~~~
После предложения Санхёка о помощи оборотень больше не произнёс ни слова. То есть он и до этого, конечно, молчал, ограничиваясь неопределёнными порыкиваниями, но теперь он даже мыслеформ не создавал. И Санхёку было самое время напрячься и подумать о возвращении в деревню или к Воншику домой, но он упорно следовал за помрачневшим знакомым, не рискуя начать разговор первым. Когда они остановились у входа в малоприметную нору, Санхёк решил, что ему совершенно не обязательно шагать в сырой полумрак тесного прохода и, в общем-то, оказался прав. Прошло меньше минуты с тех пор, как волк скрылся внутри, а вместо него на поверхность вышел молодой и, несомненно, привлекательный мужчина. Санхёк отвел взгляд, потому что тот был абсолютно обнажен. Хонбин — а это мог быть только он — неопределённо усмехнулся. — Стеснительный, значит, — чуть забавляясь заключил он, принимаясь одеваться, чем спровоцировал подростка, заставляя того повернуться к себе. Во вызывающе заинтересованном взгляде Санхёка… не было и намёка на похоть или что-то отдалённо её напоминающее. — Если ты пытаешься меня впечатлить, то напрасно, — решил сразу прояснить Хёк. — Да, у тебя классное тело, и я сейчас должен испытывать что-то сродни зависти, но не более. Тем более меня сегодня уже пытался соблазнить кое-кто особо… опытный, поэтому я готов пережить твоё очарование. — И, кстати, об этом, — Хонбин закончил возиться с широким ремнём на штанах и распрямился в полный рост, будто бы стараясь показать, что он не только старше, но и выше своего спутника. На запугивание это мало походило, но всё-таки Санхёк честно изобразил полную заинтересованность. — Конечно, я представляю, как тебе хочется совершить что-то геройское, попав сюда, но… не нужно. Да, ты можешь рискнуть и помочь нам с каннибалами, если хочешь. Да, можешь исследовать здесь всё и вся. Можешь даже жить остаться где-то на острове! Но только не играй в спасителя там, где тебя не просят. Ты говоришь о плене и ловушках, даже не испробовав их на себе. А потому ты не имеешь права даже думать, что меняя что-то здесь, ты сделаешь кому-то лучше. — Мне кажется, или ты говоришь загадками? — Хочешь кратко?! — оборотень очевидно был на грани яростного превращения, потому как глаза его затопил жидкий янтарь, и Санхёк едва выдержал этот взгляд, не опустив глаз. — Не трогай демона. Даже думать об этом не смей. Я слежу за тобой и твоими мыслями. — Если ты так настаиваешь, — Хан поднял ладони вверх, показывая собственную безоружность. Но Санхёк не был бы собой, если бы смолчал. — Просто мне показалось, что… — Тебе показалось, — отрезал Хонбин, давая понять, что на этом тему можно считать закрытой. — А теперь идём, если не передумал. — Можно ещё вопрос? — Ну. — Этот свисток, я правильно понял, что это когда-то было частью тебя? — да, наверное, подобное звучало не очень-то корректно, но понять грани Хонбина было не так-то сложно — он был согласен говорить обо всём, кроме спасения от соблазнительного демона. — Ну, что-то вроде того, — усмехнулся Хонбин, показывая спутнику тропу, спрятанную меж больших валунов и густой листвы. — Это результат не очень удачного знакомства с Воншиком. Я решил подшутить, не рассчитал, он испугался и не очень удачно замахнулся ножом. Ну или удачно. Тут с какой стороны посмотреть… Конечно, потом мы нашли общий язык, но тогда не очень хорошо получилось. От крови пришлось стены и пол оттирать. — А палец? — А что палец? Я почти бессмертен, знаешь ли. Когда какая-то часть меня повреждена, то стоит обратиться пару раз, и всё снова в порядке. Ну, то есть это не только у меня, конечно — все оборотни наделены этим даром, но вот далеко не все знают, что потерянные части себя не стоит разбрасывать где попало. — Хочешь сказать, Воншик у вас не просто хирург, но ещё и тёмной магией увлекается?! Я как-то не заметил в его ауре чего-то… — Да какой тут «увлекается»? Один раз интереса ради попробовал, и вот результат — я у него в посыльных уже около двух месяцев! — Хонбин хохотнул, и в звонких нотках его голоса звучало явное облегчение. — Теперь, благодаря твоей щедрости, это всё не важно, но знаешь что смешно? — И что же? — Рецепт этот… он же его просто в интернете взял, с обычных сайтов для дошкольников вроде «Быть магом — это круто!». Бред, конечно, но подействовало ведь! С ума сойдёшь на этом острове, честное слово. Поэтому мы предпочитаем не заигрываться особо. Да, оборотни, да, под полной луной порой дурачимся, но без всяких крайностей. У нас дома по последнему слову техники оборудованные, никакой дикости и каменного века. Хонбин увлечённо рассказывал что-то ещё, но Санхёк его практически не слушал. Он думал. Сравнивал. Делал выводы. Получалось, что если даже у абсолютно не опытного в эзотерических делах Воншика вышло забавы ради с первого раза привязать к останкам оборотня самого же оборотня, то… что тогда мог здесь сделать Санхёк, который добился немалых успехов в мире далёком от мистических вершин? От возможных перспектив невольно растягивались губы в улыбке, и должно быть это выглядело слишком уж странно, раз Хонбин смолк и принялся нахально лезть в чужие мысли. Впрочем Хан не собирался сопротивляться, хотя чувствовал, что в силах захлопнуть своё сознание от других, пряча его под толстым панцирем умело выстроенного барьера. Но он не стал. Лишь сильнее раскрыл себя, показывая полную готовность к сотрудничеству. И Хонбин даже покачнулся от такого, будто бы человек, который толкал запертую дверь, но перестал чувствовать сопротивление и едва не упал. — Даже так, — оборотень был явно озадачен, но и доволен не меньше. Взъерошив и без того спутанные волосы, он кивнул, отмечая что-то для себя. — Ладно, добро пожаловать в стаю. О нашем гостеприимстве должны слагаться легенды, но, увы, мы тратим время на более интересные развлечения. К вечеру Тэгун задумался о поспешности своего решения. Теперь ему казалось, что Санхёка ни при каких обстоятельствах нельзя было отпускать с оборотнем лес. Он почти ничего не знал о Хонбине и видел его ничтожно малое количество раз, а общался с ним и того меньше, так с чего же он решил, что вдали от него Хёк будет в безопасности? Чем гуще становились сумерки за окном, тем больше Тэгун думал об этом и корил себя. В голове непроизвольно рисовались самые ужасные картины, в которых Санхёк становился если не главным блюдом, то закуской острозубых чудовищ. Воншик, уставший слушать его тяжелые вдохи, пододвинулся ближе. Его мысли куда больше занимал тот факт, что они, будто магниты с одинаковыми полюсами, не могли по-настоящему сблизиться. Конечно, были поцелуи и взаимный с ума сводящий массаж, но дальше этого не мог шагнуть ни один из них. И дело было вовсе не в желании, которого у обоих хватало с лихвой, а в том, что оба не могли переступить этот невидимый запрет, без их ведома возведённый демоном-собственником. Воншику хотелось хоть как-то приободрить Тэгуна и, возможно, предложить ему безумное — попробовать воспользоваться кругом Санхёка, так и оставшимся на полу, но Чон заговорил раньше, опережая. — Мне кажется, что я собственноручно погубил Санхёка, разрешив ему идти туда. В комнате повисла напряженная пауза. Вот только Тэгун молчал потому, что даже это краткое признание далось ему нелегко, а Воншик откровенно опешил. Вначале он ошарашено уставился на Тэгуна, а после и вовсе приподнялся на локтях. Будто бы с этого положения опечаленного мужчину можно было рассмотреть как-то иначе. — То есть ты сейчас такой убитый только из-за этого? — на всякий случай уточнил Воншик. — Конечно! Как будто этой причины мало или могут быть иные, — Тэгун чуть обижено фыркнул. Через призму его собственных беспокойств, всё, кроме безвозвратно утерянного несовершеннолетнего друга, казалось чем-то… незначительным. — Ну, знаешь ли! Я тут вообще-то из-за собственной немощности переживаю, и это, я скажу тебе, тоже очень даже серьёзная проблема. Потому что рядом со мной лежит парень, которого я впервые за полгода хочу не по чьей-то воле, а по собственной, но я не могу ничего сделать из всего, что предлагает моя богатая, между прочим, фантазия! Воншик вспылил. Высказал всё накипевшее и плюхнулся обратно на постель, недовольно ворча о том, что кое-кто слишком заинтересован в благополучии других, а потому успешно закрывает глаза на собственные неприятности. Хотя, быть может, неприятностями они были только для Воншика, ведь именно он здесь лежал и изнемогал от неутолённых желаний. — Полгода? — когда возмутительно внимательный Тэгун навис над мужчиной, тот только устало прикрыл глаза. — Ты же сказал, что обитаешь здесь куда меньший срок. В чём же дело? — Быть может в том, что и вне лап своевольного демона мне не подвернулось никого стоящего? — Воншику крайне не хотелось углубляться в эту тему, но Тэгун и не требовал большего. Понятливо хмыкнул и отстранился обратно. — Я поговорю с ним, — уверенно выдал он. И оба мужчины без лишних пояснений знали, о ком идёт речь. Рука Тэгуна накрыла запястье Кима и чуть сжала его в ободряющем жесте. Но на этом все переживания его о невозможности их близости подошли к концу. — И всё-таки меня безумно пугает, что Санхёк сейчас один. Не среди незнакомых людей даже — среди оборотней! И чем я думал вообще, отпуская его туда? — Возможно, это была обычная такая интуиция, — проворчал Воншик и неохотно поднялся с места, чтобы спуститься за ноутбуком и с ним же вернуться обратно. Подсев к очевидно заинтересованному Тэгуну, он открыл окошко видеосвязи. Ожидание ответа затянулось, нервничающий Чон ёрзал на месте и изводил тем самым порядком возбуждённого Воншика. И последний уже подумывал о том, чтобы забросить эту идею со звонком и, возможно, попытаться взять ничего не подозревающего Тэгуна силой. Кто знает, быть может, на подобный исход проклятие демона не было рассчитано. А Чон… он бы обязательно простил его за подобное. Наверняка. Причём уже в процессе совершаемого действа. — Ну, кому здесь нечем заняться? Не отвечаю, значит, занят! — рявкнул с экрана порядком взъерошенный Хонбин, но тут же ойкнул, замечая хмурое лицо Тэгуна. — Где Санхёк? — Рядом, — оборотень ощутимо замешкался, поглядывая куда-то в сторону, а Чон только теперь обратил внимание на звуки кутежа, доносящиеся откуда-то из глубин полутёмной комнаты Бина. Воображение сразу же нарисовало малоприятную картину, в которой стая чудовищ в людских оболочках лакомится пожаловавшим к ним гостем. — Позови его сейчас же, иначе я… — Тэгун не придумал, что он сделает после игнорирования его приказа, но этого к счастью и не потребовалось делать. Санхёк, наверняка услышав знакомый голос, подбежал к Хонбину и нависая над ним потянулся вперёд, желая поздороваться со своим хёном. Счастливый и громкий, он выглядел полностью здоровым и… совершенно пьяным. — Хён, здесь та-а-ак весело! — прокричал тот, не переставая теребить волосы Хонбина так, будто бы тот ему виделся милым щеночком, а не человеком, превращающимся в громадного волка. Впрочем, Бин не был расстроен подобным обращением. Он был спокоен и продолжал смотреть на ошарашенного Тэгуна с долей победного превосходства. — Пока люди в деревне, в которую меня занесло первоначально, прозябают над грядками, эти ребята отрываются по полной. Они знают толк в развлечениях, хён! Ты тоже должен побывать здесь! Ему же сюда можно, правда? Последнее было обращено уже к Хонбину, и тот без лишних раздумий кивнул. — Мы всегда рады гостям и встречаем их подобающим образом,— спокойно заверил он, приобнимая Хёка за талию. Это ненавязчивое действие разбудило в мальчишке очередную порцию нежности, которую он и успел излить на своего гостеприимного хёна. Попутно Хёк пытался рассказать что-то об удивительном строении домов оборотней. О том, что они не расходуют лес на постройки, предпочитая уютные общие дома и невероятные подземные развлекательные клубы. Он рассказывал о всех возможных развлечениях, какие здесь можно было опробовать и какие он уже успел испытать, но было видно, что ему не сидится у компьютера. Ему хотелось развлекаться дальше, открывать для себя чужой мир глубже, даже если тот был так похож на обычный человеческий. А уж когда кто-то из глубин комнаты крикнул, что всё для жарки мяса у бассейна готово… Санхёк и вовсе был безвозвратно потерян. Бегло прощаясь с хёном, он сбегал прочь и тянул с собой Хонбина, но тот задерживался ещё ненадолго. Когда шум в комнате стихал, знаменуя уход веселящейся компании, Хонбин возвращал себе серьёзный вид. — Если ты думаешь, что я всё, что ко мне приближается, сжираю, то ты очень ошибаешься, и я глубоко обижен такими выводами. — Я просто переживаю за Санхёка и не очень доверяю тем, кто обрастает шерстью, когда им вздумается, — честно ответил Тэгун, думая, что юлить в этом случае абсолютно бессмысленно. — Говоришь как Хакён, — усмехнулся Бин и повернулся к до сих пор молчащему Воншику. — Не находишь, что твой избранник не слишком-то нейтрален в своих суждениях? — Ну, знаешь ли, меня ты тоже поначалу несколько… настораживал, — резонно заметил Воншик, притягивая порядком расслабившегося Тэгуна к себе. Эти объятия были не только возможностью показать Хонбину, на чьей он стороне, но и просто доставляли массу обычного человеческого удовольствия. — Просто будь паинькой, а я постараюсь убедить Тэгуна, что ты и правда бываешь хорошим. Хонбин лучезарно улыбнулся, кивнул и прервал звонок, оставляя парочку сидеть возле включенного ноутбука ещё какое-то время. — Ну, вот, а ты не верил, — Воншик очнулся первым и вынуждено встал, чтобы убрать прочь ненужный более компьютер. Обернувшись к гостю, он всё ещё заставал его задумчивым и несколько растерянным. — Так что там насчёт разговоров с демонами? Как ты забираешься его вызвать? — Никак, — Тэгун пожал плечами и поднялся с постели, явно намереваясь отправиться вниз. — Он сам придёт, когда захочет. Так что я собираюсь просто дождаться этого момента. — Но как же… — Секс? Знаешь, есть масса дел, которые не требуют этого, — и прежде чем Воншик успел решить для себя что-то не то и обидеться, добавлял. — Не подумай, что я не хочу тебя. Хочу, и даже очень, но… мне кажется, что мы слишком зациклены на этом. Почему бы не провести время с пользой и не узнать друг друга получше? Быть может, ты таишь за своей душой что-то такое, что я и вовсе не захочу с тобой общаться. — Но возможно, что-то подобное есть и у тебя. — Возможно, — Тэгун не собирался спорить. Он знал уйму способов сблизиться с человеком, обходясь без тактильного контакта. Он знал массу простых, но приятных дел, которыми можно было заниматься с человеком, который тебе нравится. И так легко оказалось раствориться в непринуждённой повседневности, приправленной капелькой нежности, так желанно оказалось потеряться в ней, что оба мужчины не заметили, как прошла целая неделя. Семь дней без демона, которые были наполнены разговорами, просмотром фильмов, совместным приготовлением еды и жаркими дискуссиями о том, какая приправа лучше подходит к мясу. Воншик водил Тэгуна на пляж, показывал ему любимые местечки близ его дома и даже ту очаровательную бухту, в которой ждала своего часа яхта. — И ты реально думаешь попробовать когда-то ещё раз? — неподдельно изумился Тэгун. — Судя по твоим рассказам, прошлая попытка была не такой уж удачной. — Раньше мысль уплыть терзала меня чаще, но потом я привык. А чуть позже появился ты. И если честно, то я порой боюсь, что ты — это лишь выдумка. Моё желание, которое, как и все прочие, сбылось на этом острове, — за невинными, но искренними объятиями Воншик прятал собственное смущение. И всё-таки славно было иметь возможность говорить всё, как есть, напрямую, не придумывая каких-то уловок и намёков для оглашения простых истин. В реальном мире так делать было не принято. — Не бойся, я никуда не исчезну. По крайней мере по собственной воле, — Тэгун аккуратно отвечал на объятия. Казалось ему, или за это время проклятие демона несколько ослабло? Он боялся говорить о своих догадках вслух, просто наслаждался возможностью почувствовать чужое тепло, сжать мускулистые плечи и игриво огладить упругие ягодицы. Воншик на это ворчал что-то протестующее, но и сам позволял себе не меньше. И даже странно было при всей тяге друг к другу так непреднамеренно обходить разговоры о будущем. Но в то же время именно наслаждение настоящим превращало каждый день, час и минуту во что-то значимое. Каждая мелочь казалась безумно важной, будь то украденные объятия или же поцелуй, подаренный во время приготовления ужина. Были важны все взгляды и слова. Воншику казалось, что он помнит каждую фразу, сказанную ему Тэгуном. Но на деле слова превращались в эмоции и оседали приятным жаром на сердце. Вопреки всему Воншик понимал, что влюблён. Это было совершенно не похоже на тягу к демону. У той похоти были тёмные цвета и будто бы вязкая консистенция. Здесь же его переполняло светом. Его невесомые касания… Воншик не знал, как сформулировать это на словах, а потому искал ответ в глубинах тэгуновских смеющихся глаз, в нежности его поцелуев. И всё, что проникало в их мир извне, так это редкие звонки Хонбина и Санхёка. Те выглядели довольными. Рассказывали что-то о своих безумных бесконечных вечеринках, но выглядели скорее как отчитывающиеся школьники, нежели как люди, реально желающие оповещать кого-то о происходящем у них. Санхёк не изъявлял желания отправиться домой, обещая подумать над этим позже, когда он исследует здесь всё, что ему необходимо. Но Тэгун сильно и не торопил его. Он боялся, что даже если у подростка выйдет вытащить их с Воншиком отсюда, то там, вне этого мира, красивая сказка их отношений обязательно растает, потеряв свою прежнюю силу. Поэтому каждый был по-своему счастлив. Разве что Хакён, позвонивший Воншику лишь единожды, спросил, не хочет ли тот перебраться в деревню, но получил отрицательный ответ. Воншик готов был признать, что слишком отвык от большого количества людей, а потому даже речами об участившихся нападениях диких зверей вдохновлён не был. Он был не против, чтобы раненых доставляли к нему домой, но… с того звонка ни одного человека в его дом так и не принесли. Да и не знал Воншик, смог бы он им помочь в случае чего или нет — не было в нём прежнего трепета, даримого обычно хозяином острова. Аура того будто бы… померкла. И это могло бы настораживать, если бы рядом с Воншиком не было такого замечательного Тэгуна. А тот и не стремился заменить старшему хоть кого-то. Просто оставался собой и, кажется, выбирал единственно правильный путь. А спустя ещё три безумно коротких пролетающих на одном дыхании дня в доме Воншика объявился демон. Хотя в этот раз данное выражение было не очень уместно. Это обычно он являлся из ниоткуда, собирался из тьмы в воздухе. А теперь он просто открывал дверь, входил в дом и устраивался за столом, наблюдая за тем, как пара готовит завтрак. Он, пожалуй, ждал от них больше реакции, от него же абсолютно ничего не ждали. Это не было игрой или попыткой отомстить, игнорируя. Просто Воншик и Тэгун действительно были увлечены готовкой, и единственное, что выдавало их понимание появления третьего в доме, так это ещё один комплект столовых приборов. Тэгун поставил его перед демоном и кивнул, вроде как приветственно. Это простое действие раньше выбесило бы Лео — он терпеть не мог, когда его подопечные настолько забывали о его демонической сущности. Но это было раньше. Сейчас же он не собирался отказываться от поданных ему блюд и приступал к трапезе даже раньше, чем за стол усаживались оба мужчины. — У нас обет молчания или да? — просто на всякий случай уточнил Тэгун, раскладывая по чашкам старших мужчин салат. Воншик лишь пожал плечами, продолжая увлечённо читать какую-то статью в интернете, а Лео сидел склонившись над своей чашкой и выглядел весьма… неважно. И если весь этот маскарад мог быть привычен Воншику, то Чон к такому явно подготовлен не был. За всё это время он успел прочувствовать демона не иначе как воплощение мощности и похоти, не считая одного единственного и короткого розыгрыша. Теперь же перед ним сидело блеклое настораживающее… нечто. — Если твоей целью было заинтриговать, то — поздравляю! — миссия успешно выполнена. А дальше что? — А дальше то, что я понятия не имею, что будет с островом, — честно признался демон, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за реакцией обоих. Но той всё ещё было слишком мало. Воншик хотя бы отложил прочь свой гаджет, а вот Чон отнёсся к заявлению скептично, принуждая демона продолжить, не выдерживая драматические паузы. — Остров стал огромным, слишком населённым. Он забирает у меня больше, чем даёт. Слишком много людей и ещё больше их желаний я… кажется, истощён. — Поэтому тебя не было так долго? — уточнил Воншик, будто бы чужой кивок мог прояснить ему что-то значительное. — Я ушел вглубь острова, пытаясь питаться теми, кто уже и так почти мёртв душой, но их эмоции… их вкус… это как с изысканных блюд вдруг перейти на горькие коренья. Невыносимо, — Лео мученически посмотрел поочерёдно на обоих собеседников, но те не выказали и грамма сочувствия, заставляя его взорваться гневной тирадой. — Какого чёрта вы такие спокойные?! Я вам говорю о том, что всё плохо. О том, что даже умирая, я стараюсь не выпивать до дна ваши души, а что взамен?! Где благодарность? Восторг? Где паника от того, что я пришел и всё ещё голоден? Воншика впечатлила эта речь на повышенных тонах. Достаточно сильно, чтобы он пододвинул свою порцию к демону. Тот в замен лишь приложился ладонью о собственное лицо так, что даже Тэгун поморщился от домысленной боли. — Всё дело в новой диете, — пояснил Воншик чуть сочувствующим тоном, хотя за ним крылся скорее гнев, нежели реальная попытка пожалеть. — Знаешь ли, десять дней воздержания в компании самого сексуального парня на свете… мне кажется, что я теперь всегда буду спокоен как… не знаю кто. Как Тэгун. — Зато этого времени хватило, чтобы понять, что вещей, за которые мне тебя хочется убить не так уж много, — могло ли это чудо с непроизвольной маской ребёнка попутно являться и тем, кого жаждал Воншик всё это время? Конечно же могло! Ким даже в очередной раз укорил себя за что-то опасно напоминающее педофилию, но вовремя вспомнил, что Тэгуну уже восемнадцать и согласно кивнул. — Это время и правда выдалось достаточно продуктивным. Не жарким, не страстным, не с ума сводящим, но… продуктивным, — Воншик повернулся, обращаясь уже к Лео. — А теперь, когда ты здесь, может, снимешь своё ужасно несправедливое проклятие? — Даже так, — губы Лео расплылись в не самой хорошей улыбочке. Он всегда растягивал слова вот так, предвкушая что-то. Оба мужчины знали это, а потому порядком напряглись. — В таком случае рад вам сообщить, что никакого проклятия нет. — То есть? — нет, Тэгун просто не готов был поверить в то, что всё то влечение, которое он испытывал к Воншику разбивалось о несуществующую преграду. — Определённо что-то есть, иначе бы я не вёл образ прилёжного монаха все эти дни! — Твоя прилежность порождена тобой же, — ох, да, так было определённо лучше. Лео вальяжно прошествовал к дивану, чтобы расположиться уже на нём и оттуда продолжить наслаждаться чужим недоумением, которое было не таким вкусным как страсть или страх, но всё равно неплохо насыщало, тем более когда было так хорошо приправлено раздражением. — Ты не хотел принадлежать мне. Сопротивлялся до последнего, лелея мечту о побеге от того, что так или иначе настигает всех обитателей этого места. Но ты ведь даже не подумал, что отвергая меня, ты частично отвергаешь и этот мир с некоторыми его благами. — Я не уверен, что понимаю, но… — Воншик тоже поначалу был таким, — демон охотно переключился на реальный пример, а Ким едва не взвыл, понимая, к чему клонит пришедший. — Его выдержка, к счастью, не оказалась такой непреодолимой, как твоя, но не суть. Просто поначалу ему удавалось успешно избегать очарования Хакёна, а что потом? — Что? — Тэгун отозвался вмиг осипшим голосом. Как-то… не желал он вплетать в эту историю ещё и старосту цветочной деревни. — Потом, когда Воншик устал противоборствовать мне, то и с Хакёном у него получилось всё очень даже жарко. Страстно и… я до сих пор удивлён, что это не привело к появлению ещё одного долговечного и порочного союза. — Это всё в прошлом и не имеет сейчас никакого значения, — в голосе и взгляде Воншика отчётливо звучала мольба. Он видел, как неприятно слышать Тэгуну подобное, и пытался хоть как-то загладить неприятные ощущения. — Ну, можно и так сказать, — охотно кивнул демон, а после сорвался в сторону мини-бара, желая утолить тягу к алкоголю, возвращающуюся к нему вместе с силой и обожанием к жизни. Всё-таки не самой разумной с его стороны была затея восстанавливаться где-то вдали от этой части острова, здесь всё получалось куда быстрее и проще. Не понятно лишь было, насколько хватит его подопечных и сколько времени пройдёт до момента полного и летального истощения. — Я вообще к тому, что если кто-то особо упрямый сейчас не будет тут строить из себя святую невинность и признает для себя в первую очередь, что находится здесь не по ошибке, а заслужено… то вы сможете перейти на новую стадию отношений. А мы все, возможно, в спальню. Два заинтересованных взгляда едва ли не прожигали в Тэгуне дыры своей пытливостью. И было абсолютно неясно, кто жаждет его положительного ответа больше. Чон поджал губы, размышляя.~~~