Горячий крепкий чай

      Высокий зеленоволосый парень плелся куда-то под проливным дождём, совершенно не обращая внимания на ледяную воду. Он промахнулся. Неслыханная глупость. Мидорима Шинтаро, гений Поколения Чудес, не смог забросить трехочковый не потому, что кто-то помешал ему, не из-за плохого паса, нет. Он просто не попал в кольцо.       Прямоугольные очки съехали набок. Уныние растекалось по его телу, заставляя все замедлять и замедлять шаг. И вот Мидорима уже стоит посреди улицы, хоть выжимай. Оранжевая форма липнет к телу, вызывая неприятные ощущения… — Шин-чан! Стой, ну куда же ты в таком виде! — конечно, Такао. Он всегда такой шумный и раздражающий, но вместе с тем такой заботливый и верный. Мидорима целиком и полностью доверял ему, но признаться в этом самому Такао никогда не смог бы. Раскрасневшийся сокомандник догнал Шинтаро и закрыл его прозрачным зонтиком от холодных струй. Конечно, было поздно, ведь мокрая насквозь одежда уже высосала все тепло из его организма, и сейчас Мидорима слегка подрагивал. Белая как мел кожа будто светилась в полумраке. Мельчайшие бугорки, покрывавшие её, свидетельствовали о сильном переохлаждении. — Шин-чан, иногда ты такой идиот! — упрекнул Казунари, — Мой дом совсем близко, пошли!       Мидорима не стал сопротивляться, ведь в этом не было никакого смысла. Он действительно околел, а до его дома ехать несколько километров от стадиона, на котором они играли. Предложение (скорее приказ) Такао было целесообразным и выгодным, да и возражать что-то ему было попросту лень.       Два высоких, статных, но сильно потрёпанных баскетболиста подошли к небольшому аккуратному домику. Такао впихнул друга в уже открытую дверь. — Шин-чан, раздевайся скорее! — сказал он и бросился в соседнюю комнату за сухой одеждой, но Мидорима не сдвинулся с места. Оцепенение полностью сковало его, пустота внутри угнетала, а возмутительные мысли о собственной никчёмности лезли в голову. Разочарованный Казунари вихрем влетел в прихожую и захлопнул тяжелую входную дверь, дабы не выпускать накопленное в жилище тепло. — Шин-чан, почему ты ничего не делаешь? — недовольный Такао принялся снимать с зеленоглазого промокшую футболку, оголяя идеальный торс. Мидорима не помогал и не мешал — он просто стоял. Казунари вздохнул и аккуратно стянул с Шинтаро шорты, затем взял раздетого депрессующего гения за руку и повел в душевую, где уже наполнялась горячей водой ванна. — Шин-чан, не заставляй меня снимать с тебя трусы, ты уже большой мальчик! — воззвал к его совести гостеприимный хозяин. Мидорима едва заметно кивнул и потянул обтягивающую ткань вниз. Казунари удовлетворенно выдохнул и подтолкнул парня вперед.       Сколько странностей приходилось терпеть от заносчивого выдающегося игрока! Бесконечные гороскопы и талисманы, заматывание пальцев — это была лишь вершина айсберга. На самом деле, заморочек у того было гораздо больше. Неумение принять свои ошибки, например…       Такао улыбнулся, ведь что дружба, что любовь — это общение не «из-за», а «несмотря на». Он не смог бы оставить своего Шин-чана там, на улице.       Горячий пар струйкой сочился из носика закипевшего чайника. Казунари осторожно взял глиняный заварник, обдал кипятком… Маленькие гранулки застучали по его дну. Такао очень любил этот напиток, и относился к процессу заваривания очень серьезно. Каждый сорт раскрывает свой истинный вкус и аромат только при особых условиях, и он прекрасно знал, каких.       Согревшийся Мидорима вошел в комнату, вытираясь любимым белоснежным полотенцем Такао. Казунари, хмыкнув, указал на висевшую на стуле одежду, более-менее подходящую Шинтаро по размеру, и вернулся к своей драгоценной церемонии. Теплая вода заполняла пустое пространство чайника, заставляя сухие чайные листочки разворачиваться. Он наблюдал, как жидкость меняет свой облик, постепенно приобретая идеальный золотисто-зеленый оттенок. — Вот, держи, Шин-чан! — с улыбкой вручил ему узорчатую синюю чашку Такао. Потрясающий аромат щекотал ноздри, успокаивая и даря умиротворение обеспокоенному сердцу Мидоримы. Он сделал глоток и посмотрел своему спасителю прямо в глаза. Казунари слегка порозовел и поспешно отвернулся, занявшись собственной порцией. — Спасибо, Такао.       Парень ничего не ответил, только уголки его губ дрогнули, пытаясь принять привычное приветливо-добродушное положение, но остались в прежнем состоянии.       Тишину нарушал лишь стук капель за окном да причмокивания пивших чай игроков. Шинтаро немигающе уставился на Такао, чем вызывал большое его смущение. — Шин-чан, хватит на меня так смотреть! — возмутился хозяин дома, но Шинтаро протянул руку и ухватил его за ворот кофты. Одно движение, и вот их губы уже соприкоснулись. Глаза Мидоримы сами собой закрылись, от тела исходил сильный жар… Такао чувствовал горячее дыхание и не мог ему воспротивиться. «Если это Шин-чан, то…» — пронеслось у него в голове. Шинтаро все еще целовал его, нежно и бережно, будто бы боясь спугнуть. Казунари приоткрыл губы и ответил, переходя в наступление, осторожно перехватывая инициативу и становясь ведущим. Он не мог решиться, боясь отказа, но теперь, когда его тайный возлюбленный сделал первый шаг, был готов на все. Мир вокруг замер, ничего не существовало, только эти двое и их первый поцелуй.