Пока жив один (от 18)

Запретный лес остро пах возрождающейся жизнью и неотвратимой смертью. Его наполняли шорохи и испуганные писки птиц, только вороны чувствовали себя вольготно, с философским видом рассаживаясь на ветках, чтобы посмотреть представление, устроенное людьми. На небольшой поляне, смешав молодую траву с прелыми листьями и черной, вязкой землей, в странном круговороте перемещались люди в одинаковых темных мантиях. У кого-то из них на лицах были белые маски, одинаково хорошо скрывающие и гримасу болезненного удовольствия, и нервное любопытство, и панический страх, смешанный с жалостью. Водоворот людских тел вращался вокруг двух фигур, которые замерли в центре. Невысокий, худой юноша спокойно стоял напротив своего кривляющегося врага и едва заметно улыбался. В его глазах не было страха, только решимость и легкая обреченность. Он молчал в ответ на оскорбления, только вздрагивали костлявые плечи под рваным свитером. Второй участник этого действа ярился, скаля зубы, и его потерявшая человеческий облик фигура вибрировала в нервном торжестве. Он говорил и говорил, дергая руками, в одной из которых была зажата палочка. Создавалось впечатление, что он… опасается своего слабого на вид соперника. Но вот палочка взлетела, выпуская смертельную вспышку. Зеленая лента сплела вокруг вздрогнувшего юноши плотный кокон, мягко опуская его на прелую землю. Спустя несколько долгих и нервных мгновений, упавший нечеловек поднялся, пошатываясь и опираясь на руку верного слуги. Юноша остался лежать, но только до тех пор, как совершенно обезумевший от облегчения и мрачной радости победитель резко взмахнул рукой, оправляя бесчувственное тело в короткий полет. С глухим стуком тело юноши соприкоснулось со стволом толстого дуба и изломанной куклой легло в переплетение корней. - Идем, тут нам больше делать нечего, - равнодушно сказал похожий на змею нечеловек и первым двинулся в гущу леса. Там он замер и оглянулся. - Нарцисса, проверь. На всякий случай. Кто-то подобострастно хихикнул, а бледная до синевы светловолосая женщина скользнула к темной груде, спрятанной среди корней и наклонилась, касаясь рукой. - Мертв, мой господин, - она поспешила присоединиться к процессии. Вороны хрипло переговаривались в кронах деревьев, не спеша спускаться к своей жертве. Со стороны величественного замка слышался шум битвы, который перекрыл разъяренный вопль. - Нагини! Через час все постепенно стихло, а потом на землю пришел вечер, пряча в сумраке укромное место среди корней, где едва заметно шевельнулась изломанная фигура. Послышался негромкий стон, спугнувший тишину. К дереву метнулась фигура в черном плаще. Из-под глубокого капюшона выскользнули светлые пряди, когда мужчина наклонился над телом юноши. - Жив… Все-таки жив, - лихорадочно зашептал он. – Прости, сейчас будет больно. Мужчина опустился на колени, прижимая к себе юношу, а потом они исчезли, взметнув почерневшие после зимы листья. Магический мир замер, затих, затаился, в ожидании надвигающейся гибели. Пауза все тянулась и тянулась, опустошая последние крохи терпения. Все ждали репрессий и террора, но внешне все выглядело не так страшно, как представлялось. Конечно, все пребывали на волоске от смерти, пытаясь даже не думать о сопротивлении. Тех, кто осмеливался возражать, давно похоронили родные и близкие. Многие успели сбежать на континент, бросив все на разграбление победителей. Впрочем, сами победители не были в общей своей массе довольны сложившейся ситуацией. Упиваться страданиями и смертью тоже надоедает. Особенно, когда наступает отрезвление и понимание того, что натворили. Не все шли за Темным Лордом, что называется, из любви к искусству. У многих просто не было иного выхода. Они хотели выжить. Но жить под гнетом почти осязаемой ненависти нелегко. Шаткий мир колебался на тонком волоске, ожидая самого крохотного толчка, чтобы обрушиться новой волной смертей и унижения. Мнимое спокойствие царило и в Малфой-мэноре. Его обитателям с трудом удавалось делать хорошую мину при плохой игре. А игра действительно была плохой и становилась все хуже. Хозяйка дома ходила по запущенным просторам старинного замка, вяло пытаясь навести порядок с помощью поредевшей армии домовых эльфов. Красивая ранее женщина казалась бледной тенью себя самой, испугано вздрагивая при каждом шуме. Появление в мэноре Темного Лорда вынуждало ее до судорог удерживать на лице вежливое радушие, чтобы не разозлить, не накликать беду. Наследник вообще старался не показываться из своей комнаты, радуясь, что о нем на какое-то время забыли. Но от общей трапезы с Темным Лордом он отказаться не имел права, теряя аппетит еще при появлении домовика, сообщающего о госте. А под пристальным и каким-то голодным взглядом Господина хотелось заползти в ракушку и умереть там. Хозяин мэнора выглядел несколько живее, но в его глазах застыл страх, обреченный страх. За семью, за свой дом, за себя, за… Он запретил себе думать о том, к чему стремились все его мысли. Что давало ему силы жить дальше, бороться с собой и страхом, вымораживающим внутренности. И поздно ночью, когда сонное оцепенение позволило обитателям мэнора немного отдохнуть от нависшего напряжения, Люциус выскользнул из собственной спальни и неясной тенью промелькнул сначала на лестнице, потом на первом этаже, а после, оглянувшись, нырнул в дверь, ведущую в подземелья. Не туда, где издревле возвышаются бочки с вином, стоят стеллажи с пыльными бутылками и хранятся под стазисом редкие деликатесы. Нет, его путь лежал туда, куда за последние двадцать лет не ступала нога ни одного Малфоя. Не было нужды. Нужда – абсурдное слово в лексиконе Люциуса, теперь было написано там огромными буквами и давило к полу каменной плитой. Даже дышать было тяжело, приходилось бороться за каждый глоток воздуха и терпеть, терпеть… Вспыхнул желтоватый свет, над подушкой поднялась черноволосая голова, протаяла на изможденном лице слабая улыбка… И словно плита стала меньше, воздуха - больше, а вокруг – светлее. - Люциус, ты сегодня поздно. - Темный Лорд почтил нас своим присутствием, - ровным тоном объяснил Малфой, присаживаясь на кровать рядом с лежащим юношей. – Тебе что-то нужно, Гарри? - Ты знаешь, что, - юноша погладил Малфоя по руке и светло улыбнулся. – Прости, я обещал не поднимать эту тему, но ты сам понимаешь, что тянуть дальше бессмысленно. На лице Люциуса не дрогнул ни один мускул, но дыхание стало поверхностным и неровным. - Я не могу это сделать. Ты знаешь, я страшный эгоист. Уступить тебе – лишиться тебя, а я … Он поднес худую ладонь к губам и с нежностью, столь несвойственной ему прежнему, перецеловал побелевшие костяшки. - Люциус… - Помолчи, Гарри. Дай мне немного иллюзий. - Это не выход. - Знаю. Люциус поднял неповоротливое тело юноши, пересаживая его к себе на колени. Гарри вздохнул, потираясь щекой о его грудь. Его дыхание, касающееся кожи, обжигало, вызывая дрожь. - Зачем мы тогда встретились, - прошептал Гарри. – Зачем тогда Северус промыл нам мозги? Зачем научил меня не видеть в тебе врага? Сейчас он наверняка ехидно усмехается под крылом Госпожи. Он всегда наслаждался моими мучениями… - Он любил тебя, - Люциус улыбнулся в растрепанную макушку, посеребренную сединой. – Ты это знаешь. - Но что случилось с тобой? С нами? – вскинул голову Гарри. - Безумие, - Малфой поцеловал его в переносицу, вынуждая закрыть глаза и не вынимать из груди душу вместе с сердцем. - Безумие. Мы были врагами, стали любовниками. Я был героем, стал… якорем для НЕГО. - Не говори ничего! Я не смогу, не хочу! – Люциус встряхнул его, а потом осторожно уложил на кровать. Его губы скользили по тонкой, бледной коже, оставляя розовые следы и постепенно светлеющие отметины легких укусов. Гарри выгнулся в его руках и посмотрел затуманенным взглядом. Этот дымчатый взгляд зеленых глаз всегда приводил Люциуса в исступление. С того момента, как он впервые поцеловал дерзкого мальчишку, нарывавшегося на хорошую трепку. И получил ответ. Нет, не Ступефай, а такой же жаркий и кусачий поцелуй. И не менее жаркую ласку, пусть неумелую и неловкую… и кусачую. Они действительно сошли с ума, и Люциусу иногда казалось, что проницательная Нарцисса догадывалась о чем-то. Но молчала. До того момента, когда возродила его к жизни одной только фразой: «Он выжил». Как Люциусу удалось выдержать тот страшный час, не сорваться, не побежать в лес, на ту истоптанную поляну? Он сам не понял. И когда Темный Лорд скомандовал уходить от разрушенной школы в Лондон, явно встревоженный гибелью своей любимицы, Люциус аппарировал вместе со всеми, а потом вернулся. Пришлось покрутиться, одновременно мелькая перед глазами Господина, затаившегося в мэноре Ноттов, и тайно обустраивая убежище для своего Гарри. Увы, хорошие колдомедики были недоступны, а костерост лишь срастил сломанные кости, не восстановив нервные узлы, но мальчику хотя бы не было больно. Пусть он не мог ходить, но он жил. Жил и просил убить его… - Я слабак, Люциус, - прошептал Гарри, перебирая светлые пряди, пока Люциус ласкал его, даря самые изысканные ласки. – Я не могу умереть, оставив тебя… Люциус постарался, чтобы он забыл обо всем, но понимал, что этот разговор, возникнув, не прекратится. Но было невыносимо, дико и противоестественно поднять на доверчиво прижавшегося мальчишку палочку. Оставалось только молчать, отчаянно желая найти выход там, где его не было. Гарри рассказал ему про крестражи Темного Лорда, и умом Люциус понимал, что в его просьбе есть смысл и логика. Но… Но… Еще день, еще час, еще минута. Видеть живой взгляд, касаться пальцами светлой улыбки, прижимать к себе драгоценное тело, дышать им, чувствуя, как тают силы, при одной мысли о… Невысокая тень возле дальней стены шевельнулась и исчезла. Появившись в комнате Нарциссы, домовик тронул хозяйку за плечо и протянул ей круглый шар. Женщина благодарно кивнула и села, щурясь при свете слабой свечи. Она сжала в ладонях шар и посмотрела на призрачную иллюзию, которую он ей показал. Нарцисса прижала руку к губам, глуша вскрик, когда юноша, ласкающий ее мужа, негромко сказал: - Пока жив один, жив и другой. Осталась только тонкая нить. Если ты убьешь меня, то с НИМ справишься одной только Авадой. Сейчас он слаб и уязвим. Можно и наоборот, но это сложнее. Впрочем, мне все равно. - Если я убью его, ты умрешь, - глухо проговорил Люциус, прижимая к щеке полупрозрачную ладонь. - Ты не можешь прятать меня здесь вечно, - усмехнулся Поттер. – Поверь, если бы я не был таким слабаком, то давно покончил бы с собой. Но я трусишка. И далеко не герой, что бы там обо мне не говорили. Люциус покачал головой, но пальцы, которые легли на его губы, остановили рвущиеся слова. - Прошу, подумай еще. - Ты просишь меня вырвать из груди сердце, - хмуро сказал Люциус и поднялся. – Дай мне еще пару дней. - Хорошо. Иллюзия исчезла, Нарцисса покачнулась и отбросила шар подальше. Ее лицо выражало решимость отчаявшегося человека, увидевшего выход. И на следующий день, перед ужином, когда домовики объявили о появлении Темного Лорда, Нарцисса распахнула тайную дверь, окропив ее кровью наследника. Чары неохотно поддались, пропуская ее. - Люциус? Она шагнула вперед и села рядом с встревоженным юношей. - Он в порядке? - Да, - лаконично ответила Нарцисса. Поттер с облегчением выдохнул и закрыл глаза: - Думаю, вы пришли с какой-то определенной целью… - Ты знаешь, зачем я пришла, - прошептала Нарцисса. – Пока жив один, будет жить и другой. Я не знаю, что тогда произошло, но после Авады не выживают просто так. - Верно. Темный Лорд мертв. Осталось только убедить его в этом. Тогда, на поляне, он убил себя. И только капля моей крови, которую он использовал при воскрешении, держит его и меня на этом свете, - он помолчал, а потом продолжил: - Сделайте это, Нарцисса. Я оставил достаточно воспоминаний, чтобы помочь вашей семье избежать суда. В любом случае, у вас будет время бежать. Нарцисса погладила его по голове, чувствуя, как катятся по щекам слезы. - Ты не трус, Гарри. И не слабак. Авада Кедавра! Тонкое тело дернулось, выгибаясь и медленно оседая на кровать. Нарцисса всхлипнула и побежала к выходу. Нужно было удостовериться… В большой столовой царила паника. Темный Лорд лежал на полу, не подавая признаков жизни. Люциус страшными глазами смотрел на него, прикусив до крови губу. Драко медленно приблизился и с силой пнул бывшего Господина в бок. Его лицо исказилось до неузнаваемости, а потом он опустился на пол и некрасиво, тяжело зарыдал. - Нарси… Зачем? – глухо спросил Люциус. - Я хочу быть свободной! – вскинула голову Нарцисса. – И он тоже этого хотел. Теперь нужно подумать, как правильно поступить… Она отшатнулась, когда Люциус пробежал мимо нее. Его крик было слышно даже из глубины подземелий. Нарцисса зажмурилась, отгоняя непрошенные слезы. Нужно было действовать. - Драко! Возьми себя в руки, мне нужна помощь! Люциус вернулся через несколько минут, держа на руках тело Поттера. Драко не казался удивленным. Скорее всего, до него пока не дошло. Аккуратно устроив Гарри на диване, Люциус подошел к притихшей Нарциссе, и та сжалась в ожидании возмездия. Но супруг только страшно глянул на нее и принялся раздавать указания. Домовики и совы разбежались-разлетелись в разные стороны. Люциус наложил стазис на тело Темного Лорда и создал вокруг него каменный саркофаг. Пришедший в себя Драко слабо улыбался, наблюдая за отцом. А потом побледнел и попятился, глядя ему за спину. Люциус сжал палочку и рывком развернулся. Палочка выкатилась из его ладони. - Первый раз – случайность, второй – совпадение, третий - безумие, - хрипло засмеялся Поттер, распахивая рубашку и проводя пальцем по вспухшей молнии, перечертившей грудь. Люциус подошел ближе и опустился на колени перед диваном. Никто не видел его слез, кроме прохладных ладоней, в которые он окунулся лицом. Нарцисса вздохнула, посмотрела на шокированного сына и потянула с пальца брачное кольцо. Что-то в воздухе звонко лопнуло, заставив всех вздрогнуть. Нарси тронула уже бывшего супруга за плечо и молча вложила в его ладонь тонкое кольцо. - Не знаю, что будет дальше, но я не вправе больше носить его. Когда все закончится, я уеду. Надеюсь, Гарри, ты найдешь в себе толику прощения для меня. - Я вам благодарен, Нарцисса, - Гарри шевельнулся и застонал от боли. – Чувствую себя способным свернуть горы, но до уборной дойти не могу, - он виновато улыбнулся. Люциус запрокинул голову и захохотал, чувствуя, как отпускает внутри ледяной кулак. Он подхватил Гарри с дивана и понес к выходу. По пути вспомнил, что является волшебником, и аппарировал. - Мама, что это было? - Это та сила, которую пропагандировал твой директор, - устало ответила Нарси. - Я в нее не верю, - поморщился Драко. Нарцисса хмыкнула: - Ты не увидел то, что было у тебя перед носом. Я сочувствую тебе, сын. И желаю обрести эту силу… А выше этажом двое целовались так, словно хотели слиться в одно целое. И жаркий шепот еще больше вдохновил их: - Да, я тоже. Тоже… И им было все равно, что еще ничего не закончилось, что впереди маячит суд для одного и длительное лечение для другого. Люциус поднял на руки волшебным образом ожившего Гарри и был готов нести его до горизонта и дальше. А пока - до ближайшей кровати.