Полузамуж за полуэльфа

Коса цвета благородного золота… Раньше Мел думал, что такого цвета вообще не существует, подумаешь, менестрели про него в каждой балладе поют. Они вон и глаза цвета изумруда воспевают, видел он эти изумруды: грязно-зеленые и тусклые. Надо добавлять «ограненные изумруды», если уж очень хочется кому-то польстить. А тут цвет благородного золота. Будто оно бывает еще и неблагородным, а также среднего сословия. Тьфу! Золото — оно всегда золото. Мел был наемником, он знал об этом. А потом он увидел эльфа. Тот упражнялся на площадке позади трактира, танцевал, иначе это было не назвать: взмывал вверх, приземлялся, струился то влево, то вправо. И два длинных клинка в его руках безостановочно резали воздух. А коса у него была золотая… Тогда Мел впервые понял, что это такое: цвет осенних листьев, отливающий металлом. — Что-то не так, полукровка? В исполнении эльфа указание на происхождение звучало не обидно. Просто констатация факта. Он чистокровный, Мел — нет, вот и все. Никаких обид. — Смотрю, — честно сказал Мел. — У тебя волосы красивые. Эльф слегка опешил. — У меня красивые волосы? — Золотые, — уточнил Мел. — Хм. Спасибо, — эльф отвернулся и продолжил упражняться. Мел продолжал стоять и беззастенчиво таращиться на златокосого. Раньше он своих сородичей по матери видел, но все они были какие-то бледные с прозеленью, а тут прям Владыка из баллад. Хотя Мел и сам был не таким уж красавцем, одним словом – полукровка. — Что-то не так? — спросил эльф, не поворачиваясь. — Просто смотрю. Нельзя? — Можно, смотри. Я Кайтис. — Мел. Мелоран. Ты тоже наемник? Кайтис повернулся к нему, внимательно изучил Мела, словно на части разобрал, о каждой составив самое нелестное мнение: волосы чересчур сильно выгорели, кожа загорела в какой-то невнятно-бурый цвет, глаза блеклые. — Нет. Я не наемник, — он рассмеялся. Смех звучал красиво, словно серебряные пластинки на одежде зазвенели. Мел мысленно отвесил себе оплеуху, напомнив, что не стоит так сильно таращиться на эльфа, тому может быть это неприятно. — Тут вообще хорошо кормят? — буднично поинтересовался эльф. — Я даже не успел проверить, после поездки захотелось поскорее размяться. Мел оглянулся на трактир. — Нормально кормят, тут в основном благородные останавливаются. — Тогда как раз для меня, — Кайтис снова рассмеялся. Конечно, кем еще может быть такой красавец, кроме как аристократом. Мел вздохнул и направился прочь, не прощаясь. Для эльфов такое вполне приемлемо, прощаться они удосуживаются только с избранными. — А ты хорошо знаешь этот город, Мелоран? Из уст Кайтиса имя звучало так певуче, словно вовсе чужое. — Знаю, — кивнул Мел, когда до него дошло, что обращаются именно к нему. — Может, покажешь мне его ночные крыши? Намек был прозрачнее некуда. Плоская крыша, нагретая солнцем, сброшенный плащ, бесстыдно поглядывающая вниз луна, скользящие по обнаженному телу жадные руки. Свидание на ночной крыше. — Нет. Мел сам не понял, что сказал, очень удивился. — Нет? — разочарованно спросил Кайтис. — Я продаю за деньги не свое тело, а свое воинское искусство. Внезапно всплеснувшаяся злость помогла ответить именно так. Что вообще вообразил этот эльф: из-за его красивой косы Мел прямо здесь снимет штаны и раздвинет перед ним ноги, как покорная шлюха? — Извини, ты просто… Ладно, извини, — Кайтис поднял обе руки ладонями вверх. Услышать от эльфа извинение было сродни тому, чтобы в летний полдень выпал снег. Мел неловко улыбнулся. — Все нормально. Просто я… — Не спишь с мужчинами? — Сплю иногда, мне все равно, в чьих объятиях находить удовольствие. Прозвучало это как-то двусмысленно, Мел поспешил исправиться. — У меня не так много случаев выпадает, чтобы с кем-то лечь в постель. Это было жалко, Мел это понимал. — Может, тогда все-таки покажешь мне крыши? Мел молча направился прочь. Наверное, стоило указать Кайтису направление на ближайший бордель, видимо, совсем в своих лесах одичал бедолага, кидается на каждого мимопроходящего наемника. — Если надумаешь прийти, я буду здесь тебя ждать, — крикнул ему вслед эльф. Мел вскипел. Да какое право этот чистокровка вообще имеет над ним издеваться? — Тогда жди меня тут в полночь, с букетом белых лилий в зубах. И отрезанную косу на плечо мне накинь. Отрезанной косой эльфы церемониально привязывали к себе избранника при сватовстве. Кайтис предсказуемо от такого опешил. — Что? — В постель с тобой я лягу только после свадьбы. Ты подумай до полуночи, подумай. Может, я твое счастье, дарованное тебе судьбой, твой единственный, — Мела несло, но остановиться он уже не мог. — Может, нас при рождении судьба связала. Вот тебе сколько лет? — Девяносто семь, — пробормотал Кайтис, сраженный таким пылом. — А мне всего сорок три, представляешь, сколько лет ты ждал моего рождения? — наверное, кровь матери, сейчас играющей на сцене столичных театров, сказывалась, Мелоран вещал так пафосно, что самого подташнивало. — Но вот он я, твоя судьба. Твоя любовь, твое будущее. И в полночь я до тебя снизойду, чтобы принять твою косу. Чистокровные сородичи Мелорана либо нарочито не замечали, либо всячески подчеркивали то, какие они все из себя благородные и возвышенные, а тут нечто такое серое пытается примкнуть к рядам их расы. И это наемника немного задрало. — Мелоран, слушай, я… — Ах, замолчи, прими свою судьбу, до полуночи осознай ее и насладись ощущением того, что мы теперь неразрывно связаны узами! После чего Мел попросту сбежал, воспользовавшись тем, что Кайтис не нашел никаких слов для ответа. Через три квартала стало смешно от собственных слов, Мел оперся на стену и заржал так, что нищенка у стены поспешила убраться подальше, что-то неодобрительно бормоча про любителей веселой травки. Жаль, конечно, что так и не доведется узнать, хорошо ли целуется Кайтис, но с другой стороны как же приятно щелкнуть по носу кого-то из этих напыщенных высокорожденных. — Тебе, что, внезапно поплохело? — вопросили сзади с оттенком раздражения в голосе. Мел оглянулся. Так и есть, Кайтис, догнал зачем-то. — Нет, мне внезапно стало хорошо. А что, ты уже принес мне свою косу? — С чего ты взял, что я отрежу свою косу при первой же встрече? — эльф оказался рядом, слишком близко. И глаза у него были слишком яркими, слишком затягивающими. Мелоран оперся на стену, чувствуя, как колени подгибаются. — Ты же хочешь со мной переспать, — удалось все-таки произнести ему. Кайтис отступил на шаг, задумчиво посмотрел на него, потом вздохнул, потянул ленту, распуская косу, пропустил свое благородное золото сквозь пальцы. — Веришь в любовь с первого взгляда, Мелоран? — Смотря, куда он упадет, — наемник ухмыльнулся, пытаясь скрыть растерянность. Кайтис оставил в покое свою косу, невозмутимо распустил пояс, оттянул штаны. Мелоран туда заглянул. — Уже верю… — согласился он. Кайтис вернул пояс на место, в пальцах мелькнул кинжал, потом на плечо Мелорану упал тонкий длиннющий локон. — Жду в полночь. И чтобы лилии в зубах непременно были. — Эй, я имел в виду, что ты меня будешь ждать с ними. — Пра-авда? Надо было условия озвучивать внятно. Жду, — эльф удалился, не оборачиваясь. Мелоран снял с плеча локон, зачем-то намотал его на руку на манер браслета, вздохнул и оглянулся в поисках цветочной лавки. Белые лилии так белые лилии.