше не смей называть меня так. – Шиплю я. – Ты понятия не имеешь, что такое любовь. Его выражение лица меняется, чертики исчезают и, он снова становится суровым, его желваки дергаются несколько раз. - Как и ты, ребенок. Это все, что он говорит. Выплевывает это, словно делает нас похожими, но это не так. Привкус отвращения появляется у меня во рту. Ты же понятия не имеешь, что я чувствовала и чувствую, Вестардо. Мы никогда не станем похожими. 18 29 Марта 2017 - Не начинай, пап, я прошу тебя. Каждый раз я слышу одно и то же. Ты знал, что этот мужчина жил с мамой? - Правда? – Не звучит, словно он заинтересован. Издаю смешок. - Конечно, ты знал. - Всего два месяца, Алина. Фирма будет нашей, ты вернешься домой.. - Ты слышишь? Он запер меня! Я разгуливаю по дому в полотенце, потому что другой одежды у меня нет! Слышу, как отец вздыхает, затем щелчок дверного замка. Я оборачиваюсь. - Ты подписала договор. – Говорит Адриан, бросая на пол чемодан. - Я отправлю тебе одежду водителем. – Слышится в трубке. - Не нужно. – Резко отвечаю я. Сбрасываю. Пошел в задницу, папочка! Хочется швырнуть телефон и попрыгать по нему. - Здесь некоторые твои вещи. Остальное завтра, слишком много у тебя тряпок. - Думаешь, я подписала этот договор, по своему желанию? – Подхожу ближе, придерживая полотенце рукой, Адриан смотрит исключительно на мое лицо, сверху вниз. - Ты сделала это с гордо поднятой головой, не разочаровывай меня. Он прав, я выделывалась. Хотела показать, что теперь я другая, не такая дура, которую он запомнил. А теперь он смеется надо мной! - Я хочу выйти! - Я сообщу тебе, когда это станет возможным. Он уходит, захлопывая за собой дверь, я ударяю по ней рукой, затем пинаю чемодан. Ауч. Звоню Лизе. Недоступна. Оставляю сообщение на автоответчик: - Звоню, чтобы извиниться за прошлый разговор. Захочешь поговорить, перезвони. Кудрина перезвонила примерно через полчаса, я сразу побежала к телефону, после того, как обшарила всю кухню в поисках еды. - Извини. – Это первое, что я сказала. - Все нормально, ты же была права. – Тяжело вздыхает. – Как насчет встретиться? - А как же твой парень? Это хорошая идея, но не уверена, что смогу выйти отсюда. То есть, я уверена, что не смогу. - Ох, мы расстались. - Уже? – Мой тон показался слишком грубым. Это звучало типа: «Ха, я так и знала». Она же вообще неспособна строить отношения, как собственно говоря, и я. – Извини, блин, просто только неделя прошла.. - Я переспала с его братом. - Ты.. что? О, Господи. - Да ладно, я с самого начала знала, что это глупо. Жить вместе с кем-то вообще не мое. Я люблю мужчин.. Разных.. А это все.. Готовить еду. Нет. Это слишком. Смеюсь. - Приезжай ко мне. - Правда? Ладно. – Она кажется удивленной. – Красное полусладкое? - Ага. И стой.. еда, привези что-нибудь поесть. Лиза фыркает. - У Госпожи Раковска закончились деньги? - Это долгая история. Я скину тебе геолокацию с телефона. - Ты не знаешь адрес? - Долгая история. Двадцать пятый этаж, восемьсот пятая квартира. Захвати еду. Кладу трубку, быстро нахожу номер Адриана, на который он якобы разрешил мне звонить и на самом деле, я никогда не собиралась делать это, но сейчас нет выбора, поэтому я злюсь, и проглатываю эту злость вместе с огромным комом в горле. - Если звонишь от безделья.. - Мне нужен код от двери. Вздыхает. - Я же сказал тебе.. - Ко мне придет подруга, я должна как-то открыть дверь. Молчит. - Ты слышишь? Мне нужен код. Я есть, блин, хочу! - Если ты куда-то уйдешь.. - Я не уйду. - Триста восемь – поворот влево, сорок шесть – два раза вправо, сто сорок восемь – четыре влево. Есть. Кладу трубку. Триста шесть..Нет, триста восемь – влево, сорок восемь? Сорок шесть – вправо, сто сорок восемь - влево. 19 Сразу открываю дверь, чтобы не забыть код. Щелчок. Звучит как свобода. Нет, я не собираюсь бежать. Если Адриан и не станет меня искать, то собственный отец порвет меня на Британский флаг. Сидеть взаперти это не то же самое, что трахаться со старым дедом, если я это вытерпела.. Не хочу вспоминать. Лиза заявляется примерно через час. Быстро. Но я хотя бы успела привести себя в порядок и переодеться из полотенца в нормальную одежду. - О-ф-и-г-е-т-ь! Ты купила квартиру и съехала от папаши? – Лиза крутится вокруг себя, рассматривая большую гостиную с видом из окна на реку. - Не совсем. – Мямлю я. – Еду принесла? - О, я не знала что купить, поэтому вот. – Она протягивает мне небольшую коробку с пиццей. Я выхватываю ее и проглатываю сразу два куска, почти не жуя. Ну, хоть что-то. - Чувствуй себя, как дома, я принесу бокалы и штопор. - Вот это квартирка, Раковска. - Обычная квартира. – Ору я с кухни. Когда возвращаюсь, Лиза открывает обе бутылки, которые принесла и наполняет наши бокалы, я заползаю на середину дивана и поджимаю под себя ноги, делаю глоток вина. Последняя моя одинокая пьянка не закончилась хорошо, меня рвало, а затем я вообще пыталась сбежать домой. - Так значит, он бросил тебя. - Он придурок. - Ты спала с его братом. – Напоминаю ей я. - Ты права, но.. Все мужики козлы! После четвертого бокала, я даже не сразу слышу, как дверь открывается, голова Лизы медленно поворачивается и она невнятно шепчет: - Кто это? Худший кошмар моей жизни. Адриан проходит вперед, ничего не говоря, он идет на кухню, неся в руке какие-то пакеты. Лиза бьет меня по колену, ее глаза блестят и совсем не от алкоголя, хотя и от него тоже. - Ты блин не сказала, что живешь.. Адриан возвращается, я выпрямляю спину и смотрю на его. - Это мой брат. – Говорю я. Он вскидывает брови, но затем быстро опускает их на место. - Ты не говорила, что у тебя есть брат. - Теперь говорю. Думаю, он не заслужил знакомства с тобой. Этот человек оставил меня на сутки наедине с пустым холодильником. – Сверлю его взглядом, чувствую, как челюсть сводит от злости. - Я купил еду. – Низким голосом отвечает Вестардо. Ни тебе извини, НИЧЕГО! А если бы я сдохла? Когда бы он вообще это заметил? - Я Лиза. – Девушка подскакивает с дивана и, вытянув руку, направляется к Адриану. Ох, это плохая идея, Кудрина. Закусываю губу в ожидании чего-то мерзкого, но ничего не происходит. Уголок рта мужчины слегка поднимается, затем этот мужлан берет руку Лизы и быстро целует ее. Серьезно? Я попала в альтернативную реальность, где Адриан Вестардо превратился в джентльмена? Нет. До меня не сразу доходит, что как козел он ведет себя только со мной. Хочется ударить их, обоих. Когда Адриан ушел, Лиза еще несколько секунд продолжала смотреть на дверь, я двинула ее локтем. - Закрой рот, слюна течет. – Я хотела сказать без ехидства, но получилось иначе, и кажется моя подруга по бутылке этого даже не заметила. - Твой брат.. – Смотрит на меня, наполняя бокал. – Почему ты его прятала? Он, блять, гребаный Апполон. - Не преувеличивай. - Да-да, тебя просто бесит, что вы родственники, не будь так, ты бы уже схватила его за яйца. Адриан Вестардо не тот, кого можно схватить за яйца, Лиза преувеличивает силу своей сексуальности, хоть ее и смело можно назвать красоткой. Голубые глаза, длинные ресницы, всегда хороший макияж, и умение одеваться. Даже если она выглядит как проститутка, это не портит ее привлекательности. - Фу. Не неси чушь. - Да-да. Мысленно бью себя по лицу. Она понравилась ему, в этом я точно уверена. Он даже улыбался. Пошел к черту! Я не вернусь к прошлому! Уже говорила и скажу еще! Этого не будет. Говорят, алкоголь делает все проще, но в моем случае он все ухудшает. Желудок скручивает при мысли об этом давно позабытом мужчине. Это все вино. - Хочешь в клуб? Дверь не заперта теперь, и это значит, что я могу выйти. Вспомнить былые времена, познакомиться с кем-нибудь, может даже закрутить роман. А что? Я молода. Не совсем свободна, но теперь мне не нужно выходить за кого-либо замуж по расчету. Я могу делать все! Если Вестардо думает, что прижал мне хвост, то он ошибается. 20 Мы бывали здесь раньше, клуб «Саранча», странное название, но на самом деле идеально подходит этому месту, потому что все, что меня в нем бесит, это полностью забитое помещение и толпящиеся у него люди, почему-то никак не убивают во мне желание вернуться сюда обратно. Нам как всегда удается проскочить сквозь толпу к бару, который никак не разделен с танцполом и, занять место в самом углу. Лиза заказывает две водки, я отказываюсь, поэтому эта пьянчужка выпивает и мою порцию. Я беру себе Джин с тоником, который мгновенно уносит меня в незабываемо-забываемое путешествие. Проблема алкоголя в том, что если ты выпиваешь и тебя все еще не рвет, то продолжаешь пить дальше. Следующее, что я выпила был Виски –кола, и если первую порцию я ощущала как нечто горькое и горячащее, то последующая прокатилась по моему пищеводу, как вода. Обычно это признак того, что пора останавливаться. В моей сумочке вибрирует телефон, но я не обращаю на это никакого внимания и уже думаю о том, что вовсе не телефон это, а просто музыка, которая сотрясает пол под моими ногами. Лиза прекращает свою «светскую» беседу с уже знакомым нам барменом, который, кстати, успел побывать в ее трусах, и может даже не один раз, и возвращается ко мне. - Как думаешь, я понравилась ему? – Орет она. - Что? Я слышу, что она спросила, но вокруг меня все такое нереальное, что я не уверена, не придумала ли я сама себе этот вопрос. - Твоему брату, думаешь, я понравилась? Ах, вот оно что. Конечно, только этого мне сейчас не хватало. Единственное место, где я забываю обо всем, дает мне вот такую оплеуху в виде Адриана Вестардо. - Ему нравятся все у кого есть вагина. – Отвечаю я. - Ну, ты не знаешь наверняка. - Я знаю. Поверь, я знаю. Какой-то высокий брюнет подсаживается к нам и улыбка не сходит с его лица, я пытаюсь расслабиться и стереть из головы угрюмый вид Вестардо. Потому что, вот оно что, посмотри Алина, какой милый парень, хотя наверняка ему нужен кто-то на одну ночь. Он заказывает нам шампанское и после первого бокала, я растворяюсь в танце под сумасшедший ритм Дэвида Гетты. Кто-то смело обхватывает меня сзади и щекочет дыханием ухо. - Ты не сказала свое имя. Ах, парень с шампанским. - Алина. - Красивое имя. Я Роман. Ты здесь одна? Только подруга? - Ты спрашиваешь, нет ли у меня бойфренда? Смеется. - Меня не интересует твой бойфренд. – Весьма самоуверенно. - У меня его нет. Кажется, я чувствую его улыбку позади, а так же его руки на своей талии. Он разворачивает меня к себе и, мы продолжаем танцевать в одном ритме, и я понимаю, что чертовски пьяна, но этот парень чертовски привлекательный. - Если ты думаешь, что нашел девочку на одну ночь.. – В моем голосе нет никакой злобы, и кажется, я даже умею флиртовать. - Я так не думаю. – Роман расплывается в улыбке, и в этот момент я чувствую, как нечто омерзительное подступает к моему горлу. Только не это. - Извини, мне нужно в туалет. Срываюсь с места, бегу к бару, хватаю за руку Лизу, которая уже с кем-то познакомилась и тащу ее за собой. Добежав до первой кабинки женского туалета, я сразу освобождаю свой желудок. - Подержи мою сумку. Девушка забирает сумку из моих рук, меня снова рвет, я наматываю волосы на одно руку, чтобы их не испачкать, а другой вытираю рот. - Шампанское было лишним. – Бормочу я. - У тебя слабый желудок, я и раньше тебе говорила. - Ага, и никогда не останавливаешь меня. Снова рвет. Слезы текут, и я должно быть, теперь похожа на пугало. - Да, ладно, зато весело. Давно мы никуда не выходили. Слушай, у тебя телефон звонит. - Посмотри кто. Только не отвеч.. – Опять выворачивает и я уже тихо молюсь, чтобы не выплюнуть в унитаз свои внутренности. - Алло. – Лиза мурлычет. Она взяла трубку! - Кто там? - О, да все в порядке. - Кудрина, мать твою! – Вытираю рот и выскакиваю из кабинки. - Это Адриан. - Шепчет она. Черт возьми. - Скажи, что я сплю. Я сплю, Кудрина! Она улыбается, как дурочка, наматывая прядь волос на палец. - Да, все хорошо, она спит. Конечно. Да. Пока. - Дай сюда телефон. - Я перешлю себе его номер. - Нет. – Подаюсь вперед, Лиза отстраняется, клацая по экрану моего мобильника. - Он такой милый. - Милый? Ты, что блять, издеваешься? Дай сюда. - Да, Господи, забирай. Выхватываю телефон, выбегаю из туалета. - Эй, ты куда? - Домой. - Я не хочу домой. - Оставайся. У выхода меня останавливает тот самый парень с шампанским, я дергаюсь как нервно больная, он все еще улыбается. - Уже уходишь? Как золушка? - Уже больше двенадцати и кареты у меня нет. - Я бы подарил тебя одну. Сейчас снова стошнит, только вот уже не от алкоголя. - Мне нужно идти. - Оставишь номер? - Нет, прости. Спасибо за шампанское. Убегаю из клуба и ловлю первое попавшееся такси. 21 Опускаю ручку и благодарю Господа, что дверь благополучно открывается. Я не запирала ее намеренно, потому что ключа у меня все еще нет, и как я успела понять – не будет. Вхожу, прижимаюсь лбом к двери, закрывая ее. Не смотря на то, что я опустошила свой желудок в туалете «Саранчи», я все еще ощущала похмелье. Слышу посторонние звуки, медленно выдыхаю и оборачиваюсь. Мой взгляд фиксируется прямо на Адриане, который сидит в широком бархатном кресле и что-то делает в своем телефоне. Я не отхожу от двери, продолжаю пялиться и, у меня нет сил даже испугаться того, что я возможно, влипла. Вестардо поднимает голову и вскидывает брови, как ни в чем не бывало. А я лишь думаю, что все это значит. Затишье перед бурей или смирение с тем, что я не собираюсь сидеть взаперти? - Доброе утро. – Безразлично процеживает он. - Что? - Твоя подруга, сказала, что ты спишь. Извини, я разбудил? – Издевается? - Да пошел ты. Иду на кухню, наливаю стакан холодной воды и сразу осушаю его. - Мне просто интересно, ты спала прямо на баре? Замираю. Конечно, он догадался, у меня должно быть, на лбу написано, что я напилась где-то. Возвращаюсь обратно, устремляю свой взгляд на Адриана. Его присутствие злит меня, а ему вообще хоть бы что. - Я вышла в магазин. - Что купила? - Какая разница? - Я спрашиваю: Что. Ты. Купила? – Он чеканит каждое слово. - Прокладки! – Ору я. Лицо Адриана расслабляется, он заливается смехом, откидывая голову немного назад, затем его черты возвращаются в прежнее состояние, он уперто смотрит на меня, словно готов сожрать, и я уверена, что прямо сейчас этот человек зол, как никогда прежде. Он сдерживается, но я же вижу. - «Саранча» теперь торгует прокладками? Хмурюсь. - Ты что следишь за мной? - Нет. Но всегда знаю, где находится твой телефон. Дерьмо. Он вставил какой-то жучок в мой мобильник. Чертов псих. - Завтра же куплю новый. - И что помешает мне отследить его? Поджимаю губы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего, складываю руки на груди, подхожу ближе к Адриану. Я понять не могу, зачем он это делает. Он использовал меня как свой собственный эскорт прежде, и я никогда ничего плохого не делала ему. Так чего он хочет сейчас? - Чего тебе, Адриан? - Ничего. - Ты появился из ниоткуда. Я же забыла о тебе, как о страшном сне! И теперь оказывается, что из шести миллиардов человек на планете племянником моего чертова мужа, являешься ты. Я хочу знать, что тебе нужно! Ты запираешь меня, отслеживаешь мой телефон. Он молча встает, приближается ко мне, смотрит сверху вниз, наклонив слегка голову, изучает меня. - Признайся честно, ты маньяк? Легкая усмешка прокрадывается по его лицу. Еще чуть-чуть и, кажется, он бы засмеялся. Но нет. - Я поменял кодовую установку, выйдешь из квартиры теперь только со мной. Больше он ничего не говорит и направляется к двери. - Адриан! Останавливается. - Я не могу так, ясно? Всю жизнь я живу по чьим-либо законам. Я пять месяцев была комнатным растением Петерсона! Оставь меня в покое или.. Подхожу ближе, почти дышу ему в спину. - Просто скажи, чего хочешь. Молчит. Толкаю его, что есть силы, он даже не шевелится. - Скажи мне, хоть раз, кусок дерьма! - Мне нечего тебе сказать! Он резко разворачивается и, я вижу весь гнев, отчетливо прописанный на лице. Я смотрю, задыхаясь, его желваки дергаются туда-сюда, его глаза отражение черной дыры, в которую не захочешь попасть. Ну давай, не сдерживайся, мудак. Издаю смешок. - У тебя недотрах, Вестардо? – Киваю. – Это все объясняет. – Делаю шаг назад, отворачиваюсь. – Ты же помешанный больной ублюдок. – Он продолжает смотреть, когда я снова поворачиваюсь лицом к нему. – Глупый вопрос. Я знаю, что тебе нужно. – Мой тон становится неким сумасшествием даже для него, потому что смотрит он так, словно видит меня впервые. Я сбрасываю с себя туфли, затем расстегиваю куртку и швыряю ее на пол, ни на секунду не сводя взгляда с Адриана. Он наблюдает за тем, как я стягиваю через голову свой топ и отправляю его к куртке. Вестардо ничего не говорит, ничего не делает, и я принимаю это за вызов, поэтому быстро расстегиваю юбку и позволяю ей скатиться вниз по ногам, оставляя меня в одном нижнем белье. Он уходит, я догоняю его у двери, не даю пройти. - Думаешь, я не знаю, что тебе нужно? – Тянусь к его черной кожаной, куртке и пытаюсь сорвать ее с плеч, Адриан перехватывает обе мои руки, сильно сжимая запястья, затем резко отпускает меня, отталкивая в сторону. - Давай, раздевайся! Ты же этого хочешь! Покончим уже с этим. Нам обоим известно, что это все, на что ты способен. - Не вынуждай меня. – Сквозь зубы процеживает он. - Не вынуждать к чему? – Я снова оказываюсь у двери почти вплотную прижатая к телу Вестардо, чувствую его запах и тепло мускулистого тела, торс, который так идеально обтягивает эта черная футболка. Я становлюсь на носочки, пытаясь дотянуться до его лица, он кажется, позволяет. Моя щека касается его колючего подбородка, затем выше и выше, до куда могу достать. - Второго шанса не будет, Вестардо. – Шепчу на ухо, и буквально через секунду оказываюсь на полу. Он отшвыривает меня, как блоху, я падаю и приземляюсь на колени, Адриан с силой сжимает мое лицо одной рукой, нависая надо мной. - Ты мерзкая проститутка, Алина. – Усмехается. – Думаешь, я захочу тебя? Я трахал тебя между делом, потому что ты всегда была под рукой. – Он кривится, словно я на самом деле, самое мерзкое, что он видел. - Твоя мать бы стыдилась тебя. Опускает руку и, я приземляюсь на задницу. - Не смей говорить о маме. – Шиплю я. – Ты убил ее! – Слезы жгут глаза. - Ты сама раздвинула передо мной ноги. - Я любила тебя, мерзкое ты животное! На секунду выражение его лица меняется, а затем снова становится прежним. Таким же холодным, таким, которое я ненавижу. - Никогда больше не говори мне об этом. Вестардо выходит за дверь, и я слышу, как поворачивается дверной замок, нащупываю рукой свою туфлю и швыряю ее. - Сдохни! Слышишь? Сдохни, Вестардо! 22 Это не так просто забыть. Я шла к этому годами. Не могу сказать, что налаживала свою жизнь, просто принимала ее как должное. Смирилась. Это самое худшее, когда перестаешь бороться. Боролась я только с чувствами. Сливала все в ненависть, и никогда не становилось лучше от этого. Три года достаточный срок, чтобы забыть, но я не забыла, оно всегда было где-то там внутри. Как плохое и хорошее сливающееся воедино. Я так чертовски старалась забыть, даже о ненависти не хотела помнить, а он все испортил. Просто появился из ниоткуда. Ему-то легко это сделать. У Вестардо все по щелчку пальца. Уснула я на полу, точно помню, но когда открыла глаза, то была уже на кровати, укатанная в мягкий плед. Передо мной сидела улыбающаяся во все зубы Лиза, я подскочила. - Как ты вошла? - Фу-ты ну-ты, Раковска. – Протягивает мне стакан воды. – Я бросила туда таблетку аспирина, подумала, что не будет лишней. Точно не будет. Выпиваю всю воду, отдаю Лизе стакан. - Так что ты тут делаешь? - Ухаживаю за тобой, пьянчужка. Когда мы вошли, ты валялась на полу, это знаешь ли, неприлично. - Да, что ты знаешь о приличии? – Кидаю в нее подушку. – Стой. Мы? Кто Мы? - Нуу, Адриан. Ах, дерьмо. Прокручиваю вчерашний вечер в голове. - Я больше не пью. – Падаю обратно на кровать. - Ох, где-то я уже это слышала. - Что ты тут делаешь, Кудрина? - Ну и снобина ты. Адриан позвонил мне.. Адриан. Адриан. Адриан. Аааааааа. - Подожди, что? Он позвонил тебе? - Да, а что ту такого? Я написала СМС, спросила как ты и все такое.. - Ты просто засветила свой номер телефона. - Ну и это тоже. Слушай, не будь занудой, он твой брат, и что? Ты не можешь быть его нянькой, тем более он старше. Я к тому, что он может делать, что угодно. И сегодня мы идем на свидание. - Ты, блять, серьезно? – Издаю легкий смешок, Лиза кривится, не понимая, что смешного я в этом нашла. Я заливаюсь смехом. - Эй, Раковска, ты здорова? Мое лицо принимает серьезный оттенок. - Адриан Вестардо не ходит на свидания. Господи, ты должно быть сумасшедшая. Снова смеюсь. Лиза встает. - Да пошла ты. Свою жизнь не можешь устроить, в мою не лезь! Я расскажу тебе, как прошло наше СВИДАНИЕ. Приятного отдыха! Поверить не могу. Нет. Представить не могу, как Адриан ведет женщину в ресторан или в кино или в парк аттракционов. Да куда угодно! Единственное место, куда он может отвести это постель, или ванная, иногда кухонный стол. «Я трахал тебя между делом, потому что ты всегда была под рукой» - Значит ли что я на самом деле была его ручной шлюхой? А тот Адриан, которого я не знаю, водит девушек в ресторан и дарит цветы. Это похоже на безумие, но ведь может оказаться правдой, я же совсем не знаю этого человека, только то, каким он был со мной. Я ошиблась, называя его куском дерьма, ведь этим самым дерьмом для него была я, только в отличие от меня, он не говорил об этом, просто показывал. *** До следующего утра я все время провела в постели, иногда я засыпала, а когда просыпалась, то мысли не давали мне уснуть снова еще долгое время. Головная боль давно прошла, но я каждый раз создавала новую. Не может быть всегда все ужасно. Не нужна мне эта дурацкая фирма, ни куча денег от нее. Мне нужна свобода, хотя бы немного. Телефонный звонок заставляет меня выпрыгнуть из ванной и лишиться единственного часа в своей жизни, когда я могу расслабиться. - Ты, кажется, послала меня. Вчера. - Прости. Слушай, ты чертовски заблуждалась насчет своего брата, подруга. Вздыхаю. - Опять ты за свое? Давай закроем эту тему. - Я просто не понимаю, почему ты плохо отзываешься о нем, хотя живешь в его квартире. Он. Изумительный. Мы были в таком дорогущем ресторане. Туда только звезды ходят. Ага. Ага. А потом.. - Просто заткнись. Я не хочу. Не хочу. Это слушать. Кудрина визжит мне в трубку и, я даже слышу, как она прыгает по своей кровати. - Он только что ушел. Раковска, у меня такого секса в жизни не было. Он охерителен. Меня обдает кипятком, даже в ушах начинает звенеть, словно гудок поезда, и вот-вот пар пойдет из них, как из трубы. - Ты позволила ему трахнуть себя? Ну как обычно. Что удивительного? Эти двое созданы друг для друга. - Хм. А он и не спрашивал. Ну, знаешь, я и не против была.. - Дура.. - Что? - Он поступит с тобой также.. В глубине души я предполагала, что это не так и лишь мои фантазии, а так же стыдила себя за то, что искренне желала, чтобы Вестардо спустил Лизу с небес на землю. - Ты о чем? - Знаешь, почему я никогда не рассказывала о своем брате? - Ну? - Потому что у меня нет брата. Лиза замолкает. Я тоже ничего не говорю, жду ее реакции, и предполагаю, что молчание и есть та самая реакция. - Я не понимаю.. - Понимаешь. Он трахал меня на протяжении года, пока жил с моей матерью. Кудрина ахает, я слышу нарастающую панику в ее голосе. - Блять.. Алина, я не знаю, что сказать. Ты шутишь? Нет. Черт. Почему ты живешь в его квартире? Дерьмо.. - Лиза. Послушай меня, мне очень нужна твоя помощь. Не говори ничего Вестардо, возьми у него ключ от квартиры и приезжай ко мне, по пути купи мне какой-нибудь телефон старого образца, который невозможно будет отследить. - Что.. ты задумала? - Не спрашивай. - Я.. я не знаю, смогу ли. - Сможешь! Просто скажи, что хочешь заглянуть ко мне в гости. Я заперта, понимаешь! - Дерьмо собачье, я ничего не понимаю. - Пожалуйста. - Ладно. Только не подставляй меня. Хорошо? Усмехаюсь. В этом вся Кудрина, не зря у меня нет подруг. - Можешь забирать Вестардо и делать с ним все, что хочешь. Только открой мне дверь. 23 Пока жду Лизу, запихиваю в чемодан все вещи, которые у меня есть. Изначально, я не собиралась ничего брать и просто поехать домой, но это плохая идея, отец вернет меня обратно. Скорее всего, он заблокирует мне счета, как тогда, когда я сбежала в Латвию, поэтому мне нужно срочно снять деньги с карты, чтобы прожить какое-то время. Я могу вытерпеть все, но я не могу принять присутствие Адриана Вестардо в своей жизни, снова. Щелчок замка, я замираю в ожидании. Лиза. Фух. Выдыхаю. - Принесла телефон? - Что ты задумала? – Ее глаза бегают туда-сюда. - Телефон. Она передает мне обычный кнопочный мобильник, я отдаю ей свой, Кудрина настороженно отслеживает каждое мое движение. - Куда ты Алина? - Не знаю. - Скажешь в чем дело? - Какая разница? Знай одно, этот человек испортит тебе жизнь. - У меня будут проблемы? – Смотрит на мой чемодан. - Скажи, что я ударила тебя.. Придумай что-нибудь. - Черт. Ты сумасшедшая. - Свяжись со мной, когда Вестардо покинет страну. Выпивка за мой счет. Я оставлю прежний номер, только не звони без повода. Заталкиваю пару кроссовок, и застегиваю чемодан, смотрю на Лизу, та смотрит на меня. Она будет полной дурой, если позволит себе оказаться на моем месте. Я ухожу быстро и без оглядки. Порой не бывает выбора. Если бы я сделала это раньше, возможно моя жизнь сложилась бы по-другому. Теперь будет сложнее, потому что я привыкла, что всегда есть деньги, и я нихрена не умею делать, чтобы устроиться на какую-либо самую ничтожную работу. Снимаю деньги в ближайшем банкомате и нахожу гостиницу в другом конце города, заселяюсь, максимум на один день. Вечером позвонил отец, а он никогда не звонит просто так. Неохотно беру трубку. Лучше знать, что происходит по ту сторону, чем быть совсем в неведении. - Где ты? В стиле моего отца. - Я не скажу тебе, пап. - Дочка, не глупи. – Он всегда так делает, когда ему что-то нужно, будто не приказывает, чтобы я думала, словно сама позволила себе выбрать. - Вернись в свою квартиру. - Это не моя квартира. - Но она будет твоей, если захочешь. - Я не хочу, ясно? - Ты все портишь, милая. Он просит по-хорошему, до завтра. Фыркаю. - По-хорошему? - Алина, я подписал соглашение, этот парень не только не отдаст нам наш процент, но еще и заберет двадцать процентов того, что у нас есть. - Мне все равно. - Просто вернись, тебе ничего не нужно делать, все, что он просит, это чтобы ты жила там, где он хочет! - Я не вернусь, пап. - Упрямая, вся в мать. Если завтра тебя не будет на месте, ты.. ты больше мне не дочь. Меня ранят эти слова. Но если он готов отказаться от меня из-за денег, дурацких бумажек, то нужен ли мне такой отец? - Прощай пап. Я всегда хотела быть под стать ему, такой же умной, уверенной, успешной, чтобы он гордился мною, а он всегда списывал меня со счетов, считал что если я женщина, то вся моя деятельность должна окупаться в постели разных мужчин, с которых можно что-либо поиметь. Я должна была быть хорошим товаром и все. Звонков от Адриана не поступало, что в его духе, но за последние три дня мой мобильник разрывался от угрожающих СМС отца и его звонков на которые я больше не отвечала. Вчера я сняла квартиру в неприметном районе, и начала оформление визы для перелета в Латвию. С глаз долой из сердца вон, как говорится, я не могу видеть Вестардо и поступать целесообразно одновременно. Он мешает мне жить. Я все еще волнуюсь по поводу того, что решила сбежать. Четыре года назад, я не ощущала такой тревоги, я знала, что есть мама, которая ждет меня, и я встретила его. Я была не одна. Сейчас.. все по-другому. После очередного звонка от папы, я решаюсь выбросить к чертям этот телефон, но останавливаюсь прямо у мусорного бака. Это Лиза. Мое сердце екает, абсолютно без причины. Либо же она звонит просто поболтать и напившись, рассказать о том, какой чудесный Адриан, либо же она хочет сказать мне что-то по истине дерьмовое. 24 - Я попросила не звони.. - Алина! Алина, о Господи. Где ты? – Голос Лизы сотрясает мои внутренности, и все вокруг, она так орет, что слышно на другом конце земли. - Что случилось? - Послушай, мне нужно, чтобы ты прямо сейчас сказала где ты. – Она задыхается и, слова путаются меж собой, такое ощущение, словно она рыдала последние несколько часов. - Говори внятнее. Что происходит? Ты в порядке? - Нет! Я не в порядке! Скажи мне, где ты! - Я не могу тебе сказать, мы же договорились. - Раковска. – Шепчет она, всхлипывая, и я вообще не помню, чтобы когда-либо видела хоть намек на слезинку у этой девушки. Тревога не прекращает нарастать. – Он не в своем уме! Пожалуйста, ты должна помочь мне. - Хорошо. Успокойся. – Громко вздыхаю. – Скажи, о чем ты говоришь. - Адриан, он убьет меня, если не узнает, где ты. - Не говори глупости, Кудрина! Что за цирк ты устроила? Говорит она вполне серьезно, и кажется сама верит в то, что мелет. Я не знаю этого придурка достаточно хорошо, но убивать он уж точно не способен. - Пожалуйста. – Пищит она. – Я связана, он держит меня в какой-то морозильной камере для скота, я звонила маме, какие-то люди пришли в наш дом и забрали мою младшую сестру. - Ты издеваешься надо мной? – Мой голос еле слышен даже мне самой. Все это звучит, как какой-то абсурд. – Лиза, послушай, все будет в порядке, поняла? - Привет, любовь моя. – Меня простреливает сотней горящих стрел, когда я слышу его голос. Спокойный, без капли злости, но при этом наводящий ужас. Он манящий, и словно на грани полного безумия. - Что ты творишь, Адриан? – Тихо спрашиваю я. - Тебе не нужно было уходить. - Но я ушла. Поверь, это лучшее что я сделала за все годы своей жизни. - Вернись обратно, иначе тебе все равно придется. Ты ведь придешь на похороны своей милой подруги? - Ты же не сделаешь этого. – Я то ли просто говорю, то ли спрашиваю. Я не знаю. Потому что все внутри меня дрожит, и я не понимаю, где правда, а где ложь. - Конечно, нет, но я оставлю ее здесь, в этом холодильнике, одну, без еды и воды. Посмотрим, сколько она проживет. Как думаешь, от чего умрет раньше? Обморожение, обезвоживание? - Ты больной. Оставь ее в покое. Что ты сделал с ее сестрой? - Ничего, похитил на время. Не волнуйся, я разрешаю тебе решить судьбу обеих. Ты возвращаешься – я оставляю в покое твоих друзей и, все возвращается на свои места. - Чего ты от меня хочешь? – Я буквально сдаюсь, и мой сорванный голос, тому доказательство. - Чтобы ты вернулась. - Я не могу.. – Слезы поступают к глазам, я стараюсь не выдать своего отчаяния. Действительно ли он может причинить Лизе вред? Вообще кому-либо? Я слышу внезапный раздирающий Лизкин крик в трубке, и меня всю передергивает. - Хорошо. Хорошо, ублюдок! - Я рад, что ты как всегда идешь мне навстречу, mana mīlestība. Скажи, где ты, я заберу тебя. - Нет. – Вытираю рукавом, скатившуюся по щеке слезу. – Я сама. Оставь Лизу в покое. - До шести, Алина. У тебя есть время до шести. Он отключается, и я понятия не имею, что происходит на другом конце провода. Да и хочу ли я знать? До шести. Что если я опоздаю? Что если я вообще не приду? Это не может быть правдой. На что способен этот человек? Кто он? Я никогда прежде не боялась его, именно, как того, кто может причинить физический вред. И самое ужасное, что я и сейчас не боюсь, и это не может быть нормальным. 25 Три дня. Три дня назад я покинула квартиру Адриана. Я хотела сбежать, как тогда четыре года назад, чтобы все изменилось к лучшему, но ни тогда, ни сейчас не вышло. Неохотно тащу за собой чемодан, медленно опускаю ручку двери, набираю в легкие воздух. Открыто. Прямиком иду в комнату, с которой уже попрощалась, и понимаю – мне не сбежать. Останавливаюсь, расслабляю руку, чемодан с грохотом падает на пол, Адриан даже не шевелится, он сидит на краю кровати, скрыв ладонями свое лицо, я опускаюсь рядом с ним. Мне хочется избить его, уничтожить, и так было всегда, но ни на что подобное я не способна. Мы сидим так еще несколько минут, затем Вестардо проводит руками по лицу и уставляется в пол, словно не замечая меня, как будто и нет меня вовсе. Я пытаюсь подобрать слова, сделать все, как лучше, желая достучаться. - Она в порядке. – Внезапно говорит он низким голосом, я даже слегка вздрагиваю от неожиданности. Я почему-то была уверена. Он сдержит обещание. Всю дорогу накручивала себе, что несмотря на все животное отношение ко мне, он не навредит Лизе. - Я.. не буду задавать одни и те же вопросы. – Говорю я, сглатывая ком. - Ты все еще любишь меня? – Он, наконец, поворачивается ко мне, я отчаянно хлопаю глазами. Не верю, что слышу, не хочу верить тому, что слышу. Не уверена, что этот человек даже слово такое знает. - Что? – Это все, что я смогла выдавить из себя. - Ответь. - Я..я. – Отлично. Теперь я заикаюсь. - Просто ответь, мать твою! – Орет он, подскакивая с кровати, его глаза бешено бегают по моему лицу, а я пытаюсь найти ответ на это безумие в нем. Молчу. Внезапно мне хочется уткнуться лицом в подушку и бесконечно рыдать. Я не могу любить тебя, снова. Это невыносимо. Адриан опускается передо мной, сжимая мое лицо рукой, заставляя смотреть ему в глаза. - Скажи мне. – Шипит он. - Нет. – Сквозь зубы процеживаю и сама не понимаю, на что именно ответила. Но какая разница? - Что «Нет», Алина? - Я не люблю тебя. Он резко отпускает меня и, пинает ногой мой чемодан. - Тебе нужно было спросить меня об этом раньше. – Шепчу я. - Почему ты ушла? – Его яростный взгляд проникает в самое нутро. Наигранно фыркаю, отвожу взгляд. - Ты, правда, спрашиваешь меня об этом, Адриан? - Да, я спрашиваю тебя, почему ты ушла. Он даже не понимает, или совершенно не хочет понимать. Глупый осел. - Ты давишь. – Встаю. – Ты запираешь меня, перекрывая весь кислород. - Уверен, ты не сопротивлялась так, живя с моим дядей. Выдыхаю. Мои плечи опускаются. Ему никогда не понять меня. Не быть на моем месте. - У меня не было выбора. Усмешка. - Будто он есть сейчас. - Так, дай мне его! Ты не вспоминал обо мне три года! Зачем я тебе сейчас? Найди другую дуру! Он отворачивается, и я рискуя всем подхожу ближе, кладу руку ему на плечо, надеясь на кое-либо милосердие с его стороны. - Думаешь, мне нравится держать тебя взаперти? Разве нет? Власть над слабыми это то, что он любит. Играть на чувствах, в особенности, на моих. Он никогда не сможет дать мне то, что я хочу, тогда пусть просто исчезнет. - Отпусти меня. – Шепчу я. - Два гребанных месяца, Алина! И того меньше.. - Какой это имеет смысл? Я не могу, не могу, ясно тебе? Я не могу чувствовать себя нормально, когда он здесь, зная, что живу в его квартире, я не могу не смотреть на него, не могу заткнуть себе нос, чтобы не ощущать его запах, я не могу стереть себе память, чтобы забыть о прошлом, забыть о своей любви и ненависти к этому человеку, забыть, как я маму предала.. - Ты любил ее? Маму. - Она была потрясающей женщиной. - Это не любовь. - Ты сама сказала.. Я не знаю, что это. - Верно. - Я не могу сделать то, о чем ты меня просишь. Еда в холодильнике, я привез тебе лэптоп. Моя рука опускается, Адриан больше не посмотрев на меня ни разу, выходит из комнаты. - Да что ты за человек такой! Ты не должен был появляться в моей жизни. Никогда! Просто не имел права. 26 Адриан Пусть лучше ненавидит. Это то, к чему я стремлюсь. По правде мне хочется убить ее, очень часто думаю об этом. Все бы было гораздо проще, просто избавиться от нее. Это фантазии крайности, я никогда не сделаю этого. Она не моя, я знаю это, и никогда не будет. И я, блять, понимаю, что делаю все, чтобы эта девчонка хотела убежать от меня, но нет другого выбора. У меня его даже меньше, чем у нее. Ноль. Иногда я схожу с ума и, кажется, проще пустить себе пулю в висок. Все сходит на «нет». Я не хочу отпускать ее. Она часть моей жизни на протяжении нескольких лет. Я должен отпустить ее. Когда все закончится. Она права. Я не имел права появляться в ее жизни, но назад пути нет. Я чувствую ее боль, поэтому не приближаюсь слишком близко. Люблю когда смотрит мне в глаза, но ненавижу теряться в ее. Слишком долго – слишком опасно. Не привязываться. Как? Не должен был позволить привязаться ей. Если бы было можно стереть из памяти. Нельзя. Поэтому мне нести этот крест. Они говорят, что у меня нет сердца, поэтому и выбирают. Да, у меня есть репутация, но нет сердца. Мне плевать на людей, и как только они замечают раскол, начинается охота. Она всегда ждала, что я могу измениться, видел это в ее взгляде, поэтому убегал. Никакого проявления любви. Я давно не позволял себе слабости. Я видел, как она угасает. Она отдавалась мне и верила в лучшее. Я трахал ее и уходил. Она плакала. Постоянно. Я закрывался еще больше, чем обычно. Ненавидел ее, потому что хотел, всегда, всюду. Но я не мог. Это беда для нас обоих. Она должна научиться с этим жить. Думаю, я хороший тренер. Любить и ненавидеть? Да, это она точно умеет. Я бы мог прикасаться к ней везде, где захочу. Но желание – смерть. Поэтому я просто трахал ее, страстно, по животному дико. Она не должна любить меня. Я не должен был знать ее. Никогда. Агнесс погибла по моей вине. Алина никогда не простит меня, но это неважно. Пусть знает. Если я зайду за грань. Или мы оба переступим черту. Она должна знать, чтобы ненавидеть сильнее. Чтобы сбежать от меня снова, уже по-настоящему. 27 Он снова запер меня. Оставил мне лэптоп как маленькое утешение, а я не нашла ему применения. Все что я хочу сейчас, это понять. Понять, что в голове у этого человека. Почему он делает это со мной. Зачем он спрашивает меня о том, что и так должен понимать. Как я могу любить тебя после всего, Адриан? Не заставляй меня чувствовать это снова. Я могу породниться со своей ненавистью, и пусть это не лучшее чувство, но оно дает мне некую защиту. Создает барьер, который нельзя переступить. Я позвонила Лизе сразу, как только ушел Адриан, она накричала на меня, сказала, чтобы мы с Вестардо катились куда подальше и больше не приближались к ней. Теперь я совсем одна. Мне нужно докопаться до тебя, узнать, что с тобой, черт возьми, не так. Я начала с обыска квартиры, на что ушло полдня. Пусто. Ни фотографий, ни чего-либо личного, во всех шкафах и ящиках нет ничего, будто здесь вообще никто до меня не жил. Один из нижних ящиков оказался закрытым, и это заинтересовало меня, потому что блин это единственный запертый во всем доме ящик. Я возомнила себя героиней из одного фильма про шпионку и начала ковырять замок невидимкой. Это НЕ работает. Даже не пытайтесь. Дальше в ход пошли ножницы и кухонный нож. Я расковыряла весь замок и, кажется, добилась малейшего сдвига, что-то щелкнуло, но до конца не открылось, поэтому я в поте лица, упершись ногами в шкаф, начала тянуть этот ящик на себя. Будет смешно и не очень, если здесь лежат его трусы. Бинго. Ящик с грохотом упал на пол, а у меня даже руки задрожали от перенапряжения. Никаких трусов. Большой кейс с серебристым напылением оказывается у меня в руках, я разглядываю его, вспоминая, где уже могла видеть. Точно. В Американских фильмах в таких чемоданах обычно носят крупные суммы денег. Ну, Вестардо. Одновременно зажимаю две кнопки параллельных друг другу. Щелчок. Замираю. Медленно открываю крышку. Мои руки непроизвольно снова начинают дрожать, я бросаю кейс и отползаю назад к кровати. Обнимаю свои колени и пристально пялюсь на эту серебристую коробку. Пытаюсь понять. Нет. Этому нет объяснения. Он угрожал Лизе, а я все еще до конца не верила в это шоу. Я знаю, что Вестардо грубый неотесанный болван, но он не может быть кем-то более ужасным, чем я себе его представляла. Не может же? Дерьмо. Почти задыхаясь, снова подползаю к кейсу, открываю, смотрю. Что ты за человек, Адриан? Все это время я жила какими-то иллюзиями любви к кому-то ужасному. Со мной точно не все в порядке. Я ненавижу себя. Прямо сейчас я так сильно ненавижу себя. Даже воспоминания заставляют хотеть сдохнуть. Откидываю голову назад и начинаю истерично хохотать, позволяя слезам катиться по щекам. Слышу щелчок дверного замка, быстро вытираю рукой слезы, набираю в легкие побольше воздуха. Ничего не помогает. Меня всю трясет. От страха. От ужаса. От осознания того, что я совершенно запуталась и не знаю, куда все это меня приведет. Смотрю на кейс. Что делать? Еще больший страх окутывает меня. Он угрожал Лизе. Чем я отличаюсь от нее? Хватаю первый попавшийся из пяти пистолет. Меня разрывает на части изнутри. Я совершенно не верю, что держу сейчас в руках и для чего. Я больше ничего не знаю. Выхожу из комнаты. Медленно. Адриан останавливается в паре метров от меня, трясущимися руками я поднимаю пистолет и направляю на него. Он ошарашенно смотрит. Делает шаг вперед. - Не подходи. - Опусти оружие, Алина. – Его голос на удивление спокойный, и по выражению лица можно сказать, что он расслаблен, словно ничего такого сейчас не происходит. - Кто ты такой, Адриан? – Я продолжаю держать пистолет навесу. Он делает два шага вперед, я один назад и тут же упираюсь в дверь. Качаю головой. - Не подходи ко мне. - Ты не должна меня бояться. Он чувствует это. Видит, словно впервые. И это на самом деле так. Я впервые в жизни боюсь его. - Откуда это у тебя? – Мой голос дрожит. Я чувствую себя абсолютно беззащитной даже с оружием в руке. - Опусти пистолет. – Монотонно, без страха или волнения. Я продолжаю истерично моргать и как можно сильнее вдавливаюсь в дверь. Хочется зажмурить глаза, сильно- сильно, и оказаться где-нибудь совершенно в другом месте. - Я сказала, не приближайся! Я готова выслушать тебя, только не подходи. - Стреляй, мать твою! В игры затеяла играть? Или стреляй или отдай мне его! Он выставляет правую руку вперед и идет прямо ко мне. - Адриан, пожалуйста. – Я буквально умоляю его. - Стреляй. – Орет он, и я не только слышу его, но и ощущаю. Его пальцы сжимают мою шею и, чувствую, что мои ноги отрываются от пола. Мне тяжело дышать. Я пытаюсь сказать, чтобы он отпустил меня, но ничего не выходит. Закрываю глаза. Нажимаю на курок. В этот момент для меня все останавливается. Рука Адриана отпускает мою шею, я теряю равновесие и падаю на пол, пистолет оказывается рядом. Вестардо возвышается надо мной, я боюсь поднять голову. Что я сделала? Начинаю задыхаться. Меня бросает то в жар, то в холод. Я не могу даже сосчитать пальцы на своих собственных руках. Опускаю голову на колени и начинаю рыдать. Вестардо опускается передо мной на корточки, поднимает двумя пальцами мое заплаканное лицо. - Я с-стреляла в т-тебя. – Еле выговариваю слова, мои зубы стучат, я даже не знаю, что со мной происходит. Позволяю себе опустить взгляд ниже, и провести рукой по чистой хорошо выглаженной белой рубашке. Осматриваю его. - Он не был заряжен. – Низким голосом говорит Адриан. – И ты даже не спустила предохранитель, тупица. Снова смотрю ему в глаза. Немного успокаиваюсь. Ничего это не отменяет того факта, что я выстрелила, и что я нашла это оружие в его квартире и он уж точно знает, как им пользоваться. В тот момент я на самом деле была готова его убить. Это бы освободило меня? Нет. Ни морально. Ни физически. Медленно встаю с пола, собираюсь вернуться в комнату, укутаться в одеяло и продолжать себя жалеть, как я любила делать это раньше. - Я пришел сказать, что ты можешь вернуться в дом Петерсона. С чего бы? Милосердие? Очередной ребус, которого мне не понять. - Я остаюсь здесь. Оставь меня, Адриан. Мужчина резко прижимает меня к двери, так что я сильно ударяюсь о нее головой. Его челюсти сжаты, скулы напряжены. Я так устала, что даже не сопротивляюсь. - В следующий раз.. Если надумаешь меня убить, держи пистолет увереннее, не забудь зарядить его и снять с предохранителя. Никогда не понимаю, серьезно ли он говорит либо же издевается. Сглатываю ком. - Я не собиралась тебя убивать. Он медленно отпускает меня и отходит назад. - Возможно, это тебе еще пригодится. И как я должна понять, что, черт возьми, он имеет ввиду? 28 17 марта 2017 Адриан - Я сделала все, что могла, Адриан. - Ты не сделала ничего! - Ты лучший игрок. Охотники не прощают предательство. - Ты ебаная сука! Я бы с радостью убил тебя. - Как Петерсона? Молчу. Пошла она нахуй. Ее работа сосать мой член. Я думал, что она может что-то сделать, поменять участника, но кажется ей это все в забаву. - Дай мне другую. - Система выбрала ее. Я не могу ничего менять, ты же знаешь. - Я знаю, гребаные правила! Мне нужно встретиться с другими охотниками. - Это невозможно. - Ты блять, мой куратор, Лика! Просто поменяй мне ебаную девку! - Нельзя! Это не в моих силах. Я не стану просить за тебя или за кого-то другого, это будет стоить мне жизни. - Если я выйду из игры? - Ты знаешь, что будет. Она все равно умрет. Доведи все до конца и живи спокойно. Я сам создал эту ловушку, сам создал и сам загнал в нее себя. Я никогда не прерывал игры. Все было, мать вашу, идеально. Здесь нельзя расслабляться. У меня есть два месяца, чтобы закончить эту партию и скрыться еще на год. Я не выбирал ее. Но повсюду есть глаза. Они следят. Они знают, что дорого каждому из нас. Они забирают это. Нужно поговорить с ее отцом. Он был одним из заказчиков четыре года назад. Нужно предупредить его. У меня мало времени, чтобы сделать все правильно. 29 Адриан Кончаю ей в рот, как обычно она не против, ехидно улыбается мне, вытирая уголки своего рта, встает с пола, пока я застегиваю ширинку. - Почему ты никогда не делаешь для меня ничего? – Мурлычет, как кошка, глазеет, как хитрая лиса. Отбиваю ее руку, когда та касается моей рубашки. - Зачем ты меня позвала, Лика? Выражение ее лица становится сугубо деловым, словно она не вылизывала мой хер минуту назад. Она садится в свое высокое кресло, демонстративно перекидывая ногу на ногу, открывая на мгновение вид на то, что я якобы теряю. Мне вообще поебать, я не хочу ее. - Прекрати прятать девчонку. Ты знаешь правила. Не привлекай лишнее внимание к себе. Делай все, как положено. - Не стоит беспокоиться обо мне. - Есть задание. Не хочу, чтобы возникли проблемы. - Поэтому ты устроила то газовое представление в прошлый раз? - Это было предупреждение, Адриан. Никто не пострадал. - Меня подстрелили. - Ты жив. Это главное. – Она снова встает и, виляя бедрами, направляется ко мне, протягивает руку. Между двумя ее пальцами зажат белый клочок бумаги. Задание. Я не получал их с момента как приехал из Латвии. И меня никогда не беспокоило, что будет написано на этой ебаной бумажке, до «сейчас». Я не хочу, чтобы Алина участвовала в этом, но я сам ее сюда затащил. Выхватываю бумагу из руки Лики, быстро разворачиваю ее. Читаю. - Ты, блять, шутишь? Она пожимает плечами. Сука. Меня разрывает от желания пустить пулю ей в голову. - Не я придумала его, Адри. - Я много лет в этом дерьме, тупая сука, и я никогда не видел подобных заданий. - Они всегда разные! У всех. - Какая нахуй разница, если главная задача убрать участника! - Я не могу тебе помочь. Хватаю ее за шею и сильно сжимаю, желая переломать, у меня даже зубы вот-вот треснут. Так я хочу ее убить. - Когда все закончится, я лично позабочусь о том, чтобы ты сдохла самой ужасной смертью, Анжелика. – Отпускаю руку, замечая, что перехожу границы. - Тогда я еще успею насладиться прекрасной смертью маленькой Алины. – Ехидно улыбается. Нарывается. Не бывать тому, что она сказала. 30 Алина Я провожу дни в безмолвной тишине и попытках дозвониться до отца, который намеренно не отвечает на мои звонки. Я не могу оставить мысли в своей голове по поводу того, что я видела и что сделала, мои руки до сих пор иногда дрожат при мысли об оружии, которое я нашла. И самое отвратительное, что я сознательно нажала на курок. Он пришел сегодня, я не сказала ни слова, забралась на кровать, обняла свои ноги и тихо наблюдала. Адриан был предельно спокоен изначально. Головой я понимаю, что должна его бояться, но это до сих пор не так. - Не нужно смотреть на меня так, словно я пришел тебя убивать. Я еще сильнее прижимаю ноги к себе. - Встань. – Говорит монотонно, должно быть хочет дать мне понять, что я не должна бояться. Но что мне делать? - Я сказал: встань! – Я вздрагиваю. – И подойди сюда. Медленно опускаю босые ноги на пол, молча иду, останавливаюсь напротив Адриана. - Посмотри на меня, любовь моя. – Он ласкает меня словами, но я ненавижу это вранье, и показываю эту ненависть всем своим взглядом, когда поднимаю голову. - Мне не нравится твой взгляд, mana meitene. - Закончи то, зачем пришел, Адриан и оставь меня. Я устала. - Устала сидеть в углу? - От тебя устала. От секретов. Если я хотя бы знала.. Он кладет ладонь мне на щеку и гладит ее большим пальцем, я даже не шевелюсь. Затем ведет рукой вниз по шее, останавливаясь у ключицы. Мои органы содрогаются, горечь заполняет весь мой рот, вот-вот разревусь. Это наводит ужас. - Не надо. Пожалуйста. – Отступаю назад, но Вестардо тут же перехватывает мою руку. Мне страшно. Я боюсь снова наступить на эти грабли безумия. Он дергает меня на себя, и было бы глупо пытаться вырваться из его хватки. Я просто умоляюще хлопаю глазами. - Просто верь мне. Поняла? – Шепчет Адриан прямо мне в лицо, я безрассудно качаю головой. Никогда. Никогда в жизни не смогу верить этому человеку. - Это все, что я блять прошу! – Он отшвыривает меня на кровать, проводит рукой по волосам, не спуская с меня глаз. – Значит, нет? Медленно отползаю назад, в попытке спрятаться, но знаю, что некуда. Адриан обходит кровать и наклоняется ко мне. - Это все, что я прошу, Алина. – Тихо говорит он, и я даже не могу понять он ли это на самом деле. Вестардо умеет просить? Знает ли он вообще, как это делается? Новая уловка. Я не видела его три года. Не знала, что еще успело зародиться в его голове. Просто смотрю на него, давая понять, что он даже не имеет права меня спрашивать о чем-либо подобном. И он понимает. - К черту! К черту тебя! – Буквально выплевывает мне в лицо. Он идет к двери, чтобы уйти, как обычно, даже забыв, зачем пришел. Должно быть, напомнить о себе. А я и не забывала. Наблюдаю за каждым движением. Сердце сжимается в тугой ком, разгоняя горечь по всему телу. Могло ли быть все по-другому? - Это невозможно. – Говорю я. – Я даже не знаю, чего ты хочешь от меня. Вестардо запускает пальцы в свои волосы и разворачивается ко мне, теперь я снова вижу весь его гнев, скрывающийся под маской спокойствия. Он снова идет ко мне. - Довериться мне, блять. Ты можешь это сделать? Единственный ебаный раз в жизни прошу тебя о чем-либо! – Отбрасывает в сторону подушку, я сильнее вжимаюсь в кровать, когда рука Адриана хватает меня за шею. Смотрю в его бешенные глаза и понять не могу.. Никогда не понимала. Но сейчас тем более. Он в растерянности, словно сам понятия не имеет, что делать. Словно чувствует, как тяжело ему заставить меня делать то, чего я совершенно не могу. Сглатываю уже давно собравшийся в горле ком. Вестардо ослабляет хватку, но все еще держит руку на шее, медленно переводя ее к лицу. Одной рукой я сильно сжимаю простынь, а другой крадусь к руке Адриана, чтобы навсегда убрать ее, избавиться от соприкосновения его кожи с моей, потому что она все еще горит при каждом контакте, посылая импульсы моему дурацкому сердцу. Вестардо сжимает мои пальцы, не давая выбраться и оттолкнуть его. - Тебе.. – Я снова сглатываю, и забываю все чертовы буквы алфавита. Он так близко, что его нос буквально касается моего. Опасное расстояние. – Лучше уйти. – Продолжаю я и дергаю свою руку. Один раз, затем второй, после чего, Адриан усиливает свою хватку и впивается в мои губы с такой силой, что я даже не успеваю набрать в легкие воздуха. Пытаюсь вырваться, но все мои попытки тщетны, как внутри, так и снаружи. Толкаю его другой рукой, но оказываюсь зажатой еще сильнее. У меня нет шансов, но внутренняя я не хочет иметь хотя бы один. И так не должно быть. Я сопротивляюсь, но мое тело уже нет. Губы расслабляются и позволяют Вестардо полностью завладеть моим ртом. Он никогда прежде не целовал меня так. Мы вообще очень редко использовали поцелуи в губы. Все было немного иначе.. Никаких поцелуев. Руки мои падают на смятую подо мной простынь, Адриан сжимает мое лицо. Я даже боюсь дышать. Да и не могу. Все не так должно быть. Его рука скользнула вверх, прямо под мою спальную майку, которую я даже не удосужилась переодеть. Я издаю какой-то жалкий вопль, который больше звучит как крик о помощи, когда мужчина касается меня между ног и все, что нас разделяет это одежда. Низ моего живота устраивает целый хоровод из ураганов. Он дразнил меня, знал, кажется уже наизусть все мои слабости, и он прекрасно понимал, что я намокла еще до того, как его большой палец коснулся моего клитора, или его язык оставил влажную дорожку от моего лица прямо да груди. Как я должна сказать ему, чтобы он остановился? Я не могу ничего сделать, и мне противно от самой себя, как и было прежде. Сейчас я снова возвращаюсь к той себе, три-четыре года назад. Безвольная. Готовая прийти по первому зову, отдаться лишь стоит только пальцем поманить. Нет. Не всем. Только ему. Я не знаю, как жила все эти годы без этого. Скучала ли я? Я бы все отдала за эти ощущения. Снова и снова. Но я бы больше никогда не хотела испытывать этой ненависти и отвращения. Его пальцы не щадили меня, его губы ласкали и обжигали мою кожу, жар проникал до самых костей, но он не переходил границу. Он играл. Я умру, но не сделаю этого снова. Не позволю ему втоптать меня в грязь. Черт. Я громко выдыхаю. Набираю в себе силы и отталкиваю Адриана. Мое сердце мчится в бешеном ритме, мое тело просит еще и еще, намного больше. Я даже не могу нормально смотреть на Вестардо, на его вздымающуюся грудь, сумасшедшие глаза, мне стыдно за свои желания, и его скотское отношение ко мне. - Я скажу лишь раз. – Шиплю я, сжимая ладони в кулаки, пытаясь унять дрожь в пальцах. – Либо ты прекращаешь играть, либо уходишь. 31 Адриан Я понял это двусмысленно и на секунду подумал, будто она что-то знает. Нет. Это моя ебаная паранойя. Все что я сейчас хочу – она. Не потому что я конченый трахальщик или у меня реальный недотрах. Я могу взять кого угодно. Ту же Лику или ту шлюху Лизу, которая, не смотря на то, что я ахуительно ее напугал, снова раздвинет свои длинные ножки передо мной. Я сделал это специально. Знал, что расскажет. Нет, мне не нужна ревность. Ненависть. Чем большее ее, тем дальше буду я. Так нужно. Но сейчас.. Сейчас или никогда. Потому что завтра она станет ненавидеть меня еще сильнее, чем прежде. Как никогда раньше. И я уже ненавижу ее и себя. Ее за то, что появилась в моей жизни и сделала то, что никто никогда не делал. Себя за то, что позволил этому случиться, и за то, что не могу ничего исправить. Я злюсь, и я блять, готов убивать. Мне нужно незамедлительно избавиться от этой хуйни. Я заставлю ее, даже если она не захочет, а я знаю – захочет, но пройтись по собственной гордости довольно тяжело. Она молодец, научилась ценить себя. Я мудак, потому что снова растопчу ту малость уважения к себе, которую она имела. Завтра все станет еще хуже. Все что я сейчас имею это правила, от которых нельзя отклониться. Я все испорчу, если не приведу ее. Все может закончиться гораздо раньше. И это последнее, что мне нужно. Сейчас она здесь, сидит напротив меня, хлопает своими глазками и я, вижу ее отчаяние, ее мольбу, даже ее злость. Мне хочется разорвать ее на куски и стереть с лица земли, ото всюду, из головы, из своей крови стереть, даже если придется пролить ее всю. Я наклоняюсь к ней, хочу смягчить обстановку перед тем, как возьму ее, так же как прежде. Жадно. Ненасытно. Без каких либо чувств. Вижу, как она замирает, глядя на меня, ее прерывистое дыхание говорит само за себя, но она все еще ждет от меня какой-то ответ. Его не будет. Силой сжимаю одной рукой ее лицо и впиваюсь в губы, другой рукой, отодвигаю край маленьких шортиков. Слабый рык вырывается из меня, когда Алина громко выдыхает мне в рот. Она готова для меня. До сих пор. Всегда. Она запрыгивает мне на колени, прижимаясь ко мне всем своим телом, ее маленькие руки оттягивают волосы на моей голове, пока я пробираюсь под ее майку и жадно впиваюсь в ее грудь. Она моя сегодня. Да. Но завтра она пожалеет об этом. 32 Утро начинается с того, с чего я и должна была ожидать. И по собственной глупости я не смогла предотвратить это. Этой ночью, я чувствовала себя так, как не чувствовала последние несколько лет, и это утро напомнило о тех ужасных днях, проведенных в одиночестве после ухода Вестардо. Этой ночью я не ждала ничего, но в глубине души надеялась, что это то время, когда все можно изменить. Шанс для нас обоих. Конечно же, я ошиблась. Адриан просто хотел меня трахнуть спустя все эти годы. Ему не достаточно было того, что он запер меня, того, что он морально перекрывает мне весь кислород. Ему нужно было снова указать мне на мое место подстилки на пару часов. Я вижу его спину, не шевелюсь, чтобы не дать понять, что я не сплю. Так было и раньше, я делала вид, будто сплю и все нормально, а он уходил. Придет снова, я знаю. Возможно сегодня вечером. Смогу ли я сопротивляться ему? Не уверена. Потому что между нами были годы, между нашими телами, между моим и его сердцем, если оно вообще у него есть. Теперь этот промежуток сошел почти на «нет». Я снова чувствую себя беспомощной и не хочу, не хочу принимать это, будто все нормально, словно так и должно все быть. Не должно! Крик внутри меня рвется наружу. Горечь заполняет легкие и поднимается выше и выше. Вестардо натягивает через голову футболку, затем штаны, он не смотрит на меня. Можно бы подумать он боится взглянуть в мои глаза, но это не тот человек. Даже не тот, которого бы я могла себе придумать. Он встает, и я все еще чувствую его дыхание, заполняющее все пространство вокруг, я с трудом сдерживаю себя. Перед кем я боюсь опозориться? Перед человеком, который уже унизил меня? Или перед самой собой? Меня нет. Я никто. - Как предсказуемо. – Говорю я, и стараюсь сдержать в себе все вмиг, нахлынувшие эмоции. Что по-настоящему ужасное он должен сделать, чтобы я смогла ненавидеть его так сильно, что даже смотреть бы на него не смогла? Вестардо останавливается у самой двери и, даже через куртку я вижу, как напрягаются его мышцы. Сегодня я позабыла обо всех проблемах, о себе, о том, кто я или кем должна быть. Все не имело значения рядом с ним, хотя по началу я корила себя за эту слабость. - Ничего не хочешь мне сказать? Он, наконец, оборачивается и, наши взгляды встречаются. Вестардо груб и серьезен на вид, как обычно, а я уверена, что выгляжу в его глазах еще более жалкой, чем в своих собственных. - Что ты хочешь, чтобы я сказал тебе, Алина? – В его голосе нет ни капли намека на издевательство или что-либо схожее с этим. Адриан выглядит уставшим. Не физически. А словно что-то мучает его изнутри. Ловлю себя на мысли, что схожу с ума, и начинаю оправдывать этого человека. Не заслуживает! - Не нужно говорить мне то, что я хочу! – Моя нижняя губа начинает дрожать и, я прикусываю ее, что есть силы. – Скажи, что ты сам хочешь, Адриан, хоть раз в жизни. Он долго смотрит на меня. Закрываю глаза. Жду, пока Вестардо скроется за этой дверью, чтобы стереть его лицо из своей памяти хотя бы на несколько часов. О чем я вообще думала? Идиотка. Он ничего не скажет мне. Очевидно же. Слышу уверенные, но тихие шаги, затем чувствую сильные теплые руки, прижимающие меня к себе. Адриан громко вздыхает, когда моя голова сильно вжимается в его грудь. Он обнимает меня и я готова разреветься прямо в этот самую секунду. Этот человек никогда не позволял себе что-либо подобного со мной, и может вообще с кем-либо еще. Он так же противился всем этим нежностям и любым проявлениям любви и заботы с моей стороны. Он долго держит меня в своих объятьях, пропуская сквозь пальцы мои волосы, я стараюсь не дышать, в страхе спугнуть момент этого безумия. Я разрываюсь на маленькие кусочки, когда он трогает меня вот так. Это не секс, это просто Адриан Вестардо обнимающий меня, и я готова сдохнуть за это. Хочет ли он сказать этим, что все хорошо, что мы можем измениться? Или же это просто некий жест жалости с его стороны? Способен ли он вообще на сочувствие? Плевать. Я не хочу, чтобы меня жалели, особенно он. Это самое ужасное. Пусть лучше относится, как и раньше, как к пыли под своими ногами. - Я пришлю водителя через пару часов, он привезет тебе одежду. Отстраняюсь сама того не желая, заглядываю в глаза Адриану, ловя в них на миг что-то, что похоже на сожаление, но затем удостаиваюсь его обычного хищно-безразличного взгляда. Его руки опускаются и, мне становится холодно, до дрожи. Мой рот открывается, в попытке что-либо произнести, но затем снова закрывается. - Будь готова к шести. – Адриан отступает назад, затем быстро скрывается за дверью. Я смотрю на дверь еще несколько секунд, а может даже минут и падаю на кровать, уткнувшись носом в подушку, вдыхая аромат мужчины, который только что ушел, нашего секса, который пробудил во мне все, что так долго спало и, в это же время снова заставил почувствовать себя зависимой, никчемной. Я теперь даже не знаю, что мне делать. А еще он обнял меня, и я понятия не имею, что бы это могло значить, для него, нас. 33 В тот самый момент, когда я собираюсь позвонить отцу, сама не знаю зачем, прекрасно понимая, что это не тот человек, который станет меня слушать, сочувствовать мне или что-то в этом духе, раздается звонок с неизвестного мне номера. Осторожно беру трубку. - Привет. – Не совсем знакомый мне мужской голос ласкает уши. Чувствую, что парень в конце трубки улыбается, а я напряжена, натянута как гитарная струна. - Эмм.. привет? - Рад, что ты ответила. Имею ввиду.. твоя подруга сказала, что могут быть проблемы. - Правда? И с кем я говорю? Почти не слушаю парня, когда раздается дверной звонок. Спрыгиваю с кровати, подбегаю к глазку. - Ах, извини. Роман. Помнишь, мы познакомились в клубе? - Точно. Блин. Откуда у этого съемщика девушек на одну ночь мой номер? Открываю дверь, выхватываю у высокого парня пакет, и быстро заскакиваю обратно. Вестардо предупреждал, что мне привезут какую-то одежду. Остается лишь вопрос: для чего? - Прости, откуда, ты сказал у тебя мой номер? - Лиза. Твоя подруга. Кудрина. Дрянь. Хорошо. Выдыхаю, вываливая содержимое пакета на кровать. - Извини, мне нужно идти. Перед моими глазами красуется изумрудное блестящее платье, похожее на одеяние куртизанок двадцатых годов. Чертов Вестардо. - Я хотел узнать, можем ли мы попить как-нибудь кофе вместе? - Может быть. – Звучу без всякого энтузиазма. Все что сейчас меня волнует это моя история с Адрианом Вестардо и куда на этот раз он потащит меня в этом развратном наряде. - Как насчет завтра? – А он не сдается. Его голос все такой же радостный и настойчивый, как в начале разговора, хотя ему должно быть уже понятно, что мне это вообще не интересно. - Позвони мне завтра. Ок? – Сбрасываю вызов, швыряю телефон на тумбу. Кудрина идиотка, еще этого мне не хватало. Смотрю на платье, туфли на высокой шпильке и пару массивных бриллиантовых серег. Ни один нормальный мужчина не позволит, чтобы его женщина разгуливала в таком виде. Спуск на землю. Я не женщина Вестардо и никогда не была ею. Он сказал быть готовой к шести, это значит - у меня есть час на сборы. Куда бы Адриан меня ни повел, кажется, выбора у меня нет. Впервые за долгое время я делаю яркий макияж, сильно подвожу глаза черным карандашом, растушевав его темно-коричневыми тенями, яркая помада. Если он хочет, чтобы я была похожа на шлюху, я буду на нее похожа. Волосы оставляю распущенными, делаю акцент на правом ухе открывая вид на вульгарные серьги. Входная дверь открылась ровно в шесть. Пунктуальный подлец. На Вестардо элегантный черный костюм и в целом его внешний вид полностью сочетается с его сущностью. Запах легкого парфюма ударяет в нос, когда мужчина приближается ко мне, от этого сводит все внутренности и низ живота начинает ныть, я плавлюсь как сыр в микроволновке. - Ты выглядишь… - Разглядывает меня с ног до головы. Беру себя в руки. - Как шлюха, я знаю. Он ничего не отвечает, продолжает пялиться, но я-то вижу, что норовит мне что-то сказать. Беру инициативу в свои руки. Уверенной походкой следую к двери, прихватывая с тумбочки маленькую шелковую сумку, которая также была в пакете. Адриан хватает меня за руку, разворачивая к себе. Поднимаю подбородок повыше, хотя это может и выглядит смешно с моей стороны, но так я хотя бы меньше чувствую себя униженной. - Что бы ни случилось.. Верь мне. - Что? – Хмурюсь. Всегда загадки. Никогда не знаю, чего хочет, о чем думает. - Идем. – Словно ничего и не было, он обходит меня стороной, направляясь к выходу, я перекрываю ему путь насколько это возможно. - Адриан. - Иди. – Его губы складываются в тонкую линию, а глаза становятся такими, которых следует бояться. Но я не боюсь. Я злюсь, в большей степени даже на саму себя. В полной тишине мы едем в лифте, затем выходим на парковку и садимся в машину, оба на заднее сидение. Водитель ничего не говорит, вообще ничего не спрашивает, все здесь знают, куда мы едем, кроме меня. Перед выездом на автостраду нас подрезает какая-то машина, появившаяся из ниоткуда, я даже не успеваю испугаться, все, что я чувствую это удар лицом о сидение, а затем рывок обратно, слышу скрежет шин. Смотрю на Адриана, он нервно дышит, я вижу, как зубы его сводит от злости, через мгновение он выскакивает из машины и несется к той, которая перекрыла нам путь. Наблюдаю через лобовое стекло, как со стороны водителя выходит высокий стройный мужчина лет тридцати на вид, он ухмыляется, когда Вестардо берет его за грудки и прижимает спиной к автомобилю, я не могу слышать, о чем они говорят, поэтому набираюсь смелости и выхожу на улицу. Парень в черном костюме, похожем на тот, который сейчас на Адриане, замечает меня, ехидно улыбается, когда я делаю несколько шагов вперед. Вестардо оборачивается. Его глаза мрачнее тучи. - Вернись в машину. – Рычит он. - Все в порядке? – Мой голос немного дрожит, все внутри меня дрожит, я не предчувствую ничего хорошего с тех пор, как мы покинули квартиру. - Я сказал, вернись в машину! Адриан в гневе, и надо быть дураком, чтобы не понять этого. Парень напротив него отвратно посмеивается. - Не заставляй даму беспокоиться, дружище. Адриан опускает руки и отступает назад. - Хорошего вечера. – Мужчина все еще ухмыляется и, кажется, ему вся эта ситуация как некое развлечение. Машина отъезжает, мы с Вестардо провожаем ее взглядом. - Ты в порядке? – Спрашиваю я и удостаиваюсь сурового взгляда. - Зачем ты, блять, вышла? Он долго смотрит на меня, я путаюсь в словах и подбираю нужные. Почему я вышла? Разве не должна была? - Я.. - Тупая блядь.. Никогда не делай ничего подобного, если я не скажу тебе. Все внутри меня загорается, я медленно шагаю назад к машине. Закрываю дверь со своей стороны, отворачиваюсь к окну. Мои эмоции всегда выдают меня, как бы я ни старалась их подавить, все всегда рано или поздно выскакивает наружу. 34 Это, должно быть, шутка, раз мы снова здесь оказались. Машина останавливается у уже знакомого мне ранее места, смотрю на Адриана, который полностью игнорирует меня. Мышцы его лица напряжены, я тихо фыркаю и открываю дверь. Не знаю, зачем мы приехали, но стоило лишь этого и ожидать, судя по моему наряду. Нас снова встречает охрана у двери, мужчина проверяет списки и пропускает вперед. Я заметно нервничаю, учитывая, что в прошлый раз, когда я была в этом борделе, всех усыпили газом, а Адриана и вовсе подстрелили. - Я, конечно, не настаиваю.. – Почти бегу за мужчиной, учитывая его внушительный рост, шагает он довольно таки быстро, даже не обращая внимания на полуголых девиц, которые снова ему подмигивают. Не нравится мне это. Мы приближаемся к кабинету Анжелики, я останавливаю Адриана уже на пороге, он на удивление не игнорирует меня. Оборачивается. Его нахмуренное выражение лица должно испугать меня? Нет. Я боюсь, но не его, а своего идиотского предчувствия. - Зачем мы снова здесь, Вестардо? – Шепчу я. - Скоро узнаешь. – Грубо отвечает он. Качаю головой. Мерзавец. Дверь открывается и перед моими глазами вырисовывается уже знакомая мне чересчур улыбчивая Анжелика. Не понимаю, что так сильно меня в ней раздражает? Ее наигранная приветливость или то, как она пожирает глазами Адриана? Все еще переживаю о том случае, Вестардо явно связан с чем-то нехорошим, это не просто мое предчувствие. Я видела его раненым и раньше, когда мы жили в Латвии, а теперь я нахожу в его квартире оружие.. Анжелика освобождает мне дорогу, прохожу вперед, оборачиваюсь, Адриан остается у двери, он даже не смотрит на меня. Какие-то молчаливые перепалки происходят между ним и этой женщиной. Ни черта не понятно. - Рада снова тебя видеть, Алина. – Верещит женщина. Киваю. Не могу сказать то же самое о ней. Она кладет руку мне на поясницу и толкает вперед, открывая передо мной еще одну дверь, я снова оборачиваюсь, на лице Вестардо ни капли эмоций. - Не волнуйся милая, просто познакомлю тебя кое с кем. – Кажется, Анжелика улавливает мое волнение. Мы погрузились в полумрак, дверь захлопнулась и, я немного ощетинилась от бледного раздражающего красного света. - Куда мы идем? - Ступеньки, осторожней. Опираясь рукой о стену, я поднималась все выше и выше, пока снова не оказалась у какой-то двери. Все это начало напоминать какой-то фильм ужасов. Из-за идиотского чувства того, что сюда привел меня Адриан, я успокаивала себя тем, что ничего плохого не может со мной случиться и в то же время, я знала, что ничего хорошего тоже. Анжелика открыла дверь, яркий искусственный свет ударил в глаза, я прищурилась и сделала шаг вперед. Огромная зеленая комната распахнулась передо мной. В середине зала бильярдный стол и четверо молодых мужчин в черных костюмах, похожих на тех, в котором сегодня Адриан. - Добрый вечер, Господа. – Промурлыкала Анжелика и протолкнула меня вперед, я немного скукожилась. - Ну, теперь он уж точно добрый. – Один из парней со стаканом виски в руке подошел ко мне и, аккуратно взяв мою руку, поцеловал ее, при этом ухмылка не сходила с его лица. Я осмотрелась вокруг, все внутри меня сжалось. Обернувшись к Анжелике, снова увидела ее улыбку. - Что происходит? – В полтона спросила я, но женщина мне не ответила. - Отдыхайте. Приятного вечера. – После этих слов, она быстро скрылась за дверью и, я услышала щелчок замка, что-то внутри меня рухнуло. Легкое прикосновение к руке, заставило меня вздрогнуть. Мужчины улыбались мне, и кажется не совсем по-доброму. Паранойя? - Проходи, не стесняйся. Алина, верно? Он кладет мне руку на спину и проталкивает вперед, к остальным. Изучая их лица, я нахожу знакомое. Это он. Парень с парковки, который подрезал нас сегодня. Стискиваю зубы. Он ухмыляется. Тоже узнал меня. - Шампанское? Один их них передает мне бокал, в голове полный кавардак, я даже не в силах сложить два плюс два. Беру напиток и делаю два маленьких глотка. - Не думал, что она такая хорошенькая. – Кто-то касается моего плеча, я снова вздрагиваю. Смех. – Расслабься, милая. Мы здесь для того, чтобы отдыхать. Немного прокашливаюсь, снова оглядываю всех мужчин поочередно, я конечно не мисс Вселенная, но эти люди смотрят на меня, как волк на овцу, словно готовы разорвать. - Кто-то.. скажет мне, что здесь происходит? Один из парней подходит ближе ко мне и просовывает палец под бретельку моего платья, я пячусь назад, но тут же врезаюсь в другую массивную фигуру. Сдавленные смешки давят на мозг. Еще один мужчина идет в мою сторону. - Я первый. Никогда еще не был на таком задании. - Потому что ты придурок, она моя. Шарахаюсь в сторону, когда холодная рука хватает меня за лицо. Снова смех. Роняю бокал на пол, кто-то цокает языком, я пячусь, но снова врезаюсь в кого-то. - Теперь я готов признать, что Вестардо лучший игрок. Посмотри, какая киска, сочное мясо. - Что? – Выдавливаю из себя какой-то невнятный вопль. – Что вы собираетесь делать? - Не бойся, зайка. – Самый массивный из мужчин, хватает мое лицо и проводит своим языком по моей щеке, я даже сказать ничего не могу из-за его сильной хватки. Пытаюсь незаметно снять с себя туфлю, уже почти беру ее в руку, но кто-то перехватывает ее. Меня толкают к бильярдному столу, я сильно ударяюсь о него. – Ты же сама сюда пришла, расслабься. - Где Адриан? – Мой голос куда-то пропадает, внутри меня взрывающаяся паника. Может если они услышат имя Вестардо, то отпустят меня, они же ведь явно знакомы. Ничего не происходит. Только смешки. Все как один. Я пытаюсь кричать, но сильная рука зажимает мне рот. - О, да. Кричи, все равно никто не услышит тебя, конфетка. Но я так люблю, когда сопротивляются. - Отпустите меня.. – Звуки невнятные, потому что теперь я вжата лицом прямо в стол. - Все будет хорошо, если ты прекратишь вертеться. - Я сдам вас полиции. Что.. что вы делаете. – Чувствую, как с меня сползает платье и я остаюсь в одном нижнем белье. Пытаюсь вырваться, но рук слишком много, снова хочу орать, но кажется, еще сильнее вывожу из себя этих сумасшедших. - Сделаешь все сама – не пострадаешь. Хватка рук ослабла, и я что есть силы, начинаю вырываться и орать. - Адриаан!!! Эй, кто-нибудь! Меня снова прижимают к столу. Смех. - Вы слышали? Она зовет Вестардо. Они смеются надо мной. - Сделай все сама, и никто не пострадает. Глаза жжет, тело скручивает и внутри и снаружи. Меня разворачивают, и я встречаюсь лицом к лицу к одному из мужчин. - Чего вы хотите? - Тебя крошка, ты что не поняла? Такое задание. - Какое к черту задание?! Он пробирается своей рукой мне между ног, я чувствую отвращение и только. Пока есть возможность набираю в рот побольше слюны и плюю ему в рожу. Мужчина бьет меня по лицу, моя голова отскакивает в сторону и ударяется о стол. - Не вертись! – Кто-то орет со стороны. - Эта мразь плюнула в меня. Сейчас ты получишь сука. 35 Рука самого крупного и самого старшего из всех присутствующих, на вид, пробирается ко мне в трусы, я сжимаю ноги, что есть силы и жалко хнычу. Мужчина наматывает мои волосы на свободную руку и дергает на себя, резкий вопль вырывается из моего рта. - Сладкая девочка. – Он проводит языком по моему лицу, затем пытается засунуть мне его в рот, я все еще пытаюсь вырваться, сопротивляюсь, как могу, хотя силы на исходе. Все внутри меня кричит о том, чтобы я сдалась, ведь нет шансов. Он сильный, слишком сильный и их четверо, я одна, вряд ли кто-то из них мне поможет. - Я.. я правда не понимаю чего вы хотите. Отпустите.. прошу. - Отпустите, прошу. – Кто-то передразнивает меня и смеется. - Она не понимает. Твой друг не рассказал тебе? Ах, да, это запрещено. – Снова смех, противный раздражающий. Я уже почти не вырываюсь, чувствую, как еще одна рука проникает ко мне в бра, я закусываю губу, изо всех сил стараюсь не разреветься. Что здесь происходит? Голова идет кругом. - Странно, что он сам не пришел. - Да, он трахает ее каждый день, уверен. Все голоса сливаются в один, мое лицо снова соприкасается с бильярдным столом, тело почти обмякло, я просто слушаю разговоры, из которых совсем ничего не понимаю и рассматриваю кий лежащий неподалеку от меня. Эти люди говорят об Адриане, о каких-то заданиях, я поверить не могу, что оказалась в подобной ситуации. Моя гордость давно исчезла и не лучшее чувство, которое я приобрела – безразличие. У меня нет сил даже на злость. Не могу уложить в голове одну простую вещь: как Адриан мог поступить так со мной. Это же он привел меня сюда, вырядил как, шлюху и отдал на растерзание псам. Я могла справиться с тем, что он использовал меня на протяжении года, и сейчас, в этом тоже есть моя вина, я ведь сама сдалась, снова отдалась ему. То, что происходит в данную секунду, не имеет никакого объяснения. Я свято верила, что даже Адриан Вестардо не способен на такое. Да, что там, я даже подумать о подобном не могла. Не кричу, даже больше не сопротивляюсь. Какой теперь в этом смысл? Когда твердая плоть жестко входит в меня, я вздрагиваю от неприятной боли. Чувство полного отрицания теперь преследует меня. Нет, он не мог. Не мог ведь. Маленькая слезинка щекочет мне нос. Ты сгоришь в аду, Вестардо. Кто-то прокашливается, женщина, затем я слышу мягкие шаги, и уже приготовившись ко всему, даже не надеюсь на спасение. - Вытащи свой член из нее, Дрю, пока я не отрубила его. Знакомый голос, более серьезный, чем я слышала его прежде. Анжелика. - Не называй имен. И, мать твою, Лика, ты все портишь, исчезни. - Это не твое имя, а вот ты называешь чужие. Это запрещено, ты знаешь. Оставь девушку. - Я еще не закончил. Отъебись. - Ты, что не понял? – Слышу какой-то щелчок, стараюсь немного поднять голову и разглядеть что-то сквозь пелену, застилающую глаза. – А вы что уставились? - Воу, воу! Успокойся. - Оставь ее. Мужчина отстраняется от меня, чувствую некую свободу, если это так можно назвать. - Одевайся. – Резко говорит Анжелика и бросает мне платье. Я быстро смаргиваю слезы, дрожащими руками натягиваю на себя это подобие одежды, чтобы хоть как-то прикрыться. Хотя кого это теперь волнует? В руке женщины пистолет, нацеленный прямо на мужчину, который только что трахал меня на глазах у еще троих таких же сумасшедших. - Ты что серьезно? Это часть задания. – Выплевывает кто-то из них, и пистолет дергается в его сторону. - Хотите поиграть? Поиграем. Дрю, ты официально нарушил правило. Мы не называем имен, особенно при посторонних. - Ты здесь не главная. Твой любимчик Вестардо нарушил больше, чем одно правило и эта цыпа была отличным смягчающим подарком. - Я ваш куратор. Ты исключен. Последнее слово. - Что ты, нахер, сказала? Он шагает вперед, женщина даже не дергается. На ее лице нет прежней приветливости, ни капли намека на улыбку. Она держит оружие уверенно, не отступая ни физически, ни морально. - Последнее слово, Дрю. Ты знаешь правила. - Я убью тебя, сука! – Рычит он и кидается на Анжелику, еще чуть-чуть и он бы сбил ее с ног, но в этот самый момент она даже глазом не моргнув нажала на курок пистолета, я громко ахнула и вжалась в бильярдный стол, зажмурив глаза. - Кто следующий? Все молчат. Открываю глаза и вижу на полу бездыханное тело здорового мускулистого мужика. Меня окутывает ужас. Она пристрелила его. Пристрелила человека. Плевать кто он, эта женщина без всякого, взяла и убила человека. - Избавьтесь от него. Ты. – Смотрит на меня, а я не могу понять, что вообще чувствую прямо сейчас. – Идем. Еще сильнее вжимаюсь в стол, снова глазею на мужчину, кровь которого запачкала мягкое зеленое ковровое покрытие. Он это заслужил. Но.. Всхлип вырывается из меня и тремор рук никак не сходит на «нет». - Идем, нечего здесь смотреть. – Мягко говорит Анжелика и протягивает мне руку. Я не могу здесь остаться, но и с этой женщиной не могу пойти. Недолго смотрю на нее глазами, которые вот-вот выскочат наружу, и бегу вперед к двери. 36 Четыре года назад Адриан Предыдущее задание было одним из тех, которые я выполнял без особого труда. Один месяц, чтобы найти одну подпольную шлюху, лишить всего, что она успела наворовать у своего последнего хахаля, превратить ее жизнь в сущий кошмар, устранить. Я убрал ее за двадцать шесть дней. Да, у нас все под счет. Скорость и качество граничат между собой, поэтому я первый в списках. Новое задание поставило меня в тупик. Не шлюха, не воровка, не аферистка. Обычная провинциальная Латвийская женщина. Разведена. Владеет издательством, не очень крупным, но достаточно для того, чтобы содержать небольшой уютный дом. - У тебя десять минут, Адриан. Ты обычно не приходишь ко мне в период выполнения задания. Как успехи? Александр Петерсон - мой прямой куратор и наставник. Он как обычно закурил сигарету и закинул обе ноги на свой идеально отполированный стол. - Агнесс Раковска. – Это все, что я сказал ему, но это не значит, что я хочу получить такой же короткий ответ. Петерсон вскидывает брови кверху, в его манере корчить из себя дурака, якобы не понимая. Затягивается, выпускает дым, опускает ноги, я стою почти у двери, не собираюсь надолго задерживаться. - Что с ней не так? – Наконец, спрашивает он. Делаю два шага вперед. - Разведена, никаких авантюр, воровства, живет с дочерью. - Дочь не трогай, даже не смотри на нее. Тяжело не смотреть, когда эта девица разгуливает поутру по дому в коротеньких спальных шортах. Будто, сука, нарочно провоцирует меня. А у меня табу на малолеток. - Так кому эта женщина дорогу перешла? - Тебе же обычно плевать. Занимайся своим делом. - Она чиста. Мы не трогаем невинных. - Правила изменились, сынок. - Ты, блять, издеваешься? Я ничего об этом не знаю. - Ты лучший, Адриан! Не нарывайся. У нее крупные акции. Вернем их владельцу и делу конец. В следующий раз даже не беспокой меня по этим мелочам, терроризируй Лику. НАШИ ДНИ Алина Внутри все тот же сковывающий ужас, выбегаю из зала, даже не думая о том, куда идти, несусь по лестнице почти на ощупь, я босиком и это плюс иначе бы давно уже исследовала своим носом порожки. Сзади меня хватают за руку и прижимают к стене. А она сильнее, чем выглядит. В полумраке я вижу спокойно-злобное выражение лица Анжелики. - Скажешь кому-то – умрешь. - Что? – Я буквально задыхаюсь. Не похоже, что она шутит. - Успокойся. Выдохни. Ничего не случилось. – Пытается меня успокоить таким образом? - Ничего? – Мой голос срывается на писк. – Ты сама видела, как он трахал меня. – Пытаюсь вырваться, но снова оказываюсь вдавленной в стену. - Он получил свое наказание. Забудь. Качаю головой. - Это нельзя забыть. – Сквозь зубы процеживаю я, и в этот момент у моего горла оказывается дуло пистолета. Замираю. Перестаю даже дышать. Эта женщина без каких либо эмоций убила того мужика, ей ничего не стоит нажать на курок. - Можешь не забывать. Это был лишь совет. Но рот держи на замке. Хочешь закончить, как Дрю? Как те, кто еще был перед ним? – Она убила кого-то еще? Что это за место? Чем они тут вообще занимаются? – Хочешь, чтобы Адриан закончил, как Дрю? Поверь мне, дорогуша.. – Анжелика сильнее вдавливает оружие в мою кожу, я подавляю всхлип. – Я не хочу, чтобы Адриан так закончил, но если ты хоть кому-то скажешь.. ему конец. И я с радостью найду тебя, и поверь мне, ты закончишь не так быстро, я заставлю тебя молить о смерти. Усекла? Я молчу, сглатываю ком, женщина медленно отпускает меня и отстраняется, намекая на то, что я могу идти. Стою на месте. - Адриан? – Мне так тяжело дается его имя, словно горящие угли в рот поместили, и я все еще надеюсь на то, что ошибаюсь в том, что этот кусок дерьма замешан в том, что со мной произошло сегодня. Я знаю, скорее всего, я права, но я молюсь о чуде. – Он знает? Об этом всем.. Анжелика приторно фыркает и, я сразу все понимаю, жгучая боль сковывает грудь, даже дышать больно. - Конечно, он знает, но считай, что я спасла тебя, иначе ты бы еще не скоро оттуда вышла. Намекает на то, что меня не отпустили бы оттуда пока не трахнули, все, по очереди? Тошнота подступает к горлу. Борюсь. Борюсь со всем, что сейчас чувствую. - Да, чтоб вы сдохли. Оба. – Выплевываю я и продолжаю свой кросс, вниз по лестнице. - Не забывай о том, что я тебе сказала. – Кричит Анжелика вслед, я ничего не отвечаю. Не забывать о том, что если я раскрою рот о произошедшем сегодня, то умру? Она угрожала мне убийством, меня и Вестардо. Злость сковывает зубы. Ненависть, даже не к нему, а к самой себе. Я все еще беспокоюсь о нем, и понятия не имею, как называется это чувство, когда ненавидишь человека каждой клеточкой своего тела, хочешь орать об этом на всю улицу, хочешь избить его до смерти, но при этом сама мысль о том, что он пострадает, приводит в ужас. Мне нужно придумать, куда я могу пойти, у меня нет даже обуви на ногах, сумка осталась в той ужасной зеленой комнате. Я не могу вернуться в ту квартиру, мне даже нечем оплатить такси, чтобы попасть домой. Нет. Домой нельзя. Отец отправит меня обратно к Вестардо. Контракт намного важнее, а сроки еще не вышли. Я стану любимой дочерью уже после того, как отец получит еще сорок процентов фирмы. Нельзя домой. Мои руки все еще дрожат и, я плохо соображаю, грудная клетка сжата до предела, сердце боюсь вот-вот выскочит. Хочется завизжать, разрыдаться. Стоит снова спустить себя в реальность и вспомнить о том, кто и для чего меня сюда привел, так все разрывает изнутри, слезы подступают, смаргиваю их быстро. Вытираю. Кабинет Анжелики пуст. Спасибо Боже. Дверь не заперта. Осторожно выхожу в зал, наполненный шлюхами и их клиентами, многие не стесняясь смотрят на меня, игнорирую. Поскорее бы на улицу выйти. Плевать куда пойду, лишь бы подальше отсюда. Он просто привез меня сюда и уехал. Это все для чего была я нужна? Не могу думать об этом.. И не могу не думать об этом. Я бы должна со всех ног бежать сейчас в полицию, но я настолько труслива, что не сделаю этого. Пережить. Забыть. Может это возможно. Сам факт того. Забыть, что угодно могу, но не то, что сделал Вестардо. Хуже, чем нож в спину. Нож в сердце. Хуже. Он и раньше заставлял меня сомневаться в самой себе, чувствовать себя недостойной, никчемной, теперь каждая эмоция, испытываемая мною раньше увеличилась в стократ. Самое ужасное, что я не могу до конца поверить, что это происходит со мной, точнее, что это он сделал со мной. 37 Адриан - Она будет в порядке. Лика садится передо мной, я заостряю внимание на пушке, которую она кладет на стол. - Ты не знаешь ее. – Эти слова были лишними, и она прекрасно понимает, что в ее присутствии я еще могу накосячить, главное чтобы другие не узнали об этом. Не узнали еще больше, чем уже знают. - Как и ты. – Она кидает на меня быстрый злобный взгляд, взгляд предупреждения и встает, чтобы налить виски. - Я не могу читать твои эмоции, Лика, почти никогда. Ты закрываешься – она нет, я все вижу, все, что написано на ее лице. - Я профессионал, Адриан. Она маленькая глупая девчонка. Но она справится. И учти. – Лика наклоняется ко мне и делает большой глоток виски. – Я спасла ее сегодня, потому что ты попросил. Этого больше не повторится, ты же знаешь. О, да, мать твою, я знаю. Это невероятная щедрость, что эта женщина пошла на такое. Она убила одного из Охотников почти без причины. Я давно мог бы быть мертв за свои промахи, но я все еще здесь и пытаюсь найти выход из этого лабиринта. - Спасибо. – Я должен был это сказать. Даже если она и не ждала. - Не благодари. Я на твоей стороне, Адриан, но я не готова умереть за тебя, а тем более за нее. – Последнее слово Лика произнесла с отвращением, словно Алина была для нее отходом, я проигнорировал, но смог немного прочесть ее эмоции. Она злится, потому что хотела мне помочь и хочет, она боится, что ее ждет нечто ужасное за это, как и меня. Она знает, что я не отступлю, она почти уверена, что я сдохну в этой игре. Она в ужасе. И ее бесит, что все это не ради нее. - Кто главный, Лика? Вздыхает. - Вопрос вечности, Адриан. Ты же знаешь ответ. Бью кулаком по столу, женщина никак не реагирует. - Петерсон мертв. Кто еще должен сдохнуть, чтобы это закончилось? Она заливается и смехом, а затем ее безумные глаза находят мои. - Петерсон был посредником, тем, кто привел тебя сюда, обучил, он был твоим отцом среди Охотников. Это – система. Ты что еще не понял? Нет конца. Все работает как часы, и если ты отстаешь, ты умираешь. Я итак все это знаю. Но, блять, я должен это закончить меньше чем за месяц. Каждое слово – тупик, каждая мысль – тупик, каждое ебаное действие – тупик. Я не был в подобном дерьме никогда. Не смог спасти Агнесс, но я и не пытался, все равно бы облажался с этим. Возможно, если бы я сам ее убрал, ее дочь никогда не влипла бы в это. Мы бы больше не встретились, что к лучшему. Я бы продолжал наблюдать. Изредка. Издалека. Все в порядке – значит, я исчезаю. Это больше не игра. Раньше мне на самом деле это приносило удовольствие. Все грязные потаскухи, дочки чиновников и их жены, любовницы. Все было как часы. Все по плану. Расписано каждое действие. Ты никогда не думаешь, как быть, но не теперь. Система не работает, как часы. Система работает, как хочет ее хозяин. Я был первым. Все десять лет, которые провел в ней. Это не было просто работой. Хобби. Смысл жизни. Я отстал от гребаной системы, дал слабину, и теперь она собирается меня уничтожить. Она не терпит слабых, особенно тех, кто всегда был первым. Сегодня я доказал свою преданность, приведя Алину, но вряд ли они доверяют мне полностью. Здесь никому нельзя верить, особенно если ты не знаешь игрока в лицо. Я знаком не со многими. Это редкость. Это запрещено. Говорят, нас больше тысячи по всему миру, но знакомы мы лишь с немногими. Я даже не знаю их настоящих имен, только те некоторые, что дала им игра. Мое знают большинство, может быть даже все, потому что я лучший игрок. Был им. Алина лишь жертва моей ошибки, ничего больше. Сегодня был один из вечеров развлечения для игроков, которых выбирает система. За десять лет ни я, ни кто-то из «моих» не присутствовал на подобном. Суть заключается в том, чтобы одна из жертв игрока была использована в качестве утех для троих, четверых, а то и десятерых игроков. Они могли делать с ней все, что угодно всю ночь, в период назначенного времени. И дело в том, что эти женщины всегда либо шлюхи, готовые на все, либо все равно не отказались бы от подобного рода развлечения. Алина не такая, и они знали это, поэтому выбор пал на нее. Они хотели власти. Нет. Не над ней. Надо мной. Они получили ее. Частично. Каждый раз пытался доказать себе, что она шлюха, да, одна из них, одна из тех, с кем мне приходилось работать. В психологии есть метод воздействия, на себя, либо на кого-то другого. Со мной он не сработал. Если я вел себя так с ней, не значит, что она таковой являлась. Это все обман.